34. На берегу (1/1)

Впервые в жизни я списался на берег до окончания контракта. Причиной тому, якобы, послужила болезнь, но, на самом деле, с моим здоровьем все было в порядке. Я соврал капитану о болезни, что, в последствии, и поспособствовало тому, что меня списали раньше срока. Поступил я так лишь по одной причине?— я совсем не хотел оставаться на этом судне. Не после того, что на нем произошло.Вид трупа того матроса не выходил у меня из головы. Несколько дней подряд я вообще не мог заснуть. Стоило мне закрыть глаза, как память вновь и вновь воскрешала ту ужасающую картину. На четвертый бессонный день я решил, что больше так продолжаться не может. Мы как раз заходили в порт. Там я сошел на берег и отправился домой.Не знаю, почему этот случай настолько задел меня. Я ведь уже сталкивался со смертью на борту во времена первого контракта. Но тогда все было по-другому. Хотя, что тогда, что сейчас?— всего лишь несчастный случай. Работать на корабле опасно и, так или иначе, подобные несчастья могут случаться. Конечно, причиной, чаще всего, служит несоблюдение правил безопасности, но, по сути, это ничего не меняет.Данный случай, пожалуй, настолько поразил меня только потому, что я видел труп. Пусть я смотрел на него не больше пары секунд, этого было достаточно. Я никогда не считал себя ни трусливы, не брезгливым, но разложившееся тело смогло и напугать меня, и вызвать отвращение. Увидев его, я не хотел больше ни секунды находиться на судне. И был искренне рад покинуть его.Оказавшись на берегу, я думал, что смогу отойти от произошедшего, но очень скоро вспомнил обо всех проблемах, поджидающих меня дома. Точнее, проблема была всего одна?— мне следовало расстаться с женой. Однако проблемам почему-то свойственно множиться с большой скоростью.По приезду в Украину меня ожидал весьма неприятный сюрприз?— мать попала в больницу. Проблемы с печенью. Такой исход ее злоупотребления алкоголем был очевиден с самого начала. Однако сама она была поражена тем, что с ней случилось подобное несчастье. Мать считала себя абсолютно невиновной. Впрочем, как всегда. Всегда ей казалось, что виноват кто угодно, но не она. А еще мать считала, что ей все должны, в особенности я.Вечная эпопея о том, что я должен давать матери деньги, началась, как только я стал работать на флоте. Не вижу смысла ее пересказывать. Я был склонен оставлять мать без денег, потому что как только я начинал ей их давать, она бросала работу и начинала пить. Но сейчас ситуация была несколько другой. Матери требовались деньги на лечение и, полагаю, было бы некрасиво и даже аморально, отказать ей в помощи. Однако, сперва, я хотел разобраться в ситуации.Все это способствовало тому, что расставание с Таней пришлось отсрочить. И, признаюсь честно, мне это даже нравилось. Еще какое-то время я мог жить спокойно. Что до Тани, то она продолжала разыгрывать спектакль, в котором она играла верную жену, смиренно ожидающую своего мужа. Стоило мне появится на пороге квартиры, как она тут же вылила на меня целую речь о том, как ей плохо было без меня. Правда потом, она добавила, что плохо еще ей было и без денег. Напомню, я решил урезать Танин бюджет. Мне так и хотелось спросить, почему же она не попросила денег у Димы, или как там его звали, но я не спросил. Понимал, что это неизбежно приведет к конфликту, который я упорно оттягивал.Маша еще подросла. Правда, во мне она по-прежнему не вызывала никаких эмоций. Хотя, раздражение ведь тоже эмоция.Возвращаясь домой, после достаточно долгого отсутствия, я был решительно настроен наконец расставить все по местам. Но прошла уже где-то неделя, я жил в Украине, и от решимости оставалось все меньше и меньше. Сперва я выяснял, что конкретно происходит с матерью. Пришел к очевидному выводу?— у нее были реальные проблемы со здоровьем. В итоге, я все же дал ей денег.Кошмары о трупе матроса в балластном танке все еще продолжали мучать меня. Что бы я не делал и как бы не пытался отвлечься от произошедшего, воспоминания упорно не хотели меня покидать. Я даже рассказал обо всем Тане, надеясь, что она сможет мне чем-то помочь. Однако она, выслушав, лишь покачала головой и сказала, что ей очень жаль, что такое произошло. Мне тоже было жаль, но это не коим образом не решало проблему.Я чувствовал себя отвратительно. Кошмары, жизнь с Таней и ребенком?— все это определенно плохо на меня влияло. В какой-то момент я начал жалеть, что списался на сушу раньше времени. Хотя я и понимал, что, останься я на корабле, лучше бы не было.Но, знаете, когда все плохо, может стать еще хуже. Это нужно постоянно держать в голове, иначе существует большая вероятность не справиться с обстоятельствами. Я это понимал, но в произошедшем далее не был готов.Четко помню, это произошло во вторник. Я сидел на кухне и смотрел какую-то глупую передачу по телевизору. Таня и Маша отправились на прогулку и у меня выдалось немного времени в тишине и спокойствии. Идиллию нарушил телефонный звонок. Я подумал, что звонит мать, потому что, кроме нее, мне почти никто не звонил. Однако это была не она. Номер начинался с семерки. Звонили из России, что показалось мне странным. На мгновение у меня даже проскользнула мысль не снимать, но я снял.Это была жена Славы. Сам факт того, что она вдруг звонит мне, насторожил меня. По ее голосу, я сразу понял, что что-то случилось. Она не стала долго тянуть. Сказала все, как есть. Сперва я не поверил ее словам. Она сказала, что Слава умер. Попал в аварию. Я переспросил, правда ли это. Она сказала, что да. Я попросил принять мои соболезнования.Это случилось давно, когда я еще был в море. Жена Славы сказала, что он попал в аварию на своей машине, но подробности опустила. Впрочем, надобности в них я не испытывал. Она и раньше мне звонила, хотела спросить, не приду ли я на похороны, но поняла, что дома меня не было. Я поблагодарил ее за то, что она сказала мне о случившемся. На этом мы попрощались.Не скажу, что новость поразила меня, не скажу, что я испытал боль или что-то подобное. И все же Слава был моим другом. Причем единственным.Может показаться странным, но я не много думал о его смерти. Не представлял, как все было. Лишь совсем немного сожалел о том, что он ушел так рано. Но произошедшее заставило меня думать о другом?— об одиночестве.Мне было тридцать лет. Это почти половина жизни. И к этому моменту я не имел ничего, кроме профессии. У меня не было друзей, не было даже знакомых. Все люди, с которыми я когда-либо был знаком, со временем забывались. У меня совсем не получалось поддерживать с ними связь. Как только контракт заканчивался, я забывал всех людей, с кем пробыл на судне долгие месяцы. Не знаю, почему так происходило. Должно быть, у меня просто не было потребности в общении. Если бы я хотел, я бы общался с людьми, но я не имел подобного желания. И, с одной стороны, я все делал правильно, я поступал так, как мне было комфортно. Но, с другой, у меня никого не было. Мне не с кем было поговорить, не к кому обратиться, случись что. Фактически, единственными людьми, которым до меня было хоть какое-то дело являлись Таня и мать. Раньше был еще Слава. Теперь нет.Одиночество никогда меня не пугало. Наоборот, я чувствовал себя хорошо, когда оставался один. Наверное, не подружись Слава со мной тогда, я никогда бы не начал с ним общаться. Это была полностью его инициатива. Хотя…на самом деле, я не уверен, что не смог бы обойтись без дружбы с ним. Скорее всего, ничего бы не изменилось.Все это я прекрасно понимал, но в тот конкретный момент, сидя на кухне, я ощутил что-то очень похожее на страх. Страх остаться в абсолютном одиночестве. Славы больше нет. С Таней я планирую расстаться. Кто остается? Мать. Состояние ее здоровья оставляло желать лучшего. Я понимал, что рано или поздно, она умрет. Скорее всего рано. Здравый смысл подсказывал, что жизнь в абсолютном одиночестве, может, не так уж и плоха. Но тот страх, опустившийся на меня, заставил принять достаточно опрометчивое решение.Полагаю, оно предсказуемо. Я решил повременить с расставанием. В конце концов, мне ведь было не так уж и плохо, пока я находился вне дома. Нет, я не окончательно решил, что не буду бросать Таню. Я решил подождать и посмотреть, как будет развиваться ситуация с матерью. И уже потом делать окончательные выводы. Пока я к ним оказался не готов.Однако я все же изменил свою жизнь. Я перешел на другой тип судов. Все эти десять с небольшим лет я работал на балкерах. Возможность улучшить условия труда появилась уже давно, но воспользовался я ей лишь сейчас. Пусть мне и пришлось выучить много новой информации, я все же перевелся на нефтяные танкеры. Это была достаточно серьезная перемена. И пошла она явно на пользу. Правда, польза была лишь в деньгах. Теперь я стал зарабатывать больше.Дома я провел только два месяца. Потом я улетел в Германию, где находилась компания, занимающаяся перевозками нефти. Я склонялся к тому, что меня не возьмут, но меня взяли. И уже через две недели я поднялся на борт танкера.Необходимость осваиваться на новом месте лишила меня свободного времени, а значит и возможности забивать голову разными мыслями. Воспоминания о трупе матроса, наконец, оставили меня. И, казалось, все было даже нормально.Однако я все же понимал, что нормально не было.