Глава 4. (1/1)

Кацуки перебрала здоровую коробку с делами за несколько месяцев, которые прошли сразу после того, как она пришла на работу. Действительно нашлось несколько дел, которые имели схожесть с нынешним. Похожие способы убийства, четыре перерезанных артерии, тела обескровлены. Как Юри могла пропустить такое? Почему ей не доложил Михалыч о том, что были подобные дела? Что он мог скрывать?Не успев даже собрать все, в архив прибежал запыхавшийся Гнидко, отдав честь и отрапортовав, что девушку ждут в кабинете начальника вместе со всей ее командой. Приказав парню ничего не трогать в архиве, Юри подскочила, бегом помчавшись в кабинет отца и влетев в него, села на свободное место около брата, видя, что мрачные в помещении абсолютно все.- Значит так, до меня дошли сведения, что сегодня ночью было совершено покушение на Виктора Никифорова. Он чудом уцелел и попросил, чтобы все осмотрели именно вы. Он бы и не стал ничего делать, вот только, когда он проснулся, преступник замахивался на него скальпелем в его же спальне. Все, что он смог, это как следует пнуть этого человека в живот. Виктор Андреевич предполагает, что это может быть наш убийца.- Ого… - выдавила Юри, нахмурившись и потерев переносицу. Встречаться с Виктором сейчас последнее, чего хотела бы японка. Но успокаивало ее хотя бы то, что у мужчины был, как минимум, разбит нос, а значит, не только на ней остались следы его гнева. Девушка тоже его пометила. – Приказ понят, выполняем. Пошли, ребят.Кацуки с хмурым видом зашла в свой кабинет за папкой, поправив плечевую кобуру с пистолетом и накинув куртку, вышла с группой на улицу, устроившись всей компанией в машине Юрио. Блондин спокойно вырулил с парковки, быстро поехав к дому Никифорова. Ему самому было интересно, как тот выглядит после вспышки агрессии со стороны сестры. Дорога была долгой, поэтому следователи на ходу начали уже раздумывать, что произошло, по какой причине напали на Виктора. Или тот все выдумал для того, чтобы заманить брюнетку и отвести от себя подозрения.Множество вопросов роились в голове девушки. Она совершенно не понимала логики преступника. Это и есть психопатия? Исходя из определения этого термина, Никифоров сам подходит под определение психопата. Он определенно бессердечен, неспособен к искреннему раскаянию, когда причиняет вред людям, эгоцентричен и эмоциональные реакции у него довольно поверхностны, если не считать его приступы агрессии. Это единственное, что девушка смогла понять об этом человеке. Что кажется лживости, которая характерна психопатам, то Юри была уверена, без лжи так высоко Виктор не забрался бы.За тяжелыми раздумьями девушка и не заметила, как машина заехала во двор Никифорова, который стоял на пороге своего особняка, сунув руки в карманы домашних спортивных штанов и смотрел на следователей. Юри немного помедлила, собираясь с духом и выйдя из машины, осматривая двор и отмечая камеры. Сейчас они были включены, но японка была абсолютно уверена, что в тот момент, когда преступник побывал здесь, съемка не велась. Он всегда действовал примерно по одной схеме.Почувствовав затылком тяжелый взгляд хозяина дома, девушка сглотнула и повернулась к мужчине лицом, с удовлетворением отметив у того пластырь на переносице и горящие глаза. Да, она врезала ему хорошо и сейчас чувствовала удовлетворение. Отабек стоял рядом с Никифоровым и курил, пристально следя за шефом, надеясь, что в случае недопонимания сможет его остановить и при этом выжить. Бешеный Виктор – это поезд, у которого сорвало тормоза и он мчится на всех парах вперед, снося все на своем пути. Оказаться на дороге этого поезда не хотел бы никто в своей жизни.Но Никифоров стоял на месте, держа руки в карманах, но сжимая их в кулаки, стараясь не беситься и хоть немного успокоиться. Впрочем, он был абсолютно спокоен ровно до тех пор, пока не увидел Юри. Тут его накрыло волной гнева, и он просто моментально захотел подойти и свернуть шею девушке. Но помимо нее тут было еще несколько следователей. Стоит держать себя в руках, иначе потом проблем не оберешься. Одно дело просто убрать лишнего человека и другое дело убрать следователя при нескольких ее подчиненных. Никифоров сжал челюсть, от чего на лице проступили желваки. Тот коротко поприветствовал служителей закона, пропустив тех в дом, продолжая при этом сверлить взглядом Кацуки.Девушка же делала вид, что вообще впервые видит этого человека и искренне не понимает, чем вызвана такая честь, быть обсмотренной со всех сторон на наличие хоть капли стыда от сделанного. Но смотреть было бесполезно. Стыдно девушке не было. Та спокойно осматривала убранство просторного дома. Все было дорого, стильно и со вкусом. И абсолютно по-Никифоровски. Белый, черный и серый, причем, красивый серый. Темно-графитовые элементы выгодно подчеркивали черный декор и красиво оттеняли белые стены. Даже если бы Юри не знала, к кому ехала, то однозначно поняла бы, чей это дом. Все выглядело так, как должно нравиться Виктору. Вокруг пахло Виктором. И взглядом продолжал попытки сжечь девушку тоже Виктор.Никифорова от такого игнора начала накрывать волна ярости и держало его в узде только наличие все еще присутствующих следователей, которые уже изучали дом. Узнав, где находится спальня Виктора, Юри последовала с коллегами наверх, заходя в просторное помещение. Здоровенная двуспальная кровать с черным шелковым бельем, большой шкаф-купе, две прикроватные тумбочки, дверь в ванную, ковер и выход на балкон. Все опять в его стиле. Стены и потолок белые, черный ковер и серая мебель. Наверное, ему действительно нравится дома иметь монохромный мир. Оглядев спальню от порога, девушка прошла немного дальше.- Где стоял этот человек, когда вы его увидели? – Кацуки вскинула бровь, ожидая, что сейчас Виктор точно по шее ей даст, но тот продолжал контролировать себя, указав на место. – Значит, он мог зайти как с балкона, так и из коридора. Мила, проверь замок на предмет взлома. Жора, иди на улицу и поищи какие-либо следы вдоль забора. Юрио, осмотри положение камер и определи слепые зоны. Работаем, - выпроводив коллег с заданием, брюнетка вышла на балкон, осматривая с него территорию вокруг дома. Если повезло, то хотя бы следы могли остаться. Но на везение последнее время не очень приходилось надеяться. - Я не ожидал, что ты все таки приедешь. Я думал, что ты побоишься ехать ко мне, зная, как я на тебя зол за вчерашнее, - глухим голосом проговорил мужчина, пристально смотря темными глазами на японку.- Ты забыл? Я ведь не боюсь тебя, Никифоров, - девушка сверкнула глазами, выдерживая тяжелый взгляд мужчины.- Да что ты? А синяки на шее?- Ой, синяки? А я и не заметила, представляешь, - фыркнула брюнетка, заходя обратно в комнату, как ее руки чуть выше локтей были тут же сдавлены в стальной хватке.- Ты думаешь, я тут шутки с тобой шутить намерен? Да я в жизни никого не хотел так прибить, как тебя сейчас, - прошипел мужчина, пристально смотря на девушку, которая не поморщилась от боли, а склонила голову на бок, вскинув тонкую бровь.- Да? А вот мне кажется, что ты меня не особо и хочешь прибить. Если бы хотел, я бы тут живая не стояла. Даже вчера у тебя было много шансов выстрелить мне в спину. Но ты этого не сделал. Почему?- Потому что… - мужчина задумчивым взглядом окинул стоящую перед ним наглую японку. Почему он не может ее убить? Желание есть и огромное. Руки так и чешутся оторвать ее хорошенькую голову и оставить себе в качестве трофея. Но он ведь несколько раз уже назвал ее своей женщиной. А он ни разу пальцем не тронул тех, кого считал своими. Но и ни одна его женщина не была такой дерзкой. Ни одна не позволяла себе ругаться с ним, швырять в него посуду, бить его головой в лицо и убегать через лес. Взгляд Виктора остановился на нежно-розовых губах девушки. Наверняка они пахнут кофе и сигаретами. Поддавшись внутреннему порыву, мужчина склонился немного ниже, коснувшись губ девушки своими. И правда, очень мягкие и нежные, с привкусом согревающего ягодного бальзама, слегка горчат от кофе и сигарет, но такой микс ощущений кружил голову Никифорова сильнее крепкого алкоголя. От девушки пахло морозом, оружейной смазкой и немного духами. Гурманский древесный аромат, через который пробивался легкий запах апельсина и малины, которые утопали в нотах жимолости, османтуса, амбры и мускуса. Необычайный запах, который казался очень теплым и действительно подходил девушке.Губы Никифорова были противоположны. Они были сухими, твердыми, подходившими натуре владельца. Аромат тела, смешанный с одеколоном, приятно кружил голову и немного опьянял. Мужественный запах и мужественные губы. И сам владелец этого всего был тоже невероятно мужественным человеком. Никифоров сам не заметил, как ослабил хватку на руках девушки, теперь скорее придерживая ее, а вот поцелуй начинал набирать обороты. Виктор не мог сдержать себя, прижав к себе вплотную тело следователя и со всем имеющимся огнем терзая губы девушки, будто высасывая душу из трепещущего тела.Вот только, запасы воздуха в легких был не бесконечным, и мужчина, не без сожаления, отстранился от брюнетки, осматривая румяное лицо, блестящие и припухшие губы и поплывшие карие глаза. Виктор остался доволен результатом. Юри не только не оттолкнула его, но и живо ответила на поцелуй, даже немного приобняв его.- Так ты переедешь ко мне? – Никифоров вскинул бровь, выжидающе посмотрев на Кацуки, которая проморгалась, будто стряхивала пелену с глаз и уставилась на блондина уже осознанными и немного злыми глазами.- Ага, бегу и тапочки теряю, - брюнетка нахмурила тонкие брови, отодвинув мужчину и выйдя из спальни, спускаясь вниз и тихо, но возмущенно костеря Виктора на чем земля стоит.Но тот все равно был доволен. Его не пихнули, не ударили, не толкнули. А значит, сопротивляются по привычке или из принципа. Но ведь и у блондина есть свои козыри в рукаве. Секретные. Брюнетке пока лучше о них не знать.Девушка спустилась на первый этаж, пройдя к своим коллегам и изучая собранную информацию. Снова никакой конкретики. Есть следы под забором, но даже протектора видно не было. Значит, этот человек был или в нескольких парах плотных бахил, или подобрал стоптанную обувь на когда-то толстой подошве, чтобы та была гладкой и не оставляла следов. Камеры работали без перебоя. В этот раз убийца решил воспользоваться слепыми пятнами. Значит, он уже бывал тут и изучил расположение камер. Это было не сложно, можно было и с наружной стороны участка это сделать. Но все равно напряжение не спадало. А вот убегал преступник во время переполоха уже забыв о слепых местах и попал в камеру. Ростом примерно, как японка, достаточно стройный, в балахоне, фигуру не определить.Кацуки для своей нации была высокой, там не все парни до 173 сантиметров вырастали. Но вот в России это был средний рост. Была куча и парней, и девушек такого же роста и поэтому Юри здесь совсем не выделялась. Так что от этого параметра отталкиваться нельзя. Разве что…- Виктор, ты хоть что-нибудь помнишь в этом человеке? Может он часть лица засветил, фигуру? Или сказал что-то? – девушке даже не надо было оборачиваться, чтобы знать, что Никифоров стоит за ней, немного справа, смотря через плечо на бумагу.- Нет. Единственное, когда я его пнул в живот, он что-то прошипел… Но голос совершенно бесполый, я бы не брался сказать, кому он мог принадлежать.- Возможно, он чем-то прикрывал лицо и из-за этого не было четко слышно голоса? – Георгий огляделся, немного хмурясь. – Он опасный тип.- Или она, - Кацуки выдохнула, закурив и потерев глаз.- С чего ты решила, что это может быть женщина? – Бабичева во все глаза в искреннем удивлении посмотрела на следователя. – По камере человек ненамного больше твоей комплекции, значит и весить должен не намного больше тебя. Даже если предположить, что вес преступника 60 килограммов, то Сара Криспино заметно тяжелее. Женщина не подняла бы этот вес.- Да? – Кацуки выдохнула дым. – А я могу понять вес больше моего. И тело Сары Криспино я бы подняла. Так что, вес жертв не опорная точка. Преступником может быть и женщина.В наступившей тишине было слышно, как тлеет зажатая губами сигарета брюнетки и как скрипят шестеренки в головах остальных следователей. Очень мала вероятность того, что женщина будет достаточно спортивной для того, чтобы поднять вес больше ее собственного. Но это вполне возможно. Виктор сейчас был уже под меньшим подозрением. Мужчина был значительно выше Кацуки, а значит на камере просто не мог быть он.Девушка задумчивыми глазами смотрела прямо перед собой, уйдя в себя с головой и пытаясь разложить по полочкам всю имеющуюся информацию. Особенно интересовало, кто может быть в окружении Виктора из женщин, которая с таким остервенением убивала возможных конкуренток. Но тут же и эта мысль уходила из головы. Ведь в архиве лежали дела, о которых не было до сего дня ничего известно брюнетке. Так что, вполне вероятно, там можно было найти интересную информацию.- Ладно, хватит сиськи мять, - Юри докурила, затушив бычок в карманной пепельнице и потерев переносицу. – Виктор, будет лучше, если Бека некоторое время будет ночевать у тебя. Так, чисто для спокойствия. Просто дружеский совет. Ребята, поехали обратно в УГРО.Кацуки с коллегами пошла к машине, не заметив, что взгляд Никифорова снова ожесточился. Какие нахрен ?дружеские? советы после того, как она дрожала от удовольствия в его руках и целовала его в ответ. Мужчине очень сильно не понравилось, что его так откровенно динамят. Что ж. Если Юри не хочет спокойно сама переехать к нему, то он поможет ей.В УГРО японка снова ушла в архив, разбирая бумаги и откладывая для себя дела, в которых прослеживалась хоть какая-то схожесть с нынешним. Откопалась не очень большая стопка, хотя и смотрела девушка информацию за последние два года. Но все равно казалось, что скрывали это не зря. Не показалось.Сложив дела в хронологическом порядке, девушка начала выписывать даты убийств, замечая отличительную черту. Если это действительно один и тот же убийца, значит, он подчиняется определенной схеме. Везде фигурирует цифра четыре. Это значительно усложняло дело для Кацуки. Для нее было большой странностью, что преступник имеет тягу именно к числу. Обычно для них характерна визуальная составляющая. Чтобы определенная поза была у тела, или оставить что-то на трупе, как свою визитную карточку. А здесь…А здесь преступник убивал четырех человек в течение четырех недель и делал после этого перерыв четыре месяца, после чего цикл повторялся. На каждом теле было по четыре пореза, каждый из которых был нанесен в артерии, и каждая жертва была обескровлена. Юри пыталась собрать все воедино, чтобы попытаться собрать всю информацию до кучи. Если она мыслит в правильном направлении, то как раз этой ночью четвертой жертвой должен был стать Виктор. Почему именно он? Два администратора его заведений, его бывшая женщина и теперь он. Какие именно цели преследовал убийца. И как он собирался вообще собрать кровь Никифорова, если пришел с одним скальпелем. Или он просто разозлился на него по какой-то причине и хотел избавиться от бизнесмена.Круг тех, кто хотел бы убрать блондина был большой. Отчасти, в эту среду себя могла бы отнести и Кацуки. Ее уже порядком достал приставучий мужчина, но и совсем злиться на него она не могла. Может, он действительно испытывал симпатию к ней, но в силу характера не мог нормально объясниться? Есть такая вероятность, но заехать ему в глаз от этого меньше не хотелось. Но воспоминания о страстном поцелуе в спальне мужчины приятно скручивали внутренности и заставляли руки подрагивать.Второй за день экстренный вызов оказался донельзя неприятным событием. Найден четвертый труп. В переулке недалеко от клуба Никифорова. Снова. По прибытию на место у Кацуки на глаза почти навернулись слезы. В темном грязном переулке лежало тело ее бывшего одноклассника. Единственный, кто изначально хорошо к ней относился и хоть немного скрашивал ее нахождение в классе. Теперь он был убит серийником, который затихнет на четыре месяца. Девушка прошла ближе к телу, опустившись около него на колено и взглянув на парня. Приятной наружности шатен с россыпью веснушек на носу и большими синими глазами. Которые невидящим стеклянным взглядом смотрели в издевательски ясное небо, по которому плыли белые облака. Кацуки без слез шмыгнула носом, аккуратно закрыв глаза дрожащими пальцами. Она была эмоционально заинтересована в этом деле и ее могли отстранить от расследования.Юрио, хорошо знавший парня, положил руку на плечо сестры, которая кусала до крови губы и дрожала всем телом. Они с Никитой последние годы не так часто общались. У нее было полно работы в отделе, а он работал системным администратором в какой-то компании. Они изредка переписывались, но от этих переписок у девушки всегда поднималось настроение. Ей было приятно, что кто-то со школьной скамьи вспоминает ее как друга. Да и что вообще просто помнят. Она была счастлива.А сейчас тот, кто дарил ей это счастье, не прося ничего взамен, лежал перед ней мертвым телом. Он больше не напишет, никогда не улыбнется, не поддержит, не попросит совета, не придаст уверенности. Он больше никогда не позовет ее погулять и повспоминать школьные годы. Его не будет в ее будущем. Он остался навсегда запертым в прошлом.Девушка остекленевшими глазами следила, чтобы с телом обращались бережно. Сейчас она чувствовала себя полным ничтожеством. Она работала в такой опасной среде, чтобы защитить тех, кто ей дорог. А сейчас один из таких людей ехал в трупном мешке в здание Уголовного розыска. Будто часть души вынули. Юри всхлипывала, но слез не лила. Плач без слез наводил ужас на ее группу, которая не смела даже слова сказать. Все боялись ее реакции. А Мила не знала, как делать вскрытие этого человека. Такая реакция Юри пугала ее.Второй удар хватил Кацуки уже в ее кабинете. Решив закончить с проверкой информации, девушка выписывала напротив каждой даты имена погибших людей. Все имена были в некоторой степени знакомы ей. И наткнулась на имя, которое одновременно не ожидала увидеть и боялась. Сергей Каверин. Эти имя и фамилия пилой прошлись по сердцу. Тот парень, с которым она встречалась в академии. Ее первый молодой человек. Ее первая любовь. Родственная душа, которую девушка похоронила в совсем юном возрасте. Ей было 17, когда они начали встречаться. В 21 она похоронила человека, которого действительно любила всем сердцем. Влюбленность проходит быстро, но это была не она. Это была самая настоящая любовь, обоюдная, со страстью и нежностью, с доверием и пониманием. Да, они иногда ссорились. Порой, очень сильно ссорились. Но всегда выслушивали друг друга после накала. И всегда мирились.Перед глазами вспыхивали похороны молодого человека. Яркий высокий блондин в строгом черном костюме казался еще живым. Было ощущение, что он сейчас откроет глаза и скажет, что это все просто шутка. Жестокая шутка. Юри накричала бы на него, но оказавшись в крепких, теплых и таких уютных объятиях, она бы непременно простила ему эту шутку. Ведь это ее любимый Сережа. Это молодой мужчина, которому она отдала сердце и который поступил также. У них были большие планы, оборвавшиеся такой трагедией. И сейчас Юри узнает, что оборвались эти планы из-за серийного убийцы, который не знал пощады. Она почувствовала, что начинает задыхаться. Пульс и давление подскочили, перед глазами начинало темнеть. Последнее, что запомнила девушка, громкий вскрик испуга и чьи-то бегущие шаги. Дальше – темнота.В кабинете началась жуткая суматоха. Кацуки могла похвастаться крепким здоровьем в целом. Но сердце такая работа посадила ей конкретно. Двойное сильное потрясение за день доканало девушку. Единственное, что радовало, Мила Бабичева была хорошим медиком. Поэтому до приезда скорой смогла диагностировать сердечный приступ и ввести антикоагулянт для разжижжения крови. Медики оперативно забрали девушку в больницу, сразу увезя ее в кардиологию. Позвонивший Юре Отабек помрачнел, что не скрылось от глаз его босса. Казах отложил телефон, сунув руки в карманы, так как чувствовал, как дрожат пальцы. Он привязался к Кацуки и считал ее своим другом. А такого друга он терять не хотел. Она стала одной из немногих, кому Алтын мог довериться. Виктор долго и тяжело смотрел на парня, а тот будто и не замечал, что босс теряет терпение. После напряженного молчания казах заговорил будто чужим голосом. Хриплым, надломленным, тихим. От новостей о сердечном приступе Юри, Никифоров побелел под цвет стен в своем кабинете. Как бы ни было велико желание прибить азиатку, мужчина хорошо понимал, что терять ее так глупо ему не хотелось бы. Вероятно, он и правда был влюблен.В коридоре под палатой сидела вся команда Кацуки, ее приемные родители и туда же пригнал Никифоров вместе с Алтыном. Отабек сразу крепко обнял прошедшего к нему Юрио, старательно держащего в себе слезы. Всем хотелось выть. Сердечный приступ в двадцать два года – это не шутки. Но хуже всего было то, что по словам врача, Юри будто не желала возвращаться в реальность. Показатели жизни были низкими, сердечный ритм сбивался даже в больнице.Не дав никаких положительных прогнозов, врач удалился работать. Первым не выдержал Юра. Он уткнулся лицом в широкую грудь Бека, тихо роняя слезы, которые моментально намочили черный свитер казаха. Сам же парень крепко обнял Плисецкого, поджимая губы и сжимая челюсть. Лилия Барановская заплакала менее сдержанно. Фельцман, обнявший жену, сохранял на лице суровость, пустив лишь одну скупую отеческую слезу и только в глазах можно было увидеть отчаяние. Мила заплакала громче всех.Никифоров остался каменным изваянием. С виду нельзя было ничего сказать о его состоянии. Он ничего не выражающими глазами смотрел через окно в палату Юри, видя, что та была пугающего серого оттенка, а двое медработников не оставляли ее и находились рядом, чтобы вовремя откачать. Бороться за ее жизнь были готовы все, кроме нее самой. Виктора это злило. Его злило, что она так страдает из-за посторонних. Его злило, что такой безграничной любви от девушки он не получит. Его злило, что с помощью своей власти в этой стране он может вершить любые угодные ему дела, но не мог спасти жизнь женщины, которая медленно, но верно, похищала его сердце. Никифоров был в ярости и если бы брюнетка не была на грани смерти, то он точно ее сейчас бы убил. Голыми руками. Он даже отсидеть был готов.Ближе к ночи показатели немного улучшились. Группу поддержки выгнать из больницы никто не смел. Потому что там сидел Виктор и смотрел на каждого подходившего человека взглядом наемного убийцы. Молоденькая медсестра понимала, что этой компании очень больно и тяжело, поэтому, взяв со всех обещание, что никто ничего не расскажет, та дала каждому возможность зайти по одному и не более, чем на пять минут. Первым в палату вломился Плисецкий. Он убедился, что сестра жива, поцеловал ее лоб, попросил не оставлять его и сказав, как сильно любит ее, огладил холодную руку сестры, покинув палату. Все говорили примерно одно и тоже. Молчала только Мила. Она вошла в палату одной из последних, осмотрела показатели приборов, чему-то покивала и, подержав подругу за руку, покинула помещение.Последним навестил Юри Виктор. Он нечитаемым взглядом осмотрел девушку, сжал руку в кулак и устало плюхнулся на стул, взяв холодную ладонь японки и ткнувшись в нее лбом, прикрыл глаза.- Я не умею говорить что-то поддерживающее. Я не знаю, что делать с плачущими людьми. Я не знаю, что делать, когда важный для тебя человек на грани смерти. Я никогда не скажу этого тебе в глаза. Я могу говорить такое только тогда, когда думаю, что ты меня не слышишь… - мужчина оторвался от руки девушки, смотря в бледное лицо и поглаживая нежную кожу на костяшках девичей руки. – Ты важна для своих друзей, и они все сейчас плакали в коридоре. Даже Бека слезу пустил. Они любят тебя и боятся потерять. Ты стала важным элементом в каждой жизни, что тебя окружает. Не смей отнимать у нас этот элемент. Юри, ты нужна каждому из нас. Ты нужна мне. Давай собирай свои стальные яйца в кулак и борись. Ты обязана поправиться и поймать этого убийцу. Ради каждого человека, которого убил этот ублюдок.Никифоров поднялся, огладив холодную щеку Кацуки и склонившись, коснулся губ девушки, которые сейчас оказались неожиданно твердыми. Это заставляло напрягаться сильнее. Сейчас больше всего на свете Виктор не хотел потерять эту девушку. Он никогда не скажет этого вслух, но он действительно опасался, что больше никогда не увидит наглый взгляд черешневых глаз, никогда не увидит, как эти чувственные губы кривятся в легкой усмешке, как идеальная лента брови вскидывается в удивлении или заинтересованности.Пересилив себя и покинув палату, Виктор глубоко вдохнул, стараясь выглядеть привычно каменным. Сейчас его скрытность была ему на руку. А сказать, что он бесчувственный козел все равно никто не осмелится. Он еще раз глянул на девушку через окно и направился к выходу из отделения и больницы. У него была не одна женщина. Но еще ни одна не вызывала такую гамму эмоций внутри. Видимо, это была ЕГО женщина. От осознания этого, ее еще меньше хотелось потерять.Юри не хотела приходить в себя. Находясь на грани жизни и смерти, девушка видела галлюцинации себя, родителей и Сергея. Ей нравился мир, который построило ее подсознание. Но и он периодически обращался в ад. В лицах любимых людей девушка видела их мертвые обличия, которые она наблюдала в реальности. Когда они говорили с ней, то могли начать резко осыпать проклятиями. В эти моменты Кацуки пыталась вырваться из забвения, но резко возвращающийся в положительное русло мир, снова утягивал девушку в себя.И лишь через несколько дней карие глаза распахнулись. Девушка была очень не рада тому, что снова оказалась в больнице, но суетящиеся врачи, которые удивлялись тому, что та вообще жива, дало понять, что далеко не просто так Юри отлеживается в больничке опять. Сердечный приступ в столь молодом возрасте был, казалось, невозможен. Но нет, он случился. Грудь болела, сердце болело, голова болела, тело ватное. Но когда девушка увидела плачущих от счастья друзей, все неприятные ощущения отступили. Как она могла перестать бороться. У нее есть ради кого жить. А еще она смутно помнила, что они с ней разговаривали. Слова поддержки и просьбы вернуться теплом разливались внутри Кацуки и та не сдержала ободряющую теплую улыбку. А еще она немного помнила слова Виктора. Она нужна ему. Это тоже немало грело душу.Все ежедневно навещали девушку, стараясь поднять той настроение и доставлять положительные эмоции, которые требовались для выздоровления. Приносили фрукты, рассказывали о делах насущных или просто болтали. Мила предпочитала говорить о делах. Но и простая болтовня тоже была. Однако в эту простую болтовню они заговорили о национальностях и приметах. В этот момент Кацуки поняла, что больше считает себя русской, чем японкой. Она лучше знала Россию, лучше говорила на русском, знала об истории и культуре России больше, чем о японской. Поэтому от нее ускользала очевидная вещь, к которой брюнетку подтолкнула Бабичева. Из-за того, что девушка больше была по духу русской, от нее ускользало то, что по крови и происхождению она японка. Все убийства были посланием для нее, не для кого-то другого. Четверку в Японии избегали всеми силами, потому что она была созвучна со словом ?смерть?. Убийца намекал с самого начала девушке, что в самом конце будет именно она. А сначала он хочет, чтобы она помучилась, теряя людей, с которыми становилась близка.И вот на отце Юри сорвалась. Как только ее перевели в обычную палату, и друзья смогли навещать ее чаще и быть в помещении подольше, в больницу приехал Яков Михайлович. Он начал с порога отчитывать дочь, что та не следит за своим здоровьем, но встретившись с полыхающими яростью глазами, тот притих, смотря на дочь.- Как ты мог? – Юри с непередаваемым гневом смотрела на приемного отца, сжимая руки в кулаки. Невозможность встать сейчас немало спасала Фельцмана. Уж он знал, что огрести от девушки можно очень много и больно. – Как ты мог так со мной поступить?! Почему ты мне сразу все не рассказал?!- Что это изменило бы? Ты бы начала расследование тогда? Ты и сейчас не можешь найти убийцу, а сейчас улик больше!- Да нихрена подобного! Ты предал меня! Ты не имел никакого права скрывать от меня, что Сергей умер от рук серийника! Возможно я бы тогда могла понять, что я этому убийце как кость в горле! Ни Сергей, ни Никита, ни Виктор, ни остальные жертвы! Это я ему досаждаю! Он меня ненавидит! Если бы ты меня сразу посветил в это дело, я могла бы раньше додуматься о том, что все это значит!- Не повышай на меня голос! Я сам буду решать, что тебе расследовать, а что нет! Ты была не готова к этому делу тогда!- Зато вряд ли бы получила сердечный приступ!Мужчина побагровел и вылетел из палаты, просто испугавшись, что еще немного ругани и дочь точно не выживет. Второго приступа через несколько дней после первого ее организм точно не выдержит.Юри отдышалась, выпив воды и посмотрев в окно. Начался цикл четырех месяцев затишья. Надо использовать это время с умом. Кацуки поправит здоровье. Приведет себя в норму. А следующий цикл этого серийника, через четыре месяца, будет последним.Или она не Кацуки Юри.