1 часть (1/1)

Асами:Золотистые стены палат психиатрической больницы кажутся такими одинокими. Свет совсем не проникает в закрытые комнаты этого желтого здания, из-за чего дешевая краска в глазах каждого заключенного здесь, кажется серой. Настолько мрачной, словно пепел из недавно брошенных бумаг в разожжённый костер. Сейчас цвет тысячи океанов совсем не успокаивает каждого человека этой больницы, а наоборот скрывает каждого преступника, оставляя лишь пару глаз в загадочной темноте светиться непонятными красками.Врачам во время вечернего обхода остается лишь гадать опасен ли человек в этой комнате, или сдержан. Может он сошел с ума от своего горя и не может контролировать действия, дабы не удушиться в первом попавшемся предмете. Возможно он одичал и ждет подходящего момента, чтобы разрушить жизнь какому-то неопытному медработнику, накинувшись и пригрев хорошенько того, торжествовать над бездыханным телом.Кто знает, что может сделать ?псих?? Как бы не было странно, но за две недели пребывания здесь, Сато только сейчас задумалась об этих последственных мыслях нормальных людей. У самой же в карте диагноза стояла трагическая печать "МКБ-10; (F10-F19)Психические расстройства и расстройства поведения, связанные с употреблением психоактивных веществ. F13(Психические и поведенческие расстройства, вызванные употреблением седативных или снотворных средств.)F13.8(Другие психические расстройства и расстройства поведения.)МКБ-10; (F30-F39)Расстройства настроения(аффектные расстройства) F32(Депрессия. Депрессивный эпизод.)F32.3(Депрессивный эпизод тяжелой степени с психотическими симптомами.)"Чтобы о ней сейчас подумали родственники, если бы увидели стройную фигуру черноволосой девушки среди всех заключенных этой смертельной трёхэтажки. Их челюсти упали бы от удивления, как это происходит обычно? Или же их черные, всегда подрисованные у лучших визажистов, брови осудительно дрогнули к переносице?Но ей уже всё равно. Она не смогла справиться с той трагедией, потеряв весь здравый разум.Теперь у неё нет родственников.Она свободно может лежать в больнице, где из людей делают овощей, те в априори от препаратов даже руку не могут поднять, утратив дееспособность, но зато счастливы? Они могут лишь улыбаться, окончательно свихнувшись.Единственный человек, с которым она жила после смерти матери–был её отец. Хироши Сато. Он любил дочь и будучи великим разработчиком мог подарить ей всё. Но всё ли? А настоящую любовь? Клеймо в виде психиатрии, что разлетится по свету в считанные часы, ему было не нужно. Он старик, но его инженерия процветала, завод выпускал всё больше автомобилей усовершенного типа. Мероприятия, как большие рубиновые бусы на хлипкой ниточке, шли одно за другим и чуть ли ни на друг друге. Его работа не должна была загнуться из-за какой-то ветхой девчонки.После понятия всего, Асами просто ушла. Она не стала ничего говорить. И даже собирать дорогие вещи не стала. Они были ей вовсе не нужны. Не это показатель любви.Она взяла паспорт и через пролетевшее время сидела уже без семьи в бланке. Хироши Сато теперь был лишь отдаленным однофамильцем.А от чего же она ушла, если с отцом свалились проблемы только из-за этого? Всему виной были глаза состоящие из пыльцы фей, которые она помнит словно в тумане.Эта пыльца была собрана феями льда и холода. Неба и воздушных облаков.Феями-повелительницами тысячи вод.Глаза той девушки были столь прекрасны, что в них объединялось все: от глубокого теплого неба перед летней грозой, до крупинок льда, витающих рядом с блестяще-черными зрачками. Сато разбилась в них, как фигуристка, отдавшая всю себя ледяным небоскрёбам.А разве эти глаза не должны были лечить? Не должны были греть?.. Они были звездой, той самой красивой и яркой, до которой пытались дотянуться белоснежные ладони. Почему этот сияющий шар обжог её руки морозным холодом?И всё же, как это сидеть в четырех стенах, подгибая коленки под себя и бездумно качаясь вспоминать в мрачных, словно вспышке фар, красках, любимые воспоминания. Которые ты так ценила.. И при которых становилось так тепло.. Как же хочется снова плакать. Руки вновь начинают дрожать в треморе, глаза медленно и рвано мелькают взглядом по комнате, и внутри всё чернеет, сознание теряется, все трясется и расплывается-началось всемирное землетрясение внутри её хрупкой души.Улыбнувшись, девушка чувствуется себя сумасшедшей."—Как это, Корра?.."Последнее, что она видит, оглушенная толщей воды, так это медработников, столпившихся рядом. Так много внимания, даже в больнице, в которой она прописала себе абонимент лишь бы просто любить ту голубоглазую в своей тиши ран и зарослей. ***Корра:Голубоглазая девушка юношеских лет уже которую ночь сидела в одном из знаменитых подпольных клубов где-то на территории племени Воды, погружаясь лишь глубже в свои мысли. Она перепила много алкоголя, не выбирая, между шампанским и классифицированной водкой с дорогими ценниками из пяти цифр."—Но меня по-прежнему, как ты никто не любит."–Пронеслось в мыслях, и светлоглазая резко перевела взгляд на стеллаж бутылок, выстроенных в ряд, будто освоившиеся пареньки в армии. Правда девушка видела лишь сглаженное пространство, утягивающее её с собой.Даже та самая водка не любит. Суинь и Лин вообще смотрят презрительно за её ночные похождения от подпольного бара, куда можно поместиться навсегда с её несовершеннолетним возрастом, до дома и наоборот. Тензин не позволяет смотреть на других девчонок."—Ой, будто бы я хочу на них смотреть. Сижу, спокойно смотря в стену, алкоголь попиваю, а он мне ладонью перед глазами тычет. Думает, я смотреть на них стану, ишь, какие все деловые."–Прыснула Корра, сводя шоколадные брови к переносице."—А знаешь.."–Апатичная пауза.–"—То ли поздравить тебя, то ли себя.""—Что тебе нужно ещё от меня, скажи?""—Почему ты просто не оставишь меня в покое? Почему? Почему ты везде? На словах, в мыслях, во снах?! Сколько я уже суток не спала? Сколько?!"–От всех вопросов в голове стало гудеть, горькая жижа лишь подталкивала всё на убийство человека ?изнутри?, отмораживая все мозги голубоглазой и заставляя раскалываться голову о коралловые рифы, цвета губной помады Асами."—Я не сплю.. Не сплю из-за кукольных глаз, отсвечивающих самым настоящими изумрудами. Из-за тонких бровок, нарисованных будто самыми искусными мастерами. От темных, как ночь волос. От припухших алых губ, которые тебе даже не нужно подкрашивать, но ты все равно это делала каждый раз. Даже усыпала свои веки гранатовым соком. Ты прекрасно знала, что гранатовые тени, впрочем, как и все будут осыпаться, доставляя тебе дискомфорт. Но ты все равно хотела быть красивой. Для меня же..""—Такая глупая..—А вообще, из-за чего мы расстались, Сами?"–Она выходит из бара, чуть ли не падая с ног, но запустив руки в балахонистые штаны серо-синего перелива, идет дальше.Идет довольно долго, пока не заходит в те самые сугробы и метели.Очередная холодная ночь Южного полюса прекрасна своими сияниями. Темный холст всегда усыпан белыми брызгами, от которых не осталось единого места, дабы просочиться ужасной темноте. Южное небо каждую ночь запускает разноцветные мячики Авроры: фиолетовый, розовый, зеленый и даже малиновый. Порой тянущимися нитями проскальзывает желтый. Они все бегут по своему пути, куда-то глубоко вдаль и ввысь небосвода. Все это кажется таким красивым и ярким, освещая вечные снега этого холодного места. Хотя Корре всегда удается запечатлить лишь тот момент, когда она с теплой улыбкой благодарит ночи, что разрешают ей подумать над своими действиями, даже не выпивая и не беря бутылку жгучего спиртного в руки. Только сейчас она не улыбается, правда. Просто смотрит слишком спокойным, обезвоженным взглядом вдаль, покрасневшими руками кутая контуры лица в мохнатый капюшон и прикрывая сияющие глаза. Лишь шоколадные волосы короткими прядями колыхаются в порыве с ветром."—Насколько тягучи эти ?прекрасные? раздумки?"Ночное небо и впрямь сегодня прекрасно. А может все благодаря Асами Сато?А может и нет. Асами никогда не носила разноцветные гаммы. И нет, это по-любому не из-за зеленоглазой.Тут все такое широкое: огромные сугробы снега по полметра, вечно скрывают под собой бугристую местность и кожаные сапоги людей, внутри набитые плотным мехом. Здесь прекрасные узоры, сделанные с помощью воды, метелей и инея. Здесь небо с миллионами звезд и самыми прекрасными северными сияниями.'..которые так сильно отцвечиваются в голубых, словно манящий теплый океан, глазах..'Здесь ветра ночами холоднючии..'..можно я утону в той глубине и мягкости? Я хочу сорваться вниз с улыбкой..''..тонуть, видя перед своими расплывшимися зрачками ресницы, сквозь которые протекает вода. Её глаза. Я в них падаю словно нарочно. С самого обрыва. Уже там расправляя руки, словно отдавшаяся птица, я тону, расслабляя все тело.Мне это нравится. Внутри твоих глаз-я мазохистка.''..они всегда поглощали меня. Забирали с собой, в себя..''..каждую ночь, будь ты усталой, или игривой и наглой.. Ты всегда забирала меня в теплую глубину своих очей. Прятала в толще акварельной жидкости приятного синего цвета. Прятала от всех, заставляя ощущать мягкость воды, прилипающую к коже и видеть желтоватые лучи звезды под названием ?солнце?''Всегда.. Ты так разгорячённо целовала моё тело, и брала длинные пряди природного цвета впутывая пальцы, обжигая своими ладонями''..моя шея всегда горела, когда ты дышала прямо в неё. Вся я пылала, когда ты расцеловывала мою грудь и не выпускала из-под себя, большими черствыми ладонями сжимала мягкую кожу бёдер и начинала двигаться. Я вскрикивала, пока кожу била тупая дрожь.''Я видела только твои, светящиеся дикими огненными языками синего пламени, глаза..''Ты забирала меня каждую ночь..''Снова я представляю, как ты выключаешь, собой нелюбимый свет и вжимаешь меня в стену затылком. Я не акцентирую ни на что свой взгляд и внимание. Снова лишь ты передо мной. Только ты. Твои большие ладони так нетерпимо и рвано задирают мою юбку, что я чувствую каждую частичку своей кожи. Прошипев, я закусываю сухие губы.Тебе нравится играть, сверкая своими необузданными глазами. И видя, как я таю, ты больно сжимаешь мою лодыжку, а услышав писк, быстро подбрасываешь меня на руки. Поняв, что ты уже у цели. Ты вжимаешься в мою промежность собой. Собой.. Ах~Я даже не замечаю, как сильно напряжена от возбуждения и кривлю губы в дикой улыбке, выпуская стон и закатывая зеленые горошинки глаза..' ***Асами:'Сато, ты бы знала, как это тонуть в твоих глазах, которые освещают происходящие травянистым цветом больше, чем сам месяц в небе''..каждую ночь вспоминать, как прижимала тебя к стене и трепала твоё обжигающее тело своими горячими ладонями.''У тебя была лишь одна холодная частичка, которую я пыталась усердно согреть, отдав все поцелуи–коленные чашечки. Такие тонкие и хрупкие. В бою бы они точно служили твоим уязвимым местом.Разводя пышные бедра, я любила облизывать губы и дарить свою пошлую нахальную ухмылку, что сохранилась с моего пятнадцатилетия. Помнишь, как я тебе её впервые подарила?На самом же деле я грела коленки.Ты была вся такая горячая. И я лишь погружалась в тебя всё больше.''Я творила всё что захочу. Вся ты была в моем распоряжении, я тобой пользовалась, только ни как люди людьми.Ты была той самой марионеткой, которой я разводила ноги, лапала всю тебя, и от одного только пальца ты могла получить оргазм. Стонала, громче чем шлюшка в борделе. И была в тысячи раз прекраснее. Фигура, словно под меня. А тебя хотели заполучить многие персоны, вспомни. Но ты продолжая пылать только подо мной''Черт!Кого я обманываю? Выставляю тебя шлюхой, кончающей от трех пальцев, а сама схожу с ума от изнеможения и боли, той самой любви, которую испытываю.''Когда хочется хвататься за сердце и сжимать, доводя тело до обморока''Мои пальцы прожимали твою мягкую кожу, белую, с синевато-розовым отливом, и я оставляла на тебе свои пятна, свои метки, дарила тебе всю ту грязь, которая очищала тебя от других. Я обременяла своими руками все части твоего тела.Черт! Я любила твои немножко припухшие губы, и ни какие губы пиздой, которые типа больше и круче, мне нахер не нужны были.Черт! А надвышаться над тобой-это быть на восьмом небе.''Сминать твоё тело, в своих губах, пока ты томно дышишь на ухо.Скользить от талии до бедра, сжимая в кулаке ту самую часть кожи, разминая в сильных пальцах.Быть меж твоих ног, не важно руками или губами.Твоё тело было именно чем-то тем приторно-сладким, что затягивало слишком сильно.''Ты стала убийственным тайфуном, Сато, что я сошла с ума'—Надо же было то вспомнить тебя, милая..–Сато грустно смотрит в окно, где пустуют улицы.Её голова опущена на поджатые колени.Греют лишь воспоминания, и кружка чая, стоящая рядом с хаотично разбросанными личными дневниками, в которых хранятся все мечты о той самой.. ***Корра:—Эта ночь, определенно так незабываемо прекрасна, именно из-за тебя, Сами.. ***"Тогда горячее дыхание опаляло обеих, было таким теплым, что им больше ничего не мешало.." ***Асами:—Нет..–На улице холодными ливнями капли падают в свои лужицы. Вмятины, сделанные колесами грязных шин, тот самый разбитый асфальт, что скрывает под собой мелкие камни молочного цвета.—Я не могу её вот так оставить.. Я не могу оставить своё сердце.–Сато в порядке. Её разум чист. Сейчас. Она понимает прекрасно, что не сможет без неё. И лишь то самое сердце затуманенно южанкой со смуглой кожей, словно молочный шоколад. Оно бьётся, приятными, тяжелыми ударами выламывая перед собой преграду-стену, в виде левой груди. Оно должно вырваться. Все не должно пропасть вот так. Не должно. Просто не может.Она бежит босыми ногами по коридорам поликлиники. Ей уже не страшны обремененные чернотой углы из которых полезут монстры. И ей не важно встретит ли она медработников этой больницы–она должна. Должна это сделать несмотря ни на что. Должна поговорить с шатенкой ещё раз. Всё не должно закончиться вот так. Оно не может так закончиться."—Слышишь меня, Корра? Я не позволю! Не завершу всё вот так! Слышишь меня?!"–На лице брюнетки пылало столько ярости, что наливистые красной губы превратились в белоснежный оскал.Она не знала, что будет дальше. Она знала лишь то, что ей это нужно. ***Корра:Синеглазая дернулась. Что-то прострелило её сосуды и нервы. Они вздулись разом, заколотив по всему телу и принося вместе с собой букет боли, словно корзину прекрасных, чайных роз.Девушка скорчилась, сгибаясь пополам и выкрикивая громкую хрипоту. По телу сразу пробежали холодный пот, и ток, что удачливо сбили южанку с ног, правда не убив окончательно.—Корра!–На порог выбегает женщина лет тридцати пяти, не больше. Её пасмурные глаза светятся искрами слёз. Морщинки вокруг взволнованных очей, что всегда переживают за младшую, вытянулись в простые вмятинки. Зафиксированный лаком, объемный локон, что так запомнился Корре выпал из-за уха, будучи придержанным золотистым ободком. Женственная фигура так быстро, словно шлейфом сладких духов, тянется к шатенке, что через пару секунд та чувствует немножко прохладные руки на своих щеках."—Это не Асами.. Её руки, словно зимние одеяла, что могут согреть в степной холод..""—Асами.. Помоги.."Только старшая могла спасти голубоглазую. Да, активы существа вольные, хотят быть такими и очень часто являются.Но ей это не нужно. Ей это не нравится. Она хочет Асами. Хочет, чтобы та её дождалась. Хочет семью. А то из-за чего они расстались: "Да когда же ты поймешь, что мне просто похуй на твои чувства. Я пришла лишь для того, чтобы пожалеть тебя. Ты сейчас что-то говоришь, а мне абсолютно всё равно!" Корра не была похожа на себя саму. Просто глупая вспышка агрессии в связи с подростковым возрастом и всё.Одна вспышка разрушила всё. Разбила те сильные чувства, будто поле тока.И сейчас ей никто не сможет помочь, кроме Сато. ***Асами:—Девушка! Остановитесь! Иначе когда Вы будете пойманы, то будете наказаны! Вы же знаете нашу меру наказания!–За Сато как раз гнался новенький медработник, увидевший беглянку ещё на втором этаже.Не сказать, что он был груб, совсем нет. Он глупо бежал, вечно спотыкаясь о разбитые плиты, будто в здании провел меньше получаса, а не три месяца стажировки. Заодно придерживая свой чепчик, дабы не улетел к какой-нибудь двери большого зала. Он глупо кричал и еле шевелил своими конечностями, а из-за того что те были длинные как спагетти, то он был похож на одну большую, куда-то бегущую макаронину.Черноволосая не сдавалась. Она была далеко слабее него из-за сортов таблеток, которые ей пичкают три раза в день. Но она бежала.Её преградой к вольно свободе стала лишь тяжелая дверь. Не потому что та была специально так устроена, а просто она была огромная, состояла из двух рамок толстого стекла и железа, об которое можно было оставить все зубы.Асами разбилась, как белоснежная голубка. ***"Те самые преграды, что не дали им встретиться в тот день"