Вечерние галлюцинации (1/1)

Я проснулся где-то около семи вечера. Действительно проснулся, а не пришёл в сознание. В кровати я пролежал ещё где-то час, но в итоге сейчас всё равно встаю. Для чего? Зачем мне это нужно? Сегодня я могу не работать, во вторник я могу приходить по желанию, мы со Скоттом давно об этом договорились. Он казался более жизнерадостным и эмоциональным, когда я только устроился на эту работу. Совсем не таким, как сейчас. Я тогда пытался привлечь его внимание любыми способами… Но время прошло, глупая влюблённость тоже. Сейчас я по-прежнему один и не чувствую, что я нужен кому-либо. Но я не уверен в этом, и этот факт меня действительно злит.Голова дико болела. Свет я никогда не включал в таком состоянии, поэтому я встал с кровати, утянув с собой одеяло. Я запустил руки в свои распущенные волосы, массируя больную голову. Мне это немного помогает успокоить головную боль до момента, когда я приму таблетки. Или пока не перестану массировать свою голову. Чёрт, это иногда так приятно, когда кто-то гладит тебя по голове, волосам… Ворошит их… Но в моём случае этот человек не нужен. Я умею сам понимать, что мне нужно, и всегда всё делаю сам. Я хмуро закрыл глаза, продолжая нервозно улыбаться. Прямо спросонья я пожалел, что я вообще всё ещё просыпаюсь по утрам. Эти глупые мигрени бесконечны…Я собрался с силами, снова открыв глаза. Ванна была через одну большую комнату, если идти от той, в которой я сейчас. Выбора у меня, как такового, нет, поэтому я убрал руки от своей головы, прибрав волосы так, чтобы лучше видеть в вечернем мраке, и побрёл в ванную через гостиную. Я услышал детский голос недалеко от себя. Это, кажется, один из них…—?М-мама… Мамочка… —?звал голос.Я так устал от всего этого, что просто уже давно перестал бежать от этого всего. Мне в какой-то момент даже начали доставлять удовольствие эти замученные детские голоса, зовущие своих родителей, старших братьев или сестёр, просто на помощь… Я хотел бы от них избавиться, потому что голова из-за этих блядей болит ещё сильнее. Я надеюсь когда-нибудь по их вине, или по вине случайности, я смогу уйти отсюда. Я просто хочу чтобы это всё кончилось.—?Чтобы всё это кончилось… Кончилось… Пожалуйста, прекратите… Хватит… —?я уже сижу на полу, сильно сгорбившись.Я закрыл глаза руками, стараясь сдавить своё глупое лицо так, чтобы от него ничего не осталось. Но я прекрасно понимал, что если я это сделаю, если кто-то это увидит,?— меня отдадут в психиатрическую лечебницу, как эмоционально-нестабильного и буйного пациента. Мой голос становится громче, я уже перехожу на крик. По моим щекам начинают стекать слёзы, я падаю на бок, хватаясь за голову. Я тяну себя за волосы, пытаясь успокоить свою беспричинную истерику. Мне же всё равно, почему я всё ещё впадаю в такое состояние? Почему я не могу пойти прямо сейчас на кухню и вскрыть себе глотку? Нет, я хочу жить. Я всё ещё надеюсь, что действительно кому-то нужен. Я надеюсь, что про меня кто-то помнит. Что именно из-за этого я не могу спать ночами, а не из-за своего необдуманного поступка.Я скрутился на полу, обняв свои колени. Мне стыдно это признавать, но да, я просто лежал и рыдал себе в колени, не в силах успокоиться. Я глубоко вдохнул, а затем снова завыл на выдохе, после чего медленно поднялся с пола и, протирая глаза от слёз, пошёл в ванную. Голова, кажется, должна была вот-вот взорваться к чёртовой матери, поэтому я встал перед зеркалом поставив руки на края раковины и облокотившись на них. Я закрыл глаза, стараясь полностью успокоиться. Я снова зарылся руками в свои волосы, стараясь помассировать больную голову, но в итоге меня снова сильно прорвало на слёзы, из-за чего я слегка согнулся, закрыв лицо руками. Мне потребовалось ещё около тридцати минут, чтобы взять себя в руки и прекратить эти сопли. По крайней мере, я думаю, что примерно столько времени действительно прошло. По моим ощущениям я рыдал перед зеркалом около двух часов.Я посмотрел на своё отражение в этой почти полной темноте. Свет уличного фонаря всё ещё попадал в дом, поэтому было не так темно, как могло бы быть. Я видел своё заплаканное, замученное лицо. Я сделал глубокий вздох и хрипящим голосом начал разговаривать с отражением.—?Возьми себя в руки, Винсент. Ты можешь с этим справиться. Это не стоит того, чтобы ты так сильно нервничал из-за этого. Эти черти ждут, когда ты умрёшь. Не дай им сломать тебя. Успокойся… —?я медленно выпрямился, уже без улыбки. Подняв голову, я посмотрел в глаза своему отражению. Как и всегда, белые… Пустые… —?Ты не последняя блядь. Ты этого не заслуживаешь. Это не твоя вина. Это был не ты.Я медленно перевёл взгляд чуть левее зеркала и увидел размытый силуэт детского лица, торчащий из окровавленной стены. Рот ребёнка растянулся в форме улыбки, а его взгляд… Несмотря на пустые глазницы, я чувствовал, что он смотрит на меня. По его щекам вместо слёз текла тёмная кровь. Его рот медленно раскрывался, а слова раздавались как-будто из какого-то длинного коридора, раздаваясь эхом в моей голове.—?Это был ты.—?Нет… Нет, нет, нет… —?я медленно попятился в сторону гостинной, старясь не споткнуться об порог ванной. Чего у меня, к сожалению, не получилось. —?Это не моя вина… Я не виноват… Н-нет… Таблетки…Я вспомнил, что психотерапевт выписывал мне какие-то препараты от галлюцинаций. Это лицо в стене резко нахмурилось, его улыбка исчезла и превратилась в оскал. Оно резко закричало, да так, что у меня уши заложило.—?Это был ты! Это ты во всём виноват!?— оно продолжало кричать на меня, в то время, как я молча пялился в пустоту, отползая назад спиной. —?Умри, умри, умри! Освободи нас! Освободи!—?Прекрати… Хватит,?— я закрыл уши руками, прикусив губу.Я не сводил взгляда с этого существа. Мне потребовалось около пяти минут, чтобы собрать в себе силы и встать с пола. Я на дрожащих ногах медленно пошёл на кухню, стараясь не оглядываться в сторону ванны. Голова дико болела, не давая трезво мыслить. Единственное, что я сейчас понимал?— это то, что мне нужно срочно принять таблетки. Как только я прихожу на кухню, мой взгляд падает на подставку для ножей, в которой находятся четыре, и все разного размера. В голове сразу созревает план действий, который я хотел было осуществить, но осёкся. Я пытался справиться с этим, я не стану так просто сдаваться. Пусть меня убьёт случайность.Я открыл настенный ящик, в котором лежали лекарства и прочий хлам. Пару секунд пытаясь сообразить, что я ищу, и где это находится, я схватил баночку с таблетками, быстро открыл её, вытряхивая содержимое себе в ладонь, после чего поставил её обратно. Я закинул таблетку себе в рот, пытаясь проглотить. Меня чуть не стошнило, но крики этого существа стали постепенно утихать. Я не сразу это понял, но уже через некоторое время, сквозь свои рыдания в углу кухни, я услышал телефонный звонок. Я взял со стола ещё одну баночку с таблетками, вытряхнул из неё одну, и снова закинул себе в рот. Это уже была таблетка от головы. После этого я молча направился искать телефон. Какой идиот будет звонить мне или пытаться вытащить меня на работу, если у меня сегодня выходной? Или это не по работе? По пути я украдкой заглянул в ванну, но ни крови, ни лица я уже не увидел. Всё-таки это была галлюцинация… Я осторожно взял трубку, вытираясь об свою майку.—?Небеса, Бог слушает,?— отвечаю я на звонок, делая как можно более и спокойный голос.—?Винсент, блять-… —?видимо, то есть, слышимо, Майк. Что ему надо? —?А чё с голосом? Тебе нормально?—?Да. Чего звонишь, сладкий? —?я слышу недовольное рычание на том конце провода.—?Пасть заткни, блядь… Мне скучно стало, я хотел поговорить о чём-нибудь, а ты,?— Шмидт укоризненно замолчал, но затем продолжил. —?А ты не оправдал мои ожидания. Вчера так спокойно себя вёл, я думал что ты исправляться решил.—?О чём ты, Майки, зачем мне исправляться? Я итак хорош,?— Мне так нравится его злить. —?Особенно в постели. Можешь спросить у Скотти, ему так понравилось в наш первый раз.—?Чё, нахуй? Да пошёл ты! —?Шмидт положил трубку.Как наивно ты поступаешь, Майки. Просто поговорить он обычно не звонит, значит что-то натворил. Ладно, я позже с этим разберусь, а сейчас у меня есть много времени на себя. И я не могу пропустить этот выходной. Я медленно положил телефонную трубку на место и обернулся, уже спокойно оглядываясь. Моя голова немного успокаивается, боль утихает, но снова неполностью. Это немного сводит с ума, но я должен оставаться в нормальном состоянии. Нельзя слишком часто срываться.Я подхожу к письменному столу и включаю на нём лампу, а затем отхожу и буквально падаю на диван, уставившись в потолок. Я положил руки себе на живот, задумавшись.Надеюсь, я наберусь сил на несколько дней в этот выходной.