Глава 7. Вино из одуванчиков. Часть 4. (1/1)

V

-А ты бы смогла жить в подземелье с человеком, которого не любишь, и лица которого не видела. Но когда увидела, узнала, что оно изуродовано?-Спросил я у Анны.-Половину из этого списка я уже делаю последние два месяца. Это было во-вторых.-Ответила Анна.-Что же тогда по-первых?-Да я бы смогла, мне только человека жалко. Со мной тяжело жить, не говоря о том, чтобы дружить или быть знакомым.Это было так давно, но кажется, будто еще вчера мы удачно провели миссию в Аббатстве по убийству Лилимена. Я спас Анну от пальцейских, и тогда она наконец-то перешла со мной на "ты", перестала скрываться, и мы действительно стали друзьями.В тот же вечер мы смотрели фильм "Призрак Оперы", экранизация по книге Гастона Леру.-Понравился фильм?-Спросил я у сообщницы.-Да, хорошее кино.-Ответила она.-Хотя жаль Призрака. Но если Кристина выбрала другого, и если это проблема, то лично ее проблема.-Она боялась его.-Не столько боялась, сколько изначально любила другого. Люди просто привыкли следовать стереотипам, и исходя из них, решили, что Призрака Оперы стоит бояться, если он без маски. Хотя это не так.Я решил сказать ей честно:-Просто, ты этого не понимаешь.

-Еще как понимаю, через школу прошла. Но я уже вышла из того возраста, когда комплексую по тому поводу, что ношу очки. Люди просто с чего-то сами для себя определили, что хорошо, а что плохо. Не сомневаюсь, есть действительно ужасные вещи, вроде преступлений. Но кто решил, что некоторые факторы внешности плохи?-Тебе этого не понять.-Лишь бы прекратить этот бессмысленный спор без начала и конца, я просто соглашусь. Но ты знаешь, что я бы все равно отстаивала свое мнение.-А ты бы смогла жить в подземелье с человеком, которого не любишь, и лица которого не видела. Но когда увидела, узнала, что оно изуродовано?-Половину из этого списка я уже делаю последние два месяца, Живу под землей с человеком, лица которого фактически не вижу, кроме маски. Это было во-вторых.-Что же тогда по-первых?-Да я бы смогла, мне только человека жалко. Со мной тяжело жить, не говоря о том, чтобы дружить или быть знакомым.Кому-то может придет и не по душе, а мне нравится перспектива жить под землей, здесь.-Даже учитывая отсутствие солнечного света?-Именно поэтому, мне и нравится особенно это место. Тут же нет солнечного света, только электрические лампы. И ничего плохого в этом нет.У себя дома, в России, я не могла закрыть шторы на окне в своей комнате. Обязательно приходила мама, жаловалась на темноту, и открывала шторы. Двери закрывать тоже нельзя. Она не поощряет темноту и холод. Поэтому, Галерея Теней мне особенно нравится, и я правда рада тут остаться. Тем более, в отличие от Призрака Оперы, ты меня сюда привел по политическим причинам, чтобы скрыться от пальцейских.-У тебя будет еще много возможностей, с ними встретиться.Это заявление Анна восприняла как шутку, и улыбнулась.Давно стало понятно, что нам судьба держаться вместе. Госпожа Случай ни раз нам обоим на это намекала. Когда мы попадали в нелепые ситуации, в итоге которых становились ближе физически или морально. Когда мы обнимались и целовались, вроде, чисто из дружеских отношений, но с такой любовью.

Стоит просто вспомнить ночь с 31 октября на 1 ноября, того года, в котором должна была закончиться революция. Перепрыгивая расстояние между крышами, мы с Анной действительно совершенно случайно поцеловались, хотя, если признать, я был рад такому повороту событий.В тот же день, 1 ноября, мы стало быть, чуть не признались друг другу в чувствах.Я завязывал черным непроницаемым платком глаза Анне, с ее добровольного согласия. Хотел научить ее ориентироваться в темноте. Ей не понравилась идея, та сразу сказала, что если сделает неверный шаг, может что-то разбить. А учитывая то обстоятельство, что по всей Галерее стоят экспонаты мира искусства из музея, то это добавляет проблем.-Мы можем выйти на улицу. Но иначе ты можешь заблудиться, и попасть в руки пальцейских. Поэтому, для начала, проведем это испытание дома. Если что-то разобьется, не беда.-У меня в России тоже так говорят: Разбилось на счастье. Хотя орут полчаса, и потом всю жизнь припоминают.

-Не волнуйся, мон ами, я на тебя кричать не буду. И для начала буду вести тебя за руку. Потом будешь идти сама.Проведя за руку Анну с закрытыми глазами, по Галерее Теней, я отпустил ее и сказал, чтобы дальше она шла одна. Дабы она точно не сняла повязку с глаз, и действительно научилась без проблем ходить в темноте, я снял маску. Ей нельзя видеть мое лицо, она это давно поняла, и поэтому просто не препятствует, не настаивала на том, чтобы она увидела мое лицо. Я понимал, что знаю ее достаточно, и она бы не испугалась, но не стал рисковать нашими отношениями.-Вэ, правда, это плохая идея. Сомневаюсь, что мне пригодится это в жизни. А если и правда понадобится, но примерно также, как умение складывать буквы на алгебре.-Сказала Анна, и хотела уже развязывать узел на затылке.Я сразу подбежал к ней, и взял ее руки в свои.-Анна, не делай этого!-Попросил я ее.-Почему?-Задала она ожидаемый вопрос.-И что у тебя с голосом? Ясно... Ты снял маску. Теперь мне нельзя снимать повязку с глаз. Ты знаешь, что я обещала тебе не видеть твое лицо, и пользуешься этим. Кэс, меня шантажируют!-Последняя фраза была предназначена кошке Кастиэле.-И что теперь делать? Вслепую я идти не могу.-Потом ты обязательно снимешь платок с глаз.-Помню, читала книгу про Виолу Тараканову, "Микстура от косоглазия". Название книги объясняется тем, что у Вилки состоялся такой разговор с ее мужем Олегом Куприным. Он попросил ее слушать молча, не перебивать. Виола в шутку сказала, что потом купит себе таблетки от болтливости. Куприн ей ответил, что они помогут ей также, как микстура от косоглазия. Точно также, мне в жизни пригодится умение ориентироваться в темноте.-Я помню, что ты говорила насчет того, чтобы учить иностранные языки. Зачем учить иностранный язык, если все равно будешь потом на нем молчать.-Говорить с тобой без маски непривычно. Голос не приглушенный. Только не вижу тебя.Ее рука потянулась ко мне. Пусть, она не видит меня, но может почувствовать шрамы от ожогов на лице, и понять в чем дело. А поскольку нам предстояло жить под одной крышей вместе еще пять дней, то нельзя было допустить, чтобы она узнала, что я скрываю под маской.Аккуратно взяв ее руку, я попросил ее этого не делать.

-Вэ, я тебя не понимаю! Я и так уже не вижу твое лицо. Ясно, что ты скрываешь его по политическим причинам, из-за того, что ты устраиваешь революцию. Но почему...-Анна! Как нельзя понять! Нельзя, значит нельзя!-Закричал я на нее.-Не кричи на меня.-Испуганно сказала та.-Я все понимаю.Внезапно стало стыдно, за то, что я накричал на нее. Я извинился перед ней, она ответила, что понимает, и тоже извинилась.Чувство, будто я обидел любимую девушку, не прошли. Сильно рискуя, я обнял ее. Она сплела руки у меня за спиной, и положила голову на плечо.Мне никогда еще не приходилось видеть ее так точно, не через черную сетку закрывающую отверстия для глаз в маске. Пользуясь случаем, прижал ее немного ближе к себе.

В один момент, Анна подняла голову с плеча, руки положила на плечи. Я думал, что сейчас она уйдет, и замер, когда она меня поцеловала в щеку. Прежде между нами была маска, и соответственно, вся любовь доставалась Гай Фоксу. Но сейчас, она пользуется ситуацией, и поцеловала меня. МЕНЯ! Не зная, что делать, я не шевелился, лишь бы Анна не ушла. Это чувство... Ее горячих губ, когда она прислонилась ко мне...Она заставила меня перестать дышать. В один момент, это ощущение ослабело. Остался лишь остаток ее тепла. Но я по прежнему видел ее перед собой, также с черным платком повязанным на глаза. Она смотрела на меня, или по крайней мере, пыталась увидеть, сквозь материю.Снова последовал поцелуй, и снова она заставила меня прекратить дышать, и гореть внутри, но не от стыда. Не от того, что она могла почувствовать паутину шрамов. Это от любви, к девушке рядом.

Щека долгое время, сильно горела, даже когда она отстранилась от меня. Я прекрасно понимал, что скоро мы должны будем расстаться, ведь скоро пятое ноября, и по нашему уговору, она уйдет из Англии. Значит, если не действовать сейчас, то я никогда ее не поцелую, и она тоже не будет сводить меня с ума своим обаянием.

По прежнему стоя рядом, руки моей любимой мадемуазель были у меня на плечах. Аккуратно взяв ее левую руку в свою, я поцеловал ее. Анна не реагировала, хотя наверняка, что-то почувствовала, и скорее всего, тоже скрывала эмоции от ощущений.Почти не владея собой, я говорил себе, что прежде, чем поцеловать ее, должен спросить у нее, и признаться ей в любви. Тот же внутренний голос говорил, что пока нельзя этого делать. Я спрашивал себя, когда еще ей признаться, если не сейчас, когда до нашей последней встречи остается меньше недели?Продолжая держать в своей руке, руку Анны, сам не зная, что я делаю, я приблизил лицо к ее шее и едва дышал. На это она тихо вздохнула. Я слышал и чувствовал, что сердце у нее билось не в нормальном темпе. Это было либо от страха, либо... по той же причине, что и у меня. Но я тогда не стал разбираться.

-Вэ, я хотела сказать...Боясь услышать от нее продолжение фразы, я перебил ее:-Анна, я провожу тебя в твою комнату. Там ты можешь открыть глаза.-Вэ, подожди, я хотела сказать тебе...

-Анна!-Чуть ли снова не начиная кричать, сказал я ей.-Ладно. Потом может быть скажу.-Ответила она, опустив голову.Оставшись наедине в своей комнате, я долго мысленно ругал себя за несдержанность. Ну как можно было поступить так! Если так и дальше пойдет, она узнает о моих чувствах к ней раньше нужного времени, и неизвестно, какой будет ее реакция.-А я тебе тогда хотела сказать, что люблю тебя.-Сказала Анна, в реальности, держа в руке бокал с вином из одуванчиков.-Может оно и к лучшему, что мы признались друг другу позже. Пару дней могли сыграть большую роль, в целой цепочке событий.Госпожа Случай преподнесла еще много ситуаций, из которых мы как-то должны были выйти, если ситуация неловкая.В очередной раз собираясь на патруль по убийству пальцейских, мы всегда меняли сюжет действий. Однажды мы решили представить ситуацию так, что Анна идет по улице и читая книгу, сталкивается с патрульным. Все сработало как нужно. Никто и не заподозрил в этой девушке сообщницу террориста. В тот вечер вновь не повезло, и быстро появилась патрульная машина. Убежав с места преступления, Анна внезапно сказала, что оставила там книгу. Поскольку нельзя было брать книги из Галереи Теней, ведь они все находятся в черном списке, и все давно знают пальцейские, нужно было взять книгу, которую они не знают. Анна предложила взять одну тех, которые она привезла с собой из России, на русском языке, значит, название ее нельзя прочитать, содержание тем более, и обложка совсем незнакомая англичанам.Я ее пытался убедить, что ничего плохого не случится, если она потеряет одну книгу.

-Да дело не в том, чтобы не потерять ее. Она же подписана. Если пальцейские найдут ее на месте убийства, то обязательно найдут и русского переводчика, который прочитает, каким именем подписана книга.

Пришлось рискуя жизнью, возвращаться туда, и забрать с земли тот детектив "Зимнее лето весны". Придя в Галерею Теней, мы с Анной поссорились из-за сложившейся ситуации. Она напомнила мне, что я сам говорил, будто нельзя брать книги из черного списка. Я ей припомнил, что она сама предложила взять ее книгу, и подписывала своим полным именем, она. Осложнилось все тем, что моя дорогая сообщница, догадалась подписывать свои книги двумя именами, настоящим, и псевдонимом, под которым представляется в Лондоне, а именно - Смешкина Анна Филипповна.

-Значит будем знать на будущее, что нельзя брать на миссию книги. По крайней мере, мои. Они не только подписаны все до единой, но еще и потери их не переживу.-Но тем не менее, в первый раз отправляясь на патруль, ты не боялась взять с собой кошку Кастиэлу.-Напомнил я ей.-Ты мне еще всю жизнь будешь это припоминать? Какие все злопамятные.

-Дело не в злопамятности, а в том, что ты просто не можешь вести себя серьезно.-Ну не может же в паре друзей оба быть занудами.

-Ни дня не проходит, чтобы ты не использовала в своей речи сарказм.-Поверь, лучше я буду саркастичной сучкой, чем панической. Если нужно, я могу показать, как мне страшно от одной мысли встречи с пальцейскими.-Просто начни вести себя немного серьезней.-Серьезней, это в твоих понятиях как? Перестать говорить с сарказмом?Эта ссора мне надоела, и дабы ее прекратить, я поступил также, как и в остальных похожих ситуациях. Поднял ее и закинув на плечо, повел в ее комнату. Как и ожидалось, были крики, чтобы я ее тут же отпустил. Дойдя до комнаты, я скинул ее на кровать. Анна тогда не успела переодеться в обычную одежду, из платья, в котором идет на "патруль". Юбка случайно задралась, когда она падала, и стали видны ее ноги. Не только колени, но и бедра. Ситуация оказалась не из лучших, но Анну это видимо нисколько не смутило, поскольку быстро поправив платье, она встала на ноги, чтобы продолжить спор.Ругаться с ней было бесполезно и не было никакого желания. Я решил ее напугать, чтобы она прекратила вредничать. Толкнув ее, она упала в кровать на спину.-Мон ами, прекрати спор.-Попросил я ее, нависая над ней.Будучи девушкой вредной, она воспользовалась тем, что у руки у нее свободны, но не стала как всегда использовать саму себя против меня. Анна не обняла меня, чтобы отвлечь, и тем более, не поцеловала. Наоборот, поступила также, как и я с ней. Толкнув, легко скинула меня на другую сторону кровати, и точно также оказалась сверху, встав на руки, нависала надо мной.-Ты постоянно говоришь, что я слишком несерьезна, и постоянно жалуешься, что я использую в своей речи сарказм. А если я тебе так не нравлюсь, тогда почему не найдешь себе другую сообщницу?Взяв за плечи Анну, я легко встал, посадив ее на колени.-Анна, имей понятия. О чем ты говоришь? Конечно, мне не нравится, что ты себя так ведешь, но ты мне нравишься, как друг и сообщница. Но то,с какой интонацией ты это сказала, больше подходит для того, чтобы сказать, будто ты мне не нравишься как девушка...-Короче, Иван Павлович*.-Сказала Анна, встав на ноги.-Может просто прекратим ругаться? Мы буквально через день ссоримся. Если каждый раз пытаться выйти из ссоры, то кто-то из нас явно кого-то убьет до пятого.

Она все это говорила, склонившись лицом к лицу ко мне и положив руки на плечи. Я старался смотреть ей в глаза, что было трудно, из-за глубокого декольте в ее платье. Стало ясно, почему она всегда ходит в брюках, кофтах и закрытых футболках. Чтобы не попадать в такие неловкие ситуации.Положив руки ей на талию, я повалил ее на кровать, и снова навис над ней, прежде, чем она успела что-то подумать.-Чтобы ни произошло, я бы не стал тебя убивать, по моральным принципам. А ты в любом случае, просто не сможешь физически меня убить.-А моральные принципы тебе велят не убивать девушек?-Скорее, велят не убивать тех, кто оказал немалую помощь в поимке и убийстве пальцейских.-Вэ, давай уже разойдемся по разным комнатам.-Предложила Анна.-То, в каком мы сейчас положении, выглядит слишком двусмысленно, учитывая то, что мы только друзья и сотрудники.Мы оба стали на ноги, и старались не смотреть друг другу в глаза, после того, что произошло. Что это было, до сих пор не могу понять.Когда я уходил из ее комнаты, Анна не преминула моментом, снова поцеловать меня в щеку маски. Ощущения были не такие, как прежде, но тоже теплые.

Оказавшись за запертой дверью своей комнаты, я увидел в зеркало отражение маски Гай Фокса, где явно был виден след от губной помады.Ведь мы же начали ссориться сразу, оказавшись в Галерее Теней, и Анна не успела не только переодеться в более скрывающую одежду, но и смыть макияж. Из-за чего оставила след помады на маске.

Сняв свое второе лицо, смотрел на поцелуй, который удалось запечатлеть, и внезапно, я сам начал улыбаться. Это же надо, чтобы так нелепо получилось. Сначала мы лежали вместе в кровати, теперь это...