Успокой приятной обыденностью (1/1)

—?Я не могу так больше.Македонский кусает пальцы, смотрит из-под густой чёлки, худой, высокий, болезненный. Плачет, радуясь, Слепой не видит.Хлопает скованными у основания крыльями, ободранные перья падают позади, на израненные пятки. Испуган, не может справиться. Слепой хмыкает.—?И что сделаешь?Македонского бьёт, колотит, он едва держится на ногах, тварь на сером пепелище, опирается на стену, закусывает губу. Слепой ведь знает, знает, что он сделает. И молчит, не делает попыток остановить. Просто смеётся, как смеялся бы Сфинкс?— холодно, расчётливо, читая тебя всего и зная?— не сможешь. Македонскому на миг даже кажется, что он ослеп, и перед ним сейчас Сфинкс, тот самый, осуждающий одними лишь глазами. Но глаза, глядящие на него сейчас, бледные, невидящие.—?Ты знаешь.Слепой смотрит на перья, их всё больше, сильнее хлопают крылья, скрипит ржавая цепь. Слепой смотрит на Македонского, плачущего, сломавшегося. Слепой делает вид, что ему всё равно.***—?Я слабый.Плачет Македонский, дрожащий, сидящий на коленях в пустой уборной. Прячет лицо в кровоточащих пальцах. Хлопает крыльями, скрипит ржавой цепью.—?Может быть для других.Слепой легко улыбается, гладит по спине, волосам, проходит по больным, хлопающим крыльям, отбрасывает ногой холодные звенья цепи, целует в макушку и позволяет поспать у себя на коленях.Македонский улыбается сквозь сон, впервые спокойный и радостный. волк не приходит и не придёт, пока Слепой будет рядом