Буря (1/1)

В комнате царит тишина.Но не такая, как описывают многие романтики и поэты, она не умиротворяет, не успокаивает, а наоборот, нагоняет чувство беспричинной тревоги и тоски.Страшная тишина.На столе разбросаны бумаги, документы, чернила, на которые так правильно, ложится яркий лунный свет, освещающий комнату.Всё это могло выглядеть довольно-таки эстетично, если бы покои не заполняло всепоглощающее чувство тоски, исходящее от человека, почти незаметного на фоне общей картины. Шехзаде Мустафа Хазрет лери.Имя выкрикиваемое с восхищением, восторгом и особой трепетной любовью.Он окружён любовью со всех сторон.Любовью пропитано всё, что связано с ним.Но нужно ли ему это всё? Не имеет значения.За него всё уже решили, решила сама судьба.Остаётся лишь принимать, и отдавать эту любовь.Но как бы много её не поступало, этот кувшин невозможно заполнить, подобно бездонному колодцу, заполняемым золотом.Эту сказку шехзаде слышал много раз и мог по памяти пересказать её в любое время.Вот и сейчас она настойчиво крутилась в голове. Прекрасную девушку выдавали замуж, чтобы заполучить её нужно было лишь доверху заполнить колодец золотом.Но сколько бы золота туда не поступало, колодец не заполонялся даже на половину.Самые богатые женихи провалились в своих попытках заполучить желанную невесту.Но однажды пришёл бедный парень, просить руки этой девушки, без единого гроша.Но что-то было в нём, чего не было в остальных суженых, что-то гораздо важнее денег.Девушка дала ему три монетки, чтобы тот попытался, заполнить его.И как только он бросил эти три гроша в непроглядную бездну колодца… Горы золота стали вываливаться из него, колодец заполнился до верху… Мустафа гонит навязчивые мысли прочь, думая, что он вероятно сошёл с ума, если не с того не с сего решил вспомнить старую глупую сказку.Он жмурится, пытается заснуть, но тщетно.Рядом мирно спит наложница.Её лицо освещает тот же свет луны, она и сама как луна.Но только Мустафа не видит в этом лице ничего прекрасного и понимает это.На лице девушки красуется умиротворяющая улыбка.Ещё совсем недавно она клялась ему в любви, а он лишь слабо, но как можно правдоподобнее, улыбался в ответ, не испытывая к ней даже маленькую часть тех тёплых чувств, испытываемых ею.Жаль! Как жаль, что он не в силах отдать эту любовь! Но может ли что-то дать пустой кувшин? Да-да именно пустой.Ничего…Мустафа закрывает лицо руками, перед глазами мелькают картинки и воспоминания…Он хорошо помнит лицо отца.Его слова… Тысячи ножами режущие душу.Он помнит ту боль, разбитого сердца.Тогда он лишился отцовской любви.Мотает головой, пытаясь прекратить видения, но всплывает новое воспоминание.Перед глазами мелькают все те девушки, которые были его наложницами.Его маленький ребёнок.Они мило улыбаются, он улыбается в ответ.Дальше пустота.Их больше нет.Скольких девушек пришлось отпустить? Можно ли бы этого не делать? Можно ли было это предотвратить? Что он сделал, чтобы защитить их? Он этого не знает.Третье воспоминание и снова смерть.Бездыханное тело брата… Кто виноват в его смерти? Кто погубит невинную душу? И главное за что? Санджак Маниса.Причина многих бедствий.Путь к трону устлан смертями… Как же противно становится от этого.Ведь есть закон фатиха.Убил бы он его? Сдержал бы данное Мехмеду слово? Или же подобно покойному султану, его деду, расправился бы со всеми соперниками? Он и этого не знает.Но отлично помнит, как простился с братом.Мехмед, ещё совсем невинный ребёнок, готов был отдать ему свой санджак, оспорить решение повелителя! А что сделал он? Лишь вознаградил его лживой, натянутой улыбкой, чётко давая понять, что обижен.На кого? Неужели на своего младшего братика, так сильно любившего его? Мехмед умел любить, и щедро дарил свою любовь ему.А Мустафа? Он тоже любил его! И только в этом он был уверен полностью.Только не выражал эту любовь, не показывал должным образом, а теперь… Теперь уже поздно! Мустафа был обижен на себя и больше винить некого.К глазам подступают слёзы, но он уже давно разучился плакать.Эти глаза способны выразить лишь боль и отчаяние.Остаётся только недвижно сидеть в тишине, и в то же время в громком шуме, бушующего сердца.Окруженным любовью, но в то же время в полном одиночестве. Следующим утром шехзаде встал раньше наложницы, что бывало очень редко и пошел гулять в сад.Весна… В это прекрасное время года всё цветёт и благоухает, и каждый цветок тянется к лучам солнца, лучи которого особо не согревают, но светят очень ярко.Свежий воздух, лёгкий ветерок.Но не сегодня.Именно сегодня, был не такой день.Сильный порывистый ветер заставляет дышать полной грудью.Деревья покачивают своими зелёными верхушками, издавая громкий шелест.Не слышно мелодии птиц, а только буйство холодного, безудержного ветра.В воздухе нет того приятного, нежного, аромата весны, сейчас можно было ощутить запах надвигающейся грозы. Холодный и влажный воздух постепенно окутывает лёгкие.Солнце спрятано за тучами, его лучи еле-еле пробиваются к земле и от этого создаётся ощущение, что сейчас не утро, а вечер.Такая погода нравится Мустафе, заставляет отдаться эмоциям, насколько это возможно.Он останавливается по среди сада, поднимает голову вверх на сгущающиеся тучи и широко раскидывает руки, глубоко и резко вдыхая леденящий воздух.Внезапно новый порыв ветра, сбивает дыхание, качая шехзаде в сторону, растрёпывая волосы.Мустафа дёргает уголком обветреных и сухих губ, постепенно на лице расползается широкая улыбка, больше проходящая на улыбку безумца.Где-то вдали разносится гром.Шехзаде вздрагивает, улыбается ещё шире и закрыв лицо руками прерывисто смеётся.Этот странный смех задевает душу, нагоняя чувство тревоги.Он не похож на смех счастливого или радостного человека, он всего лишь как тонкое полотно прикрывает настоящие чувства.Словно маска прячет подлинные эмоции.Мустафа обессиленно продолжает смеяться, а между тем погода всё ухудшается и вот уже на его лицо падают первые капельки дождя… Однако он не двигается с места, слушая рваный ветер, и оглушительный гром.Серое небо будто бы оплакивая кого то, продолжает изливать капли дождя.Мустафа стоит неподвижно и кажется сейчас, чувствует, что ему становится легче, и пусть потом он заболеет, возможно ему будет плохо, но это всё не важно, сейчас, именно сейчас, ему хорошо, он чувствует себя свободным.Но это ощущение длится не долго, холодные капли дождя стекают по его лицу, он закрывает глаза и в голову приходит мысль, а что если он заболеет так сильно что…да! Заболеет и умрёт, так же как его бедный брат Мехмед, умер от оспы.В голову вновь ударили воспоминания.Как же хорошо было бы… Ещё одна причина оставаться под дождём.Снова прокручивается в голове ужасный сюжет событий, и Мустафа уже не поймёт, то ли это гром так гремит, и звуки дождя, толи это в голове шумит… Шехзаде больше не может сдерживаться, с его уст срывается пронзительный крик.—За чтоо?! За что ты меня наказываешь?!!! Почему ты забираешь моих близких людей?! Почемууууу!!!!!!В ответ раздаётся оглушительный раскатать грома, небо озаряется молнией.Но Мустафа не успокаивается и продолжает кричать. Внезапно кто-то положил руку ему на плечо.Мустафа резко обернулся и увидел перед собой Яхью.Его лицо выражало смешанные эмоции, но самыми яркими были, пожалуй, беспокойство и страх.Ташлыджалы молчал, не зная, что сказать.Мустафа долго смотрел в глаза албанцу, и попутно надевая маску безразличия, спокойным и ровным голосом произнёс как ни в чем не бывало.—Что ты тут делаешь в такую погоду, Яхья?Возмущению Ташлыджалы не было предела.Это ОН у него спрашивает?! Минуту назад шехзаде кричал и смеялся как сумасшедший, а теперь, стоя под дождем притворяется, что всё хорошо.А главное! Хорошо притворяется! Яхья опустил голову и пытаясь сдержать злость, процедил сквозь зубы.–Я увидел, что вы стоите под дождем и решил.Решил п-проверить, все ли в п-поряд-дке…Мустафа удивлённо и в тоже время ласково заглянул в лицо Яхье.—Ты злишься на меня, Яхья? –сказал он, трогательно улыбнулся, легонько приподняв уголки, синих от холода губ.Это прозвучало слишком нежно и очень странно, будто бы не к другу, а к брату или маленькому ребёнку, обращался шехзаде.Яхья уже не злился.Он засмотрелся на улыбку Мустафы, смутился и не знал что ответить.Мустафа продолжал бурить его взглядом, все также улыбаясь, будто выжидая чего то.Яхья всё никак не мог собраться с мыслями, между тем становилось холодней, дождь не прекращался и на них не осталось сухого места.—Ш-ш-шехзаде, пойдемте во дв-ворец…—Пойдём.–всё также улыбаясь произнес Мустафа. Яхья медленно плелся позади шехзаде, виновато и неловко улыбаясь уголками дрожаших от холода губ, из-за того что не может идти быстрее.—О Аллах, да ты весь дрожишь, иди скорее, тебе нужно переодеться.Яхья закатил глаза, когда шехзаде отвернулся.?Это мне надо переодеться? То есть ему нормально?"–думал Яхья.—Идём! –Мустафе это надоело и он буквально поволок Яхью за собой, крепко схватив его за предплечье.—А в-вам разве н-не х-холодно ш-ш-шехзаде.Мустафа фыркнул.Он не знал что ответить, потому что не чувствовал.Бывает, что физическая боль заглушает душевную и тогда ты не ощущаешь вообще ничего.Правда Яхья немного приводил его в ?чувства?, когда Мустафа прикасался к нему, смотрел в глаза… Это было очень странно, и толку от этого особо то и не было, становилось только холоднее.Уж лучше вообще ничего не чувствовать.Вообще не чувствовать.Эта мысль уже не раз посещала голову шехзаде.А зачем вообще нужны эти эмоции? Возможно без них было бы легче жить? Если бы не было любви, привязанности, зависимости, влечения… Любовь и ненависть, грусть и радость.Все это причиняет немало боли, так нужны ли они? На эти вопросы он тоже не знал ответа. За этими размышлениями, Мустафа дошёл до своих покоев, всё еще не отпуская Яхью, и видимо уже позабыв о своём ?багаже?.Вместо того, чтобы пойти в свои покои и там переодеться, Яхье пришлось покорно следовать за шехзаде.Мустафа с порога раскомандовался и велел принести одежду и полотенца, а потом растерянно посмотрел на Яхью и попросил принести кафтан ещё и для него.Яхья встал на пороге боясь пошевелиться и перешёл в состояние:?Все что я умею жизни–это дышать, но мне кажется, что и это я делаю неправильно.?Мустафа решил не церемониться и стал снимать мокрый кафтан.Тут Яхья чуть не умер от стеснения.Он вытаращил глаза и тут же потупил взор.Уши покраснели и ужасно горели, всё что с ним происходило нельзя было описать одним словом.Можно сказать,что эта самая неловкая ситуация в которую он когда либо попадал.Мустафа в стоял одних штанах и разглядывал Яхью.Он сжал губы и вскинул бровь, спросив.—Ташлыджалы? Всё хорошо?"Нет, нет,нет, не хорошо, что мне делать,как реагировать,я не понимаю..."–панически думал он. Тут принесли одежду и полотенца.Мустафа принялся вытирать голову попутно спрашивая:—Почему ты не переодеваешься? Замерзнешь ведь.—Я…–*звуки паники*–ну я…ш-шехзаде…Мустафа закончил вытирать голову, некоторое время смотрел на Яхью, и как будто бы что-то осознав снова прижал губы, глазами выдавая смешок.—Кхм...Так...Может мне отвернуться? Чтоб ты переоделся.Яхья смущённо и с нотками удивления посмотрел на Мустафу.—З-зачем?—…Мустафа улыбнулся уголком рта и тихонько засмеялся.Яхья тоже подхватил и они стали смеяться вместе.Яхья скорее из-за смущения, над самим собой, а Мустафа просто потому что ему показалось это забавным.На самом деле если бы Яхья попросил, Мустафа бы отвернулся, но албанец этого делать не стал бы. Яхья опять смутился и опустил голову начиная расстёгивать кафтан.Мустафа совершенно случайно засмотрелся на него и поймав себя на мысли, что у его воинского товарища отличное телосложение, тоже растерялся, забегал глазами и принялся искать глазами куда бы ему отвести взор."О Аллах, как же неловко вышло,куда мне смотреть?Уж точно не на него...только не на него..."–Мустафа отвлекал сам себя от всяких,"разных? мыслей, чтобы потом не краснеть перед самим собой.Всё это настораживало.С чего это вдруг его так заинтересовало…кхм.Но с другой стороны, Яхья не наложница, и смотреть особо не на что, значит ничего постыдного… Нет! Не стоит пялиться, это неприлично.Но терпение заканчивалось, а Яхья только-только снял кафтан.?О Аллах, всемогущий, что он так долго одевается…? Яхья замялся–новый, сухой кафтан был уж точно не его, а если не его, то чей?Мустафа уже просто не мог не смотреть, он повернулся и с тёплой, неловкой улыбкой сказал:—Ташлыджалы, ты уже оделся?—Эм.Нет… Шехзаде… Это н-не моя одежда… Чей это кафтан?–сказал оголеный по пояс албанец.У Мустафы начинал подергиваться уголок губ.?КАКАЯ РАЗНИЦА ЧЬЯ ЭТО ОДЕЖДА. ОДЕНЬСЯ УЖЕ РАДИ АЛЛАХА."–Агресивно думал шехзаде, но сказал совсем другое.Он быстро подошёл к нему, стараясь не смотреть на тело, и взял кафтан повертев в руках.—Это вероятно мой.–он присмотрелся получше –Да, это мой кафтан.Но это не имеет значения, просто оденься.–последнее слово получилось грубовато, поэтому шехзаде добавил детскую, добрую, даже глупую как бы просящую прощение улыбку.Яхья от этого тоже непроизвольно улыбнулся и пребывая в неком замешательстве стал аккуратно одевать кафтан, тёмного синего цвета.Надо сказать, в нем Яхья выглядел очень даже соблазнительно, ну тоесть конечно Мустафа об этом не думал, просто Яхье очень шло…Ташлыджалы смотрел на красивую ткань, идеально сидящую на теле, было очень удобно, но это не главное.Надо сказать ему до чёртиков нравилось, что на нем сейчас кафтан Мустафы, но признаваться в этом он не стал бы даже себе.А ещё кафтан вкусно пах, и Яхья как маленький ребёнок, вдыхал этот запах.—Что ты делаешь? –немного в замешательстве и с жутко неловкой улыбкой спросил Мустафа.Яхья простодушно пожал плечами и опустил голову.—Запах хорший.—??? –Мустафа подошёл чуть-чуть поближе, пытаясь уловить запах, но так ничего и не почувствовал. (Ну естественно, запах то был его собственный) Мустафа сел на диван и смотрел на Яхью.—Садись.–и указал на подушки, лежащие подальше от дивана.Яхья, уже более-менее привыкший к происходящему, не стесняясь сел на место, а Мустафа прислушался.На улице бушевала буря: ветер завывал, колыхал листву деревьев и сдувал всё на своём пути, грозные раскаты грома приглушенно раздавлись где то вдали, а небо время от времени озаряла молния.Шехзаде открыто наслаждался этой погодой: он закрыл глаза и откинулся на спинку дивана, прислушиваясь к звукам хаоса,на лице красовалась блаженная улыбка,но с какими то болезненными нотками.А вот Яхье такая погода не нравилась и даже немного пугала.Он напряжённо смотрел в сторону балкона, с хмурым лицом.Внезапно раздался оглушительный раскат грома, сверкнула молния. Яхья весь передернулся,затаил дыхание, сердце разбилось чаще,он даже немного побледнел.Мустафа наблюдавший за подобной реакцией сдержанно и задумчиво произнес.—Не знал,что тебя пугает гроза...—Это от неожиданности, шехзаде, простите...—Хм..Значит не боишься...А за что простить?Яхья ничего не ответил, и Мустафа хмыкнул, продолжая задумчиво говорить.—Мне раньше тоже не нравилась гроза...А сейчас, кажется такой родной,близкой...Мне становится легче от этой бури...— У вас...Какие-то проблемы шехзаде?–спросил Яхья и мысленно отругал себя за это.Мустафа усмехнулся и дьявольская улыбка расползлась на его лице.—Не бери в голову Ташлыджалы,это не важно...—Н-но шехзаде...—Яхья.Иногда не стоит вмешиваться в чужие проблемы.Они подобно болоту затягивают человека,чем больше слушаешь,тем больше утопаешь в них.Мои проблемы подобны бездонному омуту.Держись подальше от него.—Шехзаде, если так...То я готов с головой окунуться в это омут,утонуть в нем, лишь бы хоть чем то помочь вам.Мустафа попытался весело и непринуждённо улыбнуться,но вместо этого у него вышла слабая и страдальческая улыбка, а на глаза вновь стали наворачиваться слёзы.—Знал бы ты, как я благодарен тебе, за твою помощь.За всё что ты сделал.За всё что ты делаешь.Ты мне очень дорог.Я..Говорю это сейчас,потому что потом,возможно будет поздно и я...так и не успею сказать, главных слов. Так же как не сказал.. Мехмеду...–незаметно для себя Мустафа начинает плакать,из глаз катится скупая мужская слеза,но на этом не останавливается и продолжают катится одна за другой,слезинки...Мустафа всхлипывает, слёзы всё продолжают катится по щекам.Яхья не знает что делать.Разум утверждает, что нужно привести в чувства шехзаде, сказать, чтобы он не показывал свои слабости, чтобы держался, похлопать по плечу и выйти.А вот сердце...Сердце изнывает от боли и сострадания,и кажется если он сейчас же не кинется обнимать Мустафу,то оно разорвется на мелкие кусочки.Яхья находится в ступоре, и кажется,что вот вот разум одержит победу,но слышится новый всхлип, и шехзаде становится трудно дышать,от собственых слез.Тут Яхья не выдерживает,он резко встаёт и кидается обнимать Мустафу,прижимает его к себе,гладит по голове,бормочет что-то не связное.И Мустафа не отталкивает его,напротив, жмётся к нему как можно ближе,плачет и пытается успокоится.И тут шехзаде ощущает,что ему становится легче,будто бы камень лежащий на сердце,кажется не таким уж тяжёлым,вместе со слезами выходит вся боль, исходящая из глубины души.Пустоту и холод в сердце, сменяет тёплое, родное, греющее чувство.И кажется, что всё происходящее,так правильно, будто бы так и было всегда, будто бы так и должно быть... Яхья никогда прежде не видел шехзаде таким, это его неизвестное,даже пугающее состояние, но такое пленительное, будоражило душу и сознание,хотелось погрузиться вместе с ним в эти эмоции , узнать его ещё ближе, теперь он чувствует всю боль исходящюю от Мустафы, и понимает, что не может уменьшить её, но может пережить эту боль вместе с ним, взять её часть на себя, от этого становится так хорошо и светло...Мустафа успокаивается, перестаёт плакать, но не отстраняется, а Яхья не отпускает его.На улице понемногу стихает ветер и дождь,но как последнее напоминание гремит гром.Яхья уже не пугается, теперь и он видит в этой погоде что-то прекрасное, доселе неведомое и с виду грозное явление хаоса, становится родным и знакомым, и гром уже не кажется таким уж страшным и непредсказуемым, есть в нём что-то близкое...Но теперь уже Мустафа вздрагивает от этого рокота.Яхья крепче прижимает его к себе и чувствует как тот дрожит...Мустафа сжимает ткань кафтана Яхьи и шепчет хриплым,слабым голосом.—Не уходи...Только ты не уходи,не оставляй меня...—Ни за что на свете...Я ни за что на свете не оставлю вас,шехзаде. Они неподвижно сидят,непроронив больше ни слова.Яхье не нужны объяснения, не нужна причина подобного поведения–ему и так всё понятно.Душа поэта чувствует всё что происходит сейчас в сердце шехзаде, а если ты чувствуешь человека, слова не нужны.Мустафа успокоился и немного отстранился.Шехзаде хотел принять спокойное выражение лица,но посмотрев в глаза Яхье–не смог этого сделать.Он не понимает что с ним произошло и как случилось,что он вот так просто открылся этому человеку.Он мог натянуть счастливую маску когда угодно и перед кем угодно.Мог улыбаться всем, своей однообразной улыбкой, никто не заметит разницу между фальшивой и настоящей.Никто,кроме Яхьи.Этот албанец всегда точно угадывал его настроение,и когда остальные говорили–"я вижу вы в хорошем расположении духа, шехзаде?"Яхья в то же время мог подойти,и с опущеной головой,очень тихо и осторожно спросить–"Что вас так расстроило, шехзаде?"Всё же Мустафе не редко удавалось скрывать свои подлинные эмоции, а теперь...Теперь от него не скроешь ничего!Но разве это не значит,что теперь,у Мустафы есть человек,которому можно довериться,поделиться переживаниями.Это ведь хорошо?Мустафа снова не знает.Так сложно довериться человеку, открыться ему..А всё почему?Из-за страха предательства.Потому что верность дороже любви.Но так ли это на самом деле?Или же любовь верность нельзя разделить, может они являются частью одного целого?Мустафа не сомневается в верности и преданности Яхьи.Через столькое они прошли вместе,столько пережили.Этот с виду незаметный и "маленький" человек,всегда играл огромную роль в жизни шехзаде.Служил ему верой и правдой, но сейчас...Сейчас что-то поменялось в их отношениях...Мустафа не понимает что именно, но его это уже не волнует, остаётся только подпустить ближе, довериться и положиться на Яхью.Лицо шехзаде озарила улыбка радости и успокоения.—Спасибо тебе,Ташлыджалы.—За что спасибо?–лукаво и весело улыбнулся Яхья.Мустафа заулыбался ещё шире и похлопал его по плечам.—За всё спасибо.–Мустафа помолчал и мягко добавил.–Просто за то что ты есть–спасибо.Яхья смущенно улыбался поджимая губы, не отводя глаз,смотрел на Мустафу.В комнате повисла неловкая и милая тишина.Яхья смотрел в карие, заплаканные глаза шехзаде,такие усталые, но пронизывающие до глубины души.Яхья доверчиво и долго глядел в них,будто бы пытаясь найти в них ответ на какой-то вопрос.—У тебя очень выразительные и добрые глаза.Светло-карие...–задумчиво произнес шехзаде.–Я этого раньше не замечал.Почему?—Ш-шехзаде...–*нервный и жутко смущенный смешок"–Мне наверно уже пора идти..С вашего позволения.. —Иди..–с едва заметными нотками грусти произнёс Мустафа,но тут же поправил себя и оживлённо повторил.–Конечно иди.С утра очень много дел.–мило улыбнулся шехзаде,провожая его взглядом. Яхья вышел в коридор и вдохнул побольше воздуха,прислонившись к стене.Он приложил руку к учащённое стучащему сердцу.–Да что же это такое в конце концов?!О Аллах, похоже я всё таки заболел...Зря я стоял под дождём...Возможно и шехзаде тоже заболеет?Болезнь это не шутки,и вдвоём нам уж точно болеть нельзя...–сердце снова начало биться сильнее–Яхья недовольно фыркнул и пошёл по своим делам.Как же он был прав.Мустафа тоже заболеет, и если они будут болеть вдвоём,неизвестно к чему это приведёт.Вот только с болезнью он прогадал–это была далеко не обычная простуда...