Глава 2 (1/1)
Все тело воина болело, словно у него была ломка от принятия какой-то наркоты, а голова раскалывалась, как будто на нее свалилась вся коллекция трофеев яута. Это точно самое тяжелое пробуждение Иёджи - именно так звали охотника. Даже после празднования по поводу вступления в ранг "Молодой крови" такого отходняка не было. Но охотник принял это как наказание за собственную невнимательность и радовался, что эта дрянь не оказалась ядом. После колоссальных усилий он, наконец, сумел открыть глаза. Его взору предстала камера, слепяще белоснежная, что сильно раздражало. Лампы светили очень ярко, поэтому глаза слезились и непроизвольно закрывались. Через какое-то время тело тоже начало понемногу "оживать". Иёджи почудилось, что прошла целая вечность, прежде чем он смог подняться и сделать пару шагов. Ему было крайне неуютно, все его снаряжение, заработанное потом и кровью, забрали. Он чувствовал себя совершенно голым, хоть это и не так. Не успел охотник обойти свою камеру, как двери в комнате, чьи стекла выходили в его "клетку", отворились. Туда вошли люди в белых халатах, таких же, как и у того подонка, по чьей вине он очутился здесь. Светила человеческой науки наблюдали за яутом, словно за подопытной крысой, что было просто омерзительным. Он хотел разбить это чертово стекло и расчленить их, наплевав на все законы чести. Но, увы, как бы Иёджи этого не хотел, исполнить это желание невозможно. — За такого громилу нам просто обязаны выплатить гору бабла.— Надеюсь, моя Марта наконец-то сможет переехать в нормальный дом.— Ладно, пошли уже. Если нас тут увидят, то по головке не погладят. После короткого диалога то ли ученые, то ли их ассистенты поспешили удалиться. "Отлично! Теперь я буду тут в качестве музейного экспоната, если не циркового уродца"— на этой оптимистической ноте охотник продолжил занятие, от которого его отвлекли, то есть осмотр своей камеры. В боковые стенки тоже были вставлены стекла, и те выходили в другие камеры. Левая пустовала, а вот правая оказалась обитаема. Иёджи ожидал увидеть там кого угодно, но, словно по воле Судьбы,обнаружил в ней одного из самых опасных созданий – ксеноморфа. Тот тоже заметил воина и поспешил к стеклу. Удивительно было то, что чужой не проявлял никакой агрессии, просто наблюдал за яутом, словно никогда не видел ему подобного. Хотя, возможно, так и было. Охотник смотрел на Кайндэ с неподдельным интересом: обычно чужие чуть ли не с ума сходили при одном только виде таких как он, а этот сидел спокойно. "Это чертовски странно! Дружелюбный Кайндэ? Что за... "— закончить мысль ему помешал звук открывающихся створок дверей, но не в его комнату для наблюдения, а в камеру ксеноморфа. Такой же ученый в белой одежде и с презрительным ехидным взглядом. Чужой сразу же переключился на человека: — Здравствуй, моя красавица! Скучала? Скоро к нам прибудет особый гость, очень важная шишка в компании. Мы должны произвести на него хорошее впечатление. Надеюсь, ты меня не подведешь, а не то мне придется тебя наказать, Семнадцатая. Ты все поняла?Усмехнувшись и помахав на прощание рукой, светило человеческой науки ушло восвояси, а ксеноморф еще немного поглядела на своего нового соседа и потом улеглась спать, свернувшись в клубок. Сейчас по ней и не скажешь, что это идеальная машина смерти. Однако Иёджи было не до этого. Он метался по своей камере, словно зверь, запертый в клетке, хотя, учитывая его положение, он и был зверем. Охотник пытался придумать план побега, но, как назло, ничего не приходило на ум. Оставив бесполезное занятие, яут последовав примеру чужого, сел на пол и прикрыл глаза, стараясь заснуть. Может быть, гениальная идея осенит его в царстве Снов. Нормально поспать воину, конечно же, не удалось, и ничего, кроме всякого бреда в голове не появилось. Из этого состояния его вывел уже почти привычный звук открытия дверей и шагов людей, снова в помещение, которое выходило в камеру Кайндэ. — Вот, мистер Салливан, наша гордость! — И на это мы угрохали столько денег? Объяснитесь! — Это не обычный представитель вида, а самая настоящая королева. — Разве они такие маленькие? Не врите мне, доктор, я прекрасно знаю, что они чуть ли не три метра ввысоту, если не больше! — Она еще молодая, мистер Салливан, ей всего лишь две недели. — Даже если и так, то что нам это дает? Зачем нам еще одна матка? — Семнадцатая никогда не слышала зова взрослой королевы, она не считает всех нас пищей и инкубаторами. Позвольте, я лучше вам продемонстрирую, – недавний посетитель ксеноморфа наклонился к микрофону и проговорил: "ведите первого подопытного".
В коридоре послышался шум и через пару минут синтетик — искусственно созданный людьми гуманоид, о которых предупреждали яутов, привел человека, одетого в какую-то служебную форму, в камеру чужого. Увидев приближающуюся королеву, он начал испуганно колотить в стекло, моля о спасении, но та лишь обнюхала его и отошла. Не только особый гость открыл рот от удивления, но и Иёджи: он решил, что ему, наверное, все это причудилось или он до сих пор находится под галлюциногенным действием препарата, введенного охотнику тем ученым. Сейчас на его глазах упитанное существо зашло в закрытое помещение с ксеноморфом и осталось в живых, более того, чужой смирно сидит рядом с ним. Кому расскажешь, не поверят, осмеют, да еще и ненормальным сочтут. — Видите, мистер Салливан, никакого проявления враждебности. — Удивительно! Но надеюсь, она не стала домашней кошечкой. — Конечно, нет. Семнадцатая, убить его. Приказ был исполнен незамедлительно, без малейшей жалостии сочувствия, как и подобает идеальному убийце, и когда проткнутое насквозь тело с глухим звуком упало на пол, что-то встало на место внутри яута. Теперь все так, как и должно быть: жертву ловят и пожирают. — Это успех, безусловно! Я немедленно возвращаюсь в штаб и доложу начальству об этой сенсации. Вы заслуживаете награду, и немаленькую, доктор,— особый гость радовался, словно маленький ребенок, увидевший целую коробку конфет, ведь его тоже вознаградят как главу этой лаборатории. — Однако я не все показал вам. Совсем недавно нам удалось поймать представителя расы охотников, при нем оказалось множество технологий, которые развиты намного лучше наших. — Вы уже начали исследование? — Да, мистер Салливан, эти приспособления тщательно изучаются в третьем корпусе. — Замечательные новости! Вы не перестаёте меня радовать. И глазом моргнуть не успеете, как прославитесь и разбогатеете! Но, увы, мне пора. — Тогда, позвольте, мой дорогой друг, я вас провожу.