Сказка вторая. Три услуги от кудлака (2/2)
Волк и сам не знал, отчего он это делает. Да только хочется быть с царевичем и все тут.Нагоняет Серый Волк Ивана-царевича и спрашивает:- О чем задумался, Иван-царевич?- Как же мне не думать? Жалко расставаться с таким сокровищем - конем златогривым, менять его на Жар-птицу.- Не печалься, я тебе помогу.Вот доезжают они до царя Афрона. Волк и говорит:- Этого коня и Елену Прекрасную ты спрячь, а я обернусь конем златогривым, ты меня и веди к царю Афрону.Спрятали они Елену Прекрасную и златогривого коня в лесу. Серый Волк перекинулся через спину, обернулся златогривым конем. Иван-царевич повел его к царю Афрону. Тот обрадовался и отдал ему Жар-птицу с золотой клеткой.Иван-царевич вернулся пеший в лес, посадил Елену Прекрасную на златогривого коня, взял золотую клетку с Жар-птицей и поехал путем-дорогой в родную сторону.А царь Афрон велел подвести к себе дареного коня и только хотел сесть на него, как конь обернулся волком. Царь со страху, где стоял, там и упал, а Серый Волк пустился наутек и вскоре догнал Ивана-царевича.- Теперь прощай, мне дальше идти нельзя.Иван-царевич слез с коня и три раза поклонился до земли, с уважением отблагодарил Серого Волка. А тот говорит:- Не на век прощайся со мной, я еще тебе пригожусь.Иван-царевич думает: "Куда же ты еще пригодишься? Все желанья мои исполнены". Сел на златогривого коня, и опять поехали они с Еленой Прекрасной да с Жар-птицей. Доехал он до своих краев, вздумалось ему пополдневать. Было у него с собой немного хлебушка. Ну, они поели, ключевой воды попили и легли отдыхать.И только Иван-царевич заснул, как наезжают на него его братья. Ездили они по другим землям, искали Жар-птицу, вернулись с пустыми руками. Наехали и видят - у Ивана-царевича все добыто. Вот они и сговорились:- Давай убьем брата, добыча вся наша будет.Решились и погубили Ивана-царевича, сонного. Сели на златогривого коня, взяли Жар-птицу, посадили на коня Елену Прекрасную и устрашили ее:- Дома не сказывай ничего!Лежит Иван-царевич мертвый, над ним уж вороны летают.
А Волк, как чуял опасность для друга. Бежал, спотыкаясь, да раздирая лапы в кровь. В очередной раз споткнувшись, ударился чародей о дерево. Боль раскаленным ножом прошибла голову. Но нужно бежать. Слизывая стекающую по морде кровь, прибежал Волк на поле, где лежал мертвый друг, присел он у его тела. Опоздал. Попытался его оживить, да только ничего не выходило. Бился чародей, снова и снова. Прижимая друга к себе, не заметил он, как царевич ожил. Кровь кудлака, попав на раны, затянула их, а слезы любящего человека, попав на уста, вдохнули жизнь. Иван прижался к нему и слышал, как бешено колотится сердце. Да только не заметил того Волк, и, оставив друга, не помня себя от горя, убежал. Гнев да боль затопили сердце и душу. Догнал убийц Волк да и накинулся на старших царевичей. Драл он их когтями да зубами, выцарапывая глаза да вырывая языки. Отрывая конечности, желал чародей-кудлак лишь мести за друга, который смерть принял от их рук.А тем временем очнулся Иван и поспешил за братьями. Да только нашел по дороге их растерзанные трупы, а неподалеку – конь златогривый, Жар-птица в клетке, да красавица Елена.
Вернулся Иван-царевич домой на том златогривом коне, привез отцу своему Жар-птицу, а себе - невесту, Елену Прекрасную.Царь Берендей обрадовался, начал сына расспрашивать. Стал Иван-царевич рассказывать, как помог ему Серый Волк достать добычу, да как братья убили его, сонного, да как Волк их растерзал.Погоревал царь Берендей и скоро утешился. А Иван-царевич женился на Елене Прекрасной, и стали они жить-поживать да горя не знать.Так год прошел, два, три, да только затосковал как-то Иван. И решил поехать странствовать по свету. А женушку да четверых детишек оставил нянчить.
Долго ли, коротко ли, странствовал царевич, и наступило полнолуние. Подъезжает он к озеру глубокому да темному и вдруг видит друга своего. Стоит Волк на обрыве и внезапно прыгает в бездну водную с обрыва. Только и успел вскрикнуть испуганно царевич, а Серый Волк уже и всплыл. Спустился царевич на берег да выловил тело друга, уже в человечьем образе.-Что же ты творишь, дружище? Не расплатился я еще с тобой сполна за услугу твою, должник я твой.Волк закашлялся и приоткрыл глаза.-Я умер и попал в рай, – тихо прохрипел кудлак, – хоть тут сможем быть вместе.-Не умер ты, глупый. Живой, и я, и ты.
Отчего-то Волк отвернулся.
-Дай мне умереть - нельзя нам быть вместе, нельзя.Поднялся еле колдун, да опять направился к воде. Вновь остановил его царевич. Прижал к себе, как когда-то его прижимал Волк.
-Почему ты так хочешь умереть?-Не нужен я никому. И тебе не нужен. Думал, что умер ты. А ты живой, но есть у тебя семья уже, дети малые. Пусти!Царапнув царевича, Волк попытался выдраться. Долго боролся с чародеем Иван и, когда сумел повалить на песок, стал жадно целовать.И Волк наконец-то поверил. Поверил и обнял. А Царевич все целовал и уже раздевал друга. Не мог он больше без его любви обходиться. И песок попадал, куда не надо, но это ощущение только остроты добавляло. Волк жадно отдавался. А царевич, тяжело дыша в шею кудлаку, кусал его за плечи, впервые сам обладая Волком. Хотелось упиваться им, вновь и вновь, забирая и отдаваясь.
Уставшие, так и задремали они в тени, за большими камнями, на берегу озера.
А уже под вечер, возвращаясь домой, Иван-царевич с болью наблюдал, как друг, теперь уже надолго, превращается в зверя дикого…Эпилог.Прошло с тех пор много лун. Но ни чародей, ни царевич не умели заклятие снять.
Вот как-то нашел чародей книгу на чердаке, в царских хоромах, отобранную у какого-то волхва. Понял Волк, как снять заклятие с себя. Да не просто это было, надо для того Жар-птицу убить, да волосы Елены Прекрасной отрезать.Сказал он Ивану о том. А ночью царевич укоротил немного волосы жене, чтоб даже и не заметила. Наутро же убил Иван и саму Жар-птицу.Сварив зелье, дал он выпить его Волку Серому. Того затрясло, залихорадило. Показалось было Ивану, что умирает друг, испугался, разозлился на себя, что так поступил. Но только обошлось, все же. Чародей–кудлак теперь по своему желанию в Волка перекидываться смог. С тех пор так и жил Серый Волк при царе Иване, служил ему верой-правдой, навсегда другом верным стал.