Часть 1 (1/1)

– Прошу вас.Из чужих уст слова звучали непривычно, покорно и искренне – впервые на памяти Фукудзавы. Фукудзава был удивлен: стоявший перед ним человек, молодой бледный юноша, успевший прочно закрепить за своим именем запах ужаса, крови и стали, никогда раньше не выражал ничего, хоть отдаленно напоминающего человеческую слабость. Впрочем, его появление в Вооруженном Детективном Агентстве, его просьба, с которой он обратился к Фукудзаве – вряд ли их все-таки можно было назвать слабостью. Скорее, отчаянием.Дазай Осаму просил его об услуге, просил спасти человека, который должен был скоро умереть. Лишних слов не требовалось: и Дазаю, и Фукудзаве было прекрасно известно, что спасением от смерти могло стать разве что одно лишь чудо. И у Фукудзавы, в отличие от Дазая, оно имелось. "Добродетель", Йосано Акико, чей исцеляющий дар был способен прогнать даже саму смерть – именно она являла собой то чудо, которое так ревностно желал заполучить Дазай. Чудо, ради которого он склонил голову.Сама Акико хмурилась, стоя за спиной Фукудзавы. Она не была в восторге от того, что приспешник Мафии, приспешник Огая Мори просит ее милости, но молчала, дожидаясь решения Фукудзавы; отбросив собственное недовольство, она бы приняла любой его выбор.Фукудзава не мог слепо закрыть глаза на ее желание никогда больше не слышать проклятых голосов Мафии, не мог не знать о ее неприязни к изнанке Йокогамы и столь же сильной и беспрекословной преданности Агентству. Ему не надо было спрашивать у нее: "Согласишься ли ты помочь ему?", – чтобы услышать: "Я сделаю так, как вы скажете, директор".И все же не выслушать до конца условия предложенной ему сделки у Фукудзавы не было права. Даже если принятое им решение заставит Акико плеваться мерзким послевкусием, отказывать попросившему помощи человеку, пускай и прозванному демоном, не относилось к своду справедливых правил, которым Серебряный Волк поклялся следовать до конца.Нахмурив брови, Фукудзава спросил:– Что я получу взамен?Дазай выпрямился.– Меня, – ответил он.На этот раз Фукудзава не сдержал своего удивления. Оно выскользнуло из клетки привычной сдержанности и отразилось на его лице, всегда завешенном полотном угрюмой суровости.– Весьма интересное предложение, – неожиданно хмыкнул Рампо.Все взгляды обратились к нему.Он вальяжно сидел на краю стола, болтал ногой и до этого момента выглядел абсолютно скучающим человеком.– Зачем мне в Детективном Агентстве Исполнитель Портовой Мафии? – спросил Фукудзава, подавив вспышку удивления, и вновь устремил на Дазая пристальный, холодный взгляд.Вместо Дазая снова ответил Рампо:– Это выгодная партия, директор. – Он отвлекся от разглядывания стеклянного шарика и посмотрел на Юкичи. – Хорошо разбирающийся в хитростях мафии работник нам никогда не помешает. К тому же, интеллектом он явно не обделен, раз уже в таком юном возрасте сумел занять место среди руководителей Портовой Мафии. И еще я бы обратил внимание на его способность. – Рампо перевел взгляд на Дазая, и его зеленые глаза блеснули. – Живые глушители для живого оружия встречаются весьма редко. Я бы сказал, это единственный экземпляр.Молниеносно и с точностью до винтика Рампо разобрал Дазая, как выставленный на витрину товар, и умелым движением руки выложил на стол переговоров все его козыри, которые Дазай, впрочем, даже не собирался прятать. Только слепой дурак не признал бы бесценные возможности, которые открывала ему каждая из перевернутых карт.– То есть ты советуешь мне принять его предложение? – недоверчиво спросил Фукудзава.Аргументы нечем было оспорить. Если уж сам Эдогава Рампо обратил свое внимание на этого юношу, значит, не к одной только жестокости в нем имелся потенциал.– Совершенно верно, – подтвердил Рампо и расплылся в улыбке.Казалось, он с нетипичным для него рвением хотел видеть Дазая в качестве своего коллеги. Причина в том, что парень умен? В том, что его разум – разум достойного Рампо человека? Рампо умел смотреть в прогнозы намного дальше, чем Фукудзава, и директор сомневался в том, что причина его желания может быть настолько примитивна.Фукудзава отвернулся от него и закрыл глаза, погрузившись в размышления. Дазай был силен, Дазай мог принести Агентству пользу, Дазай мог принести пользу очень, очень многим людям, если направить его потенциал во благо, но... Слишком много недоговоренностей, подводных камней нес с собой пока что неподписанный контракт.Дазай терпеливо ждал.– Чем ты докажешь, что твои слова – не очередная уловка мафии? – наконец спросил Фукудзава.– Это не уловка, – ответил Дазай и посмотрел Фукудзаве в глаза, спокойно выдержав его пристальный взгляд. – Это честная сделка. Или вы не доверяете словам своего детектива? – Он бросил взгляд на Рампо.– Юный мафиози не врет, – согласно кивнул Эдогава, вновь встав на защиту Дазая. – Ему нужна помощь, и он честно предлагает за нее плату. С тем человеком, о спасении которого он так вас просит, я недавно виделся лично, поэтому могу обещать, что он не строит козни и не собирается вести Йосано-сан в ловушку.В глазах Дазая промелькнула тень изумления, но он промолчал и снова посмотрел на Фукудзаву.– Прошу вас, помогите мне. Если не ради меня, то хотя бы ради жизни невинного человека. Речь идет о спасении моего единственного друга.Фукудзава чуть прищурился, собрав возле глаз маленькие морщинки. Друга, значит?..– Ты можешь гарантировать мне безопасность Агентства, если я приму твое предложение и тебя под свое покровительство? Можешь гарантировать, что Мафия не попытается вернуть тебя обратно?– Гарантировать, что Мори-доно не будет пытаться вернуть меня обратно, я не могу, – отозвался Дазай. – Но могу гарантировать вам безопасность всех сотрудников Агентства, а так же верность своему слову. Я не нарушу сделку, защищу Агентство и никогда не вернусь в Мафию.Фукудзава безмолвно обратился к Рампо. Стоит ли игра свеч?..Рампо коротко кивнул, и его согласие много значило для Фукудзавы. Его согласие много значило и для Дазая.Значит, решено. В конце концов, выходить за рамки давным-давно установленных Нацумэ-доно правил, из-за продавшего себя во имя спасения друга мальчишки рушить гармонию города, которую они вместе охраняли многие годы, не входило в планы Огая Мори. Дазай был достаточно умен для того, чтобы сделать собственный выбор и не позволить собой манипулировать. Благородные же принципы самого Фукудзавы не позволяли ему отказывать человеку, проявившему самоотверженность и желающему всего лишь спасти друга.Однако... Фукудзаву смутно волновало коварство Портовой Мафии. Мало ли, что обещал ему Дазай, – ход мудрого хитреца невозможно предугадать даже такому же мудрому хитрецу. Мори способен на иные козни, чем просто полное уничтожение. Мори способен на травлю, и был ли для него Дазай той пешкой, ради которой можно спустить с привязи псов? Рампо говорит, что риск оправдан.А что скажет глава Отдела по делам одаренных?Согласие грозило сложностями, но когда это Вооруженное Детективное Агентство боялось сложностей. Все эти нелегкие разговоры, все нудные формальности меркли перед по-настоящему важной истиной: сейчас в руках Юкичи, в руках Йосано Акико находилась человеческая жизнь, и времени медлить у них больше не оставалось.– Хорошо, я принимаю твое предложение. – Фукудзава вынес свой вердикт и повернулся к Акико. – Йосано, я буду тебе очень признателен...Акико тяжело вздохнула, словно сбылись ее худшие опасения. Казалось, даже золотистая бабочка в ее темных волосах потускнела от неприязни.– Да, директор. Я выполню просьбу этого человека, – сказала она и с холодком взглянула на Дазая.***– Одасаку, ну почему ты все никак не сбреешь эту противную щетину! – восклицание Дазая прозвучало возмущенно. – Из-за нее красивые девушки будут бояться тебя целовать!Высказав свое искреннее негодование, Дазай осуждающе покачал головой и опрокинул в себя уже пятый стакан виски. Ода не мог представить, за счет какой силы Осаму все еще был способен здраво мыслить, и где-то стакана с третьего восхищение, которое он испытывал к устойчивости Дазая перед коварным влиянием алкоголя, начало постепенно заменяться навязчивым беспокойством за его дальнейшее состояние.– Дазай, может, тебе уже хватит? – Ода решил предпринять осторожную попытку остановить затянувшееся веселье.Дазай улыбнулся ему слегка безумной улыбкой, щелкнул пальцами, привлекая внимание бармена, и жестом заказал себе еще порцию.– Да ладно тебе, – отмахнулся он, когда его стакан вновь наполнился темно-медовой жидкостью. – Я не видел тебя четыре месяца, Одасаку! – Он засмеялся (смех показался Оде не до конца адекватным) и опрокинул в себя сразу половину порции.– Это не повод напиваться до беспамятства, – заметил Ода, окончательно убедившись, что состояние Дазая его больше не восхищает, а сильно волнует.Дазай откинул голову и забрал рукой прядь волос со лба, открывая потную кожу вялым потокам сквозняка. Туманная улыбка украшала его и без того загадочное изящное лицо, глаза блестели из-под завесы прикрытых ресниц, на щеках играл легкий румянец – в целом весь его вид и развязное поведение говорили о том, что вечеринку со спиртными напитками пора заканчивать. Атмосфера бара начинала неприятно накаляться душными парами, а мозг Дазая – алкогольными, затмевающими ясность сознания.Ода окинул его мрачным взглядом. Разговоры были бесполезны: в подобном состоянии Дазая мог остановить разве что язык телесной силы, ведь опьяненный до определенного предела разум становится глух к предостережениям.Но, может быть, сегодня все-таки стоило разрешить себе чуть больше – они с Дазаем и правда не виделись целых четыре месяца. С тех пор, как Дазай спас ему жизнь и ушел работать в Вооруженное Детективное Агентство, они в принципе стали видеться реже. Реже до такой степени, что иногда Ода чувствовал какую-то странную тоску в груди, как будто бы вместе с другом в Детективное Агентство ушла частичка его самого. И даже те четыре года, минувшие после их расставания, почти не заживили невидимую царапинку – маленький след от потери. Дазай не умер и не ушел из его жизни окончательно, но в какой-то момент их дорожки слишком круто разошлись, и, наверное, только тогда Ода смог полностью осознать, насколько дорог ему был Дазай. Дорог оставался и сейчас, спустя четыре года, которые почти до неузнаваемости изменили его.– Ты все еще работаешь на Портовую Мафию, Одасаку? – подперев рукой щеку, спросил Дазай.В его голосе Ода услышал легкий укор. В глубине души он, может, и сам корил себя за то, что до сих пор не сумел справиться с грузом своего прошлого.– Да, – он кивнул и немного отпил из своего стакана.Дазай хлопнул себя по коленям.– Знаешь что? Тебе там не место! Ты не убиваешь людей! Бросай Мафию и переходи в Агентство. – Он достиг того пьяного порога, при котором поток вырывающихся через рот мыслей уже слабо контролировался мозгом.Ода устало прикрыл глаза. Дазай не первый раз уговаривал его стать членом ВДА, и всегда этот разговор заканчивался расплывчатой фразой Оды о том, что он непременно подумает о предложении Дазая. Уже четвертый год подряд Сакуноске уворачивался от конкретного ответа на поставленный ему вопрос.– Я подум... – хотел было ответить он своей обычной, ничего не значащей фразой, но в этот раз Дазай перебил его:– Ты – что? Снова "подумаешь"? – Осаму пренебрежительно фыркнул. – Перестань. Почему ты так боишься изменить свою жизнь и стать намного счастливее?Ода задумчиво покрутил в руках стакан, наблюдая за тем, как остатки виски медленно перетекают от грани к грани. Счастливым?..– Я убивал людей... – пробормотал он.– Я тоже, – тут же отозвался Дазай. – Я убил десятки, Одасаку. Я не говорю, что горжусь этим, я говорю о том, что принял это и нашел в себе силы двигаться дальше. Так чем ты хуже меня, черт возьми?Ода хмыкнул и, чтобы занять чем-нибудь руки и избавить себя от необходимости посмотреть на Дазая, вылил себе в рот последние капли виски. Ему было гораздо труднее, чем Осаму, принять то зло, что он вершил в тяжелом прошлом, и разрешить себе стать частью того добра, которое дарит исцеляющий свет надежды каждому нуждающемуся в нем.– Я подумаю, Дазай. Я правда подумаю, что мне делать. Из мафии нельзя уйти так просто, – сказал Ода.Дазай тяжело вздохнул и похлопал его по плечу.– Что ж, я буду ждать, – ответил он. – А сейчас, думаю, мне пора закругляться.Дазай поморщился и потянулся, разминая мышцы."Чертовски мудрое решение", – отметил про себя Ода, а вслух сказал:– Тебя проводить? Сомневаюсь, что ты сможешь твердо держаться на ногах.– Ты меня недооцениваешь, – усмехнулся Дазай. – Впрочем, ладно, сегодня ты прав. Я действительно не смогу дойти до дома сам.– Так тебя проводить? – повторил Ода.– Что? А, не-ет, нет-нет, не беспокойся об этом, – Дазай небрежно махнул рукой, набирая чей-то номер. – Меня проводит Ацуши-кун.– Ацуши? – переспросил Ода.Он уже давно знал по именам всех коллег Дазая из Детективного Агентства, но вот имя "Ацуши" слышал впервые. Кто он такой? Неужели у Дазая появился новый друг? Да быть такого не может.– Точно, я же совсем забыл тебе рассказать! – Дазай хлопнул себя по лбу. – Накаджима Ацуши – это мой новый ученик. Невероятно способный мальчик! Ты бы знал, как мастерски он умеет таскать пакеты из магазина! – Дазай расплылся в ехидной улыбочке.Ода удивился. Новый ученик? Дазай опять за старое взялся?Пока Сакуноске размышлял над судьбой нового бедолаги, которому в наставники достался такой человек, Дазай успел дозвониться до Ацуши.– Ал-ло-о, Ацуши-ку-ун! – бодрым голосом протянул Дазай в трубку. – Как поживаешь? Что... Что? Стой, погоди, не кричи минутку. Что? Да, конечно же, я знаю, сколько сейчас времени! Самое время позвонить моему незаменимому Ацуши-куну и попросить его забрать меня из бара!.. Что? Эй, нет, стой, погоди! Нет, не бросай трубку, Ацуши! Ацуши!! Я же не доберусь до дома без твоей помощи! Споткнусь, упаду в канаву, сломаю ногу, стану инвалидом! Такой судьбы ты мне желаешь, вот значит как?! Жестокий, жестокий Ацуши-кун!.. А? Согласен меня забрать? О, спасибо тебе! Сейчас скину свои координаты, подожди секунду.Дазай отключился и с крайне довольным выражением лица заклацал по клавишам, набирая, по всей видимости, адрес бара.– Вот так. Ну все, скоро он придет.– И он серьезно повелся на это? – приподняв брови, поинтересовался Ода. – "Споткнусь, упаду в канаву, сломаю ногу"?– Конечно повелся, это ведь Ацуши, – легкомысленно отозвался Дазай. – Он не сможет бросить своего сэмпая в беде. Он вообще никого не сможет бросить в беде. Поворчит, а потом все равно поможет, – Дазай хихикнул. – Иногда мне нравится над ним подшучивать. Ну, так, слегка. Он очень забавный! Нет, серьезно, ты когда-нибудь видел человека, который полез бы на дерево за бумажным самолетиком только потому, что я сказал, будто жить без этого помятого самолетика не смогу? А вот я видел.– Мне уже жалко этого мальчика, – сказал Ода."Тот, кто готов помочь всем и каждому...", – невольно промелькнуло у него в мыслях. Был ли хваленный Дазаем альтруизм Ацуши всего лишь глупостью или чистой жертвенностью во благо других? Вполне вероятно, и тем, и другим. "Но ведь если так и есть, значит, Ацуши совершенно беззащитен",– мысленно ужаснулся Ода. Вдогонку этим мыслям он очень захотел понадеяться на то, что просто неправильно понял слова Дазая.Время шло, часы отмерили уже тридцать минут с того момента, как Дазай нагло нарушил покой Ацуши. Уверенность в благоразумии нового ученика Дазая крепла в сердце Оды, в то время как навязчивое волнение за Накаджиму постепенно остывало. "Скорее всего, он понимал, что Дазай просто хочет использовать его, и согласился прийти только для того, чтобы от него отвязаться", – подумал Ода. Эти мысли немного успокоили его. В конце же концов, только либо полный идиот, либо настоящий ангел, призванный безвозмездно сеять добро и свет, способен был хорошо знать Дазая и никогда не отказывать его просьбам одновременно.– Вот сейчас! – радостно сказал Дазай, глядя на циферблатик наручных часов.Спустя мгновение сквозь приглушенный гомон бара послышался звон дверного колокольчика, и вскоре запыхавшийся Ацуши буравил Дазая укоризненным, крайне недовольным взглядом."Он... и правда пришел?" – почти не веря своим глазам, подумал Ода.– Дазай-сан, вы вообще в своем уме звонить мне глубокой ночью и прямым текстом говорить, что вусмерть пьяны?! – остервенело выпалил Ацуши. – И вы еще к тому же не сказали мне точный адрес!! Я полчаса по округе бегал, выискивая этот чертов бар!– Ну, ну, Ацуши-кун, – Дазай снисходительно-ободряюще потрепал его по голове, из-за чего гневный румянец на щеках мальчика заалел еще отчетливее. – Сейчас не глубокая ночь, а только десять часов... – он снова глянул на часы, – ...Половина одиннадцатого вечера! А адрес, ну, подумаешь, немного не дописал, подзабыл, с кем не бывает! Я же и правда вусмерть пьян, ха-ха! Ты же все равно нашел меня, верно? Значит, все хорошо!Казалось, совесть его не мучила совершенно.– Нет, Дазай-сан, ничего не хорошо! – воскликнул Ацуши. – Это нагло, некрасиво и подло – вытаскивать из постели людей, которые, в отличие от вас, очень устали за полный рабочий день!– Ха-ха, Ацуши, ты что, маленький, в такую рань ложиться? Еще детское время! – продолжал веселиться Дазай.– Дазай-сан, можно я вас ударю? – спросил Ацуши, и по выражению его лица Ода почувствовал, что паренек и в самом деле способен был отвесить Дазаю леща, если бы только получил разрешение.– Ни в коем случае, Ацуши! – замотал головой Дазай. – Посмотри на меня: я глубоко уставший и ослабший человек, желающий только одного – попасть домой! Неужели у тебя поднимется рука?.. – Дазай издал вымученное рыдание, пряча лицо в ладонях.Ацуши тяжело вздохнул, закрыл глаза и, как показалось Оде, досчитал до десяти, чтобы успокоиться.– Ладно, просто пойдемте уже, – справившись с приступом гнева, буркнул он.Дазай сразу же просиял.– О-о, Ацуши, спасибо, спасибо тебе! Ты мой спаситель! – не уставал благодарить он, неуклюже поднимаясь из-за барной стойки и опираясь на плечо Ацуши.Ацуши чуть не упал под внезапной тяжестью его веса.– Эй, ну хотя бы сейчас ведите себя достойно! Я вам не матрас, чтобы на мне лежать! – фыркнул Накаджима.– Конечно-конечно, – елейно заверил его Дазай, а затем повернулся к Оде. – А ты все же подумай над моим предложением, Одасаку.Ацуши удивленно посмотрел на Оду, только сейчас заметив рядом с Дазаем еще одного человека.– Что бы он вам ни предлагал, не соглашайтесь, – настоятельно порекомендовал Накаджима. – Это может быть опасно для здоровья.Ода молча кивнул в ответ, давая понять, что услышал его слова.Ацуши попрощался с ним вежливым кивком и, волоча за собой повисшего на его плече Дазая, направился к выходу.– Ацуши-и, ты вызовешь мне такси? – донеслось до Оды нытье Дазая.– Какое такси, тут идти десять минут! – возмущенно ответил ему Ацуши.– Ну А-ацуши-и!.. – продолжал настаивать пьяный Дазай. – Я не дойду-у, у меня отвалятся но-оги!..Что у Дазая может отвалиться еще, Ода услышать не успел – парочка вышла, со звоном колокольчика захлопнув за собой дверь.Оставшись наедине с собой, Ода задумчиво уставился в пустой стакан. Ему отчего-то срочно понадобилось где-нибудь уединить свой взгляд, и стакан вполне для этого подходил."Надо же... Он выглядит почти совсем еще ребенком, – подумал Ода. – По крайней мере, моложе Акутагавы".Образ Ацуши, человека, который не побрезговал исполнить даже такую дурацкую прихоть Дазая, вдруг ярко изобразился в его воображении с окутанными нежным светом белыми крыльями за спиной. Ода усмехнулся: надо же, все-таки ангел. Или просто недалекий, наивный дурачок? А может, и то, и другое?"Нет, – подумал Ода. – На дурака Ацуши не похож".Ангел, значит? Очень похож: со светлыми волосами, причудливого цвета глазами и невидимыми крыльями за спиной. Тяготили ли обремененные сиянием белоснежные перья узкие плечи этого мальчика? В приглушенном освещении бара Ода не успел как следует рассмотреть его, и теперь ему внезапно стало очень досадно, что образ Ацуши не сохранился в его памяти целиком."Одасаку, ну почему ты все никак не сбреешь эту противную щетину! Из-за нее красивые девушки будут бояться тебя целовать!" – всплыла в голове случайно оброненная Дазаем фраза. Ода коснулся своей щеки, снова подумал об Ацуши, и впервые в жизни ему очень захотелось начисто побриться. "Что это со мной?", – с легким недоумением подумал Сакуноске. Первый раз за четыре года ему вдруг действительно захотелось вступить в Вооруженное Детективное Агентство. Не ради того, чтобы искупить свои прошлые грехи. Ради того, чтобы заново оказаться рядом с мягким светом белых крыльев.***Часы пробили двенадцать. В темноте одинокой квартиры раздался тихий, лукавый смешок.– Что ж, до скорой встречи, Одасаку, – негромко сказал в пустоту Дазай, и его глаза блеснули хитрой, довольной ухмылкой.Приманка сработала, план удался.