Часть 4 (1/1)

– Александр Нильсен. Ее муж.Эти слова прозвучали как приговор. Мне показалось, что во всем заведении повисла тяжелая, давящая тишина, хотя, конечно же, это было не так. Напряженная атмосфера сгустилась только над нашим столиком. Мой взгляд мечется с Александра на Сэма. Со стороны выглядит, как будто я смотрю матч по настольному теннису. И если на лице Нильсена продолжает красоваться самодовольная улыбка, которая не покидает его, кажется, вообще никогда, то у Сэма на скулах начинают ходить жевалки. Ну почему я все не рассказала ему раньше? Почти физически ощущаю потребность как-то оправдаться, но ничего умного в голову не приходит, и я выпаливаю:– Сэм, это не то, что ты подумал!– Угу. Это другое, что ты подумал, – с абсолютно серьезным лицом произносит Нильсен.– Боже! Ты можешь просто заткнуться? – шипела я, пытаясь убить наглеца взглядом.– Не могу. Если я замолчу, то кто будет привносить нотку интеллектуального юмора в вашу скучную беседу?– Ты и интеллект – понятия настолько далекие друг от друга, что тебе вообще нужно запретить произносить это слово! Что тебе вообще от меня нужно?– Ну мы же поклялись… Как там было? Что-то вроде "в горе и в радости". Решил проверить, не нужна ли тебе супружеская поддержка, – пытался изобразить праведное выражение лица Александр. Но все портила его мерзкая ехидная улыбочка.– Не нужна! И не понадобится! Уйди отсюда – сделай одолжение!– Не люблю одалживать, – он продолжал невозмутимо жевать мой кекс, отщипывая от него маленькие кусочки, – Потом долги выбивать приходится…Нашу перепалку прервал звук отодвигающегося стула. Переведя взгляд на Сэма, я увидела, что он встал, бросив купюру на столик, и уже собрался уходить.– Подожди. Сэм, я тебе все объясню! – вскочив, я попыталась его остановить, но парень лишь покачал головой.– Я думаю, вам нужно поговорить наедине, – сухо бросил он, после чего вышел, не оглядываясь.Поняв, что сейчас с ним разговаривать бесполезно, я плюхнулась обратно на сиденье и перевела гневный взгляд на Нильсена.– Зачем ты влез? Тебе вообще знакомо такое понятие, как фиктивный брак? Что ты вообще делаешь в Кембридже?– На какой из твоих вопросов я должен ответить? – выгнул бровь шатен, – Ладно, сам выберу. В Кембридже я в данный момент ем твой кекс. А вообще я здесь учусь, – улыбнулся он.Замерев, я пыталась осознать сказанное. Сердце ушло куда-то в район пяток, потому что я понимала, что рассчитывать на сценарий, при котором я увижу своего новоиспеченного мужа только при разводе, не приходится. И почему этого не было в досье, которое собрал мой юрист? Гнев вспыхнул с новой силой.– Ты ведь уже окончил университет в Стокгольме! – с претензией прошипела я.– Я что-то пропустил и в Англии теперь запрещено получать второе образование? – Боже! Да учился бы себе на здоровье! Ко мне зачем лезешь? Только не говори, что случайно на меня наткнулся, – скептически хмыкнула я, – В Кембридже учится больше 12 тысяч человек, а учитывая постоянные толпы туристов, эту цифру можно смело на три умножить. При нормальных обстоятельствах шансы на встречу были бы чуть больше, чем нулевые. Да даже если ты действительно случайно меня увидел – зачем подошел? Мы ведь договорились – у нас фиктивный брак! – Ошибаешься. Это ты об этом договорилась. В контракте такого пункта нет.От его наглости пропал дар речи. Я глупо открывала и закрывала рот, забыв обо всех тонкостях этикета. Но обстоятельства требовали не завуалировано послать Алекса в болото, как положено в высшем обществе, а огреть стулом. Руки уже даже потянулись к табурету, стоящему рядом, но я вовремя себя остановила.– Ты знаешь, что когда злишься, становишься похожа на обиженного судьбой бурундука.– Да плевать мне, на кого я сейчас похожа! – не выдержав, закричала я, – Что ты собираешься делать?– Как что? Сейчас доем и пойду тебя насиловать, – с абсолютно спокойным лицом проговорил он.Но несмотря на то, что гнев застилал глаза, я понимала, что угроза ненастоящая. Просто этот придурок, кажется, в принципе не умеет разговаривать серьезно, не выпячивая свое тупое чувство юмора.– А я в полицию пойду! Посажу тебя за домашнее насилие и оставшиеся пять лет проведу в тишине и спокойствии.Алекс поднял на меня взгляд, в котором сейчас, кроме насмешки, скользило некое уважение. Но эта эмоция исчезла с его лица так же быстро, как и появилась.– Неплохой план, – хмыкнул он, – Жаль, что неосуществимый. – Я в последний раз спрошу, чтобы до самых тупых дошел смысл моих слов. Что. Тебе. От меня. Нужно?Кажется, поняв, что мое терпение на исходе, он откинулся на спинку стула, и протянул:– Пока ничего особенного. Для начала мне нужно, чтобы ты перестала размазывать свою помаду о губы малыша Сэмми.– Его зовут Сэм. И то, с кем я целуюсь, вообще не твое дело!– Я бы поспорил, но мне лень. А сейчас, извини, у меня дела. До скорой встречи, – он поднялся, и подмигнув мне, вышел из кофейни, оставив меня задыхаться от гнева.Наверное, нужно было отправиться к Сэму и все ему объяснить, но я была слишком зла, чтобы адекватно разговаривать сейчас хоть с кем-то. Единственное действие, которое я сейчас выполнила с блеском – придушила бы Нильсена. Все остальное лучше отложить до завтра. ***Засыпала я в отвратительном состоянии. Но сон никак не повлиял на мое настроение. Проснулась я такая же злая. На завтрак шла, лелея мысли о сладкой мести. Опустившись на стул рядом с Максом, я обвела взглядом нашу маленькую компанию.– Всем привет. Ева, доставай свою лопату, кажется, пришло время использовать ее по непрямому назначению.– Что случилось? – прищурилась подруга, – Для кого лопата?– Мужа своего убивать пойду! Вчера заявился в кофейню, в которой мы с Сэмом сидели, рассказал ему о нашем браке, а потом практически запретил мне с ним встречаться! Вытянутые лица друзей давали понять, что я вряд ли дождусь словесной оценки ситуации. Ева еще слишком сонная, чтобы фонтанировать безумными идеями, а Макс вообще до сих пор не знал, что я замуж вышла, так что для него это двойной шок.– Да что он себе возомнил? Наглый. Самоуверенный. Придурок! – практически кричала я, не обращая внимания на то, что взгляд Евы переместился куда-то мне за спину.В следующую секунду на соседний стул кто-то опустился, а я оказалась притянута к мужскому телу. И я отлично понимала, кто это еще до того, как взглянула на это ненавистное лицо.– Ух, сколько комплиментом за раз, – улыбнулся Нильсен, – Привет, дорогая. Познакомишь меня со своими друзьями или думаешь, наши отношения еще не на той стадии?Гнев вспыхнул с новой силой. Но я уже поняла, что любая моя реакция будет использована против меня, а мое недовольство его, кажется, только раззадоривает. Поэтому я сжала зубы и приказала себе молчать, хотя из его объятий высвободилась. Может быть, не получая ответной реакции на его тупые шутки, он отстанет от меня.– Скромничает, – пояснил он Еве с Максом, поняв, что я ничего говорить не собираюсь,– До сих пор не может поверить, что ей такой подарок как я достался. Ну ничего, я сам представлюсь. Александр Нильсен, – шутливо сложил голову в поклоне шатен.Но ответа он так и не дождался ни от кого из нашей компании. Макс просто не любил разговаривать не по делу, особенно с теми, кого плохо знал. А Ева смотрела на шатена настолько расширившимися глазами, что они, кажется, скоро поменяют свой азиатский разрез.- Что, никто не в настроении? Ладно, позже познакомимся. А тебя, Агата, я жду после занятий в том милом заведении, где готовят потрясающие ананасовые кексы.Я продолжила молчать и даже не смотрела в его сторону.– Может быть, уже посмотришь на меня? – кажется, игра в молчанку все же начала его выводить из себя, но я просто физически не могла себя сдерживать.– Не могу. В этом случае мне будет труднее тебя игнорировать.Хмыкнув, он поднялся, бросив на прощание:– До скорой встречи, дорогая супруга.Проводив взглядом его удаляющуюся фигуру, я повернулась к друзьям. С лица Евы все еще не сошел шок, а Макс пребывал в еще более задумчивом состоянии, чем обычно.– Так ты что, за Нильсена замуж выскочила? – выпалила подруга.– Ну да… А ты его что, знаешь?– Конечно! Мы с ним оба на финансовом учимся. Правда, никогда не общались. Но это и не нужно. Слава идет впереди него. Агата, поздравляю! Конец котенку! Можешь сразу менять фамилию и сваливать куда-нибудь в Зимбабве, надеясь, что там не достанет. Хотя я бы не рассчитывала на успешный побег.Ева по своей натуре была склонна к легкому художественному преувеличению. И в другой ситуации я бы не восприняла ее слова слишком серьезно. Но у меня было два обстоятельства, которые буквально кричали, что на этот раз подруга попала в точку. Первое – я уже сама успела немного узнать характер Нильсена и понимала, что ничего хорошего от него ждать не стоит. Второе – во время монолога Евы Макс хмуро кивал, соглашаясь с каждым ее словом.– А ты почему киваешь? – повернулась я к другу, – Только не говори, что тоже знаешь Нильсена.– Мы с ним ходим в один спортзал, – пожал плечами он.– И что можешь о нем сказать ты?– Алекс... Сложный человек.– Спасибо, это я и так поняла, хотя выразилась бы по-другому, – скептически хмыкнула я, – Что еще расскажешь? Тоже посоветуешь в Зимбабве уезжать? Что ты можешь сказать о моей ситуации?– Если о ситуации...Макс на какое-то время замолчал, и я уже начала думать, что он не ответит. Но затем он набрал в грудь побольше воздуха, как будто собирался с духом, и выпалил:– Ты когда-нибудь видела коровье дерьмо, Агата?Я неуверенно кивнула, слабо понимая, при чем тут это. Конечно, я давно привыкла к любимому и не слишком благозвучному слову Макса, но сейчас действительно удивилась. Кстати, Ева, глядя на мой кивок, посмотрела на меня с недоумением, вероятно, не понимая, где английская аристократка смогла увидеть коровью лепешку. Ах, Ева, если бы ты знала, сколько раз эта самая аристократка в детстве сбегала из поместья, которое находится глубоко за городом, ты бы не была удивлена моими познаниями в процессах жизнедеятельности местной фауны. – Так вот, – продолжал Макс, – На вид оно выглядит почти безобидно. Издалека так и вовсе прилично. Можно спутать с пожухлой травой или камнем. Но как только подойдешь вплотную, сразу становится понятно – это самое настоящее дерьмо. Причем, если на него по неосторожности наступить, вонять оно начинает так, что любое другое дерьмо сдохнет от зависти. А ты сейчас в него не просто наступила. Ты провалилась по самую макушку. Я бы сравнил тебя с Алисой, если бы кроличья нора состояла сплошь из дерьма.Я смотрела на него расширившимися глазами, а Ева принялась аплодировать.– Браво! Я бы лучше не сказала. А в тебе, оказывается, пропадает талант оратора, – поддразнила она друга, – Но вообще я с тобой согласна. Агата, если можешь – разводись.Вместо ответа я опустила голову на стол и громко застонала. Но, понимая, что этого недостаточно, начала биться лбом о столешницу. Ну почему? Почему меня угораздило выйти замуж именно за этого типа?– Может быть, кто-нибудь расскажет подробно о том, почему его так не любят?– Ну почему же не любят? Некоторые очень даже любят. Когда он только появился, засветился в сексуальных фантазиях у абсолютного большинства девушек нашего колледжа. Потом, конечно, фанаток поубавилось. Потому что Макс правду сказал – безобидно он выглядит только издали. А при личном общении умудряется завуалированно оскорбить любого, кто ему не понравился, за десять секунд. Новый рекорд, я считаю.– Когда он вообще появился? И почему ты мне о нем раньше не рассказывала? – Может и рассказывала, но ты не запомнила, – пожала плечами подруга, – Он уже почти год здесь учится. Я тебе больше скажу, ты его наверняка тоже видела и не раз. Но внимания не обратила. Ты же весь этот год никого, кроме своего Сэма не замечала.Черт! Сэм! Мне придется как-то ему все это объяснить. Долбанный Нильсен! Больше времени на разговоры не осталось. Нужно было отправляться на лекции, на которых я все пропускала мимо ушей, полностью уйдя в себя и в свои проблемы. Информация, полученная от ребят, не радовала. Но сдаваться я не собираюсь. Ты зря думаешь, что я побегу на назначенную тобой встречу Александр! Я не собираюсь выполнять твои дурацкие условия, особенно если не знаю мотивов и конечной цели. К тому же, у меня найдутся дела поважнее. Как только занятия закончились, я направилась к Тринити-колледжу, надеясь подкараулить Сэма, который так и не ответил на мои сообщения. Удивительно, но мне это удалось. Я увидела его в толпе студентов почти сразу. Подойдя почти вплотную, я взяла его за руку и заглянула в глаза.– Сэм, позволь все объяснить!– Привет, Агата, – мягко улыбнулся он.И от этой улыбки как будто камень свалился с души. Я уже много чего себе напридумывала, а тот факт, что на мои сообщения Сэм не отвечал, только подлил масла в огонь. И сейчас, смотря в его улыбающиеся глаза, я чуть не рассмеялась от облегчения, а затем потянулась к нему за поцелуем. Но он неожиданно отпрянул от меня, пробормотав что-то вроде:– Не думаю, что Александр одобрит.Такое ощущение, что мне заехали чем-то тяжелым по голове. – Что? Да плевать мне, что он там одобрит. Сэм, меня с ним ничего не связывает. У нас фиктивный брак, понимаешь.– А он об этом знает? – невесело улыбнулся парень, а я снова на миг растерялась, не зная как ответить.– Конечно, – бросила я, но больше ничего говорить не стала, потому что по взгляду, по выражению его лица поняла, что ему все равно, как именно я буду объясняться. Сэм уже все для себя решил. Было предельно понятно, что этот мужчина потерян для меня, кажется, навсегда.– Это слишком сложно, Агата. Прости, – он аккуратно высвободил свою руку и ушел вместе с потоком других студентов.***В общежитие я практически бежала. Причем, поднимаясь на свой этаж, целенаправленно пошла не к себе в комнату, а к Еве. Сейчас настроения на то, чтобы лезть по крышам не было, поэтому я просто постучала в дверь. Увидев мое выражение лица, подруга молча посторонилась, пропуская меня, и полезла в шкаф за бутылкой вина. – Все! С Сэмом покончено! Спасибо долбанному, мать его, Нильсену!– Что произошло?После моего короткого рассказа, она отобрала у меня бокал, который я совсем не хотела выпускать из рук. Но Ева была очень настойчива и после короткого сражения за столь желанный для меня напиток, все же вырвала его из моей хватки.– Ну и в пень его! Придурок!– Еще какой! И как меня угораздило именно за этого психа замуж выйти?– Да не Нильсен придурок… Хотя он тоже, – добавила Ева немного подумав, – Сэм твой – придурок. Вот что, дорогая. Я этого терпеть больше не намерена. Я смотрела, как ты страдаешь по этому смазливому японцу почти год. Можешь считать, что мои нервы не выдержали. Собирайся. Мы идем в клуб!Обычно, чтобы вытащить меня на какую-нибудь вечеринку, подруга применяла все методы манипуляции, которые известны человечеству. Мне кажется, в нелегкой борьбе за такое редкое явление, как ?Агата-оторва?, она проштудировала и выучила наизусть труды Макиавелли и Сунь-Цзы. Но сейчас, я была абсолютно не против. Мне хотелось выпустить пар, забыться, отпустить себя. Поэтому я молча и решительно кивнула.После двух часов сборов мы загрузились в такси. Для похода в клуб Ева выбрала короткое, но закрытое темно-синее платье и ботфорты. На мне красовался топ с открытыми плечами и красная кожаная юбка, прикрывающая колени, но с глубоким разрезом сбоку, который наверняка открывал бы всем вид на кружево чулок, если бы я их носила. Несмотря на то, что на город уже опустился вечер, в клубе пока было мало народу, поэтому мы сидели вдвоем, обсуждая мое нелепое замужество, периодически закидывая в себя стопки текилы. Точнее, любимый напиток мексиканцев поглощала только я. Ева, почему-то, пила только ром, снова разбивая все стереотипы о ее национальной принадлежности. Постепенно клуб заполнялся народом, но я мало обращала на это внимание, решив, что бутылка текилы для меня сегодня – лучшая из компаний. Но когда эта самая бутылка опустела наполовину, меня потянуло на танцпол. Сначала я танцевала с Евой. Потом с каким-то парнем, имя и лицо которого не смогу вспомнить даже под пытками. Потом с другим парнем. В перерывах между танцами я умудрялась выпивать очередные шоты. Плохих мыслей не осталось. Было только ощущение безграничного веселья. И оно продолжалось ровно до тех пор, пока я не открыла глаза утром.Едва разлепив тяжелые веки, я поняла, что нахожусь не у себя в комнате. Голова гудела, как будто по ней вчера проехал поезд, а тело почему-то не слушалось. События вчерашнего вечера вспоминались с трудом и только до определенного момента. Дальше в памяти оставалась звенящая пустота. С трудом повернув голову и зажмурившись от резкой вспышки боли, я обнаружила, что лежу в кровати не одна. Мужская фигура не была скрыта одеялом. Единственное, что прикрывало его наготу – темно-синие боксеры. Но мое внимание привлекло совсем не это. Я уставилась на каштановые волосы парня, который лежал на животе, отвернув голову в другую сторону. И несмотря на то, что его лица я сейчас не видела, я отлично знала, кому принадлежит эта шевелюра. Поздравляю, Агата! Ты окончательно провалилась в дурно пахнущую кроличью нору!