Часть 2 (1/1)
Густой туман обволакивал одиноко стоящего мужчину напротив могильной ямы. Открытый гроб позволял полностью увидеть мертвеца, находящегося внутри. Множество синяков разных оттенков - от бордового до ярко-желтого, жуткие царапины на лице с давно запёкшейся кровью, все это явно выделялось на фоне белой, как снег, коже. Причем, в самом буквальном смысле - белоснежной. Янтарный праздничный костюм, будто бы этот последний путь - некий праздник, нежели какое-то горе, мешковато сидел на и без того исхудавшей фигуре клоуна.Глаза намертво закрыты, грима совсем не было, лишь выделяемые шрамы возле губ напоминали о безумной улыбке. Грудная клетка уверенно стоит на одном месте, больше не поднимаясь. Руки плотно сжаты между собой на груди.
Это трудно осознавать. Понимать то, что более ярко-зеленые глаза, обрамленные черными пушистыми ресницами, не откроются, некогда взволнованное дыхание не восстановится, руки не станут двигаться, восторженно жестикулируя. Невозможно принять то, что человек когда-то был - вот его не стало, будто бы и не существовало вовсе. Грань между до и после слишком коротка.
Мрачное настроение Брюса смешалось нежданным дождем. Может, небо хочет плакать вместе с ним? Морозный ветер больно ударял по щекам, грубо стряхивая капли на землю, будто ругаясь. Нет, слезы здесь не помогут.
- Что же я сделал... Я убил его... - хриплым голосом прошептал Уэйн, жмурясь от собственных мыслей и слов. Невероятная боль сжимала сердце в невыносимых тисках, как в ловушке, из которой нет выхода.- Бэтси, я выиграл, - донеслось до ушей Брюса до невозможности знакомым бархатным тоном.- Ты?... - запинаясь и не веря собственным ушам спросил брюнет, не способный даже повернуться в сторону доносящегося голоса в оледенении и страхе.- Боже, Брюс, ты ожидал услышать здесь кого-то другого? Если бы не твоя помощь, мое тело бы выкинули, словно мусор, - звонко рассмеялся клоун, - и все-таки, дорогой, ты проиграл. Ты ну совсем не лучше меня, как пытался показать, представь? Не лучше этого мира, и мир этот не лучше тебя самого.
- Я... - Брюс попытался повернуться, но что-то не позволило ему посмотреть на того, с кем ведется диалог.
- Э-э, нет, Бэтс, так не пойдет, никакой интриги! Направляем свой хмурый взгляд исключительно в сторону моей бездыханной тушки! Дело-то вот в чем, старина, я пришел с тобой поболтать о нас. О людишках. Ты ведь знаешь, мышка, все мы без исключения рождаемся абсолютно чистыми листами, понимаешь? Настолько белыми, насколько бела сейчас моя безжизненная кожа, прям полноценная шутка получается. Мы не злые и не добрые, пока лежим в колыбели и лежим у мамочки под боком. Ну, кто-то у дворецкого под боком... Ладно, не об этом! Несмотря на это, Бэтси, я бы с превеликим удовольствием смотрел на то, как горит весь мир с помощью, ну знаешь, дешевенького пороха. Хочешь знать, почему?- Я пытаюсь понять это на протяжении всего времени, что знаю тебя... - негромко произнес мужчина, все еще находясь в неком оцепенении.- В том, какими мы становится в нашей непутевой и бесполезной жизни, виновато наше гнилое общество, - Джокер вновь истерично захихикал, - к примеру ты, летучий мышь, стал таким благодаря мертвым мамочке и папочке на асфальте в каком-то беднейшем переулке. Ты устроен таким фантастическим образом, что пошел не во все тяжкие,а совсем наоборот - стал бороться с преступностью, удивительно, не правда ли? Но знаешь, в чем дело, дорогой? - голос клоуна максимально приблизился к уху брюнета, - твой случай вовсе не уникален! Совсем! Таких тысяча, миллион, да-да. К несчастью, как ты успел заметить, настоящий Бэтмен в этом мире только один. Остальные справились с этой утратой по-своему, попробуй поверь! Осуждать всех за то, что они не настолько сильны, чтобы справиться с болью, как ты - в этом весь Бэтмен. Эх, Бэтси, мы с тобой были как черное и белое. Две противоположности, две половины одного целого. Две медали этого злосчастного мира. Джокера сделало общество и им не понравилось. Теперь мое тело постепенно разлагается вот на этой узкой постели, что через несколько минут скроет сей гниющий лик в земле, да, Бэтс. Когда им разонравишься и ты, твое тело окажется здесь же, рядом. Занавес, конец антракта.- А знаешь, что еще более парадоксально, а? Люди любят ошибки. Они словно самая крепкая супружеская пара!
Плечи словно отпустило что-то, что крепко сдерживало попытки Уэйна повернуться в сторону.
Вздрогнув от громких звуков, брюнет понял: началось погружение гроба в землю. Крышка закрылась. Навсегда. Теперь лицо... друга? Можно было увидеть лишь в своей памяти. Насколько же ценна человеческая память в такие моменты.
На отполированную крышку гроба посыпалась сухая земля. В ушах брюнета зазвенело, а глаза брюнета застелило пеленой. На ватных ногах, пошатываясь из стороны в сторону, мужчина направилсясторону своего автомобиля. Ноги словно не слушались хозяина, то и дело наступая на лужи, и без того мокрый классический костюм брюнета стал еще и грязным, совсем не пригодным. Голова Уэйна опущена к ногам, руки были сжаты в кулаки, никогда еще Бэтмену не было так сложно сдерживать свой порыв к эмоциям. В таком состоянии Брюса можно было увидеть лишь в тот злополучный вечер много лет назад, когда единственные близкие и родные ему люди стали бездушными телами лежащими на мокром асфальте.
Безотрадное небо разразилось полыхающим громом, освещая сумеречное кладбище. Почти вслепую дойдя до машины, мужчина рухнул на колени возле колес. Невзирая на грязь, слякоть, Бэтмен в очередной раз за столь короткое время сорвался. Соленые слезы покатились градом от осознания того, что же он натворил. Мысли мертвеца крутились в голове вновь и вновь, досконально пытаясь найти в них ошибку. Но ее не было. Сказанное, как ни странно, трупом - было верно. Но пугало вовсе не это. Пугала та несвойственная клоуну серьезность, с которой он говорил. Будто бы это был вовсе не он, а что-то более зловещее, пытающееся надеть маску Джокера. А может это все не наяву, может это просто галлюцинации? В это хочется верить больше всего.
Сделав глубокий вдох, брюнет поднялся с колен - костюм безвозвратно испорчен, как и жизнь. Сев в машину, Брюс завел мотор и тронулся с места, разгоняясь до бешеной скорости. Хочется уехать из этого злополучного места, да поскорее. Еще с детства Брюс не любил кладбищ по весьма понятной ему причине.
Выехав на трассу и подбавив скорости, мужчина думал о том, как существовать дальше. Принципы, которые когда-то имели вес, более не весят и гроша, те немногочисленные люди, которые оставались в жизни Уэйна, разочаровавшись в нем - решили его покинуть. Альфред уехал, сказав, что больше не вынесет всего того, что происходит с Бэтменом:
"- ...Мастер Брюс, Вы совсем забыли, кто Вы есть на самом деле. Я вас совсем не узнаю. К моему сожалению, я сделал все, что от меня зависело. Вы стали мне как сын. Но прошу меня простить, это было последней каплей, мне придется Вас покинуть, я... Я правда больше не смогу, даже если захочу." Гордон подал в отставку, окончательно опустив руки в борьбе с преступниками, такими же... как Бэтмен:
"- Знаешь, в начале я закрыл глаза в надежде, что то, что мне приходится видеть, обман зрения. Но когда я открыл их, всё оказалось правдой. Ты стал преступником, Бэтмен".
Даже Селина просто сбежала, не сказав ни слова, не объяснив никакой причины. Хоть и без того она была ясна.
Из-за множества мыслей, идущих своим мрачным чередом, мужчина не успел заметить выезжающий на полосу встречного движения грузовую машину. Обратив должное внимание на дорогу, Уэйн в спешке попытался затормозить машину, но все было тщетно и слишком большая скорость вкупе с близостью расстояния дало неизбежное... столкновение.