Глава 1 Охотник Часть 1 (1/1)

Ребятки, вымысел?— правда, запрятанная в ложь, и правда вымысла достаточна проста: магия существует.Стивен Кинг, из посвящения к роману ?Оно?***Грегор перебирал в руках ключи. На тяжёлой связке в темноте сложно было найти нужный. Ключ от калитки, самый длинный, вообще не понадобился?— то ли калитку в сад перестали запирать, то ли забыли сделать это именно сегодня. Лямки тяжёлого рюкзака давили на плечи, но Грегор всё стоял на мощёной дорожке, смотрел на тёмную громаду фронтона, на зелёное ночное небо и медленно ощупью искал ключ от входной двери.В саду пахло весной, от земли поднимался пар. Как будто бы откуда-то приятно потянуло древесным дымом. Тёплые дуновения от нагретой за день земли Грегор улавливал, но насчёт запахов не был уверен. Может быть, это привычные зрительные образы заставляют его думать, что он чувствует ароматы, а в действительности он снова скорее мёртв, чем жив. На черноте клумб светились белые бутоны крокусов и примул. Несмотря на близость окраины к оживлённым городским улицам, в этот час стояла удивительная тишина, будто воздух замер, даже собаки не лаяли, только далеко-далеко в стороне вокзала прозвучал свисток отбывающего поезда. Грегор нерешительно подошёл к крыльцу, наконец-то с тихим стоном скинул свой бесформенный рюкзак и установил его на ступеньку. Звонить в дверь посреди ночи было неловко.В кухне горел свет. Грегор обогнул веранду, осторожно ступая по мягкой ещё земле, и подошёл к окну. Агата сидела в кресле у стола, читала, подперев подбородок ладонью, и, как рассеянная школьница, покусывала ноготь на мизинце. Куда-то делись её очки для чтения, наверное, снова забыла в комнате наверху, поэтому книгу она держала далеко, положив на колени. Тёплый свет от лампы падал ей на лицо. Она не изменилась нисколько. Его не было дома не так уж долго, чтобы можно было ожидать каких-то перемен, да и Агата относилась к такому типу женщин, которые, вступив в степенную зрелость, попросту перестают стареть, но видеть её такой умиротворённой было радостно. Наверное, в его отсутствие ничего кошмарного не успело случиться? А может быть из-за его отсутствия кошмарные вещи здесь и перестали случаться. Грегор смертельно устал, но, зная, что уже добрался до дома, и длил удовольствие, и пытался побороть смутный страх. Стоять вот так, в тёплой, но довольно бесприютной весенней ночи, и смотреть в освещённый уголок кухни было волнующе приятно.Стучать в окно?— тоже не самая лучшая идея, ничего не напугает женщину сильнее, чем стук в стекло посреди ночи. Света от лампы оказалось достаточно, чтобы Грегор смог снова перебрать свою связку и отыскать-таки маленький ключик от замка, отличающийся от ключа почтовой ячейки только цветом.Он открыл дверь и вволок рюкзак в прихожую. В коридоре появилась изумлённая Агата.—?Гриша! —?воскликнула она шёпотом и раскрыла ему навстречу руки.—?Не обнимай меня, я четыре дня не мылся. —?Грегор смущённо улыбнулся, но всё же дал себя обнять.Скоро он сел на стул в кухне, уронил руки на колени и запрокинул голову.—?Поверить не могу,?— сказал он,?— дома!—?Почему ты не написал, господин волшебник? —?спросила Агата. Она была снова невозмутима, хотя глаза возбуждённо сверкали. —?Что за манера всегда возникать без предупреждения?—?Не люблю обнадёживать людей,?— проговорил Грегор, помолчав.—?Ты голодный?—?Нет. В Озёрной была получасовая остановка, я поужинал.—?Может молочка выпьешь или чаю?—?Спасибо, Агата,?— Грегор потёр лицо и снова улыбнулся,?— мне бы сейчас спать завалиться. Дай только в себя прийти…Они оба тихо засмеялись от радости видеть друг друга, но почти сразу замолчали. Грегор и хотел бы радоваться простым вещам, но не мог себе этого позволить. Он только задумчиво смотрел на хозяйку. Сил что-то говорить у него не было, однако ответить на вопросы было необходимо.—?Как твой поиск? Нашёл, что искал? —?спросила Агата.—?Нет.Она вздохнула.—?Что поделаешь… Зато вернулся к нам живой.Грегор в ответ издал нервный короткий хрип, должный изображать смешок. В этот раз даже улыбка у него не получилась.—?Тебе пришло много писем,?— сказала Агата. —?И в городе люди спрашивают про тебя. Я не стала никому давать твой последний адрес, иначе почта преследовала бы тебя от пункта к пункту или сразу бы затерялась.—?Да, верно сделала. Письма бы меня не догнали.—?Но их я тебе отдам только завтра,?— Агата со значительным видом подняла указательный палец. —?А то всю ночь читать будешь, мало ли чего вычитаешь!—?А что, всё так плохо? —?растерянно спросил Грегор. —?Для меня есть работа?—?Не знаю, господин волшебник. Слухи бродят всякие, да вот только половина из них на поверку враньё. Только ты и сможешь разобраться.—?Да… Ладно, всё завтра…Грегор через плечо покосился на громоздкие часы, которые словно вросли в пол у двери в столовую. Замершие стрелки показывали пять.—?Они так и стоят?—?Стоят.—?Почему ты их не починишь?—?Так они бьют! —?сказала Агата. —?Каждый час на весь дом звонят.Она посмотрела на часики, вделанные в кулон.—?Двадцать минут первого. Пойдём, постелю тебе в твоей комнате.***Его не могло не радовать, что, если внимательно прислушаться к телу, он всё ещё может осязать тонкие вещи, а не одну только боль. Гладкие простыни сначала были прохладными. Они знакомо пахли стиркой и цветами. Ещё он снова чуял приятные запахи из своего рюкзака: там лежали кое-какие гостинцы для Агаты. Одним словом, обоняние вернулось. Устраиваясь удобнее, Грегор выпростал руку из-под одеяла, поднёс предплечье близко к лицу и принюхался. Призрачный сладкий запах мертвечины всё ещё угадывался. Грегор поёжился и перевернулся на другой бок. Хорошо, всё же, спать на свежем белье, хоть и совестно ложится в эту прекрасную постель, не помывшись как следует. Впрочем, он подозревал, что ещё несколько странных происшествий с телом, и от трупного запаха будет вовек не отмыться.***Проснулся Грегор поздно, попросил кофе, вышел с чашкой в сад под навес и сел за столик в обветшалое плетёное кресло. Он держал газету, но не читал её.Вдоль фундамента веранды тянулись вверх жёлтые цветочки мать-и-мачехи, очень привлекательные для пчёл. Бурное цветение деревьев было ещё впереди, но над кустом козьей ивы, золотым от пушистых серёжек, стоял ровный непрерывный гул. Грегор слегка вздрогнул, вдруг увидев на траве что-то красное,?— дневной павлиний глаз выполз из тени навеса на свет и развернул крылья. ?Nymphalis io??— подумал Грегор. Должно быть, это была бабочка второго поколения, родившаяся осенью и перезимовавшая где-то в укромном месте.Его любимый учитель и по совместительству последний научный руководитель знал всё про окружающий мир. Деревья, травы, цветы, планеты, звёзды и туманности он звал согласно латинским названиям и каталожным именам, и Грегор за всё время, проведённое вместе, выучил их все, хотя живой мир не был предметом его собственных исследований. Вид сада Агаты, да и вообще виды таких вот ухоженных уютных садов и огородов, неизменно вызывал у Грегора болезненную сладкую ностальгию, заставляя ненавидеть все эти каменные вазоны, глупого вида анютины глазки, но в тоже время так любить их, что ему делалось нехорошо. Его мастер сочетал в себе две, казалось бы, несовместимых страсти: к садоводству и к путешествиям. Но он был великим волшебником, он мог себе это позволить. Где-то он теперь выращивает свои розы?Появилась Агата, неся скреплённую зажимом пачку писем.—?Держи,?— сказала она и присела в соседнее кресло. —?Видал, чья печать?Верхнее письмо из плотной бумаги украшалось сургучной печатью с гербом города.—?Давно пришло?—?Не очень. Первый год почты не было. Начала приходить на второй, и последняя записка пришла в феврале.В этот миг он увидел на одном из конвертов знак, заставивший его замереть. Роза. Это была эмблема их искусства, но только мастера использовали её. Грегор схватил письмо, перевернул и вчитался в имя отправителя. Реджинал Донвуд фрайхерр фон Нейстр. Это был не его мастер.—?Барон Донвуд зачем-то мне пишет,?— сказал Грегор бесцветно. Несмотря на все перспективы, что сулило письмо, он был обескуражен и разочарован. Сердце так и колотилось в груди. От досады Грегор с силой переломил печать так, что надорвал бумагу.—?Как думаешь, зачем? —?спросила Агата.—?У меня есть догадки…—?Я пойду,?— скала Агата, поднимаясь и осторожно потирая висок,?— что-то у меня голова заболела… Попрошу тебя только кое о чём, Гриша.Он поднял глаза. У хозяйки тоже были кое-какие догадки и о том, зачем известный в некоторых тайных кругах барон пишет Грегору, и о том, зачем ему пишет сам бургомистр Мориц.—?Хитрый Мориц наверняка снова хочет использовать тебя. Пожалуйста, не берись за всё, что он тебе предложит. Он привык, что ты, пытаясь заслужить хорошее имя, хватаешься за самую грязную работу. Ты рисковал жизнью на этих заданиях, совсем не жалел себя, а получал гроши. Дай ему понять, что ты больше не мальчик на побегушках. Если вольный город Геленбург и дальше собирается пользоваться тобой, то не как наёмником. Мориц должен взять тебя на государственную службу.—?Это зависит вот от кого, Агата,?— сказал Грегор, потрясая письмом барона. —?Какими хорошими ни были бы мои отношения со стариком Морицем, для местных магов я всё ещё наглый выскочка-новичок. Он не сможет принять на службу какого-то вчерашнего студента без звания мастера, не получив их одобрения.—?Ты заткнёшь за пояс любого их этих заносчивых теоретиков. Что-то я не помню, чтобы ?великие маги? вылезали из своих поместий, когда живые покойники терроризировали их крестьян в их же собственных деревнях. Я уж не говорю, что и город, и лично Мориц тебе сильно обязаны…—?Скажу без лишней скромности, ты права. Но ты думаешь, что старикашки поступятся традициями?Агата только печально покачала головой.***Мориц в письме увещевал господина волшебника навестить его сразу по приезде. Делать было нечего, тем более, что Грегор рассчитывал получить-таки какое-нибудь задание, иначе не на что будет жить. Как только он переоделся и вышел в сад, от забора его окликнули. Он удивлённо поднял глаза. У калитки стоял Себастьян?— знакомый егерь, и на лице у него мешались эмоции.—?Грегор! —?воскликнул он, подходя к самой садовой решётке, завитой прошлогодним девичьим виноградом, и сильно над ней возвышаясь,?— ты давно вернулся в город?!—?Сегодня ночью,?— Грегор вышел на улицу и крепко пожал протянутую ладонь.—?Слава Господу Христу, что я застал тебя, господин волшебник,?— проговорил Себастьян взволновано,?— вечером я собирался отбыть в лес, так бы мы и разминулись.—?Как у тебя дела, дружище? —?спросил Грегор, внимательно осматривая Себастьяна с головы до ног и вглядываясь в лицо.Тот помрачнел и отвёл глаза.—?Плохо,?— сказал он. —?Послушай, могу я сегодня прийти и поговорить? Боже,?— он прижал руку к сердцу,?— хорошо же, что мы вот так случайно встретились! Я нарочно стал ходить в торговую слободку по вашей улице, в надежде однажды застать тебя!..Грегор нахмурился.—?Да что такое? Тебе стало хуже?—?Хуже, господин волшебник,?— сказал Себастьян. Взгляд его жёлтых глаз наконец пересёкся со взглядом Грегора, и волшебник понял: да, всё стало намного хуже, чем до отъезда. —?Не то слово. Ты сам куда это принарядился?—?К нашему старику бургомистру. Чувствую себя таким нужным, все-то хотят меня видеть!—?Подумаешь, какой важный,?— Себастьян усмехнулся и развёл руками,?— к главе города ходит без доклада! Я сейчас за припасами, а когда снаряжусь, перед отъездом заскочу к вам, ладно?—?Буду ждать,?— ответил Грегор.***Егерь появился в пятом часу вечера. Он знал, что Грегор снимает комнату в собственном доме Агаты, а не в квартирах, поэтому зашёл снова со стороны калитки, а не с улицы, и теперь нерешительно мялся на пороге. Хозяйка заметила гостя и провела в дом, несмотря на попытки отговориться. Грегор скоро с шумом спустился с лестницы, таща свой похудевший рюкзак и неся пальто.—?Ты в какую сторону едешь? —?спросил он Себастьяна.—?На южный кордон.—?Замечательно, значит, поедем в месте,?— он потряс бумагами, достал из рюкзака объёмную истрёпанную записную книжку в кожаном переплёте и спрятал сложенные бумаги в карман на форзаце. —?Старикан бургомистр подбросил работёнку.—?Только вернулся, и сразу снова в путь? —?усмехнулся Себастьян.—?Волшебник как доктор?— и тот, и другой не может пройти мимо чужой беды, потому-то дома сидеть приходится не часто… В любом случае, у нас ещё больше часа времени, даже учитывая дорогу до почты, успеем выпить чаю, а ты расскажешь, как твои дела.—?Да что вы тут стоите, как неприкаянные? —?Агата поманила их в кухню,?— проходите и садитесь.—?Ох, спасибо… —?Себастьян снял кепи и прошёл в след за хозяйкой на её огромную кухню, которая одновременно была столовой и даже иногда использовалась как гостиная, потому что у окна стояло кресло, а в противоположном от печи углу?— маленький диван.Егерь был снаряжён, как в экспедицию: кроме ягдташа, при себе у него была объёмистая торба, очевидно с припасами. Он снял с плеча не обычное своё дробовое ружье, которое использовал для охоты на птицу, а длинноствольную винтовку, переделанную из списанной военной. Такие обычно предназначались для охоты на крупного зверя.—?Долгая у тебя будет смена?—?Откровенно говоря, я надеялся, что смогу провести на кордоне всю весну и всё лето,?— сказал Себастьян. —?А там, если дела не потребуют моего присутствия в городе, то остаться и на осенний сезон.—?Боже мой, такой молодой парень, и решил поселится в лесу как отшельник! —?Агата поставила на стол большой чайник. —?Как же местные лорды будут обходиться без твоей дичи?—?Ха-ха,?— меланхолично усмехнулся Себастьян, прочитавший в словах Агаты дружескую иронию,?— в лесничестве много егерей, и в окрестностях много охотников. Без дичи на обед никто не останется. К тому же, можете меня поздравить, госпожа хозяйка, мне недавно дали должность старшего лесничего, а это значит, что в лесу у меня теперь куча дел…—?Большую площадь теперь нужно обходить?—?Да, но оно и к лучшему. Мне нравится жить на природе.—?Что ж, лишь бы тебе было хорошо! Оставлю вас, пойду посмотрю, что творится у меня на клумбах. Вот вам бутерброды,?— Агата подала широкую тарелку и поставила перед Грегором жестяную коробку, обвязанную салфеткой,?— а это вам в дорогу, господин волшебник. Жаль, что вот так приходится, едва вернувшись, опять срываться с места!—?Что поделать,?— Грегор виновато улыбнулся. —?Разберусь с этим случаем поскорее и вернусь.Агата удалилась в сад. Грегор вздохнул, помешал чай и разлил по чашкам. Пошёл запах молодых черносмородиновых листьев, и Грегор вдруг понял, как же сильно ему не хочется тащиться на ночь глядя в какое-то далёкое село.***—?Этот кордон?— не такая уж глушь. Ближняя усадьба в двадцати верстах,?— Себастьян умолк и задумался. —?Там тоже охотятся. Даже на самом дальнем лесном посту бывают люди.—?Я смотрю, что тебе, дружище, на самом деле не по душе идея уезжать из города, но одновременно и хочется закопаться куда подальше.Егерь усмехнулся:—?Проницательный вы народ!Он взял с тарелки бутерброд с ветчиной и сыром, но, прежде чем поднести ко рту, повёл носом.—?Извини за грубость, Грегор,?— сказал Себастьян сконфужено,?— мне кажется, или откуда-то падалью несёт?—?Крыса сдохла в стенах,?— быстро ответил Грегор. —?Никак не можем понять где, хоть все панели отрывай.—?Бывает. Это старинный дом. О, маринованный лучок!..- он, наконец, укусил бутерброд, и Грегор возблагодарил привычку Агаты мариновать лук в ядрёной смеси приправ и уксуса. Сейчас егерь с его чутким обонянием натрескается лука и может даже в ближайшие несколько часов не поймёт, откуда пахнет трупом. Хоть Грегор и Себастьян были если не друзьями, то точно хорошими приятелями, Грегору не хотелось объяснять ему все тонкости своей работы.—?Так ты расскажешь… —?начал он, но Себастьян его перебил:—?Да. Давай допьем чай и пойдём на станцию пораньше. По пути я всё расскажу.Грегор кивнул. Кухарка приготовила ужин заранее, и Агата её отпустила, но по коридору бесшумно ходила горничная, да и саму хозяйку дома не хотелось стеснять своим присутствием слишком долго, а у Себастьяна, похоже, имелся длинный разговор, не терпящий лишних ушей.Он доел бутерброд, отпил чаю и взял из вазочки печенье. Оно было наполовину шоколадное, с шахматным рисунком.—?Ты смотри! —?восхитился он,?— и как только женщины это делают?Грегор вдруг обратил внимание на изменившийся с последней встречи взгляд Себастьяна. Он уже видал у своих друзей такой взгляд: глуповато-мечтательный. Себастьян вообще сильно изменился. Агата не зря назвала его ?молодым парнем?, хотя он был уже далеко не мальчишка. Было ему тридцать пять лет, но сейчас на свой возраст он не выглядел, как не выглядел в первую их встречу. Только тогда, три года назад, Себастьян только-только оправившийся от ран после рокового нападения, был похож на старика, сильно помотанного жизнью, или на человека, не один год борющегося с тяжёлой болезнью. Собственно, это было не далеко от правды, он в самом деле боролся с болезнью, но только не с той, когда может помочь доктор. Сейчас же он будто расцвёл, как какое-то старое подстриженное дерево, внезапно густо озеленившееся и похорошевшее. Смотрелся он, высокий и физически сильный, в своей форменной егерской куртке довольно статно, и даже ранняя седина и вечная небрежная небритость не портили его. Единственное?— Себастьян приобрёл привычку при разговоре прятать глаза, и козырёк своего кепи надвигал на самые брови.—?В печенье нет ничего удивительного,?— сказал Грегор, что-то подозревая,?— удивительно твоё меланхолично-счастливое настроение.Себастьян посмотрел на собеседника из-за поднесённой к лицу чашки, и Грегор вздрогнул от этого пустого нечеловеческого взгляда. Так смотрят только большие звери: глаза не выражают ничего конкретного, но одновременно содержат в себе всё, что только можно сказать взглядом. Так все цвета смешиваются воедино и превращаются в чёрную тьму или в белый свет, одинаково безразличные.—?Она хотя бы человек? —?спросил Грегор недовольно и тут же перепугался, что высказанное предположение может оказаться правдой. —?О, Боги, Себастьян, скажи мне, что она человек!—?В этом весь ты,?— сказал Себастьян, усмехнувшись,?— сам придумал, сам заволновался. Ты ещё ничего не знаешь.—?Что ты усмехаешься? У меня так друг умер.—?Как?— так?—?В несчастном случае с участием нечеловеческой женщины.—?Дело не в женщине,?— сказал Себастьян, вставая из-за стола, и, как все гости этой кухни, посмотрел на неработающие часы.—?Уже почти пять. Редкий случай, когда эти часы показывают правду! Идем?***Они попрощались с Агатой и вышли на улицу.—?Так куда тебя засылают? —?спросил Себастьян.—?В Лойнштат. Он называется ?городом?, но это, похоже, жуткое захолустье, раз туда даже дилижанс не ходит.—?Потому что проще сесть на Юго-восточную ветку, проехать пять станций, выйти в Мостах и уже тогда ехать до Лойна.—?Хватит с меня поездов! —?сказал Грегор.—?Тогда мы вместе едем аж до хутора.Каменная мостовая забирала с холма вниз. Нужно было пройти насквозь весь этот район, изрезанный террасами, на которые громоздились разросшиеся сады и стены старых особняков, чтобы попасть в так называемый Новый Город?— когда-то правобережный пригород, давным-давно слившийся с огромным Геленбургом в одно целое. Там располагалась станция почтовых дилижансов.—?Прекрасное время года. —?Грегор остановился на краю террасы, откуда им вдруг открылся вид на реку и на замершую на вершине горы башню древней Геленбургской крепости. В этом месте и правый берег, и склон горы на той стороне до сих пор занимали частные хозяйства и виноградники.Камни под ногами усыпала клейкая кожура с тополей, их крошечные золотые на просвет листочки только начинали распускаться; ещё голые вишни незаметно покрывались цветами, и всё это создавало впечатление чистоты, прозрачности и ничем не подкреплённой будущей радости, как новенький фарфоровый сервиз в хрустящей бумаге или только что принесённая из магазина свежеотпечатанная книга.—?Это то самое время, которое хочется ухватить и прочувствовать! —?Грегор сжал руку в кулак, будто в самом деле попытался удержать мгновение. —?Того и гляди, вся красота облетит и начнётся душнейшее лето.—?Да,?— флегматично отозвался Себастьян. —?В наших краях весна так скоротечна! Готов поспорить, что уже к Пасхе будет стоять летняя жара. К началу мая совсем теряешь голову…—?А ещё под Рождество?Себастьян чуть ускорил шаг, волшебник догнал его и выжидательно заглянул в лицо.—?Да. Под конец прошлого года со мной приключилась странная история… —?егерь помолчал, собираясь с мыслями и начал снова:?— Я думал. Много думал над своим положением и над твоими словами. Первый год я пытался привыкнуть, и только твоя помощь не давала мне опустить руки. В самом деле, Грегор, я до конца своих дней буду тебе благодарен. Тебе и судьбе, что свела меня в нужный момент с тобой?— единственно нужным, знающим человеком, который сумел объяснить мне всё, что со мной происходит… иначе я, наверное, мог сотворить с собой нечто страшное. Это был такой удар, что мне и жить не хотелось.—?Когда это происходит через укус, да ещё и сопровождается нервным шоком и нагрузкой на тело, люди чаще всего гибнут после нескольких первых трансформаций. Может быть, оно и к лучшему… В конце концов, только по этой причине волки-оборотни ещё не заполонили леса и сёла.Егерь невесело хмыкнул:—?Но они не такая уж редкость.Волшебник прищурился:—?Ты встречал таких как ты?—?Да. Теперь я вспоминаю, что ты много рассказал мне об оборотнях, даже больше, чем мне нужно было знать, но тогда я всё это пропускал мимо ушей, так был напуган. Я был уверен, что проклят Богом за свои грехи, и мне больше не место среди честных христиан, просто не хотел понимать, что это правда и отныне это?— моя жизнь. Хотя я в глубине души знал с самого начала. Я всё понял в тот миг, когда почувствовал на себе его взгляд. Знаешь, этот сковывающий ужас и острое чувство опасности. Оно-то и заставило меня обернуться. Взгляд в спину невозможно не почуять, но это было нечто особенное, ненормальное. Осенью, когда волки не бывают голодными… Да чего там, даже суровой зимой волк не всегда отважится напасть на человека! А тот волк не был бешеным, он скрадывал меня, как добычу. Охотился на меня.—?Всегда нужно время, чтобы свыкнуться. Потом начинаешь мыслить, исходя из новых обстоятельств.—?Точно. Я решил начать всё заново. Это меня не убило, и я должен теперь научиться жить с этим. Не бороться, а попытаться научиться жить. Понимаешь? Как человек, а не как прокажённый. Ведь это возможно? Возможно, господин волшебник?