Романтика и школьные туалеты. (1/1)

Ленский смотрел на воронов за окном. Кажется, они дежурят в столовой уже тысячу лет. Но на деле прошло всего три недели. Вот уже октябрь, через месяц конец четверти, а парень даже не уверен, что у него хорошие оценки. Вообще, они нормальные, но расстраивать родителей в очередной раз не хочется. Вова всё ещё помнил, как они были опечалены выговором за "побег".Тогда Ленский несколько дней перед ними извинялся, хотя они простили его сразу, но всё равно что-то было не так. В их глазах была грусть и негодование и, сколько бы Вова не объяснял что и как, ничего не пропадало, а только наваливалось сильнее. Лишь спустя неделю у поэта получилось вдохнуть полной грудью нормально, без тихого осуждения себя и наконец спокойно. Вдох-выдох. Вспоминать это было сложно, но ко всему привыкаешь, да и это уже пройденный этап. От их поступка осталось только дежурство в столовой, которое им назначили на месяц. Осталось несколько дней и всё - они свободны, как ветер. Сейчас в столовой был только Ленский, да и Аркаша бегал рядом, расставлял тарелки. Вова задержал на нём взгляд. Милый парень.. на полсантиметра выше Вовы. Носит брекеты, из-за которых изначально комплексовал, но сейчас уже всё хорошо и улыбается во все тридцать два. Этот парень обожал веганскую кухню, но вегетарианцем не был, увы и ах, а лишь иногда крал что-то у Жени - вегана или мог сам что-то заказать. Темные волосы Кирсанова не были длинными, да и забрать их в хвостик можно было с божьей помощью, да и то на макушке. В целом.. милый парень. Они с Вовой были чем-то похожи, но Ленский не особо понимал чем и почему все им это говорят, да и не хотел понимать. Они с Аркашей хорошие друзья, поэтому циклиться на "схожести" было шагом тупым и ненужным.Володя вздохнул и немного сжался. Женю не пускали в школу с момента, как его отец появился у директора со всеми остальными родителями. Ленский никогда не видел Женю таким бледным, не говоря уже о том, чтобы замечать дрожащие руки и любой стресс у парня. Это было отвратительно, особенно осознавая, что на глазах его отца Онегина даже обнять нельзя будет. Рядом со своим родителем он оставался той же льдышкой и жестоким парнем, каким был некоторое количество ранее. Ну а сейчас.. всё поменялось. Вове хотелось верить, что благодаря нему, но.. но, наверное, нет.. Это заставляло немного грустить и погружаться в себя. Ленский немного трясет головой и взглядом окидывает столовую и сидящего на стуле Аркашу. Кажется, они могли бы дежурить в столовой вечность, если бы не звонок на урок. Вот и финишная прямая в их "работе" на сегодня - ещё минут десять на уборку тарелок со столов и можно идти в класс. Кажется, у них сейчас что-то из соц.эконома - то ли право, то ли экономика. Тетрадка на эти два предмета была одна, а вот нервов учителя на этот предмет уже не хватало - она была ужасно добрая на уроке обществознания и могла даже ставить оценки по принципу "+1" если весь класс заваливал контрольную, ну а на праве или экономике... у... тут даже директор не заходил в класс успокаивать её.Это был монстр чистой воды, кажется, она занижала оценки всему, что движется и особенно не обходила вниманием фикусы на подоконнике, живущие на добром слове, ведь окна в её классе должны быть постоянно открыты, так как "ПРОВЕТРИВАНИЕ ПОМЕЩЕНИЙ НЕОБХОДИМО" и закрывались они тогда, когда Ленский начинал актёрски кашлять, как будто у него туберкулёз, а Женя отворачивался и поднимал руку, чтобы окно можно было закрыть, ведь "а если он заболеет ещё сильнее? вы этого хотите?". Да и этот способ не всегда работал. Почему и как была такая резкая смена настроений никто из класса даже сказать не мог. Но за месяц они быстро поняли, что существовать на этих занятиях будет невыносимо сложно, особенно это поняли Онегин, который первую неделю отходивший, уже осознал, что выше четверки получить на этих уроках невозможно, а потом перестал посещать школу, а так же это понял Базаров, который готов был спорить с преподавателем до конца урока и, кажется, жизни, потому что раздражался медленно, а когда начинал злиться - начиналась настоящая потасовка-дискуссия, которую нельзя было назвать иначе. Это были выкрики с обеих сторон, попутно стёбы Жени, а учитель, брызжа слюнями, хотела доказать свою правоту и то, что у всего класса магическим образом ошибки в одних и тех же номерах, хотя правильных ответов там физически не существует.В общем, не урок, а театральная постановка какая-то.Ленский уже накидывал на плечо рюкзак, когда в столовую вбежал Печорин. Судя по взгляду, да и по некой тревоге в движениях - начинается. Опять. Очередной спор начался, а разнимать некому - Онегина нет в школе, а старосты не справлялись, так как сами были против подобной системы выставления оценок. - там Базаров, кажется, объявил ей войну, - Гриша усмехнулся и поправил волосы, - поторопитесь, а то она вам в гневе все опоздания припомнит.Ленский ускорился и уже через две минуты они втроём гордо шествовали к кабинету, откуда доносились гневные возгласы преподавателя. Ох тыж ебтвоюмать. Вова был готов поклясться, что Аркаша побледнел, а сам Ленский немного дрогнул. Кажется, речь была о равноправии, причём касательно всех. Будучи учителем права, эта с.. женщина была расисткой по отношению к другим национальностям, живущим на юге России, часто употребляла оскорбления в виде отвратительных выражений, да и про ЛГБТ-сообщество слов не нужно. Тут тоже понятно, что все "неугодные" ей крылись матом и прав не имели, ?твари дрожащие? - говоря языком Раскольникова. - а кто вывел её на это вообще?, - усмехается Ленский немного нервно, боясь за своё ментальное здоровье после подобных уроков.- да половина класса написали, что в России демократия и все имеют право жить дружно и так далее, да и что поправки в конституцию неправильные. Мол, брак не только союз мужчины и женщины, - махнул рукой Гриша, опираясь на стену плечом, а руками шаря по карманам, - вот у неё и сгорело.- правильно же написали, - Кирсанов приподнял брови и был готов сам начать спор с учителем.- да я и не слова не говорю, просто я на этот вопрос вообще в контрольной не ответил, мне лень было расписывать. Вот она и расчленяет там тех, кому не лень было, - Печорин усмехается и наконец чиркает зажигалкой, - нашёл. Надо будет покурить выйти.- но она ахуела! Если надо, я сам ей точки над "и" по поводу ЛГБТ расставлю!, - кажется, сгорело не только у учителя, но и у Вовы.Аркаша повел плечами и кивнул, делая несколько стуков в дверь для вида и открыл её, пуская наружу сквозняк, а внутрь группу оппозиционеров из трёх человек. Класс был явно не в хорошем настроении. Ставрогин пытался унять и учителя и учеников, как и Дуня Раскольникова. Её брат сидел рядом с Митей и агрессивно что-то ему шептал, иногда кидая злобные взгляды на преподавателя. Парта Ленского пустовала. Верховенский сидел с закинутыми на парту ногами и ухмылялся ситуации, Чацкий приводил аргументы в пользу национальностей и их грамотности и праве жить на территории России, Базаров активно его поддерживал, Молчалин тоже пытался что-то возразить, но не особо выходило. Остальные в классе тоже были не особо довольны, включая сестёр Лариных. Настоящие дебаты.Ленский прошёл на своё место, тоже самое сделали Гриша и Кирсанов. Последний же, казалось, волновался больше всех. Никогда он не видел.. Базарова таким эмоциональным? Хотя тот и льдышкой не был, особенно в сравнении с Онегиным. Да и в компанию, вроде, постепенно вливался. Плохо и медленно, но вливался. По крайней мере, перестал сваливать при каждом удобном случае, что до невозможности радовало Аркашу. Правда он не мог понять, почему его так заботит нахождение этого новенького рядом. Будто бы он ему дороже всех, ага, конечно.Смотреть сейчас на Женю.. было интересно. Немного растрёпанные волосы, видимо, от частых прикосновений хозяина к ним. Азарт во взгляде, слегка трясущиеся пальцы рук, ухмылка. Он спорил с наслаждением и доказывал свою правоту. Да и останавливаться, видимо, не собрался. В классе стоял гул, поэтому приходилось говорить громче, чем обычно, но всё ещё не кричать.- да как ты можешь вообще говорить, что этим... я даже не знаю как их назвать, место в нашей стране! Нет уж, пусть проваливают за границу и делают там что хотят! Хоть в десны целуются!, - кажется, в данный момент речь шла именно о геях, и Аркаша невольно стиснул зубы. Как ему надоели эти взрослые "проповеди" о неправильности данного мировоззрения, как он с этим намучился. - да что вы говорите! Вы себя хоть слушайте!, - а услышав крик Базарова, половина класса заткнулась, - вы не понимаете, что вы несёте! И советую вам почитать Библию и заповедь о любви к ближнему своему, прежде чем утверждать что-то о жителях горных районов России, а так же жителях прошлых республик СССР! Скажете, что мы не жили в то время? А я скажу, что вы не можете нормально жить сейчас, - Женя поднялся со стула и с нажимом продолжал, - ведь вы полны ненависти к живущим рядом, буквально в соседних подъездах или квартирах. Вы защищаете себя богом и своим фанатизмом, но сами являетесь чёртом, находящимся не в состоянии найти себе места у ворот Рая, которым вы так грезите. Вы не можете успокоится, видя, как двое мужчин или девушек целуются в губы, но так же читаете русскую классику, того же Чехова или Есенина. Как вы можете что-то говорить и занижать оценки нашему классу за его внешний вид.- вы мне не судья, молодой человек!, - речь учительницы, и так перебившей Женю, была перебита снова, но уже Чацким.- а судьи кто?! Может быть, завучи, которые такого же мнения, что вы? А может быть учитель физкультуры, который напьётся и катит к трудовику уже вечность и один день? Кто тогда судьи? В конституции теперь прописано, что брак - это союз мужчины и женщины, права уже ущемлены!, - Саша говорил чётко и с расстановкой, а лицо преподавательницы всё сильнее выражало злость и ненависть к этим двоим.Базаров сжал кулаки и готов был заткнуть уже вот-вот начинающую снова готовить учительницу, как Аркаша взял его за руку и быстро вывел из класса, буквально насильно. В голове парня попросту что-то щёлкнуло и, увидев, как Женя уже открывает рот, начиная говорить, а иначе понимая, кричать на преподавателя, в мыслях проскочило ?ему нужно успокоится? и решение принято мгновенно. Так же мгновенно принято решение увести ничего не спрашивая. Кирсанов понимал, что нужно это прекращать и что споры с ней вообще ни к чему не приведут, а в начале учебного года только ухудшат процесс подготовки к ЕГЭ по обществознанию, потому что она явно перестанет нормально вести дополнительные по подготовке. Злопамятность была одним из главных её пороков, стоящий рядом со вспыльчивостью и неумением прощать обиды вообще. Вот так и получилась ядерная смесь, а ещё, видимо, неуравновешенность. Иначе объяснить поведение на одном уроке нормальное, а на другом ебанутое никто не мог, сколько бы они не спрашивали ни у кого. Базаров сопротивлялся только по началу, а потом.. перестал. Понял, что бесполезно и что этот парень с брекетами его не отпустит точно, не говоря уже о продолжении спора. Вот и дверь туалета. Кирсанов распахивает её и заходит сам, Базаров закрывает свободной рукой и вторая конечность наконец освобождена из "лап" его соседа по парте. Пару минут парни смотрели друг другу в глаза, явно не понимая, что и как следует говорить. Женя постепенно унимался и дыхание успокаивалось, а вот Кирсанов наоборот - придумать что сказать, оказалось гораздо труднее, чем попросту привести его в туалет. А зачем? Почему? Вот на эти вопросы серое вещество в голове ответов попросту не давало, а грудь Аркаши немного сдавило от волнения. Но он всё же выпалил спустя две минуты неловкости:- успокоился?Какая чушь. Какая же это чушь. - да.Односложный ответ. Да и вопрос такой же. Чего ещё следовало ожидать? Кирсанов немного сглотнул и отошёл в сторону. Нужно было объясниться. Но с другой стороны он ничего такого не сделал. Не поцеловал же он его прямо в классе перед глазами этой фанатичной женщины, а попросту увел из спора. Но спор приносил Жене удовольствие. По крайней мере, Аркаше так показалось, хотя всегда можно ошибиться. Особенно, касаясь Жени.А Базарова ситуация несколько забавляла. Вот перед ним задумчивый Аркадий, а в туалете они одни. Женя делает небольшой шаг к парню напротив, а тому и шагать некуда - только на подоконник залезать. Базаров смотрит в глаза Кирсанова не отрывая взгляда и ухмыляется.- привёл меня сюда сказать, что спор бесполезен? Я и сам это понял уже тогда, когда она упомянула Иисуса, не говоря уже о цитировании Евангелие, - нигилист говорил немного тише обычного тона голоса и на щеках Кирсанова выступил небольшой смущённый румянец. Слишком близко они находятся. А бежать и некуда - только в окно прыгать. С чего вдруг ему вообще смущаться нахождения рядом?- да, а ещё чтобы ты успокоился, - набраться смелости для ответа было не просто, но он справился. А ещё чуть не задохнулся, когда Женя наклонился ещё ближе и прошептал рядом с лицом:- я бы и так успокоился. Такой уж я по натуре - отвергающий всё, знаешь ли, - усмехается Базаров и встаёт ровно, отходя к раковинам и немного намочив руки прохладной водой. Подходит к зеркалу, поправляя волосы, а Кирсанов сидит неподвижно и успокаивается теперь сам.Унять сердцебиение оказалось не так просто. Но вот, дверь в туалет закрывается за Базаровым и Аркаша съезжает по стене на холодный кафель. Вот и всё. Он попал, кажется, так он думал в первый день? Сейчас стало понятно, что мысли явно были в верном русле, не говоря уже о том, чтобы успокаиваться. Внутри была настоящая атомная реакция - каждая мысль порождала несколько новых без остановки, а сердце вот-вот выпрыгнет. Хотелось ощутить его руки опять, как когда они обнимаются при встрече, хоть и делают они это недавно. Сегодня они с Ленским уже обсуждали любовь, но без называния имён все и так было понятно, они по-просту обменялись откровениями и выслушали друг друга. Кирсанов желал счастья Володе и надеялся на возвращение Жени как можно быстрее. Тут и оказался прав.Лежащий головой на парте Ленский не выспался. Да и высыпаться в последнее время хотелось только на пол, явно избегая возможности получить нужную дозу сна. Первым уроком была экономика, но хотелось.. не хотелось. Просто ничего не хотелось. Вова откровенно скучал. Скучал по возможности шептать что-то сидящему рядом, скучал по солнечным кудрям, скучал по парфюму. Скучал. Скучал по Жене. Тот не появлялся в школе с того самого времени. Поначалу было сложно привыкнуть сидеть в одиночку, а потом стало ещё сложнее, потому что до Онегина было не дописаться. А потом до Ленского донеслись радостные возгласы Дуни и Верховенского.- Возвращение блудного сына!, - хором кричали те, не ясно чему радуясь. Вова лениво поднял голову и снял капюшон, оборачиваясь назад. Так и замер с открытым ртом, будто наровясь что-то спросить. В класс зашёл Онегин. Он вернулся. На лице расцветает улыбка при виде соседа по парте и Ленский готов был взлететь от счастья. Но быстро себя остановил с помощью здравого смысла - Женя выглядел несколько нездоровым, да ещё и невыспавшимся, как и Володя в целом, но в какой-то.. плохой манере. Если Вова не высыпался из-за уроков и отсутствия желания спать, то Онегин.. будто случилось что-то такое, что не давало ему уснуть просто так. Разумихин заорал на весь класс и первым обнял Онегина, следом к вошедшему подбежал Аркаша. Вова поднялся с места и был пропущен к Жене моментально. Ни для кого не было секретом, что эти двое были привязаны к другу.. сильно. Вдаваться в подробности никто не собирался, да и смысла сейчас в этом не было. Вова обнимает парня повыше и утыкается куда-то в плечо. Снова чувствует запах парфюма, который уже успел немного выветрится из остальных вещей Ленского, стриранных исключительно вручную - не дай бог запахи бы смылись. Но теперь останутся новые. С некоторой задержкой его обнимают в ответ и прижимают к себе. Наконец-то. Вова был готов плакать прямо сейчас, а Аркаша радостно захлопал в ладоши:- Женя вернулся! Ура, Женя вернулся!, - большинство радовалось возвращению Онегина. За исключением, пожалуй, сестёр Лариных, которые были в сложных отношениях с этими двумя, но в остальном - все. Действительно все, даже Ставрогин, которому чаще всего похуй на то, кто в школе, а кто нет, сидел, слабо улыбаясь и глядя на стоящих в объятиях. Выглядело это мило и всё тут. Несколько ревнивый взгляд Верховенского на Ставрогина остался незамеченным.- вы ещё пососитесь тут, - прозвучало вдруг из-за дверей. Коля повернулся туда, медленно переводя взгляд и увидел Шатова. Тот их класс не любил - мягко говоря. Вместе с Митей Карамазовым они были своего рода "кутёжники" - к ним ещё часто приписывали Печорина, но в последний месяц Гришу видели чаще с Сашей, нежели с этими двумя. Да и свой класс Печорин хоть и не особо любил, но в обиду не давал, придерживаясь идеи, что "я и мой класс это одно и тоже". Дать в нос за кривое словечко в сторону 10 ?А? было обычной практикой, не говоря уже об обычных пререканиях. - а тебе какое дело?, - влезла Раскольникова, рядом с которой мигом появился Родион, положивший руку на плечо. Лучше не лезть и остаться в стороне, они сами разберутся. - по поводу тебя никакое, - съязвил Шатов и перевёл взгляд на подошедшего Ставрогина. Искра. Буря. Удар в нос.Кажется, Каренина взвизгнула, закрыв рот руками, а Верховенский принялся разнимать их, попутно сам влезая в драку. Дуня дёрнулась в сторону от драки под натиском брата, а Разумихин кинулся разнимать, как и Онегин, не способный стоять в стороне.Вот вам и первый день после отсутствия.Что было дальше - Ленский не особо помнил. Да и дело не в том, что Ставрогин и Шатов попиздились до синяков, причем довольно сильных, а в реакции окружающих на это. Женя окончательно разнял этих двоих не без помощи других, благо сам не попал под кулаки. А потом директор - снова - дальше медпункт, зелёнка. В голове Верховенского промелькнуло, что зелёный Коле к лицу, но мысль быстро ушла, смахнутая Петей. Дуня отчитывалась перед директрисой, как вторая староста. С ней была одна половина класса, вторая была в медпункте. Одиннадцатый класс часто подтрунивал над своими "потомками", следующими под раздачу, драки были обычной ситуацией. Ничего страшного в них не было, но один раз попало Раскольникову.Кажется, тот день был максимально обычным, не говоря уже о каких-то происшествиях. Восьмые классы мирно шествовали в столовую, в то время, как девятые уже были там. Восьмой "А", в числе которых и существовали Разумихин и Раскольников, уже сидели за столами и мирно ели свои "обеды". Если, конечно, то, подаваемое им за еду, можно было так назвать. Почти пустые щи, да и какая-то каша. Родя уже и не помнил какая, хотя к мелочам до жути внимателен, чего о его лучшем друге и не сказать. Замечать всё - это было по части Родиона, а вот взаимодействие и остальное, ох, это уже к Мите. Казалось, что что-то было не так и чутьё не подвело парня. К его столу быстро шёл девятиклассник, насколько Родя тогда знал, из "Б" класса. Они уже все ушли в колледжи сразу после девятого, не собираясь задерживаться, поэтому одиннадцатый класс состоял из чистейшего девятого "А", который был из двух команд - адекватные ученики, вроде Андрея Болконского, который был старостой этого зверинца, а так же из настоящих оторв, вроде, как раз, Мити Карамазова, да ещё и Шатова. В целом, реально звери и говорить о них не хотелось. Зато потом о них говорила вся школа.Кто же знал, что споткнувшись можно поделить жизнь на "до" и "после". Относя свою тарелку в мойку, Родя несколько запнулся о выставленный на проход чей-то рюкзак и чуть не полетел на девятые классы, по удержался. Стол немного качнулся, выливая компот прямо на телефон Шатову. Разъярённые глаза старшеклассника Родион не забудет никогда, да и то, как он переглянулся с Карамазовым, хотя ещё те не были такими хорошими и закадычными друзьями, как сейчас. А потом взгляд снова был переведён на Раскольникова. Вроде, восьмиклассник лепетал слова извинений и старался отойти как можно дальше, Разумихина, как назло, рядом не оказалось - он уже ждал его у выхода в коридор, а вот Родя с опаской смотрел на Шатова. Тот встал, замахнулся и...Вроде скорая. Он отчасти помнил врачей, что было очень больно, что было много крови, что было ужасно напуганное лицо Мити, который всё время пытался его успокоить, а Родя и не плакал, лишь трясся как осиновый лист, без возможности хоть что-то сказать. Он не помнил, что ему говорили, знал, что его успокаивали - это потом сказали. Ещё сказали, что шрам придется либо убирать лазерной коррекцией, либо так ходить. Кажется, Раскольников плакал ещё две недели по ночам и боялся заходить в столовую после возвращения в школу. Но Родион не помнил дальнейшие действия Шатова после удара. Да и не помнил сам удар, только темноту. Его передёрнуло внутри, да и снаружи, когда он вспомнил, как зашивали ему шрам на брови, который там красуется теперь вообще не к месту, но все привыкли. Новым знакомым, если такие появляются, например Базаров, он говорил, что о парту упал, да и не парился. На самом деле волновался очень сильно, но рядом был Митя, готовый выдумать любую историю ради Родиона, хотя и врать не любит. Не ценить подобное отношение к себе это, извините, себя не уважать. А Раскольников ценил. Да и Митю тоже ценил, больше жизни своей, умереть за него готов. Так уж был дорог ему этот парнишка.Стоя в медпункте уже минут 15, Вова немного смутился и поднял взгляд на Женю. Тот листал что-то в телефоне и, казалось, был ещё более отстраненный, чем обычно. Это давало большой повод грустить без возможности перестать. Им точно нужно поговорить, так ведь нельзя, верно? Нельзя же заглушать сердцебиение каждый раз, когда Женя рядом, да ещё и списывать его на обычное волнение. Нельзя волноваться так часто и по любому поводу, такого не бывает. Осознание приходило постепенно и, одновременно с этим, внезапно, потому что Вова не был готов к появлению романтических чувств. Был готов к появлению дружеских чувств, может.. симпатии. Может быть влюбленности, как максимум. Да и то, не такой долгой, какой была она сейчас. Уже полгода. Куда больше уже? И она не заканчивалась, не становилась слабее. Наоборот, за месяц без Онегина рядом она лишь окрепла и только в данную минуту, стоя в углу тесного кабинета, воняющего медикаментами, Ленский был готов себе признаться.Он любит Его.Именно его, никого другого. Его глаза, такие красивые, завораживающие, в которые Вова даже смотреть временами боялся, будто опасаясь увидеть там холод и отторжение опять. Золотистые волосы, которое на самом деле светло-русые, а ни какие не блондинистые, но никого это не волновало и все говорили, что Он самый настоящий блондин. Его руки, которые в объятиях были самой теплой частью его тела. Всего, всего полностью. Так, как любит сейчас Вова любить нельзя, невозможно и невыносимо. Но и скрывать это вечно тоже нельзя. Женя не глупый и Женя поймёт.Он поймет сразу же, как только Ленский немного спалится. Может, смотреть будет слишком долго или обнимать дольше чем обычно, а может и вовсе за руку возьмёт уже не Онегин, а Вова. Думать о последствиях было страшно. Ленский поднимает глаза на Женю и встречается взглядами. Кажется, парень напротив одними губами шепчет ?выйдем? и покидает помещение. Поэт неловко оглядывается по сторонам и идёт следом, глубоко вдыхая, едва выбравшись из того облака медицинских запахов. Женя направлялся к лестнице. Парень догадывался, куда Он их поведёт. Скорее всего на третий этаж, туда, где сейчас никого нет - уже давно начался урок и, хоть весь десятый класс был освобождён, третий этаж был пуст - Вова мог поклясться.Женя не знал, что будет говорить. Эти несколько недель были для него адом на земле, иначе назвать наказания отца нельзя. Первое, что случилось, едва они переступили порог дома и сняли верхнюю одежду, так это удар по лицу. Смачный звук разлетелся по пустым комнатам, а на глазах Онегина невольно выступили слёзы - тут уже дело болевого порока, иначе уж никак. Внутри парень надеялся, что всё обойдётся и что всё получится, всё будет нормально и они просто поговорят, но стало понятно - нет. Не сегодня и не в этот раз, не говоря уже о хоть какой-то беседе. Остальные недели следовала моральная давка. Женя не выходил из комнаты почти никогда, если ел, то ел ночью, а днём избегал отца, за что получал ещё сильнее. Как же изменило его отца одно замечание из школы - оно преаратило его из каменной статуи, которая должна была быть Жене отцом, в разъярённого льва, который никак не мог насытиться негативными эмоциями со стороны собственного чада. Но единственное, за что Онегин был уверен, даже будучи без средств связи с одноклассниками, так это за то, что Ленский будет скучать. Он даже не удивился, когда увидел его полуспящим на парте. Именно этот парень, поэт.. это творческое солнце пробуждало в нём хорошие воспоминания и эмоции, в отличие от нахождения дома. Женя жил ими всё то время, пока был вне доступа сети, пока был один в своей комнате и просто пытался дышать в очередном приступе истерики, удушающей и такой рутинной на второй неделе его пребывания дома. Онегин надеялся на смягчение гнева отца, но единственное, что получил - насильное у него взятие обещания, что такого больше не повторится.Лгать Женя не любил, даже иначе - делал это тогда, когда было необходимо. Как и было в тот момент. Другого выбора попросту не было, не говоря уже о какой-то снисходительности к нему. Онегин знал, чем обернётся этот его ?проступок?, но сейчас думать об этом не было смысла. Вот он видит ленту на третий этаж, подходит, пропускает Ленского вперёд, а сам идёт следом. Они идут рядом, но молчат. Едва дверь туалета за ними закрывается, Вова залезает на подоконник, а Женя садится с другой стороны.Молчание.Оно нагнетает.Онегин достаёт электронную сигарету и, недолго думая, затягивается, сразу немного поперхнувшись. Лёгкие по-просту отвыкли от никотина, да и электронки были довольной редкостью для него - парень предпочитал курить вместе с Раскольниковым и Разумихиным, переодически сваливая из школы ещё в прошлых классах, когда встретился с этими двумя на "месте курильщиков". Но вот сейчас... сейчас покурить обычные сигареты было невозможно, ведь пожарную сигнализацию никто не отменял, а если этих двоих ещё и засекут тут, то выговор будет ещё один и тогда уже точно в эту школу Женя не вернётся никогда. Пар был приятного вкуса яблок, которые он так не любил есть, но любил всё с их вкусом, потому что ?приятный аромат и вкус, а мякоть нет?. Вот и всё тут. Это был человек, который заказывал яблочные дольки в Макдональдс, пил соки из того же плода, но терпеть не мог обычные красные яблоки из Ашана, хоть ты тресни. Вова нервно теребил рукав худи, а потом поднял взгляд на соседа по подоконнику. Всё такой же красивый, но будто что-то хочет сказать. Спросить. Что-то.. произнести. Хоть звук - это было бы уже спасением, молчание прерывалось только выпуском пара из рта, да и только. Терпеть эту тишину было невыносимо, осознавая, что ещё минут 15 и звонок с урока, а там уже как повезёт, отпустят их или оставят наоборот сидеть на урок больше. Он не знал. Но любил. Любил до дрожи в руках, которая сейчас и явно проявилась. Наконец, Женя слёз со своего места и убрал электронную сигарету в карман, а потом выдохнул последний пар вверх, к потолку.- знаешь, Вов, - начал парень, обращая внимание собеседника к себе и наконец прерывая тишину, за что Ленский был готов его расцеловать прямо сейчас, - за этот месяц у меня было достаточно времени подумать. И я решил не тратить его зря, и...Снова молчание. Онегин не умеет подбирать слова, да и начинать первым разговор тоже не любил, таков вот он был, что поделать. Но необходимость была, как бы не хотелось этого признавать, причем острая. Он уже начал говорить. Сказал "А" - говори "Б", кажется, именно так ему сказал Вова, когда тот первый раз звал его погулять.Это был февральский день. Уроки вот-вот закончились, а карантин ещё и не начинался, поэтому все мирно гуляли по улицам Питера, буквально утонув в снегу и в радостях последнего месяца зимы. Этого Женя и не понимал. И абсолютно точно не понимал, что он будет делать сейчас, когда времени ещё вагон и вагон побольше, а дел так мало. Сидеть одному в пустой квартире не хотелось, а вот погулять... это было бы можно. Но существовало одно большое "но", которое мешало его планам. Гулять было попросту не с нем, не говоря уже о постоянном времяпрепровождении. Но, взгляд Онегина зацепился за выходящего из школы Вову. Он точно знал, что тому сегодня никуда не надо - Ленский всей школе хвастался, что его подготовку к ОГЭ по математике на сегодня отменили и что он свободен как ветер, но остальные свободны не были и компанию для прогулки парню найти, как знал Женя, так и не удалось. Попытать удачу обещало хороший экспириенс, поэтому юноша направился к своей потенциальной паре на следующие пару часов. Вот Вова сворачивает с проспекта, а вот ему на плечо ложится рука в кожаной перчатке с мехом и останавливает. Резкий разворот и оба встречаются взглядами. Ленский захлопал глазами, а Женя, резко вспомнив про руку на плече парня напротив, быстро её убрал. Уже неловко.- Володь, это.., - немного сбивчиво начал Женя, то и дело отводя взгляд на машины рядом, но стараясь держаться в неком "тонусе".- что?, - вопрос односложный, потому что не ясно. Не ясно, чего можно было ожидать от парня, который вообще ни с кем не общался, а ещё раньше успел заслужить не очень хорошую репутацию.- пошли гулять, - быстро выпаливает, смотрит в ошалелые глаза напротив, несколько раз моргает и быстро продолжает, - ну, одному не очень, а ты не нашёл себе компанию.Заставляет себя успокоится. Нельзя так остро реагировать на свои же слова. Подумаешь, напугал собеседника предложением, что такого? А вот для Вовы всего такого было выше крыши. Он не то, что такого предложения не ожидал, он и мечтать о таком не мог, да и в кошмарах не видел. Слишком неожиданно. А ещё неожиданнее было осознание, что он как дурак кивает головой на предложение Онегина, будто резко стал немым, а язык у него вообще не мышца.- да, пойдём. С тебя тикток со мной!, - Ленский возвращает себе самообладание, улыбается и поправляет шапку.- тик-.. что?, - Онегин приподнимает бровь.Женя вспоминает это и усмехается. Слова он подбирать так и не научился, зато научился дружить и искренне улыбаться, или хотя бы ухмыляться, будучи рядом с Ленским. Он видел, как ему это приносит радость, что тот может начать пищать от радости, обнимает. Вова тактильный и Вова осознаёт, что и как. Вова не дурак.- мне тоже нужно тебе кое-что сказать, - резко говорит Ленский, смотря в глаза напротив, - давай скажем на счёт три?Получает кивок. Казалось, те секунды, пока Вова отсчитывал эти несчастные "три" тянулись час. Час они смотрели друг другу в глаза и целый час Ленский молил всех, кого знал и не знал, чтобы их мысли совпали. Молчать дальше смысла не было, либо сейчас, либо уже никогда. Вова не уверен ни в чём. Прямо сейчас его, по большей части оптимистический взгляд на вещи и мир, рушился внутри, хотя поэт старательно пытался удержать равновесие в душе. Не получалось. Не получалось от слова совсем. Ленский был готов на стену лезть, эти пара секунд кажется адом на яву, прямо сейчас, прямо на девятый круг. Всего на пару секунд, но сразу на девятый. Его бросили в котёл, а когда он произнес "два", бросило сразу в холод. Уже через секунду. Уже через секунду. Онегин сглатывает. Ну, чтож, он уже морально готов потерять друга - именно так было принято называть близких людей в их школе. И очень грустно, что Женя осознал это несколько позже всех остальных, не смотря на наличие вокруг таких замечательных людей. Дружить с ним не хотел никто, а потом это солнце его поменяло. Луч света в Питере. В дождь. В октябре. Вот чем для него был Ленский. Близким, и одновременно самым далёким, человеком на планете, который знает его повадки и которому, казалось, ничего не стоит перестать с ним общаться из-за замашек "аристократа" в Онегине. Но нет. Он не перестал. Не перестал, а лишь укреплял дружбу и укреплял свою любовь тоже. Они, сами того не понимая, привязывались друг к другу, а потом вообще за одной партой сели, что уж тут говорить. Но это не самое главное, а главное то, что..Три.Время остановилось. Это точно. Женя не знал, что сейчас скажет. Не знал и не понимал. Промелькнула мысль не говорить ничего и отпустить ситуацию, но он не мог себе этого позволить. Чувства в груди было неосознанные, но осознанные, тепло, которое грело его в дни одиночества в пустом жилище. То, что грело его рядом с Вовой, когда они под дождём бежали в книжный магазин за новым блокнотом этому поэту. Онегин критиковал его стихи, но был готов повесить на стену каждый из них. Вова был готов рисовать в стихах портреты своей любви бесконечно. Будто невзначай упоминая любимые глаза или руки. Или же запах такого дорогого кофе с утра из пластикового стаканчика. Женя приносил Володе его каждый раз. И каждый раз получал детскую радость и обнимашки. Именно запах кофе.. запах какого-то скошенного луга ассоциировался у Ленского с человеком напротив. Если бы существовал запах любви - это был бы он, а если нет, Вова готов предложить услуги Онегина.- я тебя люблю, - проговаривают хором, затыкаются. Смотрят в глаза, напуганные, но кажется счастливые. Вова начинает плакать и резко обнимает Онегина, который отвечает тем же. Это взаимно? Это правда? Это действительно здесь или ему это снится после очередной истерики? Так много раз он проматывал в голове момент признания и таким разным он был. Точно не таким, точно уж не в стиле "игры", которой Вова решал любые проблемы.Уже целуя Женю, Ленский думал, что счастье есть. И что у его счастья кудри цвета золота.