Все, что имеет значение. (1/2)

Джей скривился от нового приступа боли. Он чувствовал буквально все и ничего одновременно. Перед глазами вспышки, в горле словно застряло лезвие, на руках чувствовалось что-то мокрое и липкое, и, сумев, наконец, вернуть себе зрение, Дог понял, что это кровь. Одежда, тело, земля — все в крови. В носу застрял запах гари, тот, какой он слышал, оказавшись рядом со взрывом. Джей знал это место. Его окружали деревья, глубокое ночное небо выстилалось на тысячи миль, треск тлеющих ветвей и чей-то рев. Движения давались легко, как будто не Джей только что обнаружил самого себя в крови и с переломанными костями... Сухая трава шуршала под ногами, и совсем скоро, обогнув какое-то причудливо изогнутое дерево, он увидел льва с золотистой гривой и янтарными глазами.— Дэнни, – тихо позвал парень, зная заранее, кто этот зверь. Лев лежал на земле и тяжело дышал. В сердце забилась тревога от того, какими напряжённым казались действия животного. Хвост с оборванной кисточкой слабо мотался из стороны в сторону. Джей только сейчас понял, что впервые за десятки своих видений смог подобраться ко льву так близко и рассмотреть его лучше. Дыхание Дэнни прерывалось на полувздохе, Джорел не мог понять, почему ему страшно. Упав на колени, он протянул руку, но услышал тихое рычание, словно зверь ему не доверял. Он одернул себя, но заметил, что лев не выглядит угрожающе, поэтому попытался снова. Шерсть тоже перепачкалась кровью, но эта принадлежала уже не Джорелу.— Ты умираешь? – тихо выдавил он, закашлявшись. В глазах льва сверкнули отблески приближающегося пожара, а сам он как-то неопределенно фыркнул. Джей быстро осмотрел зверя, хотел дотронуться до гривы, чтобы проверить раны, но Дэнни буквально взревел, заставив испуганно отползти назад. Джей зажмурился: глаза безбожно болели, что заставляло тереть веки до покраснения. Но, как только он открыл глаза, все изменилось. Буквально как глоток свежего воздуха, легкие заполнил запах травы. Деревья кронами устремлялись в серовато-белые облака, и не было ни единого намека на лесной пожар. Джей огляделся и увидел льва. Тот лежал, привалившись боком к огромному камню, голова покоилась на земле, глаза смотрели прямо на Деккера. Но Джея напугало то, что на груди льва расцветало багровое пятно. Кровь сочилась из новой раны, а сам зверь, кажется, уже не был живым. Джей только-только хотел ступить шаг навстречу, как под ногами что-то... Булькнуло. Дог оказался не в силах описать этот звук. Он посмотрел вниз, и дыхание перехватило. На земле лежало самое настоящее сердце. Парень, глядя на бездыханное тело льва, упал на колени и в неверии замотал головой. Глубоко в подсознании он понимал, что это значит. Это значит, что конец близок. Где-то позади под чужим весом предательски надломилась ветка. Джорел вскочил на ноги и обернулся, чуть не потеряв равновесие.— Джей, – вполголоса произнёс Мурильо, тряся парня за плечо. Дог подскочил на месте. Дэнни в своем человеческом обличье сидел рядом и смахивал на шуганного воробья со своими взлохмаченными черными волосами и заспанным видом. Джей выдохнул так, словно из груди кулаком выбили воздух, и обнял музыканта так крепко, как только мог.— Кошмар приснился?.. Видение? Джей качал головой и был не в силах что-то сказать. Сердце, повсюду кровь, мертвый лев... Нужно время, чтобы обдумать. Роуз успокаивающе гладил его по спине. Они оба сидели неподвижно и молчали, несмотря на то что такое положение оказалось совсем неудобным. Джорелу было плевать — важнее было чувствовать, что Дэнни рядом и, пока они здесь, им ничего не грозит.— Расскажи. Тебе будет легче, правда. Дог внимательно посмотрел на музыканта, и тот ободряюще улыбнулся. Последние несколько дней их отношения походили на исключительно деловые. Обсудили допрос, обсудили то, обсудили это... пускай спали в одной кровати, пускай обнимали друг друга, держали за руки, но Джею все время казалось, что этого мало. Не в смысле, что он желал чего-то большего. Он боялся что-то не успеть, что-то недоговорить, не доделать. Что, если это их последнее утро и уже через несколько часов они снова окажутся за решёткой? Если их разошлют по разным штатам и закинут в изоляционный блок с круглосуточной охраной? Как бы там ни было, даже вопреки такому страшному отчаянию, Джорел не хотел говорить. Он тихо вздохнул. В горле встал ком. В конце концов, хуже все равно не будет.— Я был в лесу, в крови. Вокруг пожар, а откуда-то издалека я слышал, как ты ревел от боли. – Дэнни слегка склонил голову набок, слушая. — Я встал и пошел как ни в чем не бывало, нашел тебя, сел рядом, хотел помочь... Ты не подпускал меня к себе и рычал. Я думал, нападешь. Зажмурился, а когда открыл глаза — ничего. Ни пожара, ни крови, и ты лежал у какого-то камня и... смотрел на меня. Это все, что я помню.

Дог нашел в себе силы взглянуть на соулмейта.— Разве это не хороший знак?— Я не знаю, что это значит. – Честно признался Джей. — Вообще ничего не понимаю.— Мне кажется, не стоит загоняться, Джей. Если сначала все вокруг пылало, а потом превратилось в райское место, вряд ли стоит ждать смерти. Мурильо устало провел ладонями по лицу и вздохнул. Наплевав на пыль и грязный пол, он зашагал босиком к кухонному столу за перегородкой и включил маленький светильник. За окном едва ли можно было что-то разглядеть, но где-то на горизонте небо уже начали разбавлять розовые полосы рассвета. Дэнни налил воды в единственный не-пластиковый стакан и принес Джею, снова падая рядом.

— Спасибо. Роуз отмахнулся.— И извини, что разбудил.— Я и так почти не спал... – с досадой отметил музыкант, от скуки шевеля пальцами на ногах. — Все думаю о том, что будет сегодня. Кажется: мы только недавно сидели в машине и ехали сюда, а сейчас уже ждем последнее заседание. И снова нашу судьбу за нас решает кто-то другой... – Фыркнул он. Джей неопределенно пожал плечами. Дэнни поднял на него глаза.— Что ты собираешься делать дальше? Ну, представь, что мы свободны и все это в прошлом. Останешься в Нью-Йорке?— А ты?— Я первый спросил.— Не знаю. У меня никогда не было каких-то серьезных планов. Полжизни мотался, как неприкаянный, а теперь... странно, что появился выбор. Так что ты будешь делать? Даниэль подсел ближе и, выдержав паузу, рассказал:— Перед тем, как пришел Лоутер тогда, мы собирались в город, помнишь? Я хотел купить гитару. Подумал: если все наладилось, то почему бы не начать двигаться дальше? Снова бы начал играть, сыграл бы песни, что успел сочинить за все это время. – Он ностальгически улыбнулся. — А теперь тоже ничего не знаю. Если нас снова посадят из-за каких-то подставных ублюдков, я просто... хотя, мы все равно сбежим. И найдём друг друга. На этот раз Джей улыбнулся тоже. Дэн дернулся, словно вспомнил о каком-то важном деле, и потянулся к тумбочке, откуда вытащил свою истесанную тетрадь-дневник. Пальцы подрагивали, да и сам Роуз показался взволнованным, пока перелистывал страницы. Остановившись на нужной, он ненадолго замер и шумно вздохнул.— Помнишь, ты здесь читал кое-что? Джей быстро кивнул.— В целом, оно готово, но... вот, держи. Дог неуверенно взял тетрадь и осторожно встал с кровати, подходя к зажженному светильнику. Сел за стол, положил голову на ладони и начал читать. Слова сливались в одну большую кашу, но он отдаленно понимал все, что написано. Сначала, одна за другой, тянулись строчки первого куплета — Джей не сомневался, что это станет песней, — а за ними, другим почерком и чернилами, последовало что-то новое:припевВсё, что действительно имеет значение –Ты не перестаёшь пытаться.Не сдавайся... Между строками Дэнни пару раз что-то перечеркивал, кое-где поставил знак умножения и цифру "два". Джей только чудом понял, что это значит, а спрашивать было бы глупо и неуместно – он бы сразу разрушил магию момента. Благо, хотя бы заново научился читать.

Я знаю, какой ты на самом деле сильный,И знаю, что у тебя всё будет хорошо.Но неважно, сколько времени пройдёт,Иногда боль всё равно будет напоминать о себе... Дэнни, как ребенок, пытливо разглядывал лицо Джорела в полумраке и кусал губу. Он еле сдерживался, чтобы не спрятаться от всего мира под одеялом. Странно, ведь раньше он всегда был готов к любой оценке и критике со стороны.Некоторые люди не хотятДелать тебе больно,Порой у них добрые сердца,И я знаю, что два хороших человекаМогут быть хорошими и по отдельности.. припев Дальше последовали слова из припева, и страница закончилась. Джея разрывало изнутри. Он думал об этом миллион раз, но сейчас готов был закричать на весь мир: Дэнни — лучшее, что случилось с ним в жизни. Если не считать одной навязчивой мысли, голова была абсолютно пуста. Слова застыли в горле. Дог еле заметно качал головой и пробегался глазами по стихам. Тем временем, музыкант не потерял времени даром и, бесшумно встав, подошёл к столу. Сел рядом, подтянув к себе колени. Не очень удобно, но в подобной позе Мурильо чувствовал себя в максимальной безопасности. Джорел по-прежнему чувствовал себя обязанным что-то сказать, но...— Тебе необязательно что-то говорить, окей? Я просто подумал, тебе будет интересно прочитать это до конца.*** Они оба сидели на диване и пили кофе. На экране телевизора в красной рамке светилось "7:02". Азия звонила несколько минут назад, чтобы сообщить, что они должны появиться в суде значительно раньше. Журналисты, телевидение — весь Нью-Йорк гудит о деле "Нежити" из Лос-Анджелеса.

Деккер все ещё собирался с мыслями, потому что хотел успокоить Дэнни, ведь не хватало, чтобы к переживаниям о суде прибавилась неуверенность в своём музыкальном таланте. Для Джея Мурильо был исключительным. Как музыкант, как человек, как парень. Но Дог не мог выбросить эти слова в мир — очень уж привык скрывать свои чувства.— До сегодняшнего дня, – чуть тише обычного начал он, — я думал, что у меня никогда ничего не получится. Когда... чувствуешь что-то плохое очень долго, начинаешь привыкать, думаешь, что плохо будет всегда. Ну, ты понимаешь, наверное. Джей отвёл взгляд от телевизора и нахмурился.— Я бы хотел знать тогда, лет в шестнадцать, что оно стоит того. Сейчас не все так гладко, да, но... – Дог развёл руками и беззвучно усмехнулся. — Не знаю. До конца не верилось. А сегодня есть и крыша над головой, и друзья. Да и люди впервые видят во мне человека, а не кусок дерьма.— Ты никогда не был куском дерьма.— Был. Но... – Джорел вздохнул и неуверенно взял парня за руку. — Если бы не ты на своём дебильном пикапе, так бы им и остался. Мурильо улыбнулся. О чем-то внезапно подумав, он усмехнулся и, словно самому себе, пожал плечами.— Что?— Да так. Интересно, когда мы успели стать такими. – Пояснил музыкант. — По нашим разговорам можно писать философские книги.— С кем поведешься... – Недвусмысленно ответил Джей, хотя сам в глубине души соглашался: до их встречи с Дэнни некоторых слов он даже не знал. — Но разве плохо говорить что-то хорошее? Роуз слегка прищурился. Заодно вспомнил, как и сам убеждал себя в этом некоторое время назад. Раньше Дэну, если он хотел сказать что-то хорошее, молчать вообще не удавалось, а плохое приходилось закапывать в себе и никогда не выпускать наружу. Гадко только оттого что все это дерьмо разом всплыло и огромной волной захлестнуло не кого-то, а именно Джея.— Ты прав. – Дэнни кивнул и мельком посмотрел на их переплетенные пальцы. — Не плохо.

— Слушай, что ты имел в виду, когда написал, что "два хороших человека могут быть хорошими по отдельности"? Дэнни дернул бровями. Он знал, что ему придется объясниться сейчас, хотя бы потому, что "потом" может не наступить.— Если случится так, что мы будем... по разные стороны, надо помнить, что мы можем быть такими, какими стали, независимо друг от друга. Необязательно возвращаться к истокам и кричать во всеуслышание, что люди не меняются и все такое. Джей не стал убеждать его в обратном. Он ведь даже не мог обещать, что все будет хорошо, что они будут жить дальше, как нормальные люди — есть уже одно обещание, выполнение которого зависело от сегодняшнего суда. "Мы выкрутимся, я обещаю. Мы справимся, только не бросай меня." – Так сказал Деккер, когда они с Дэнни удирали от полиции.— На самом деле, я так написал больше для себя, наверное, – грустно усмехнулся Роуз. — Хочу помнить, что могу быть человеком, если вдруг ты захочешь уйти. Последние полгода, когда я вижу тебя, ощущение, что я смотрю в зеркало. Сразу вижу, что во мне так, что не так, и каждый день хочу стать лучше, чем я есть. Благодаря тебе я двигаюсь дальше, понимаю, чего хочу от жизни. Раньше думал, что мечтаю об успехе или о том, чтобы доказать что-то родителям, но, оказывается, мне все это и не нужно. Мне нужен был человек рядом, который поможет встать на правильный путь, поможет подняться, если упаду, будет знать обо всех моих недостатках, о том, какой я на самом деле, и все равно захочет быть со мной. Защитит, если нужно.— Дэн, – позвал Джорел неожиданно севшим голосом, — ты хочешь, чтобы мы были вместе? Мурильо замотал головой. В контексте вопрос звучал немного странно и неуместно, но Дэнни заботило другое:— Главное, чтобы ты этого хотел. А Джей хотел. Конечно, черт возьми, хотел! Даже десять минут назад, когда они с Дэнни сидели и смотрели телек, он бы и думать не смел, что это может произойти. Решив, что, раз уж они "живут сегодняшним днем", Джорел подтянул к себе парня и быстро поцеловал в губы. Целоваться он почти не умел, так, баловался в средней школе. Но сейчас это вообще не имело значения.

В эту же секунду в голове начался хаос. Тысячи образов, ощущений, жизней, прожитых в разное время в разных мирах — вот она, их точка соприкосновения. Дэнни неуверенно углубил поцелуй и одеревеневшими пальцами дотронулся до лица Дога. Ему как-то приходилось целоваться до сегодняшнего дня, но в этот раз все было так, словно от поцелуя зависела его жизнь. От волнения каждый вдох казался драгоценным. Примерно с минуту никто из них не шевелился, да и, если честно, не особо хотелось, но Джорел тихо хмыкнул и неохотно отстранился.— Что?— По нашей жизни можно писать любовную драму. – Роуз пихнул его в плечо и покачал головой. Реальность и предстоящие дела обрушились на голову слишком стремительно. Однако, с этого момента, когда и Джей, и Дэнни знают, что все муки не напрасны, жизнь уже не кажется такой тяжелой.***— Его честь, судья Доэрти! В зал суда вошел пожилой мужчина в мантии. Все присутствующие встали, приветствуя его. Как бы Азия ни хотела проводить заседание в кругу доверенных лиц, сам мэр Нью-Йорка пожелал, чтобы суд был "прозрачным", так что в помещении, помимо судьи, его помощников, присяжных и всех тех, кому тут, собственно, и место, стояли еще десятки камер и столько же журналистов. Джей фыркнул. Чувствуя на себе чужие взгляды, он понимал, что может не выдержать. Прежнее беспокойство вернулось, оно так и твердило: "Они тебе не верят. Они знают, кто ты". Деккер одергивал себя каждый чертов раз, когда думал об этом, но вместе с тем вспоминал прошедшее утро, и где-то внутри все ненадолго успокаивалось.

Судья сел на место и жестом показал, что остальные могут сделать то же самое. Судебный секретарь объявил цель слушания, причем, сделал это так подробно, что Дэнни на секунду показалось, что они вернулись в самое начало. Волосы на голове чуть не встали дыбом от нахлынувшего страха. За спиной слышались щелчки фотоаппаратов, посторонние шаркания и прочая возня — это раздражало. Филлипс сидел на месте, демонстративно крутя в руках стопку неизвестных документов, Осборн, тем временем, выглядел несколько оживленным: если в предыдущие разы он всем своим видом подражал Смерти, то сейчас хотя бы испытывал какие-то эмоции. Переговаривался с адвокатами, даже улыбался иногда... мудак. Вот зачем Дэнни хотел зарабатывать много денег — чтобы была возможность выкупить справедливость. Куда катится этот мир.

— Если мне не изменяет память, мистер Филлипс, – прочистив горло, заговорил Доэрти, — Вы подавали запрос на проведение экспертизы на территории тюрьмы. Надеюсь, сегодня результаты есть.— Да, Ваша честь. – Нарочно громко ответил адвокат Осборна, оглянувшись на Азию. Наверное, если бы Дэнни и Джей сидели рядом, то увидели бы, до какой степени та закатила глаза. Филлипс передал документы третьему лицу, и уже через минуту они были на руках у судьи. Тот пробежался глазами по словам, цифрам, процентам, изучил печати, проставленные аж на нескольких страницах, вздохнул и передал своей несменной помощнице. Тем временем, Филлипс отдал копии с расшифровкой результатов присяжным и встал так, чтобы его видели даже пауки в дальних углах зала.

— В соответствии со всеми правилами проведения медэкспертизы, эксперты детально изучили помещения, в которых мистер Деккер, как он сам полагает, мог находиться в период своего заключения. Как вы все можете видеть, соответствия ДНК подзащитного мисс Борден со следами ДНК, найденными в подвальном помещении тюрьмы, не обнаружены. У Джея защемило сердце. Он знал, что так будет. Да что там... все знали.— Также хочется заметить, что само подвальное помещение отнюдь не похоже на камеру пыток, и разумно полагать, что версия о психической нестабильности мистера Деккера имеет место быть.— Но... Кто-то в зале недовольно зашушукался, журналисты уже чиркали ручками в своих блокнотах, а Джею только и хотелось, что встать и хорошенько врезать этому богатому придурку. Он не смотрел ни на кого: ни на Азию, ни на Филлипса — Джей смотрел на судью Доэрти. Он знал, что старик — адекватный человек, и почему-то верил, что его ещё могут услышать. Доэрти сухими пальцами почесывал ямку между бровей и изучал то, что ему передали на руки. Спустя чуть меньше минуты тихо вздохнул и, подняв голову, обратил внимание на сторону обвинения.

— Мисс Борден, у Вас есть что добавить по этому вопросу? Девушка встала со своего места и без тени улыбки кивнула.— Да, Ваша честь. У меня есть кое-что.

Несколькими днями ранее— Я запросила в суде разрешение на независимое расследование. Теперь мне нужно, чтобы каждый из вас максимально подробно рассказал, что было в ту ночь. Что вы делали, что на вас было надето, что вы ели и пили — любая мелочь.

Дэнни и Джей переглянулись.— Я был в той камере в подвале. Она была закрыта снаружи, я оставался внутри. Смог освободиться от ремней и начал искать выход.— Что ты трогал? Какие вещи там были?— Я брал все, что попадётся под руку. Мне кажется, я облапал там каждый дюйм. Ремни, цепи, ножи, кусачки...— Если Осборн уже позаботился о том, чтобы подвал зачистили, то это вряд ли поможет... – с досадой ответила Азия, постучав ручкой по пальцам. Она прекрасно знала, что её слова ранят, но считала, что лучше говорить правду, чем лепетать что-то, вроде "с этим у нас неплохие шансы" или "будем надеяться, что все так". Они все и так надеялись, а уж говорить о том, чего может не случиться, было пустой тратой времени.