Альфа (1/1)

Атанасия?— волк.На луну, правда, не воет. Но иногда так хочется. От одиночества, от усталости. Очень соответствует тому, как её прозвали в народе: ?Девочка-волк?, ?Щенок королевской породы?, ?Альфа недоросль?. Клеймо. Пришили как бирку скоту.Скотом быть проще, если подумать.Девочка не знает, каково это?— носить пускай и не удобные, но изящные туфельки. У неё обувь походит на мужскую, чтобы всегда быть готовой к неожиданной тренировке со стороны чокнутого мага или же такого же отца. Наверное, её вечно болящие от нагрузок ноги не смогли бы выдержать банальных шпилек.Девочка платья не носит, нет. Что за бред? Они сшиты для безвольных принцесс, которые умеют разве что падать в обморок от избытка чувств. Ей же нельзя падать в обморок даже на грани жизни и смерти, или иначе?— добьют.Девочка-волк вовсе не принцесса, не подумайте. Она н-а-с-л-е-д-н-и-ц-а. Только вот что она наследует, непонятно: отцовские цели, до которых тот не смог дотянуться, или же незавидную смерть от матери-беты.Девочка не пользуется макияжем. Пудра слишком душная для чуткого обоняния, да и мешать на охоте будет. Косметика вообще пахнет отвратительно. Атанасия не может сдерживать чихание, когда мимо неё проходит Дженнет?— вторая-принцесса-самая-милая-и-хрупкая-омега. Даже короля мутит от её духов и их неприличного количества.Клод омег не признаёт, недолюбливает. Родись Атанасия ей, убили бы без разбора. А так?— диковинная зверушка?— первая за сотню лет девушка альфа. Таких убивать нельзя. Ре-едкость.Поэтому тот, наверное, решил убить свою дочь через бесконечные тренировки. У Атанасии из-за отца руки в поблекших шрамах, пара сломанных рёбер и огромная гематома на спине. Ой, ошибочка; последнее осталось после ?урока магической обороны? с Лукасом.??— Ты ничтожно слаба… Раз родилась альфой, так оправдай ту данность, что тебе досталась по глупой ошибке.?Она не забывала слов Лукаса никогда.Он был очень закрытым человеком, который, несмотря на свою хмурость, почему-то ей помогал. Жёстко, по-своему. Но Лукас научил её многим боевым заклинаниям, мощи которых Атанасия ужасалась. Такое опасно доверять не знающим людям, но Лукас без задних мыслей рассказывал альфе как можно убить человека маной или сложным сплетением рун. Маг своей непоколебимой безжалостностью приводил в трепет. И внушал интерес.О себе он же почти никогда не говорил. Так, посмотришь со стороны?— обычный бета. Без запаха, без вспышек гнева или слабости. Но Атанасия может поклясться всем тем малым, что у неё есть, что видела на шеи Лукаса метку в виде укуса зубов. Спрашивать про неё, она, разумеется, не решилась.Атанасия очень осторожная. Даже можно сказать, что дёрганная.Отдохнуть своему телу от тренировок и голове от мрачных мыслей позволяет только в одиночестве. В комнате, где её никто не видит.Дышать страшно. Выходить тоже. Окна зашторены, а дверь подперта шкафом, чтобы никто не смог зайти в её уголок спокойной жизни.Атанасии хочется плакать. Но она не может себе этого позволить, да и не умеет уже давно. Лили говорила, что слезы дают человеку чувствовать себя живым. Но Лили рядом нет. Её выгнали из Изумрудного дворца?— обвинили в том, что разбаловала наследницу.Атанасия жалобно скулит, и чтобы заглушить голос, кусает запястье до крови. Клыки у неё острые: такие, что при желании можно прокусить чью-нибудь шею.Но Атанасия не хочет никого ни кусать, ни убивать. Кровь у неё не вызывает брезгливость, только жалость. А если кровь пролилась её же?— то это жалость к самой себе.Она неуверенно открывает окно, и чувствует, как её лицо обдаёт приятной свежестью. Она не чувствовала давящего запаха отца или приторных духов Дженнет. Только лес, ночь и ветер.Она не сдерживается, и всю свою боль в переломанных костях, непролитые слёзы, и желание другой жизни выплёскивает наружу.Этой ночью она впервые, тихонько, чтобы никто не слышал, выла на луну.