-10- (1/1)

Я не хочу больше вспоминать этот день в больнице. Несколько дней. Сколько? Я не помню. Мой мозг стирает негативную информацию автоматически. Том тоже не хочет вспоминать. Мы не говорим об этом. Мы почти вообще не говорим по душам. Так, как могли говорить раньше. Но ведь можем? Можем? Можем! Почему не говорим? Том.. Том. Он часто снится мне. Снится таким, каким я хочу его видеть. Он обнимает меня. Он любит меня. Он целует меня. Он трахает меня. Во сне. Урод, почему во сне?!— Том. — пихаю его ногу. — Почему ты трахаешь меня только во сне?Брат мгновенно давится молоком, которое только что отхлебнул из стакана. Как маленький. Что я такого спросил? Как будто мы никогда не трахались.— Я трахаю тебя в твоих снах?— Бл*, Томас, что за идиотский вопрос? Я первый тебя спросил, так что ответь, будь добр.— Просто ты давно не трахался, вот тебе и снится. — от стирает остатки молока с губ. Идиот.— Да, давно мы не трахались. Я соскучился. Ну что ты так уставился на меня?!— Я как-то не задумывался об этом, знаешь ли. Не до этого было. Мы не будем..трахаться, Билл. — Том с какой-то опаской косится на меня. Почему все думают, что я больной?! И вообще, я как-то, мягко говоря, удивлён.— Что значит не будем? — надо тоже смотреть на него как на дебила. Его это обычно бесит. А меня веселит. Очень веселит.— Это значит, что не мы не будем. — поднимается с места и уходит. Я ни хрена не понимаю теперь.— Том, разъясни, а. — тащусь за ним. Тащусь от него.— Мы не будем трахаться, Билл, потому что мы почти никогда не трахались. — как он так быстро оказался вплотную ко мне?— О чём ты? — пушистые, мягкие ресницы. Люблю.— О любви, Билл. — обнимает. Как во сне. — Мы не трахаемся, мы занимаемся любовью. — добавляет он. И целует. Как во сне.Мне иногда думается, что ничего хорошего уже никогда не произойдет. И что Том не сможет доставить мне должной радости. Как будто нам вообще не суждено было быть вместе. Никогда не суждено было вместе родиться. Близнецы – это аномалия. Заниматься любовью. Так он говорит мне. Я таю от его поцелуев, и мне одновременно хочется блевать. Это не любовь? Но ведь я люблю его больше жизни. Никогда не было по-другому. Всегда будет так. Мы вместе.— Ну давай тогда мы займёмся любовью, Том. Давай не будем ждать. Чего мы ждём?— Мы ничего не ждём, Билл. Не сегодня, ладно? Не нужно.— Что значит не нужно? Это что, вредно для моей психики? Или, может, для твоей? Что опять не так, Том?!— Тебе нужно быть в покое, а не постоянно пытаться соблазнить меня, понимаешь?— Я в покое. Я абсолютно спокоен. – закрываю глаза, набираю в лёгкие воздуха. Я спокоен. Совершенно. В мире нет ничего совершенного. Даже мой брат какой-то бракованный. Где мой Том?— Мы сходим к специалисту. Так нужно.— Расскажешь доброму дяде о том, что с тобой хочет трахнуться брат-близнец? Ну, давай, вперед. Удачи. Только не забудь упомянуть, что ты совсем не против этого.— Хватит, ради Бога.— Бог давно нас покинул, ты разве не заметил? С того момента, как мы поцеловались в первый раз. Его блевануло, наверное. И не один раз. С каких пор ты стал таким верующим?— Это не важно. Иди сюда.— Что?— Сядь. – указывает мне на кресло. В голосе блещет тёплый мёд. Тающий. Сладкий.— Зачем? – слизать стекающую воду с его ледяного тела.— Сядь, я сказал. – чуть жестче. Напористей. Слаще.И я сажусь, пройдя пару шагов. Сажусь, глядя в его тёплые глаза. Зная наизусть каждую чёрточку его радужки. Я не знаю, как мне вести себя сейчас. Как реагировать на его тело, медленно опускающееся на мои колени. Но руки сами тянутся к нему, обнимая. И губы целуют его почти горячую шею, вызывая задержку дыхания. Почти сводя с ума.Он чуть отстраняется от меня и смотрит своими полными нежной страсти глазами. Мне куда-то в самое сердце. Почему-то становится больно. Почему? Я ведь.. Или нет? Что-то в нём постоянно сводит меня с ума. Что-то.. Только жаль, что не весь целиком. Хотя, иногда и весь. Случаются такие моменты. Я слишком много думаю. Слишком много. Расскажи мне, почему так происходит. Ничего не могу.— Что ты делаешь, Том? – свет красиво падает на его лицо. Почти всегда красиво.— Успокаиваю тебя. – тёплый язык проходит за моим ухом. Медленно, оставляя мокрый след. Противно высыхающий. Снова.— Не надо. – только что я был не против всего этого безобразия, а сейчас я абсолютно не хочу. Совсем.— Почему?— Не хочу. – глажу его ноги кончиками пальцев. Снять с него эти чёртовы джинсы и гладить его ноги губами.— Объясни.— Не спрашивай у меня ничего, пожалуйста. – тяну его за футболку, снимая её. Обнажая любимое тело. Обводить его глазами. Языком по контурам.— Ты решил побыть в активе? – спрашивает тело.— Я был бы совсем не против, Томми.— А вдруг я против? – тело упрямится. Забавно.— Тебя никто не спрашивает, братец. – смеюсь. Он действительно такой забавный. Даже чересчур.— Отстань, Билл. – пытается вывернуться из моих рук.— Не выйдет, дорогой. – он вызывает во мне улыбку. Искреннюю. Родную. Хочет что-то сказать, но я затыкаю его поцелуем. Медленным. Нашим. Больше никто не против. Больше нас. Никто не разлучит. Веришь в это? Я очень. Изо всех сил. Всегда.И поэтому я готов сделать ради него всё, что угодно. Всё, что он попросит. Всё, чего захочет. Ну, и иногда делать то, что хочется мне. Даа. Только бы он не сопротивлялся. Это будет неуместным.— Слышишь меня? – шепчу в его аккуратное ухо. – Я сделаю то, что хочу. И ты мне не помешаешь.— Билл, прекрати. Остановись сейчас же! – резко скидывает мои руки со своего тела, слезая, и отходит на пол шага. Опять боишься? Нет, не выйдет. Не сегодня. Беги от меня.— Беги от меня. – мысль выходит звуком. – Беги, пока я не сделал ничего плохого.— Ты не сделаешь ничего плохого. Не сможешь, я знаю. – глаза в глаза. Томно. Мои пальцы холодные. Хочу поделиться с ним этим холодом с ним. Невыносимо хочу. Поднимаюсь, оказываясь рядом. Мои ногти почти нежно впиваются в его тёплую кожу. Мои холодные, безжизненные ногти. Шипит. Шипит от сладкой боли, но терпит. Мой мальчик. Как ты меня ещё выносишь?— Нет, не знаешь. Я много чего могу сделать. – красные полосы на его спине. Я буду зацеловывать их, присасываясь к его коже, как голодная пиявка. Чтобы от кричал. Ты в моём плену. Тебя уже ничто не спасёт. И меня тоже. Ведь я в твоём плену. Мы потерялись друг в друге.— Я могу даже убить тебя, если захочу. Ты даже не представляешь, на что я способен, Томми. – по его спине бежит холодок. Я знаю. Чувствую. Улыбаюсь. Зло. Безразлично.— Не прикасайся ко мне. – выдыхает, поднимая с пола свою майку и напяливая на себя. – Не прикасайся, пока не придёшь в себя.— А я разве не в себе? – усмешка.— Не в себе.-***-Не в себе. Мой брат считает, что я не в себе. Бл*дь, а мне даже пожаловаться некому. Собственно, жаловаться я никому не собираюсь. Уйти от Тома? Я не способен на такое. Наговорил ему всякого дерьма, а теперь расхлёбывать. Я полный дебил. Что делать? Да ничего. Существовать дальше. И всё. Ничего больше не хочу. Курить.— Том. – пьёт на кухне чай. Чайная ложка сахара. С горкой. Горка в зависимости от объёма кружки.— Чего тебе? – задумчиво смотрит в стену. Увлекательное занятие, наверное. Очень прямо. Мда.— Ты правда считаешь меня ненормальным?— Есть такое.Обхожу его со спины, беря нож из подставки. Острый, я с утра заточил. Разворачиваюсь к брату, обнимая сзади за шею одной рукой.

— И что же мне поможет, как думаешь? – он меня не видит, только слышит. Чувствует каждую интонацию, знает.— Может, ничего. – пожимает плечами, отхлёбывая чай. Зелёный сегодня.Медленно приставляю лезвие к его шее. И целую его за ухом. Нежно-нежно.— Отойди, прошу тебя, Билл. Пожалуйста, отойди сейчас же.— Нет, Томми. Мы немножко поиграем. Не сопротивляйся, иначе будет хуже.Я уверен, что лезвию нравится его кожа. Её легко разрезать. Медленно и легко. Никакой боли. Никакого страха.Внезапно нож выскальзывает из моей руки, падая Тому на колени.— Что нож делал у меня в руке? Том! — трясу его за плечи. Мне не видно его лица, его реакции. Мне страшно на него посмотреть. Увидеть то, что навсегда сломает меня. Разберёт по кусочкам. Раздробит на косточки. Лишит жизни. Лишит Тома.— Иди к чёрту, Билл. — Том отбрасывает нож куда-то в сторону. Вздрагиваю от противного звука удара то ли о стену, то ли об пол.— Том!! — ответа не следует. Опустошённость. Вот, что заполняет меня изнутри. Только опустошённость. Я не понимаю, что я сделал пару минут назад. Не понимаю, почему я хотел зарезать своего брата. За что?! Мне никто не объяснит, наверное.Брата больше нет на кухне. Он просто ушёл. Оставил меня одного со своими мыслями. Я его зарежу.— Привет, мой милый. — Алиса вновь заявился ко мне. Давно не виделись. Он улыбается, но в его глазах снова нет улыбки. Он внешне доброжелателен, но мне страшно на него смотреть. Я не могу его видеть. Я сошёл с ума. Я теперь точно знаю, что это так. Никак иначе.— Привет. — больше не смотрю на него. Боюсь однажды стать таким же. Безжизненным. Мёртвым. Никаким.— Ну, как дела? Томми продолжает себя вести, как скотина? — меряет шагами кухню, бросая на меня мимолётные взгляды. Я чувствую их. Они как ожоги на свежей ране. Мне не хватает Тома.— Мой брат не скотина. — почти выплёвываю я, находясь на грани истерики. Почему я? Почему именно я?!— Твой пока ещё не скотина. А мой — уже полнейшая скотина. — его голос холодом отзывается где-то внутри меня. — Ты ещё не понял, что ли? Ничего ещё не понял? Ты — это я. Я — это ты. Только мы из разных временных промежутков.Рождество уже прошло? Я не помню, какой сегодня день недели, не помню. Не помню число. Даже месяц не могу припомнить.— Что за ерунду ты несёшь? — кричу я. — Какие ещё разные временные промежутки?! Я сошёл с ума, а ты — плод моего больного воображения! Даже имя тебе придумало моё подсознание! Тебя нет! Я никогда не буду таким, никогда! Ни-ког-да! — хочется рыдать. Истерика, где же ты. Избавь меня от сумасшествия.— Я — это ты через некоторое время. Я уже пережил то, что сейчас переживаешь ты. Помнишь последнее зеркало из твоего сна? Помнишь, а? Знаю, что помнишь. То, что там происходило, произойдёт на самом деле. И это сделаешь ты. Своими собственными руками. Да-да, Билли. А потом ты сам себя будешь называть Алисой. Ты ведь так любишь это имя, неправда ли? Будь ты девочкой, ты бы хотел иметь именно это имя. Не надо говорить, что я несу чепуху. Время покажет. Ты увидишь, что я прав. И ни слова тебе не наврал. А Тому будет всё равно. Видишь, его нет здесь. Он не успокаивает тебя. Он считает, что ты свихнулся, и тебе поможет лишь врач. Врач, которому даже неинтересно будет слушать твои бредни. Он за свою жизнь наслушался.— Мой брат не бросит меня. Ты врёшь. Я не верю тебе. Н собираюсь верить. Оставь меня в покое. Пожалуйста, оставь НАС в покое. Из-за тебя вся моя.. Наша с Томом жизнь пошла наперекосяк. Уйди, умоляю.. — мой голос стихает. У меня почти нет сил бороться с этим. Я устал. Устал. Мне нужен мой Том. Мой Том. Не узнаю его. Он тоже сходит с ума вместе со мной?-***-У Стефана есть младший брат. Я даже не знал. Ему только восемнадцать. Довольно-таки симпатичный. Говорят, что младшие дети всегда выходят симпатичнее старших. Да, это правда. С каких пор я интересуюсь чужими братьями? Я извращенец. Том сидит рядом и смотрит, как я пялюсь на Джейка, так зовут этого парнишку. Джейк тоже косится на меня. Неужели гей? Не может быть. Не похож на гея. Хотя, Том тоже не похож на гея, но спит же со мной. И ревнует. Ещё как ревнует, я уверен. Прямо ощущаю его злость и агрессию. Обожаю его такого.— Где здесь туалет? — перекрикивает музыку клуба, в котором мы находимся, Джейк. Стефан не обращает на его вопрос никакого внимания.— Пойдём, покажу. — отвечаю я, незаметно для всех успокаивающе погладив злого братца по ноге, и вылез из-за стола. Взгляд Тома на моём заде.Пробираюсь через толпу танцующих в вспышках света людей, иногда оглядываясь, чтобы не потерять Джейка в этой толкучке. Наконец, заходим в туалет. Парень подходит к зеркалу, чтобы поправить чуть растрепавшиеся волосы.— Ты гей? — моментально задаю мучающий меня вопрос, даже не подумав ни о чём перед этим. Не нужно было пить.— У меня на лбу это написано? — поражённо спрашивает он.— Нет.. Просто я немного пьян. Прости, если я тебя задел, не..— Я гей, ты угадал. Точнее, против девушек я тоже ничего против не имею. Бисексуал, как говорится.— А Стефан знает? — прислоняюсь к стене, изучая Джейка как можно внимательней.— Я говорил ему, но тогда он был пьян и ничего уже, конечно же, не помнит. А говорить заново мне уже не хочется. Он и сам видит, что я иногда провожу время с мальчиками, которых сложно назвать друзьями. Стефан же не дурак. В конце концов, он мне не отец, чтобы запрещать всё это.— А со мной не хочешь провести время, раз Стефан не против? — вопросительно поднимаю бровь. Что я несу??— Может, и хочу.. — задумчиво оглядывает он меня. Смелый мальчик. Я был бы не против провести с ним сегодняшний вечер. Или даже ночь. Том убьёт меня потом, ха-ха. Надо быть заботливей, Томми.Чёрт. Том вваливается в туалет, молча подходит ко мне, берёт за запястье и тащит на выход. Читает мои мысли, что ли?! Всё испортил мне, сволочь.— Напился и опять лезешь к кому попало.— Какого хрена?!— Заткнись. Дома будем разговаривать. Хоть протрезвеешь немного за то время, пока будем ехать.