1 часть (1/1)
Опять дождь. Ливень, едва ли прекращающийся уже больше нескольких недель. Серое, туманное небо, размытые дороги, сырой воздух. Середина ноября во всей своей красе. Маргери сидела на широком подоконнике чердака, безучастным взглядом провожая скатывающиеся по старому стеклу капли. Холодный ветер прорывался в комнату сквозь многочисленные щели, вытесняя собой всю оставшуюся внутри теплоту, забытый кофе уже давно остыл, упавший плед валялся где-то на истлевших досках. Девушка не замечала ничего вокруг. Каждый день, с тех пор как приехала, она проводила в этой импровизированной спальне. Их спальне. Найти дом во всеми забытой деревне была ее идея. Зачем она теперь здесь? Почему не вернётся к семье, к родителям, к брату? Она не знала. Не знала и не хотела даже думать. Сначала она была в шоке. Не верила ни увиденному, ни услышанному. Пыталась убедить себя, что все произошедшее — сон, галлюцинация, бред.***Они столкнулись в дверях. Маргери и незнакомая ей девица, чья чуть растрёпанная копна густых рыжих волос и отсутствие под блузой белья не оставляли девушке никаких надежд. Из квартиры доносился плеск воды. Дальше все прошло словно под какой-то пеленой. Она вела себя, будто ничего не случилось. Ничего не отрицала, но говорила так, будто эта ночь, проведенная с другой, ничего не значит. Она говорила что-то о договорённостях, своих обещаниях, они даже спорили, в какой-то момент сорвавшись на крик, но в сознании Маргери крутилась лишь одна мысль. ?Я хочу проснуться.?***В те минуты она стояла как в трансе. Громкий хлопок двери отрезвил, позволил оторвать взгляд от одной точки, заставил признать правду. Признать и, давясь несдерживаемыми слезами, рухнуть на колени. Ещё несколько дней она провела в ее квартире. Каждую минуту надеясь, что она внезапно появится в прихожей и, как всегда издевательски рассмеявшись, скажет, что ничего не было, что все это — просто неудачная шутка. Но она не появлялась. Появилось лишь одно сообщение.?Все, Маргери. Все закончилось. Наших отношений больше нет, хотя их никогда и не было.? Она не подписывалась. И не прощалась. В том была вся она. И, что больнее, она была права. Год назад, начав встречаться после знакомства в баре и последующего за ним секса, они и в самом деле договаривались не лишать друг друга свободы, не подстраиваться под общепринятые рамки. ?Я не умею быть верной.? Сказанная ею тогда сквозь маску иронии фраза сейчас как никогда вовремя всплыла у Тирелл в голове. Она надеялась, что этот год, их год, все изменил, но, как видно, напрасно. Ей вдруг стало противно это место. Противно так, что, наверно, она смогла бы вырваться из него даже через окно, но, к счастью или к сожалению, в небоскрёбах на семьдесят этажей они не открываются. Бросив все как есть, она, быстро натянув куртку поверх лёгкой футболки, бросилась из квартиры, из района, из города. ***Был апрель, когда они вдвоем возвращались от ее родственников и, съехав с трассы, оказались в небольшой, заброшенной деревне. Хозяев ни у одного из домов не было и она, недолго думая, предложила занять один из них. Глупость, нарушение всех возможных законов, но им было плевать. За последующий месяц они обустроили крайнее, стоящее на холме небольшое двухэтажное строение под себя — убрали пыль, починили особо расшатанную мебель, все матрасы единогласно решили сбросить на чердак — рассвет, заливавший все пространство сквозь огромное окно, стал неоспоримым аргументом. Лето, когда они приезжали сюда почти постоянно, было для Маргери периодом постоянной, непрекращающейся радости. Она была счастлива. Нет, они обе были счастливы. ***Сейчас все иначе. Едва объяснив таксисту, как добраться, она впервые оказалась в этом доме одна. Оказалась и больше не смогла его покинуть. Она не знала, сколько уже прошло дней, не чувствовала сменяющихся суток. Только ливень, ветер и холод. Проснувшись, она шла вниз, заваривала на каким-то чудом выжившей газовой плите кофе, брала его с собой и возвращалась в спальню. Она могла сидеть у окна, лежать в куче старых и купленных уже ими пледов, просто сесть на пол к стене и бессмысленно отдирать с нее кусочки выцветших обоев. Когда-то она ела. Наверно, брала что-то из привезенных ещё летом запасов, она не помнила точно. Она не знала, что будет дальше. Краем сознания понимала, что сходит с ума, но даже об этом думать не могла. Она просто жила. Жила, нет, существовала в доме их прошлого.В доме их с Мирцеллой прошлого.