Часть 8 (1/2)

- Знаешь, Сереж, мне кажется, что я и правда не умею любить.

Федоренко вздрогнул, просыпаясь. Оказывается, наблюдая как Стас спит, Серж заснул, положив голову на руки. Плечи и руки ужасно затекли и теперь от самой шеи до кончиков пальцев каждый сантиметр болезненно покалывал. Парень поморщился.

- По другому я не могу объяснить, почему ничего не чувствую.

- О чем ты?

За окном еще не рассвело, но уже серело где-то над крышами. Предметы в комнате медленно приобретали очертания, а на лице Стаса словно драгоценные камешки блестели глаза. Собственно, это единственное, что отличало бодрствующего Стаса от спящего. Обычно подвижная мимика выдавала Давыдова с головой. Если он не спал, то обязательно тем или иным способом выдавал себя. Розыгрыши с застывшим лицом совсем ему не давались. Но сейчас если бы он не разговаривал, Серж бы подумал, что он спит с открытыми глазами.

- Я о чувствах. - Говорил Стас смотря в одну точку. - Такая новость, а я спокоен.

- Какая новость? - Серж все еще не имел и малейшего понятия, о чем толкует Стас. Может ему что приснилось и он думает, что продолжает спать?

- У него все это время был парень. С самого начала.

Что-то мерзкое зашевелилось на дне желудка. От таких слов и интонаций Серж начал чувствовать себя не в своей тарелке, словно подглядывал в замочную скважину. Да еще и когда подобное говорил Стас Давыдов. Может он правда спит, а это что-то из разряда лунатизма?

- Тебе приснился плохой сон. Утром все будет видится в другом свете.

Несмотря на то, что сам Серж не верил в свои слова, он всё равно сказал их. Зато на губах Стаса появилась улыбка. Только горькая, как после ложки касторки.

- Утром, вечером и через год ОН останется прежней мразью, а я идиотом.

С этими словами Стас закрыл глаза, а через минуту задышал ровно, словно не просыпался. Серж продолжал смотреть то ли на друга, то ли на любовника и никак не мог понять: что же изменилось в нем от этого короткого разговора? Но что-то абсолютно точно изменилось, зародившееся в самой глубине души горькое чувство обиды набирало обороты, подступая к горлу.

"Кто же ты теперь для меня? - Думал Серж. - Друг или любовник? Если друг, то почему так гадко, а если любовник то от чего ты так жесток?"

Но разгадать эту загадку в ранний утренний час Сержу не удалось. Перебравшись к Стасу на кровать, парень уснул, едва голова коснулась подушки.

***Серж проснулся под предсмертный звон тарелки. Подскочив от неожиданности, парень ломанулся на кухню и встретился взглядом с озадаченным Стасом.

- Эм, доброе утро? - друг тяжело сглотнул, ногой отодвигая осколки. - Случайно же...

Но Серж уже хихикал от нелепости ситуации. Стас смотрел на него оправдывающимся и провинившимся взглядом школьника, застуканного на месте преступления мамой. Очень хотелось его поцеловать, но Серж сдержался, продолжая улыбаться. Отличный момент, зачем все портить?

- Нум-с, что на завтрак?

На плите с вечера стояли не убранные в холодильник ёжики, а на столе - вчерашняя пицца, которую Серж заказал пока ждал Стаса. Сев за стол, ребята болтали, совершенно не замечая времени. Завтрак плавно перетек в обед, а затем ужин. Уже вечером, закрутившись в шарф, Серж решился.

В коридоре перегорела лампочка, Сережа смотрелв прямоугольник света пробивающегося из кухни и складывал в уме простую задачку. Как-то так вышло, что весь день оказался пропитан горечью. В каждом слове, слетавшем с губ Стаса, Серж слышал вчерашнее: "Знаешь, Сереж, мне кажется, что я и правда не умею любить". В каждом взгляде скользил тот безжизненный блеск, мелькнувший ночью на дне вечно веселых глаз.

Но Стас всегда остаётся Стасом! Давыдов никогда не меняется. Его сердце в осколках, но он веселится, словно на пиру во время чумы. И от этого больно им обоим. И вокруг тупик, хоть бросайся с крыши. Выхода нет. Стас любит кого-то еще, пусть и утверждает, что он не умеет любить. И этот кто-то... этот "кто-то" - Руслан Усачев. Все сходится, кусочки пазла складываются в единую картину. То, что Усачев внезапно согласился им помогать, пусть и не любит подобной практики. То, как вел себя Стас, стоило ему услышать имя петербуржца... Серж уже много лет знает этого оранжевого идиота! Даже говорить ничего не нужно, всё и без того видно с первого взгляда. Почему же правда так долго ускользала?

"Потому что мне так хотелось, - подумал Серж. - Очень хотелось."

- Слушай, ты же любишь Усачева, да?

Открывавший дверь Стас чуть ли не подпрыгнул от неожиданности.

- Что? То есть откуда...Серж горько усмехнулся.

- Значит, любишь.

Отодвинув Стаса в сторону, парень вышел, быстро сбегая вниз по лестнице. Давыдов не пошел следом, не закричал. Он не звонил и не писал смс. Нет, жизнь это не кино. Жизнь - это что-то гораздо более страшное.

***

- Серж задерживается.

Стас ходил по студии, словно зверь, загнанный в клетку, в то время, как Виталикбыл абсолютно спокоен. Ему было, чем заняться - он выставлял свет и настраивал камеру.

- Давай, начали. - скомандовал Виталик, махнув рукой в сторону камеры.

- Какой начали? Сержа нет!

Голованов вздохнул, усаживаясь на рабочее место. Не умел он сообщать подобные новости. Он вообще не умел сообщать новости, ни плохие, ни хорошие. Язык словно костенел, слова забывались, а буря эмоций пряталась за холодной маской равнодушия. Его всегда учили быть сильным в сложных ситуациях, поддерживать близких своей уверенностью. Но сейчас эта холодность была не только лишней, она была опасной.

- Серж больше не придет.

Стас замер.

- Как это не прийдет?

- Вот так. Сегодня он позвонил и сказал, что больше не член команды This is хорошо.

Ох, как бы сейчас хотелось Виталику хотя бы изменить выражение лица. Но маска холодного равнодушия просто прилипла к нему.А Стас тем временем просто разгорался, как пожар. Его мимика была настолько говорящий, что Голованову ничего не стоило читать по ней. Правда итог удивил сильнее чем уход Сержа.

- Ну ладно. Если он так решил. - Стас встал на фон перед камерой. - Я не смею ему мешать.Повисло молчание, но за длившуюся вечность минуту Стас даже в лице не изменился, смотря в объектив совершенно не мигающим взглядом. Как бы сильно все изменилось, если бы Виталий просто наорал на Стаса. Или Сержа. Или на обоих сразу. Но парень просто молча включил камеру, понимая, что все кончено. Как для этих двоих, так и для ТИКС в целом.

***

Стас не заметил как пролетел месяц. Все дни были похожи один на другой. Серое утро, пресный завтрак, поездки по делам, выпуски. С каждым разом становилось хуже и хуже, шутки стали сильнее скатываться в Петросянщину. Вроде бы ничего не изменилось, вроде бы Стас все делал точно так же, как раньше. Кроме одного - Сержа больше не было.

Федоренко даже не звонил. Словно был человек, и в один миг его не стало. Нет, друг не выкинул его из друзей в соц. сетях, не распространял гадких слухов. Он просто превратился в еще одно имя из списка контактов. И хотя они и находились в одном городе, во всём мире не нашлось бы ни одного человека, что находились бы дальше, чем Стас и Серж. Как не было ни дня, в который Стас не думал бы о нём.

- Привет. - Мигнуло сообщение от Руслана вконтакте.