1 часть (1/1)

Лучи закатного солнца медленно ползли по вечернему Брюсселю. День был невероятно приятный, солнечный, ещё по-летнему тёплый несмотря на конец сентября. Эйнар любовался видом на город, сидя на балконе в плетёном кресле. В руках была бутылочка любимого пива, а напротив?— тот, у кого он был в гостях, его новый одноклассник Ник, с которым они уже успели сдружиться с начала года.—…ну вот как-то так. Папа часто пропадает на работе в последнее время, мама работает юристом, но сегодня она тоже в гостях у подруги, поэтому мы тут с тобой… —?Ник кивнул на маленький столик, на котором стояло несколько штук уже выпитых бутылок с хмельным.—…культурно отдыхаем,?— Эйнар с расслабленной улыбкой добавил. —?Кстати, мой отец сказал мне, что знает твоего отца.—?Да, они обедают вместе на работе, иногда что-то активно обсуждают. Почти друзья. Поэтому я сейчас не волнуюсь, что он придёт и отчитает нас за алкоголь посреди недели. Он мне сказал, что у Стефауна не может не быть хорошего сына, сказал, чтобы я звал тебя в гости, когда захочу,?— Ник, уже слегка опьяневший, тихо посмеялся,?— так мило. Мне восемнадцать лет, я вот-вот закончу школу. А родители все пекутся, как о маленьком.—?Ох, чёрт, понимаю! Но в последнее время они дают мне больше свободы. Им нравится, что я увлекаюсь музыкой. И даже иногда выступаю в каких-нибудь барах со своей группой.—?А, Evening Park Council? О вас вся школа говорит, вы молодцы,?— Ник коснулся губами горлышка бутылки, делая несколько глотков. Пиво стремительно заканчивалось, когда разговор хорошо клеился,?— а вот я с музыкой не дружу. Не моё как-то. Я больше люблю музыку слушать, чем создавать.—?Зато ты классный спортсмен, я заметил, как непринуждённо ты бегаешь на физкультуре. Я задыхаюсь уже через несколько метров бега,?— Эйнар засмеялся, щуря глаза от обжигающе песчаного солнца, к которому он сидел лицом. Ник сказал, что его кожа так и не адоптировалась к солнцу, поэтому попросил сесть к светилу спиной. Эйнар, ровный загар которого нельзя было не заметить, без промедлений согласился.—?Да брось…—?Нет, ну правда,?— отставив пустую бутылку на столик, Эйнар кинул взгляд на экран телефона. Ему бы уже пора собираться домой. Ник заметил его взгляд и кивнул будто бы себе, нехотя поднимаясь и потягиваясь.—?Я тебя провожу до перекрёстка. Хочу проветриться.—?Хорошо. Помочь тебе выкинуть мусор?—?Угомонись, ты мой гость же.—?Я тогда сфотографирую вид, ты не против? —?Ник начал закатывать глаза, складывая бутылки в пакет, и Эйнар опять не смог сдержать хихиканья. —?Всё, всё, понял. Пара снимков, и я иду обуваться.Вид из квартиры Ханниганов действительно открывался потрясающий. Разноцветные крыши домов, парк вдалеке, тихая уютная улочка. Эйнар на всякий случай крепко держал телефон в руках, всё ещё ловя приятное расслабление по всему телу. Замечательная погода всё-таки сегодня. Телефон наконец был убран, и Эйнар направился обратно в гостиную, аккуратно придерживая штору у двери балкона. Здесь так уютно. Столько цветов, какие-то замысловатые картины, скульптуры. Мягкий ковёр с темно-синим ворсом на полу приятно щекотал ноги. Ой! Эйнар, сделав несколько шагов, осознал, что наступил на что-то. Наклонившись, он поднял с пола медиатор. Хм… Медиатор? Странно, Ник же ни на чём не играет. Пообещав себе спросить у него об этом позже, он наконец прошел в маленькую прихожую, беря в руки металлическую ложку и крайне лениво обуваясь в кроссовки. Немного разморило. Настроение было замечательное. И даже то, что его ждала усиленная подготовка к предстоящим экзаменам, не так сильно беспокоила в такой момент. Иногда Эйнар ловил себя на мысли, что может радоваться мелочам, а это, наверное, самое важное в жизни.—?Собрался? Сейчас, подожди, я сигареты захвачу и бегу.Эйнар кивнул, перекидывая сумку через плечо. Он облокотился лопатками о стену, рассматривая своё отражение в большом зеркале на дверце шкафа-купе. Он зачем-то поправил волосы, похлопал себя по карману, проверяя на месте ли телефон. Всё было хорошо.Неожиданно кто-то нетерпеливо начал открывать дверь снаружи. Эйнар стушевался, выпрямляясь и расправляя плечи. В последний момент он кинул взгляд на отражение своего лица. Вроде незаметно, что он буквально только-только выпил третью бутылку пива.—?Ник, ты представляешь!.. —?в квартиру влетело что-то, или, точнее сказать, кто-то маленький, очень восторженный и взволнованный. —?Ты не представляешь, что произошло!!! Я… —?кто-то маленький запнулся, наконец осознавая, что на эмоциях вцепился в предплечья не своего любимого старшего брата, а какого-то незнакомого парня. Он задрал голову, с удивлением рассматривая загоревшее лицо и мягкую, широкую улыбку. Казалось, даже серые глаза улыбались. В них будто плясали маленькие солнышки.—?Что же произошло? —?Эйнар улыбнулся ещё шире. Он понятия не имел, кто перед ним был, но этот мальчишка, маленький, с светлыми-светлыми волосами и ясными голубыми глазами был настолько переполнен эмоциями, что не поддержать его стало бы преступлением.—?Я… я… —?паренёк так смутился, что не смог найти слов и уж тем более не отпустил чужие горячие предплечья. Эйнар почему-то захотел, чтобы он продолжал говорить хоть что-то. Его голос, с мальчишескими интонациями, но столь мягкий, глубокий, впитывался расслабленным сознанием. Эйнар почему-то начал прикидывать в голове, какой у этого голоса мог быть диапазон, как он мог бы звучать под мелодии.—?Клемми.Маленькое светловолосое существо буквально отскочило от Эйнара, чуть не споткнулось о коврик для обуви и наконец подняло взгляд на едва сдерживающего смех Ника.—?Клемми, это Эйнар, мой товарищ. Эйнар, это мой младший брат, Клеменс.—?Привет,?— Эйнар очень спокойно обратился, чтобы не довести Клеменса до крайней степени неловкости своими улыбками. Как же он сразу не додумался, что это брат Ника? Они же буквально на одно лицо. Разве что черты лица Клеменса были мягче. Ещё такие совсем детские, их даже юными нельзя было назвать. Сколько же ему лет, интересно?—?Здравствуй… те,?— Клеменс ощущал себя крайне смущенным, а его щеки едва зарумянились. Он опустил взгляд и не знал, куда деться. Этот ?товарищ? был выше него, имел каштановые волосы и легкую щетину. Ровно точно такую же, как у Ника. Понятное дело, он на эмоциях даже не всмотрелся, с кем говорит. Позорище.—?Клемми, ты пришёл вовремя. Я там собрал мешок с мусором, сходи, выкинь, пожалуйста, а то родители скоро вернутся,?— Клеменс будто бы облегченно закивал, снимая с плеч футляр с гитарой, которая, как показалось, была больше него самого. Так вот чей медиатор валялся на полу,?— а мы с Эйнаром немного пройдёмся.Клеменс схватил мешок и буквально пулей помчался за дверь. Ник кивнул Эйнару, и они вышли следом. Кто-то уже угнал лифт, поэтому им пришлось ехать втроём, а Клеменс так хотел сбежать. Эйнара забавляла ситуация. В кабине лифта он наконец смог разглядеть Клеменса получше. Ник был невысоким, а Клеменс был ещё ниже. Светлые джинсы с рваными коленками, красные кеды, чёрная футболка с надписью ?Nirvana?. Бледная нежная кожа, но проблемная на лице, она совсем не портила этого подростка, наоборот, делала его более милым. Светлая длинная челка, небрежно зачесанная пальцами на бок, коротко стриженные виски и затылок. Уши… проколотые? Эйнар всматривался лучше. Ощущение, будто проколотые только-только что, кожа вокруг маленьких гвоздиков была немного покрасневшая. Может, он этим спешил так поделиться?Двери лифта раскрылись, и Клеменс с неприсущим энтузиазмом направился на выход, чтобы тут же сменить траекторию в сторону контейнеров для мусора. Эйнар с сожалением отметил, что им нужно было идти в другую сторону. Жаль. Ник достал сигареты, протягивая Эйнару пачку. Тот не отказался. Молча они затянулись, следуя по нагретому асфальту вдоль улицы.—?Ты не говорил, что у тебя есть брат.—?Да ты как-то и не спрашивал,?— Ник усмехнулся, резко выдохнув табачный дым,?— вообще забавно вышло. Давно я его таким смущённым не видел. Клемми в принципе не из робкого десятка, просто немного рассеянный, а в последнее время так вообще в облаках витает.—?Он просто был так впечатлён чем-то, что перепутал нас с тобой и не сразу понял, что что-то не так.—?Да он уши проколол. Грезил всю неделю, а деньги карманные растратил на какой-то диск и новые струны. Мне даже интересно, на какие такие средства он это провернул. Дома спрошу обязательно.—?Он довольно милый,?— Эйнар плавно затянулся, кидая взгляд на табло остановки. Отлично, до его автобуса где-то минут пять.—?Да. Он очень… знаешь, светлый. Мы с мамой любим шутить о том, что в детстве мы его не отдали в церковный хор только потому, что он слишком непорочный по сравнению с другими детьми. Клемми иногда наивный, но он очень искренний.—?У вас хорошие отношения, как мне показалось.—?Да. Мы почти никогда не ссоримся. Обычно наоборот, помогаем друг другу. Но ему со мной скучно иногда. Кстати! Клеменс отлично играет на гитаре. Мне кажется, тебе понравится то, что он пишет. Он ещё чудесно поёт. Вы найдёте общий язык,?— окурок Ника ловким жестом отправился в мусорку. —?В нашей семье все талантливы, кроме меня, с этим остаётся только смириться.—?Ник, да брось, ты ещё найдёшь себя,?— Эйнар хлопнул друга по плечу. Из-за поворота показался нужный автобус.—?Утешай-утешай, я тебе не поверю всё равно,?— Ник смеялся, поправляя прямоугольные очки на переносице,?— Эйнар! —?он окликнул его, когда тот уже поднимался на борт. —?Придёшь завтра вечером?—?Обязательно! —?Эйнар пробил билет и убрал в сумку, помахав другу рукой на прощание.***—?Ты не мог предупредить, что у нас гости? Ну Ник!—?Да ладно тебе, все посмеялись и забыли. Клемми, будь проще,?— Ник старался говорить серьезно, но в его глазах плескалось веселье. Он валялся на кровати в комнате Клеменса, играя на телефоне в какую-то игру, пока сам Клеменс пыхтел над домашней работой по истории, все никак не в состоянии успокоиться.—?Он, должно быть, думает, что я придурок. Я же буквально повис на нём! —?Клеменс нервно усмехнулся, потянувшись в пенал за линейкой.—?Нет, он считает тебя милым. Кстати, я рассказал ему про твои песни. Ему было бы интересно послушать. Завтра выходной, если у тебя нет никаких дел, можешь продемонстрировать ему свои навыки,?— быстрым движением Ник поправил очки на переносице.—?ЧТО?!—?А что такого? Клеменс, он подрабатывает в музыкальной студии, неплохо разбирается во всей этой теме с записью. Уверен, он не откажет тебе помочь, более того, ему точно будет интересно. Я уверен почему-то. А ты всегда хотел иметь записи своих треков, чтобы высылать на фестивали свою кандидатуру.—?Ник, ты…—?Ты опять покраснел. Клемми, ты что, влюбился в Эйнара? —?Ник веселился, как мог.—?НЕТ!!! —?Клеменс схватил со стола игрушечного лягушонка и кинул в старшего брата, пока тот заливался смехом с его реакции. —?Ник, либо помоги с таблицей, либо уходи и не мешай мне!—?Помогу, помогу, конечно же, всё. Закрываем тему. Что там у тебя? —?Никулаус ловко поднялся с кровати и навис над братом, заглядывая через его плечо. —?Ой… Я в таком не разбираюсь. Давай я папу позову?Клеменс закивал головой, бесцельно перелистывая страницы учебника. Тему-то закрыли, только Клеменс то и дело возвращался к Эйнару в своих мыслях. Самое нелепое и смущающее знакомство из всех за всю его жизнь.***—?Вот. Это тебе.На загорелой руке завязался маленький узелок фенечки. Клеменс научился сплетать нити в замысловатые браслеты в школьном лагере тем летом. И у каждого в их доме были фенечки: у папы, у мамы и у Ника. Что уже говорить о друзьях. Вот и Эйнара не обошла стороной эта дружеская ?традиция?.—?Спасибо! Очень мило!Эйнар широко улыбнулся, почему-то ощущая, как его душа наполнялась теплом. Он тоже часто был в лагерях, и ему часто дарили фенечки всех цветов и узоров. Но только в глазах Клеменса были настолько искренние эмоции: он предвкушал с детским любопытством, но в то же время волновался, понравится ли. Такие большие, ясные и голубые глаза, они напоминали бескрайнее небо.—?Ну что? —?Клеменс сел на подлокотник кресла, закидывая на бедро гитару. —?Предвкушаете лучший концерт в своей жизни?—?Клеееем, ну ты и скромник,?— Ник усмехнулся, закинув руки за голову, чтобы было удобнее лежать. Он только вернулся с подработки, где разгружал ящики в соседнем магазине с антиквариатом, поэтому предпочёл полежать.—?Ты-то вообще мой главный фанат,?— Клеменс усмехнулся, наблюдая за тем, как Эйнар устроился на полу у кровати. Пальцы мягко заскользили по струнам.—?Ооо… Стоп-стоп-стоп,?— Эйнар прервал мелодию и протянул руки,?— дай мне гитару свою, пожалуйста.Клеменс поколебался, ведь гитара для него была чем-то интимным и очень любимым, но все же передал инструмент новому знакомому.—?Слушай,?— Эйнар зажал пальцами лад, мягко дёрнув струну,?— слышишь? А теперь сделаем так,?— ловкие пальцы немного подвернули колки, проверяя заново каждую струну, чтобы добиться идеального звучания. —?Вот так! —?струны издали мягкий, глубокий звук. —?Слышишь?—?Да! —?Клеменс искренне удивился. —?Звук будто глубже стал… приятнее.—?Твоя гитара была слегка расстроена. Ты сам её настраивал? —?Эйнар бережно передал инструмент обратно.—?Нет. Дядя Харальд, ещё в Исландии. Может, при транспортировке задел случайно. Спасибо, Эйнар.—?Да не за что, всегда рад помочь.Клеменс мягко улыбнулся, вновь играя вступление одной из своих песен. Волнительно.—?I see the trees leaned bus I want to last, I’m sitting in the cab that goes to fast…Мальчишеский голос напевал историю собственного сочинения, пальцы ловко перебирали металлические струны. Ник обожал мотив этой песни, поэтому устало, но всё же покачивал ступнями в такт, одними губами подпевая. Ник всегда и во всём поддерживал своего младшего брата. Свежий воздух подул из раскрытого окна, всколыхнув светлые пряди. Клеменс мысленно посетовал на то, что опять забыл про заколку для волос. Так и глаза испортить можно. В голове всплывали обрывки воспоминаний о том, как он придумывал эти строки, гуляя по цветущему городу. Он тогда весь день улыбался. Солнце ласкало волосы, облака причудливой формы бежали по небу, и Клеменс был так преисполнен неожиданно накатившим счастьем и осознанием себя, маленького мальчишки, в этом бескрайнем мире, что буквально за несколько минут начеркал такие уже родные строки карандашом, прямо на полях свежей газеты, которую он купил для папы в киоске. Сейчас Клеменс пел, и на его лице опять играла улыбка. Хотелось прямо сейчас взять велосипед, выйти на улицу и погнать в никуда, навстречу этому неизведанному миру. Он так юн, немного застенчив, но всё же любопытен, он очень любил свою жизнь и каждый проведённый в ней день, пускай он был полон не только радостями, но и хмурости. Ведь это всё принадлежит ему.—?Ну как? —?Клеменс наконец поднял взгляд на Эйнара, продолжая негромко перебирать струны в лёгкой импровизации. Они едва знакомы, но почему-то хотелось, чтобы Эйнару понравилось. Его мнение уже заранее авторитетно.—?Это… это очаровательно. Правда,?— Эйнар немного растерялся, по непонятной ему причине позабыв все слова. Ясность голубых глаз вызывала волну мурашек где-то между лопаток.—?Эйнар хочет сказать, что ему понравилась твоя композиция, но над вокалом и нотами нужно будет немного поработать, это дело времени. А потом уже и на студию можно, да? —?Ник проговорил уставшим голосом, зевая. Нужно было купить пива. Иначе есть вероятность отрубиться с этой интересной вечеринки клуба застенчивых.—?Да. Да! Спасибо, Ник! —?Стефаунссон ощутил, как его щёки запылали. Да что ж такое! Что с ним происходит?—?Отлично! Ну что, тогда я ещё что-нибудь сыграю? У меня есть ещё парочка песен…Комнату наполнили мелодичные звуки, но Клеменс специально будто бы старался играть тише. Он заметил, что, кажется, Ник почти что задремал. Наверняка ему очень хочется спать, но он пытается не клевать носом из вежливости, сам же настаивал на этой вечерней встрече.—?Falling asleep, trying stay awake. I don’t know what to do, but I’m thinking of you…Голос почти что спускался на шёпот. Вновь лиричная песня, романтичная. Тексты такие незамысловатые, но они пробуждали что-то внутри Эйнара. Что-то, наверное, знакомое, похоже. Что-то, что он испытывал вчера вечером, когда никак не мог уснуть, а все думал и думал. О Клеменсе думал. О том, как его ладони касались сильных предплечий, как глаза горели счастьем, а затем в смущении опустились в пол. Густые русые ресницы. Такой… особенный. Эйнар только заметил, что они неотрывно смотрят друг другу в глаза. Как же хорошо, что люди не способны читать мысли. Потому что не думать о том, что Клеменс поёт именно ему эти нежные строки, было проблематично.Почему он вообще позволяет думать себе над этим?Эйнар опустил взгляд на свои коленки, даже не подозревая, что Клеменс сейчас не смог сдержать улыбки. Приятная музыка расслабляла не только тело, но и мысли.Эйнар такой славный.Мелодия тихо кончилась. Клеменс несколько секунд вслушивался в тишину. Ник сопит. Отлично. Он осторожно поднялся, протягивая гитару Эйнару, тот безмолвно её принял. Ступая на носочках, Клеменс дотянулся до выключателя ночника. В комнате стало заметно темнее, а на улице были приятные сумерки. Взяв лежавший в кресле плед, Клеменс бережно и осторожно, чтобы не разбудить, укрыл старшего брата.—?Пойдем в мою комнату.Эйнар, едва разобрав шёпот, кивнул. Дверь в комнату Клеменса находилась напротив двери в комнату Ника; Клеменс любезно придержал обе двери, пропуская гостя к себе, затем тихо закрыл дверь в комнату брата. Пускай отдыхает человек. А он пока получше познакомится с Эйнаром.—?Поставь гитару куда-нибудь, я потом уберу,?— Клеменс по инерции продолжал говорить в полголоса, совсем беззвучно передвигаясь по полу. Через мгновение комнату наполнил мягкий свет синей лава-лампы. —?Садись. Будь как дома. Я принесу нам что-нибудь поесть.Эйнар ощущал себя крайне нелепо. Почему-то его мозговая деятельность стремилась к нулю. Действительно, стоит посреди комнаты с гитарой в обнимку, как дурак. Прислонив инструмент к боковой поверхности стола, он начал осматриваться. Кровать Клеменса стояла в углу, у стены рядом?— стол, на котором были второпях сложены учебники и тетрадки, стул, на котором стоял расстёгнутый рюкзак горчичного цвета; противоположная часть комнаты представляла собой стеллаж с книгами, разными дисками, здесь же был шкаф для одежды и деревянные полки, идущие лесенкой вниз, где под ними стоял небольшой телевизор на тумбе. Угол, где стояла кровать, по обе стороны был обклеен плакатами и фотографиями. Эйнар узнавал знакомых исполнителей. Надо же, Клеменс тоже слушает Bj?rk! Её музыка очень сложная, но не менее интересная. Философски рассмотрев плакаты с группами Nirvana и Placebo, он перевёл взгляд на фотографии. Некоторые были в рамочках, некоторые?— нет, некоторые были моментальной печати, снятые на устаревшую фотокамеру. Без труда было узнать Ника. Они внешне похожи с Клеменсом, отличают их только цвет волос, а ещё черты лица Клеменса мягче. Все правильно, он же ещё такой подросток. Ему же где-то лет 16 всего лишь. Эйнар улыбнулся. На фотографиях, судя по всему, были и родители Клеменса. Мистера Ханнигана он узнал сразу, а вот маму Клеменса он видел впервые: взрослые уединились у себя в комнате, чтобы не смущать молодёжь своим присутствием, так что на тот момент, как Эйнар зашёл в дом, гостиная пустовала, а оба брата встречали его. Он всмотрелся в снимок внимательнее. Теперь понятно, в кого у него такие красивые глубокие глаза. Взгляд Эйнара упал ниже. На снимке был Клеменс и какой-то мальчик с пухлыми губами и вьющимися волосами. Им обоим тут лет 8-10. Может, какой друг? На другой фотографии тот же мальчик и Клеменс крепко и счастливо обнимали маленькую белокурую девочку.—?Это Йоурун, наша двоюродная сестра. А это Маттиас, наш двоюродный брат. Они живут в Исландии сейчас. Мы редко видимся, раз-два в год.Эйнар вздрогнул. Так засмотрелся, что не заметил, как Клеменс вернулся. Только чудом в его руках поместилось такое большое количество тарелок, поэтому Эйнар поспешил помочь, перекладывая тарелки на стол.—?Надеюсь, ты любишь ананасы, потому что мама сделала потрясный салат с ананасами и копчёной курочкой. Тут вот ещё, как видишь, булочки с шоколадной начинкой. Есть ещё с клубничной, если ты не любишь шоколад, я схожу поменяю… —?Клеменс явно суетился, хотя и хотел показаться примерным хозяином.—?Я люблю шоколад, всё хорошо,?— Эйнар мягко улыбнулся,?— не беспокойся.—?Ещё я сделал нам воду с лимоном, но уже не мог донести. Если захочешь, только скажи, и я…—?Клеменс,?— Эйнар, улыбаясь, покачал головой.—?Всё, всё,?— притащив из другого угла комнаты стул и поставив его рядом со своим, Клеменс сел, взглядом указывая, чтобы Эйнар устроился рядом,?— включу нам фоном что-нибудь, ладно? Какую-нибудь комедию, быть может.Получив в ответ утвердительный кивок, Клеменс открыл ноутбук, листая вкладки. Джим Керри всегда спасает ситуацию.—?Как твои уши? Ник рассказал мне…—?А. Да вроде неплохо, ощущения очень необычные. Но я уверен, что этот прокол не последний. Хочу ещё что-нибудь проколоть. Не знаю там, может бровь или нос…—?В тебе живет дух панков,?— Эйнар усмехнулся, беря тарелку в руки. От салата шёл ароматный запах.—?Может быть, да. Хотя я довольно миролюбивый, так обо мне говорят,?— Клеменс наконец включил комедию и сделал звук потише, корпусом поворачиваясь к Эйнару. Аналогично в его руках тоже появилась тарелка. —?А ты какую музыку слушаешь?—?Почти такую же, как и ты. Я, наверно, меломан, мне нравится всё, начиная от классики, заканчивая хип-хопом. Но больше всего моя душа расположена к электронике.—?А я думал, что ты любишь поп-музыку. Или что-то типа кантри. Не знаю, как охарактеризовать жанр вашей группы,?— Клеменс заметил, что из-за небольшого расстояния под столом его колено постоянно касалось колена Эйнара. Но, кажется, его это не так смущало.—?А… ну… честно говоря, мне не особо нравится то, что пишет Лоренцо. Он равняется на американские группы. Порой даже слишком. У нас нет индивидуальности, какого-то духа. Я там преимущественно набираюсь опыта для будущего, учусь работать с техникой и программами. Меня это устраивает.—?А ты вообще хотел бы связать свою жизнь с музыкой?—?Думаю… наверное, да. Хотя в институт я буду поступать на экономиста. Музыкой буду заниматься в свободное время. А ты как?—?Да наверно также. В музыкалку точно не пойду, буду продолжать учиться сам. А так мне нравится что-то делать руками. Люблю резать по дереву. Люблю скульптуры всякие. Пока не задумывался, куда идти. Может, какие-нибудь изящные искусства мне подойдут, не знаю.Почему-то ничего другого, кроме изящных искусств, Эйнару не удавалось представить в качестве будущей деятельности Клеменса. У него даже склад ума творческий. Яркая внешность, самовыражение, пирсинг, красные штаны в чёрную клетку, чёрная футболка, фенечки, браслеты. Какой бы из него был менеджер или экономист? Клеменс свободолюбивый, это ощущалось по его поведению.—?Я буду рад помочь тебе с музыкой… У тебя есть талант. А у меня?— опыт.—?О, я, кстати, не разбираюсь в нотах. Ну если что, просто на будущее,?— Клеменс спокойно проговорил, улыбнувшись. —?Я самоучка. Играю на слух, сам подбираю звучание, которое мне нравится.—?Самоучка? Ого, ты молодец, Клеменс. Ни у каждого хватило бы усидчивости. Помню, на занятиях в музыкальной школе я иногда готов был выть от того, как всё надоело и как все бесят. Учителя действительно принуждали к занятиям, иногда я очень уставал. Не хватало такой свободы, какая есть у тебя.—?Есть ли толк от этой свободы? Как мы поймём друг друга с музыкальной точки зрения? —?Клеменс старался не говорить с набитым ртом, но ему не терпелось обсудить своё творчество.—?Уверен, что поймём. Не переживай. Ноты действительно не главное. Главное?— идея. Ее наличие. Кстати… можно личный вопрос?—?Эээ… Конечно,?— Клеменс отложил уже пустую тарелку и внимательно посмотрел на Эйнара.—?Твои тексты… наверно, они кому-то посвящены? То есть, я имею в виду, кто-то тебя вдохновляет? Кто-то особенный?—?Ну… не совсем,?— Клеменс почему-то смутился. —?Я никогда не влюблялся, но вот лирический герой моих строк точно влюблён. Я бы, наверное, хотел испытывать такие чувства. Или хотел бы, чтобы кто-то испытывал их ко мне. Или всё сразу. Я много читал, смотрел в кино… ну, знаешь там… приятно, когда есть кто-то, кто может разделить с тобой счастливые моменты. Вот я был счастлив, а разделить с кем-то счастье не мог, поэтому я поделился им с этим лирическим героем. А для него счастье?— любовь. Честно, я никогда не задумывался о том, как пишу. И я вот думаю сейчас об этом… поэтому выходит так сумбурно. Но, думаю, ты меня понял. Ведь так?.. —?голос звучал неуверенно.—?Ты не поверишь, но да, понял. Способность любить?— это не только про текущие эмоции. Но и в целом про восприятие любви, её роли в жизни. Кто-то может сказать, что ты не знаешь, о чём пишешь. Но это такой бред. Не обязательно целоваться с кем-то, чтобы получить право писать о любви.—?Да, я тоже так считаю… так здорово, что ты меня понял,?— Клеменс даже будто бы облегченно выдохнул. Он словно на приёме у психолога. Он старался описать изо всех сил, что ощущает, но будто бы заранее предчувствовал, что его поймут. Эйнар интересный. Мудрый.Они разговаривали обо всем на свете чуть ли не до двух часов ночи. Так Клеменс узнал, что Эйнар живет всего лишь в нескольких автобусных остановках от него, что у него есть права и машина, но на велосипеде ездить он любит больше, узнал много нового про его семью, особенно, про старших сестёр (одна из них уже доучивается в институте). Разговор клеился настолько легко и просто, что не хотелось останавливать его. Они даже посуду отправились мыть, тихо перешёптываясь на кухне. Клеменс знал много из того, что знал сам Эйнар. Когда Ник заглянул к ним в полночь спросить, все ли в порядке, Клеменс пригласил его принять участие в дискуссии на тему того, какой тайный смысл несёт в себе обложка альбома Homogenic. Никулаус с каменным лицом отправился досыпать своё, потому что он даже понятия не имел, о каком исполнителе идёт речь.Когда пришло время спать, Клеменс настоял на том, чтобы Эйнар спал на кровати, ведь он гость, в конце-концов. А у него есть удобный спальник, как раз подстать его росту.Воск продолжал по инерции кружиться в уже выключенной лампы. Было так тихо. Эйнар лежал и о многом думал. Он, черт возьми, давно и ни с кем так долго не разговаривал. Приятная усталость накрывала тело. Но он был так счастлив. Судя по всему, Клеменс станем ему хорошим другом.Было бы неплохо. Эйнар повернулся на бок, расправляя майку на спине, которую он специально взял, чтобы переодеться для сна, как и пижамные штаны, которые скорее напоминали спортивные. Подушка Клеменса пахла чем-то чистым, а ещё им самим. Этот едва заметный аромат кожи, совсем мягкий и ненавязчивый. Слишком приятный и успокаивающий, такой подходящий для крепкого и глубокого сна.—?Спокойной ночи.—?Спокойной ночи, Эйнар.***—?Продиктуй свой номер!—?Лучше я твой запишу. У меня все равно телефон в руках,?— Эйнар открыл контакты и быстро вводил номер, который Клеменс ему диктовал. —?Ну всё, тогда до вечера? Я позвоню тебе, как приеду.—?Хэй, вы двое, куда собрались? —?Ник присоединился провожать друга, с усмешкой замечая, как у Клеменса горели глаза.—?Кататься на велосипедах по вечернему городу. Ты, кстати, с нами едешь, Ник,?— Эйнар убрал телефон, закидывая свою сумку через плечо.—?Вы издеваетесь? О, Всевышний, за что мне это… —?Никулаус наигранно возвёл руки к потолку, засмеявшись.—?Ник, не развалишься, не беспокойся.—?Колёса сам подкачивать будешь, Клемми.—?Хорошо-хорошо!—?И мне тоже, а не только себе.—?Да без проблем.Эйнар с улыбкой наблюдал, как препираются его друзья. Жаль, у него только сёстры. С другой стороны, эти двое тоже могут стать его семьёй. Попрощавшись, он покинул уже знакомый дом, прикидывая, как там ходит его автобус после полудня в выходной. Быстрее будет пройтись пешком.