Наследник (1/1)

В эту ночь Дэмиен видит его снова: прямая спина, надменный взгляд, в руках?— бокал с чем-то густым и темным. Он стоит перед стеклянной стеной, отделяющей просторное помещение от толщи морской воды. Там, за стеклом, плавают монстры; плавают мертвые тела. Альфред. Мать. Отец. Его приемные братья. Даже Морган Дюкард в своей многоглазой маске.—?Они нам больше ни к чему.Дэмиен оборачивается, услышав шаги. Смотрит в точно такие же глаза?— свое отражение, идеальную копию.—?Что ты наделал?—?Исполнил твою мечту: ни вечно надоедающих дворецких, ни контроля со стороны того, кого ты зовешь…Дэмиен в панике прижимает ладони к стеклу, начинает кричать.—?Прекрати истерику, мальчишка,?— двойник изящно ставит бокал на столик. —?Подумай лучше о возможностях. О своей темноте, которую ты так долго сдерживал. Твой путь: боль, одиночество и смерть. Вспомни, какой первый запах коснулся ноздрей, когда ты еще младенцем был на руках у няньки? Запах крови.—?Убирайся! Не говори со мной! Ты омерзителен! —?Дэмиен лупит кулаками по стене, в ужасе наблюдая за плавным парением мертвецов среди акул.—?Вообще-то, ты сам пришел ко мне. В своем сердце ты всегда стремился стать мной. Хочешь выпить?Двойник протягивает второй бокал. От него несет характерным металлическим запахом, какой обычно стоит на месте убийства.—?То, что дает нам жизнь. Ты хочешь жить?—?Я никогда не буду таким, как ты. Никогда не буду жить по правилам Талии! —?Дэмиен выбивает из рук двойника бокал.—?Талии? Ты про ту мертвую красотку, что привязана за ноги к булыжнику? Она скоро потеряет свою красоту. Может быть, раньше до нее доберутся акулы. Кажется, сегодня они переели. —?Губы двойника вытягиваются в надменную улыбку:?— Здесь нет ничьих законов, кроме наших. Кроме того, что мы с тобой хотели получить всегда?— власть и возможность творить, что угодно. По-твоему, кто расправился с этими занудами?С яростным рыком Дэмиен бросается от стены?— разорвать на части наглого двойника, но комната идет рябью, как бывает при помехах в старом телевизоре, пол качается. Делается невыносимо тоскливо и тошно. Откуда-то тянет холодом.Двойник, которого Дэмиен не успевает и задеть, уже стоит в противоположном углу, все такой же высокомерный.—?Тебе никогда от меня не избавиться, глупыш.Дэмиен вдруг чувствует, как руки и ноги странно тяжелеют, будто бы их тоже привязали к булыжникам и вот-вот скинут его в ледяную воду. Хочется драться?— отчаянно и жестоко?— разбить лицо с самодовольной улыбкой, но силы его покидают. По щекам бегут слезы.Он просыпается с криком, быстро вытирает мокрые щеки. Взбивает подушку. Вот откуда холод?— забыл закрыть окно. Тит встревожено рычит около постели, и Дэмиен гладит его по голове.—?Все в порядке, приятель. Просто сон и он ничего не значит.***Историю с блокнотом они больше не вспоминают, но сегодня Брюс решает снова посмотреть рисунки.Новые страницы разительно отличаются от прошлых.Альфред с чашкой чая и книгой. Тит?— удивительно точно передана сила, кажется объемным каждый мускул. Тит-щенок?— смешной набросок, словно бы для детской книжки. Сам Брюс?— задумчивый, сосредоточенный, без маски и улыбки. Могилы родителей. Множество набросков растений, насекомых и птиц. Старинные здания Готэма. Детали архитектуры, парочка особенно колоритных горгулий. Но главное?— нет оружия, расчлененных тел и смерти.Брюс аккуратно кладет блокнот на стол?— никаких следов вторжения в личное пространство. Улыбается пустой комнате и верит?— это признаки исцеления. Темнота понемногу отступает. Пусть пока с бумажных страниц, но, значит, уже из мыслей и сознания.Вещей, которые занимают Дэмиена, наполняют его жизнь, становится больше и он учится их ценить. По крайней мере, пытается.Иногда Брюс думает, что самое сложное у них еще не случилось?— перелом, за которым может последовать что угодно. Словно каждый эпизод жизни, тревоги, опасность и тяжесть на сердце?— лишь новый виток огромной спирали и они снова и снова проходят ее извилистые пути. Иногда Брюс думает, что это похоже на постижение тайн чужой планеты, хотя Альфред сказал бы, что это и означает растить ребенка.Конечно, хорошим отцом он так и не стал, но с того памятного дня, как в его доме появился нахохлившийся мальчишка с замашками маленького правителя, многое изменилось. Вместе они смогли пройти не один виток сложностей.По-прежнему они снова и снова вступают в битву?— слишком похожих по замечанию Альфреда?— характеров, не понимают друг друга, но один важный перелом у них все же произошел.Дэмиен сумеет сделать правильный выбор, что бы ни происходило?— вместе с этой простой и ясной мыслью Брюс понял: между ним и его сыном появилось чувство, что прочнее любого контроля или строгого воспитания, но в то же время похожее на бумажный кораблик, пущенный по неспокойным волнам. Чувство, одновременно пугающее и наполняющее сердце надежным теплом.Альфред сказал бы, что это называется доверием.