1 часть (1/1)

Моргана одета во что-то невозможно светлое иль привычно — теперь - да, — темное, — Мерлин не знает, попросту не видит. Он глядит лишь в ее глаза, в дрожащем пламени камина отливающие червонным золотом, устало, обреченно. Золото волнуется, вспыхивая пока что неяркими искрами разгорающегося огня, — чистого, истинного, драконьего, — приглядывается будто и к нему самому, словно решая, стоит ли доверия. Мерлин думает в тот миг, что и смерти-то не стоит. Ну от ее руки уж точно - Моргана достойна чего-то куда большего, чем заурядного убийства и ровно столь же заурядного падения. Если уж и убивать, то кого-то стоящего, во имя высшего, а не... так, — проскальзывает вдруг мысль, не успевает он напомнить себе, что убийство - не самый хороший выбор пути. Но голосок на периферии сознания лукаво бормочет, что Моргана свою дорогу давным-давно избрала. Как и он свою, чего уж таить. И так правильно. Мерлин не знает отчего, но кажется вдруг, что на этот раз они оба поступили абсолютно правильно. Пусть и впервые в жизни. Было бы забавно, если б не столь горько, — думает. Моргане тьма, на самом-то деле, к лицу. Она шелком стелится по болезненно светлой коже, окутывая свою хозяйку, — повелительницу, — на манер легкой, воздушной накидки, а в следующее мгновение падает на плечи тяжелым бархатом плаща королевского. Некоторые рождены, чтобы править, — проскальзывает усталая мысль. Ей идет корона, как идет и зло, абсолютное, неправильно прекрасное в своем уродстве. Моргане, быть может, то суждено было. Стать ему тьмой, отражением в кривом зеркале. Они ведь по сути похожи до тошноты. Он знает, как, всегда чувствовала она. И это, признаться, довольно больно. Магия вообще причиняет одну лишь боль - о, это Мерлин за всю свою жизнь понял до отвратительного хорошо. Но она того стоит, всегда стоила. Этого ?всегда? у них тоже чуть больше, чем следовало. Впрочем, нет, не у них - у него. Он ведь один теперь, а Морганы давно уж нет. Нет больше шуршания атласных платьев, вороньими перьями развивающихся локонов и ярких усмешек. Есть лишь лукаво глядящие глаза, золотой полутьмой подернутые, что каждый день на Мерлина из зеркала смотрят.