V. Блок и Карминский (1/1)
На здание Комиссариата надвигалась буря.Марк Карминский чиркнул спичкой и поднёс огонёк к кончику сигареты. Кабинет инквизитора — шесть углов, почти гроб, пространство, постоянно напоминающее о смерти. В нём принимать гостей всё равно что впускать в холодный склеп, но сегодня особенный вечер. Почти интимный. Не каждый день ожидаешь восточный ветер, который, как известно, несёт недобрые вести.В окно ударила метель. Затрещали заиндевевшие ветки огромного тополя во дворе, царапнули по окну зловеще, но Марк не вздрогнул. Поднёс сигарету к губам, откинулся на спинку кресла и расслабленно выдохнул сладкий гиацинтовый дым. Восточный ветер был всего лишь старым иноземным поверьем, божеством, что славилось переменчивым характером и насылало бури на корабли.Сегодня Марк был кораблём.А ветром…В коридоре зашумели. Скомандовали пойти прочь, упомянули регламенты (“параграф 45, строка 16: посещение строго по записи”), рассыпали по углам всевозможные обереги, да только тщетно. В глазах непрошенного гостя бушевал Эвр (так, вроде, звали то божество). И он не остановится, пока не доберётся до своей цели.— Комиссар!Карминский медленно закинул ноги на стол и разочарованно вздохнул. В кабинет заглянул бумагомаратель Крачков, служил секретарём, бесполезное в общем-то существо по мнению Марка.— Слушаю вас.— К вам генерал Блок. С аудиенцией. Говорит, что не уйдёт, пока не примете.— Пусть войдёт.Хлопнула дверь. Затрещали стёкла, ветки, тополь. Вместе со снежной бурей, надвигающейся на Столицу с востока, вошёл в кабинет народный герой Александр, для которого Марк — не более чем корабль в синеве океанских волн.Да только любой, даже самый свирепый ветер можно укротить.Заставить замолчать.Или собрать ураганный коктейль в бутылку и хорошенько встряхнуть, чтоб не повадно было.Карминский расплылся в приветливой улыбке.— Какими судьбами, генерал?Блок хлопнул дверью и прошёл к столу комиссара. Марку почудилось, что температура в кабинете опустилась на пять градусов вниз. В глазах Пепла — жуткая, сносящая всё на своём пути метель.— Подскажи-ка мне, Марк, с каких это пор Инквизиция решает, куда нам стрелять? — процедил Александр.Карминский издал долгий скучающий вздох и смял бычок в пепельнице. Предсказуемая причина для визита. Вариантов ведения беседы около тридцати четырёх, и в каждой Александр выходил проигравшим. Тоска. Всяко приятнее спорить с воплощённой стихией на равных, да только армейские зачастую прямые, как железнодорожный мост — путь в один конец, без развилок, по рельсам, чух-чух.— Присядь, Саша.Ветер накренил судно вбок. Самое время сменить курс. Марк поднял руку и указал на кресло для гостей (которых не принимал по понятным причинам).— Нет уж, — огрызнулся Блок. — Не намерен я сидеть перед тобой провинившимся курсантом, не сегодня.— В ногах правды нет, говорят, — осклабился Карминский. — Да и разговаривать я с тобой не стану, пока не будешь вести себя подобающим образом. Сначала сядь.Комиссар неприятно сощурился и произнёс с нажимом:— Сядь, Блок.Александру пришлось принять правила игры — ветер отстал от растерзанной корабельной мачты, и Марк, как умелый капитан, удовлетворённо вздохнул. Нравилось ему, когда Армия слушалась. В том и была суть.— Давай по порядку.Карминский спустил ноги со стола.— Назови предмет разговора. В чём причина столь… бурной реакции?Блок шумно выдохнул — видно было, что стиснул зубы. Будь он псом, шерсть на холке бы угрожающе вздыбилась.— Операция под Бронниками. В генштабе новые условия — стрелять по определённым координатам за подписью правительственного комиссара. Кто выдал этот вздорный приказ? — спросил он.Марк понимающе кивнул, изобразив участие.— Знаком ли тебе, Саша, такой человек, как Моисей? — сощурился комиссар.Александр напрягся и чуть отклонился назад. Брови сошлись на переносице — злился. В глазах предгрозовое небо Столицы.Эвр.— К чему ты ведёшь?— В одной из глав писания сказано, что Моисей, спасая свой народ, призвал восточный ветер и наслал саранчу на Египет. Один точечный удар, — взмахнул рукой Марк. — И армия отброшена назад.Александр попытался возразить, но комиссар его прервал:— Восточный ветер — это метафора разрушения, если ты не понял. Квинтэссенция того, что насылалось на человечество многие годы. Но…— Как это соотносится с темой нашего разговора?Затрещали заиндевевшие ветки тополя — ветер ударил по стеклу. Блок вздрогнул от неожиданности.Карминский — нет.Он вновь закинул ноги на стол и чиркнул спичкой.— Армия — наш восточный ветер, Саша. Инквизиция — Моисей, готовый перевести народные массы через Красное Море. Саранча — громогласная артиллерия.На лице комиссара появилось зловещее выражение. Взгляд вспыхнул тысячей костров, огонь облизывал неугодные книги, забирался в пасти мятежным кликушам. Марк прикурил, выдохнул в сторону генерала цветочный дым дорогих папирос и претенциозно продолжил:— Осталось только дождаться, когда армия Египта под Бронниками двинет в сторону Столицы. И мы призовём такой ветер, такой всепоглощающий шторм, что ни один командир не решится противостоять ему.Наблюдая за Блоком сквозь клубы дыма, Карминский довольно оскалился.— Мы призовём тебя.Потому что Армия — всего лишь оружие в руках Инквизиции.Александр сжал руки в кулаки.Карту Марка ему оказалось нечем крыть.