-5- (1/1)

-***-Задушить тебя. Медленно, разглядывая лицо, каждое движение каждой мышцы под кожей. Сидеть сверху и видеть, как приливает кровь к твоей голове. Как начинают закатываться глаза. Как заканчивается твой воздух. Смотреть, как я убиваю тебя. И улыбаться, запоминая эти мгновения.Нежно гладить брата по волосам. Любимого брата, который доверчиво прижимается всем телом. Тёплым-тёплым телом. Нежно поцеловать за ушком. Видеть красивую улыбку. Слышать тихое ?Люблю?. И любить ещё больше.— Почему я прекрасен? – чуть слышный вопрос, боишься нарушить волшебную тишину. Твои пальцы скользят по моим плечам. Едва-едва. Невесомо.— Потому что я так говорю.. Ты ведь моё всё. Ты как маленький Бог. Мой прекрасный маленький Бог. – смущённо улыбаешься. Не знаешь, что ответить. Мне и не нужно ничего сейчас. Только вот так обнимать его.-***-Pov TomУ нас ещё полторы недели, если я не ошибаюсь. Полторы недели свободного времени, полностью свободного для нас двоих. Для любви. Нашей безграничной. Нашей.. Вечной?..А потом работа. Мне страшновато оставлять его дома. После того повторного ?видения?. После того, как мне показалось то же, что и ему.. Я за него боюсь.Хоть он большой мальчик, но всё ещё ребёнок. Как и я. Надеюсь, за это оставшееся время отпуска у него исчезнут из головы эти странные образы. Я верю, что он поправится. Поправится? Мой брат вроде не больной.. Чёрт. Билли, Билли.Ночью всё-таки надо спать, а не тупо смотреть в потолок и думать, пока рядышком посапывает брат. Ложусь на бок, осторожно обнимаю его и засыпаю. Надеюсь, я попаду в его сон.Утро встречает ощущением холода в ногах. Конечно же, одеяло утянул Билл. Конечно же, он завернулся в него и спит в тепле. А я помёрзну. Слегка толкаю его в бок локтем, чтобы не разбудить и заодно поставить в мозгу галочку, что я всё-таки по-детски отомстил ему. Спустя минуту братец что-то недовольно ворчит. И просыпается.— Томми.. – сонно тянет, с трудом разлепляя глаза. Утыкается носом мне в шею и облизывает сухие губы.— Доброе.. Я снова забрал у тебя одеяло?— Ага. Это уже не удивительно, Билл. – перебираю пряди его волос.— Прости.. – явно лишь для очистки собственной совести мямлишь ты.— Неважно, давай вставай. – кусаю Билла за ухо, вылезая из нагретой нашими телами кровати. Противная прохлада обдаёт полуголое тело. Потягиваюсь, разогревая мышцы, и иду умываться. И глядя на себя в зеркало в ванной, я вдруг придумываю совершенно очаровательную вещь. Биллу определённо понравится. Только бы не забыть. А записывать небезопасно.

Билл не даёт мне спокойно поесть двойную порцию вкуснейшего омлета, отодвигая меня прямо на стуле от стола и плюхаясь на колени.— Дай пожрать. – бесполезная просьба, я уже не раз убеждался. Он накалывает на вилку очередной кусочек, пихает себе в рот и жуёт с довольным лицом. Следующий кусочек, уже побольше, достаётся мне.— Прожорливый ты мой. – смеётся. Искренне. И звонко чмокает в щёку. И мне приятно. Мне уже почти насрать, что он сидит у меня на коленях и жрёт мой завтрак.— Сам прожорливый. – проглатываю пережеванную еду. – Иди на фиг, приготовь сам себе омлет.Смерил меня презрительным взглядом и встаёт, отходит к холодильнику. Злобный и милый.— Я сделаю тебе кофе и подсыплю туда яд. – бурчит, доставая упаковку яиц.— Ты подожди, я сначала денег себе на похороны заработаю, а потом уже будешь планы строить. – улыбаюсь, глядя на этого мелкого несостоявшегося преступника.— Ладно, так и быть. Замолкни и жри, а то ж я тебе мешаю.— Билл.— Чё надо тебе? – разбивает скорлупки, сливая содержимое в мисочку.— Не надо обижаться. Как маленький, честное слово.— Какой ты честный однако, мм. – по-моему, содержимое белой мисочки скоро окажется у меня на голове.Достал. Встаю из-за стола, подхожу к нему сзади и обнимаю. Вздыхает. Сдаётся. Откладывает венчик, прижимается. Поворачивает голову и целует. Нежно-нежно. Чтобы я простил.— Готовь завтрак, не отвлекайся. – на несколько секунд кладу руки на его бёдра и отхожу. Доедаю, наконец, свой омлет.Что на меня нашло после завтрака? Я не знаю. Мне вдруг захотелось написать Биллу песню. Сыграть её на той гитаре, которая стоит в одном из шкафов. Я давно не брался за неё. А надо бы вспомнить, как звучат эти струны. Вспомнить, как болят пальцы от зажимания этих струн на грифе. Вспомнить, как это – играть из души. Как это – играть для него. Что вообще с нами последнее время. Сегодня время будто катится медленно-медленно. И его не подтолкнуть. Когда не надо – оно несётся с такой скоростью, что не успеваешь следить. Сколько мы уже живём, 20 лет? Почти 21 год. Как мы пропустили столько времени мимо наших собственных глаз? Как мы успели так быстро повзрослеть? Всё трудно, слишком трудно. Оглянись. Сколько времени ты уже прожил? Что ты сделал за это время? Что успел? Да ничего. Вся эта беготня ни к чему. Всё это приводит к смерти. Рано или поздно. У нас слишком мало времени. В чём твой смысл жизни? В чём твоя реальность? Одно и то же, везде одно и то же.За что бы ухватиться, чтобы выжить в этом странном мире. Как отхватить себе местечко получше, чтобы жопе было удобней. Как скользнуть глубже в укромный угол, чтобы никто не заметил, что ты что-то сп*здил и стал чьим-то героем. Или убил кого-то ?во благо?. Сегодня в мире нет героев. Или есть, но единицы. А кто знает о них? Никто.Как мне повезло, что я родился не один. Как мне повезло, что я родился с братом. Я люблю тебя, Билл.* – оборачивается ко мне.— А ты в курсе, что мы всё равно когда-нибудь сдохнем? Всё правильно, так и должно было произойти. Это же банальный сценарий, можно подумать, что у нас планета вечно будет цвести и радовать людей. Нет, конечно. Так что мы с тобой, наверное, чуть ли не предпоследнее поколение. Ну, или, может, ещё два поколения будет после нас. – иронично пожимаю плечами, подойдя к столу и, опираясь на него руками, читаю заметку, про которую только что сказал брат.— Это должно радовать меня? – удивляется. Смешной.— Конечно, мы пока что не увидим, наверное, как мир разрушится. Никто ведь и не будет открыто говорить о том, что планета гибнет. Бедные дети, которые появятся на свет лет через пятнадцать. И нас с тобой не будут пытаться переселить на какую-нибудь другую планету. Дурацкий мир какой-то, непродуманный. Хотя, может и продуманный. Чтобы ткнуть человечество носом в то дерьмо, которое оно создаёт. Уже создало. – киваю головой на монитор.— Тебе надо писать какую-нибудь научную работу на эту тему или за собой людей вести к спасению. – с улыбкой смотрит на меня. – Хотя, спасения нет уже, наверное.— Не волнуйся, появится какой-нибудь избранный, который всех спасёт. Или убьёт, это было бы самым простым выходом. Только планета потом будет долго самовосстанавливаться. Тьфу ты, Том, у меня сейчас мозги лопнут от таких размышлений.И он молча целует меня, усаживая на стол и становясь рядом. Обнять ногами за талию и никогда не отрываться больше от его губ. И пусть мир летит ко всем чертям. Если придётся умереть – мы умрём вместе.___________________Просыпаюсь. Открываю глаза и тут же закрываю их. Чёртово солнце, ненавижу. Переворачиваюсь на живот и утыкаюсь носом брату в плечо. Мило сопящему во сне брату. Не хочется будить его. Хочется натворить чего-нибудь хорошего. Но Том, похоже, собрался испортить все мои планы.— Уже проснулся? – почти урчит засранец, глядя на меня. И что-то сладкое разливается внутри, словно там лопнула хрупкая стеклянная колбочка. Я должен был почувствовать боль от осколков. Где она?..— Как видишь. – сладость в виде улыбки. Того и гляди, покроюсь сахарной корочкой. И он будет съедать её с моей кожи. Мысли прочь.— Доброе утро тогда. – засранец закрывает глаза, улыбка освещает его лицо вместе с солнцем.— Доброе, бл*дь. – покосившись на окно, бурчу я в ответ.— Не обзывай единственного брата.— Я про солнце, дурак. – чмокаю единственного брата в плечо.Пока варился наш кофе, я обнаружил в шкафу слоёные палочки, покрытые сахаром. Вот она, моя сладость. Забыл про них.— Нашёл всё-таки. – он уселся за стол, постучав по нему пальцами. Часто набивает какой-нибудь ритм. Ему надо было в барабанщики. И я бы тогда выгнал его из дома, не выдержал бы постоянной долбёжки. Том и так постоянно еб*т мне мозги. Ну, почти постоянно.— О да. – очередная сладкая палочка с хрустом исчезает между моих зубов. И ты пристально следил за этим. – Хочешь? – киваю на полиэтиленовый пакет.— Что за вопрос. – потирает руки. Читает мои мысли, что ли? – Иди сюда со своими вкусняшками.Знаю я его любимые вкусняшки. И они совсем не в мешочке. Братец почти любую фразочку может обратить в пошлость. Хотя бы для себя в мозгу.

Зажать между зубов одну палочку, не поддаваясь соблазну слопать её сейчас же. Медленно подойти и, наклонившись, потеребить её языком, приводя в движение. Дразня. Соблазняя. Отпрянуть, когда брат тянется навстречу. Почти никогда не любит, когда ему не дают чего-то по первому требованию. Но я могу дразнить его, сколько влезет. Хм, двусмысленная фразочка.Любимые нежные пальцы хватают за подбородок, откусывая половину несчастной палочки. Почти касаясь друг друга губами. Молча прожёвываю свою половинку и прислоняюсь задом к столу. Слежу за братом. Хочу, чтобы на нём была эта сахарная корочка. Медленно слизывать, растапливая своим теплом. Плавить пальцами. Слипаться с ним. Почему мой брат не из сахара? Я бы давно съел его. Замечает огоньки в моих глазах.— Опять задумал что-то? – чуть щурит глаза, пытаясь рассмотреть во мне мои замыслы. Читай.— Нет.. – скотская улыбка. Он знает мою скотскую улыбку.— Ладно, не хочешь – не говори. – всё так просто?? Я в ступоре. В ступоре, мать его.Дурацкая ухмылочка, и меня уже нет на кухне. Настроение почему-то ещё слегка подпортилось. Почему-то хочется что-то разбить. Почему-то. Разбить брату морду. Что сделать с этим желанием? Исполнить. Почему сейчас только утро? Перемотайте кто-нибудь день. Чтобы сейчас был вечер.— Билл, ты на что обиделся? – вдыхаю воздуха побольше, всё также сижу к брату спиной. Сколько времени прошло? Пять минут, десять?— Кто тебе сказал, что я обиделся?— Наверное, твой уход с кухни. – у тебя всегда всё так просто.— Уход с кухни сказал? Иди, передай ему, что он ошибся. Правда, красиво? – мне не оторвать глаз от окна. Почему-то надоевший за всё время проживания вид показался сейчас на удивление красивым.— Ты бредишь? – брат лишь бегло глянул в окно, припечатывая затем взгляд ко мне. Опять. На мне нарисован шедевр мировой живописи?— Нет, я просто сказал, что красиво..— Ты взял и перескочил с темы.— А по-моему, мы уже успели обсудить её. Я не обиделся, чего тебе ещё? Подожди, не надо, ты сейчас задашь ещё кучу дурацких вопросов. Я просто хотел немного развлечься с тобой, а ты всё обломал. Ещё есть вопросы? Нет? Ну, вот и прекрасно, свободен.У тебя такой вид, словно я врезал тебе. Я хотел – я сделал. Всё оказалось проще, чем я задумывал. Что со мной?.. Я никогда таким не был. Тем более, с Томом. Вытащи меня, Том.— Прости, я не это хотел сказать… — более тихим и менее уверенным голосом говорю я. Я ведь, правда, не это..— Ты уже сказал, молодец, Билл.— Том…— Всё.— Том!!.. – смотрю на него, пытаюсь просчитать его действия хотя бы на шаг вперёд. Чтобы остановить. Чтобы не дать уйти. Чтобы не дать оставить меня.Но дверь в мою комнату уже закрыта, и я в ней один. Я не смог просчитать.Мне кажется, я уже полчаса сижу на полу и жду, когда он вернётся. Надеюсь, что вернётся, молча сядет рядом и обнимет. Шепнёт на ухо что-то приятное и больше никогда не уйдёт от меня. Знаешь, я всегда верю в это. Только, кажется, зря. Ну, приди же сюда. Ты не хочешь откликаться.Как оказалось, ты вообще ушёл. Ни записки, ничего. Даже звонки мои игнорируешь. Не слышишь? Забиваешь? Что случилось? Идиот психованный. Ещё немного, я тоже таким стану. Весь в братца, мл*ть.Pov TomИз-за какой-то х*рни. Он опять обижается из-за какой-то х*рни…— Да, он бесит меня. – пытаясь успокоиться, говорю Стефану. Он постоянно выслушивает меня, если мы с Биллом ссоримся. Такое бывает редко, когда он выбешивает меня своими выходками. Но Стефан каждый раз вытаскивает меня куда-нибудь. И помогает забыть на время о проблемах. И даёт какие-нибудь советы. Я благодарен ему. Вот сейчас мне тоже требуется что-то отвлекающее.— У всех бывает плохое настроение. – миролюбивым голосом говорит мне в трубку друг.— Оно у него испоганилось в один момент.— Ну, значит, ты его задел. Вы как женатая несколько лет парочка.— Ты это говорил мне в прошлый раз.— Просто снова обращаю твоё внимание на это. Вы же братья, а не парочка. И уж точно не дети.Ох, как же Стефан ошибается. И как же он близок к истине. Всё-таки, я никогда не смогу рассказать ему, что сплю с собственным братом. Это положит конец нашей дружбе, я думаю. А мне этого совсем не хочется.— Я знаю, Стефан. Пойдём куда-нибудь расслабимся, а то у меня крыша съедет. Ты вроде говорил, что не так давно открылся клуб? Ты ещё расхваливал его.— О даа, мне там очень понравилось. Там столько места и столько народу!.. В общем, места свободного там и нет почти, отличный клуб.— Ты, по-моему, слегка запутался. – смеюсь над его логикой.— Да ну тебя, с кем не бывает. Ну что, пойдём?— Конечно, не пойду же я домой.И уже через полчаса мы встретились. Времени ещё много до вечера. Сошлись на том, что пойдём в местное кафе. Хорошо, что было оно не так далеко. Садимся за свободный столик, девушка-официант приносит нам меню.— Спасибо. – говорит Стефан.Звонит мобильный. Достаю из кармана джинсов. Билл?— Это Билл. – смотрю на друга.— Отвечай, даже не задумывайся. – кивает он.— Алло?— Какого хрена, Каулитц?! – орёт на меня Билл. Ну зачем я послушал Стефана.— Чего тебе?— Я тебе звоню уже двенадцатый раз, ты в курсе?— Я с тобой разговариваю, как я могу посмотреть количество пропущенных?— А до этого ты был слепым?!— Я не слышал! – он снова меня бесит.— Ну конечно, никак нельзя было подумать о том, что я мог звонить. У тебя, может, уже и нет брата? Может, я повесился, пока тебя не было?— С того света звонишь? – Стефан улыбается, и мне как-то спокойней становится. Он никогда не понимал наших детских, по его мнению, перепалок.— Очень смешно, Каулитц!! – наверняка топнул ногой. И злой как чёрт.— Билл, успокойся, пожалуйста.— Где ты, твою мать?!— Я сказал, успокойся. Я со Стефаном в кафе сижу.— С*ка, п*здуй домой сейчас же!! – Стефан услышал крик брата и как-то испуганно посмотрел на меня.— Билл, мат выруби. – я очень не люблю, когда он начинает до такой степени беситься.— Я сказал домой, Том.— Ты мне жена? – похоже, я это зря сказал. Билл просто повесил трубку. Теперь мне не жить. Точно не жить. Прощай, мир.— Ну всё, п*здец мне. – пожал плечами я, просматривая принесённое девушкой меню.— Может, всё-таки поедешь домой? – осторожно спрашивает Стефан.— Как минимум я сначала покурю и выпью кофе, перекушу, а потом уже буду думать. Да и он немного успокоится. Если я сейчас появлюсь дома – он меня убьёт. И боюсь, что не пожалеет даже об этом.— Да уж, наорал он на тебя конкретно.— У него случается иногда такое. Потом проходит, я за двадцать лет привык, что он такой. Всё-таки, брат.— Не дай Бог тебе такую жену, Том.Я неожиданно для друга рассмеялся и мысленно согласился с ним. Не дай Бог мне вообще жену. Мне и Билла хватает.Скажу честно – мне страшно заходить в квартиру. Я не знаю, насколько злой сейчас Билл. Не знаю, дома ли он. Надеюсь хотя бы на это. Стефан несколько раз повторил мне, чтобы я не бесил брата ещё больше. Уже предлагал купить мне валерьянки в аптеке. Я отказался, покивал, поблагодарил друга, попрощался с ним, дав обещание позвонить, как всё улажу. И вот я здесь, стою перед дверью. Наконец отпираю ещё и вхожу. Тишина в квартире. Наверное, Билл притаился у входа в мою комнату со сковородкой в руках. Или с ножом. Или с молотком. В общем, он наготове. Наверное. Я боюсь младшего брата, дожили.Снимаю обувь и куртку, прохожу в гостиную осторожными шагами. И включаю свет. Рот открывается сам собой, как только взгляд падает на диван. Билл сидит на нём, плотоядно улыбаясь во все тридцать два. Идеальная укладка, идеальный макияж. Блестящие красивые губы. Чёрная, почти прозрачная кофточка с длинными рукавами на его худом торсе. Кожаные зауженные штаны на его прекрасных ногах. Одна положена на другую. И его любимые чёрные пушистые тапочки, которые выдают сейчас его слабость. Но он неотразим сейчас. К чему это вообще?— Пришёл-таки. – дав мне время налюбоваться собой, проговорил Билл. – Со Стефаном, говоришь, был? И как провели время?— Отлично. – смотрю в эти хитрые умело накрашенные глаза. – Пока ты не позвонил.