4. (1/1)

Остынь, детка, я не шучу.Я отправлю тебя обратно в школу.В глубине души ты этого хочешь.Я отдам тебе свою любовь. Хочешь много любви?Ты училась, детка, и я учился.Все это время я просто изнемогал от желания.В глубине души ты тоже этого хочешь.Я отдам тебе свою любовь. Хочешь много любви?Ты была такой классной, детка, и я пускал слюни.Сколько времени я потратил зря.Встряхнись, детка.Я собираюсь зайти с заднего входа.Led Zeppelin?— Whole lotta loveСамым сложным оказалось выдержать до пятницы, не сорвавшись и не написав сообщение, требуя обещанного немедленно. Я отвлекался разными делами, гулял по центру, слушал уличных музыкантов. Оказывается, я очень соскучился по группе и нашей музыке. Почти сразу же зашел в ломбард. Если Тэхёна можно было назвать актёром и притворщиком, то его переживания о кольце были неподдельны: я выручил за него немало денег, которых хватило на оплату моей коморки, еду и всякие-разные туристические развлечения. Рыбу с вонючими тележками и прилавками я послал подальше. Один день был мной выделен для изучения особенностей мужской любви?— я читал, смотрел, я упражнялся. Я чуть было снова не написал Тэхёну после такого чертовски горячего времяпровождения. Моё сознание раздирали противоречия: я хотел сломать его, подчинить, заставить до конца испить чашу унижений, так как моя давно, много лет назад, была переполнена и истекала ядовитой смесью из крови, слёз, отчаяния и надежды. И возможно?— я даже себе не признавался в этом?— любви. Если так можно назвать больную зависимость от человека. С другой стороны, я хотел исполнять его приказы, подставиться, жертвовать, оправдывать, завоёвывать, ломать чьи-то кости ради него (уж не Богома ли). Меня выворачивало от одного образа его насмешливой улыбки, когда он выплюнул наш поцелуй.Время реванша приближалось. В назначенный день я долго скоблился в единственной душевой на этаже, вымывая запах рыбы, пропитавший весь район, а заодно и меня. В половине седьмого Тэхён написал:?Я дома?Я раздавил окурок о переполненную жестяную банку и быстро набрал:?Мой жопу?Ответа, конечно, не последовало.Врать не буду, меня трясло. Трясло, когда я закрывал комнату, когда платил в автобусе, когда бездумно пялился в окно на закатные улицы Пусана. Когда до нужного дома оставалось несколько шагов, телефон зазвонил. Это был Тэхён.—?Отбой,?— голос был глухой, будто на том конце трубку накрыли рукой. —?Он дома.—?Какого… —?только успел сказать я.—?Перезвоню,?— и дал отбой.Сука! От бешенства потемнело в глазах. В какие игры ты играешь? Ладно, давай поиграем. Поджимать хвост и отступать я не собирался.Домофон ответил чужим приторным голосом.—?Здравствуйте, Ким Тэхён тут живёт?—?Да, а вы кто?—?Его одноклассник. Я в Пусане проездом, хотелось бы… э… повидаться. Мое имя Чонгук.Недоносок Богом спрашивает что-то у находящегося в комнате и после ответной реплики говорит:—?Поднимайтесь, десятый этаж.Я знаю, дружок.Дверь открывает всё тот же Богом, за его спиной ловлю злобный взгляд Тэхёна. Полегче, милый, так-то ты встречаешь старого школьного друга? Я же изображаю на лице радость и стискиваю его в объятьях, зарываясь носом в тёплую шею. Он пахнет так вкусно, манко, что я дурею.—?Давненько не виделись, старик. Ты что, подрос?Тэхён не может выдавить из себя ни слова, стоит истуканом, опустив руки по швам. Я смотрю на него, прямо в глаза, а пауза затягивается.—?Может, кофе? —?подает голос Богом. Будто это он мой однокашник.—?Спасибо, не откажусь.Пока он возится у кофеварки, Тэхён сверлит меня взглядом и скрипит зубами. Я завожу руку ему за спину и ложу на твёрдую задницу. Он заметно дергается, но, надо отдать ему должное, его лицо не меняется. Я глажу одно полушарие, затем другое. Идеально. На столе появляются чашки, ебаные эстетские маломерки, как и сам суетливый кофевар. Со злорадным напором врезаю руку между ягодиц. Тэхён устремляется вперед и садится на стул.—?Чонгук, тебе с сахаром? —?спрашивает Богом.—?О, нет, не люблю сладкое.Чашки наполняются кофе, а я успеваю приземлиться на стул возле Тэхёна за мгновение до Богома, который вежливо улыбается, обходит стол и садится напротив нас.—?Ты надолго в нашем городе? —?видимо, коротышка взял на себя роль хозяина, раз мой друг совершенно онемел от радости встречи.—?Пока не улажу одно дело,?— отвечаю, не отводя взгляда от безукоризненного профиля. Тэхён делает глоток кипятка, шипит и чешет обожженную губу зубами.—?А ты кем работаешь?—?Кассиром,?— мрачно отвечает за меня Тэхён.—?Мне нужен неполный рабочий день, так как я занят на репетициях,?— объясняю я.—?На репетициях? —?мне кажется, или это неподдельный интерес?—?Я играю в группе.—?Ты крутой, ты правда выглядишь как рок-звезда,?— улыбается он.Тэхён нервно хмыкает, ощупывая губу пальцами.—?Я тоже хотел бы играть на каком-нибудь инструменте, но, увы, слуха у меня нет,?— опять эта мягкая улыбка.Я ненавижу эту улыбку, его гейскую рубашку, детские какие-то кудри, прилипшие к вискам. Весь его образ рафинированного мальчика. Не понимаю, Тэхён. Как?Замечаю дорожную сумку у стены.—?Кто-то уезжает? —?невинно спрашиваю я.—?Ах, это я уезжал, да не уехал. Должен был лететь в Японию, знаешь, я работаю моделью,?— он смущенно опускает глаза,?— но всё отменилось в последний момент.—?Как жаль,?— бросаю я.—?Ну, всё к лучшему. Зато мы познакомились.Господи, он правда такой идиот, каким кажется?—?Обидно было бы разминуться,?— поддакиваю я, а моя рука, скрытая столом, ползет по бедру Тэхёна, останавливается на ширинке, давит…—?Мой агент говорит, мне нужно немного сбросить вес,?— говорит он кокетливо.—?Глупости, я уверен, камера тебя любит,?— ляпаю я первое попавшееся, пока сосредоточен на паху Тэхёна, а мой убогий комплимент вгоняет недомодель в краску.Тэхён ёрзает на стуле и косится на своего парня.—?Ещё кофе? —?обращается ко мне Богом.—?О, да,?— улыбаюсь я, ведя ладонью между сжатых ног Тэхёна.—?Я налью,?— подскакивает он. —?Всё-таки ты мой гость.Моя рука падает на опустевшее место, и я вздыхаю.—?Богом, принеси, пожалуйста, мой телефон из спальни. Хочу с ним щелкнуться.Когда тот исчезает из вида, Тэхён, упираясь в стол руками, наклоняется ко мне.—?Ты долго тут будешь торчать? —?спрашивает он сквозь зубы.—?Пока не получу своё,?— спокойно отвечаю я.—?Как ты себе это представляешь, пока он здесь?—?Идем ко мне.Он делает поспешный вдох и отворачивается.—?Давай перенесем.—?Нет.—?Чонгук, я не могу уйти на ночь глядя. Что я ему скажу?—?Я верю в тебя,?— отвечаю, накрывая его руку своей.—?Чонгук, прошу тебя, будь благоразумным. Любой другой день…—?Я, к сожалению, уже не способен на благоразумие. Ты меня с ума сводишь.До слуха доносятся приближающиеся шаги, и Тэхён вытаскивает свою руку из-под моей.—?Не нашел,?— говорит Богом.—?Не важно, Чонгук сказал, что уходит.Я вопросительно вскидываю бровь, но Тэхён не обращает на это внимание.—?А кофе? —?растерянно спрашивает Богом.—?В другой раз как-нибудь,?— Тэхён делает несколько шагов к прихожей и скрещивает руки на груди.—?Что ж, увидимся? —?тянет Богом.—?Непременно,?— бурчу я.—?Может на концерт пригласишь?Я киваю, метая молнии в Тэхёна. Но он смотрит себе под ноги.Меня опять выставляют. Тэхён снова провёл меня. Да нихрена! В лифте я пинаю стену и достаю телефон.?Жду тебя на улице ровно 15 минут. Тебе лучше прийти, ублюдок?Отправлено.Доставлено.Во дворе темно и тихо. Я курю, меря шагами дорожку у дома. Что, если он не выйдет? Нужно ли выполнить угрозу и обнародовать его маленький секрет? Или дать возможность выполнить обещание в другой раз? Я хочу его безумно, я так долго ждал и еще подожду. Да, я зол, и меня опять оставили в дураках, но ведь на кону ночь с ним. Это стоит того, чтобы ждать. Видишь, Тэхён, я жалок и безволен перед тобой, был, есть и буду. Твои чёртовы глаза меня обездвижили. И как это у тебя выходит? Тонкие пальцы в волосах, быстрое движение языка сквозь губы, крепкие бёдра. Я представляю его в своих руках, без одежды и почти плачу от желания им обладать. А он ускользает, дразнясь и смеясь. Его голос вибрирует у меня в грудной клетке, болезненно бьется в районе сердца. Тэхён, Тэхён, Тэхён. Всегда только Тэхён. Сволочь!Я уже докуриваю третью сигарету, когда он появляется. Не глядя на меня, манит пальцем и снова скрывается за дверью. Мы спускаемся к подземной парковке в тишине. Я нагоняю его сзади и останавливаю за пояс джинс.—?Думал, не придешь,?— шепчу ему в затылок, щекоча губами волосы.—?Урод,?— произносит он, стоя на месте и терпя мой душевный порыв.—?А вот Богом так не считает,?— говорю я прохладней.Тэхён продолжает путь, открывает машину и кидает сумку на заднее сиденье.—?Что ты ему сказал? —?спрашиваю, усаживаясь рядом.—?Это важно?—?Тэхён, не груби. Сегодня я главный, помнишь?Он заводит двигатель.—?Сказал, что в ресторане потоп. Окей?—?Умный мальчик,?— хвалю я.—?Показывай дорогу.—?Рули к рыбному рынку.Мы приезжаем на место, и я веду его по тусклому коридору на втором этаже моего скворечника. Вокруг шумно и людно, но на нас никто не обращает внимания. Пятничный вечер, у многих выходной, люди снуют по этажам, заходят друг к другу в гости. Я открываю ключом свою комнату и пропускаю его вперед. Он брезгливо обводит взглядом мое временное жильё, в котором кроме кровати, холодильника и груды вещей в углу больше ничего нет.—?Ну и дыра,?— говорит Тэхён.—?Я постараюсь сделать так, чтобы ты забыл про интерьер.Он хмыкает и прислоняется к стене.—?Чувствую себя мальчиком по вызову.—?Перестань. Я тебя таким не считаю. Мы ведь сто лет друг друга знаем, расслабься. Пожалуйста.—?Можно я выпью? —?спрашивает он.Ага. В сумке у него было бухлишко. Нервы?—?Пей.Он достает початую бутылку и припадает к горлышку. Фу, Ким Тэхён. Куда делся ваш лоск и хладнокровие? Он делает небольшие глотки и шагает по комнате туда-сюда. Я забираю бутылку и отпиваю. Крепкое. Я тоже волнуюсь, черт возьми! Мы передаем бутылку друг другу по очереди, словно два подростка, решивших перепихнуться на заднем дворе. Так ли далеко это от истины? В голове начинает шуметь, я забираю у него из рук выпивку, тушу его сигарету, приближаюсь, дыша ртом, через нос уже не хватает воздуха. Вид у Тэхёна жалкий, загнанный. Совсем не такой, какой был тогда. В чём дело, Тэхён, не любишь, когда не по твоим правилам? Осторожно ложу ладонь на затылок. Мой поцелуй остается без ответа, будто трогаю губами куклу.—?Неужели я тебе так неприятен? —?я отрываюсь и ищу в его лице какое-нибудь чувство. Любое.—?Дело не в этом. Мне не нравятся обстоятельства,?— отвечает он.—?Тогда представь, что ты инициатор.Я снова начинаю его целовать, но его поведение не меняется. Тогда я протягиваю руку и выключаю свет. Я прижимаю Тэхёна к стене, упираясь в неё ладонями.—?Так лучше?Я вижу, как в темноте блестят белки его глаз, отраженные светом из окна. А он вздыхает, будто сам для себя что-то решив, и уверенно ложит горячую ладонь мне на лицо. Делай так, делай, умоляю. Вторую руку он запускает себе в джинсы. Дыхание выходит из меня какими-то всхлипами, я ловлю ртом его пальцы, подхватываю один зубами, он толкает его дальше и вытаскивает, чертя ногтем по языку. За одним идет второй, третий, и вот Тэхён начинает шататься, гуляя бёдрами от стены ко мне, и снова, и размеренней. А я так же обсасываю эти длинные пальцы, не отводя взгляд от лица напротив, держа руки по бокам от его головы, словно боясь, что вырвется. А Тэхён забирает у меня свои пальцы и облизывает. Блядь. Я не выдерживаю, я стягиваю наполовину свои слаксы и перевожу Тэхёнову руку из его штанов в свои. А своей расстёгиваю его замок и касаюсь Тэхёновой плоти. В шахматах такая перестановка называется рокировкой. Ну или совсем не такая. Но у меня нет никакого желания думать о шахматах, когда Тэ, сам Тэ крепко и привычно скользит по моему члену. Не знаю сколько продолжается это безумие, думается трудно. Меня вырывает из забытья его хриплый голос.—?Ты так хочешь это закончить?Я не понимаю.—?Может, пойдём на кровать, и ты меня трахнешь?Мне не нужно предлагать второй раз. Я тяну его к постели, скидывая по дороге штаны.—?У тебя клопов нет? —?хихикает Тэхён.—?Заткнись,?— шлёпаю его по заду. Он путается в джинсах и падает ничком на кровать, дергая ногами, чтоб выпутаться из них.—?Если хочешь, я сам тебя трахну,?— его голос невнятный, он лежит лицом в матрас.—?Лежи как лежишь,?— говорю я.Я освобождаю его от штанов, сажусь голым телом ему на поясницу.—?Подними руки,?— командую я.Он их вытягивает, пока я закатываю его майку и сбрасываю ее с кровати. Кладу руку на шейные позвонки, веду по хребту до копчика и ниже. Как там было в моих видеоуроках? Сначала надо пальцами. Перемещаю вес на его ляжки. Ищу пальцами вход. Толкаюсь. Вход закрыт. Что это? До меня доносится Тэхёнов смешок. Боже. Мой мальчик, так ты готовился ко мне? Я рывком подтягиваю его выше, цепляю пальцами кончик и осторожно вытаскиваю пробку из зада Тэхёна. Он шумно дышит в подушку. Я выцеловываю мокрые узоры на его выпуклых ягодицах, я мну их и царапаю, осторожно двигая два пальца внутрь горячего тела. Детка, как я тебя люблю, как долго я тебя ждал, знал бы ты только. От моих частых толчков Тэхён скулит и тянется телом, будто хочет уползти, а потом насаживается, насаживается...—?Пожалуйста,?— стонет он своим грудным, неимоверно будоражащим тоном.—?Что, Тэхён? Что ты хочешь, малыш?—?Войди в меня.—?Вхожу.—?Чонгук, это не смешно.Я продолжаю дразнить и щекотать его пальцами.—?Это не смешно, Тэхён, знаю. Я серьёзен, как никогда.—?Давай сейчас же.—?Потерпи.—?Сука ты! —?то ли кричит, то ли молит он.—?Ты хочешь меня?—?Хочу! Хочу!Я пока не намерен останавливать эту игру. Я терпелив.—?Тэхён, можно спросить?—?Потом,?— он хватает ртом воздух, как спасенный утопленник.—?Я думал, ты актив. А ты просто маленькая шлюха.Он рычит, яростней насаживаясь мне на пальцы.—?Если хочешь, чтоб я тебя взял, отвечай. —?Откуда во мне столько силы воли, господи? Если он сейчас взбрыкнет и захочет уйти, я ж его изнасилую.—?С ним да.—?Только с ним?—?С ним только ?да?. Если захочешь, я тебя чпокну потом.—?Значит, с ним только сверху? —?в Тэхёне уже моих три пальца, и я чувствую, что это еще не предел. —?Почему?—?Так мне хочется.—?А со мной?—?А с тобой по-другому хочется. —?Он вырывается, свешивается с кровати и ищет что-то в своих джинсах.—?На, ты меня порвёшь,?— он кидает смазку мне в руки.—?Ты очень предусмотрительный,?— хвалю я.Когда он встает на колени, упираясь руками в матрас, они у него трясутся. А я обильно смазываю себя и его и наваливаюсь на его спину. Он падает на кровать, не выдерживая моего веса, а я давлю рукой на крестец. Тэхён оттопыривает зад и мычит в подушку.Если бы ты знал.Я никогда никого так не хотел, я никого так не любил, мне никогда не было так хорошо. Мысль, что я сейчас овладел Тэхёном, сносит крышу. Он мой, я в нём. Моя плоть скользит в его плоти, я дохожу до какого-то предела и откатываюсь назад. Вжух. Будто заряжаю пушку ядрами. Каждое движение меняет во мне что-то необратимо. Я не хочу, я не выдержу, если этого больше не повторится. Мы летим навстречу друг другу, с силой сталкиваемся и разлетаемся. Тэхён уже не сдерживает себя и вскрикивает в голос. Я, по-моему, тоже издаю какие-то звуки. Старая кровать тоже скрипит. За стеной кто-то бухает кулаком и грязно ругается. На мгновение я забываюсь и хватаю Тэхёна за волосы. Мне очень, очень хорошо. Я очень сильно, до одури люблю его. В конце я, кажется, вырываю немного из Тэхёна волос и трахаю его еще немного по инерции. Мои силы на исходе. Я выхожу и прижимаюсь лбом к его спине. Тэхён вёртко переворачивается и тянет мою голову к паху.—?Мне ещё немного,?— бормочет он.Я обнимаю губами его член и ласкаю по кругу языком. Я кончил, но желание сосать Тэхёна не пропало. И я вбираю и причмокиваю, и делаю это яро и вдохновенно, ведь это же он. Тэхён упирается мне в плечи и хнычет:—Гуки, мне слишком.Я совсем дурею от ласкового прозвища, и мне приходится сдерживать себя, чтобы моему мальчику не было слишком хорошо. Не успеваю сделать и нескольких движений, как мой рот наполняется солёной спермой. Я её проглатываю, и мне хочется воды. А Тэхён лежит, откинувшись на подушку, ноги разведены в стороны, лицо раскраснелось, глаза мокро блестят. Это завораживает. Я встаю, чтоб достать из холодильника воду и протягиваю ему. Он благодарно принимает и долго пьёт, а я смотрю, как гуляет его кадык. Я пью не менее жадно. Подтягиваюсь, наши головы касаются, он делает вдох, а я выдох, и так мы дышим, пока дыхание не выравнивается.—?Чонгук, знаешь что?Я перевожу на него взгляд, его глаза закрыты. Я жду ответа, но не дожидаюсь. Он уже спит. А я смотрю, пока мои глаза не начинают слипаться, и последнее, что я вижу?— это его спокойное лицо.