Пролог (1/1)

Лондон, январь 1964 г. По обыкновению погода в Лондоне была совершенно дрянная. Промозглый, ужасно противный ливень барабанил по крышам домов, по земле, окрашивая асфальт в темный цвет. Кое-где на козырьках и на обочинах дорог виднелся грязный снег, почти растаявший под сильным дождём. Автомобили, которые были большой редкостью для Ист-Энда, торопливо сновали между узкими домами?— их владельцы хотели как можно скорее убраться в свои дома в более фешенебельной части города. Людей на улице практически не было, только бездомные, прячущиеся под навесами пабов и аптек, и владельцы заведений, которые бранясь вываливались на улицу, прогоняя бедняг, пытающихся скрыться от дождя.Агата стояла через дорогу от дешевого паба с потемневшей от грязи и времени вывеской, на которой большими, когда-то желтыми буквами, было написано название: ?У Эрла?. Девушка покрепче запахнула свое темно-зеленое пальто, нервно оглядевшись по сторонам. Идти в этот паб ей совершенно не хотелось. Аннет всегда говорила: ?Порядочные леди должны избегать сомнительных питейных заведений?. И сейчас, глядя сквозь большие во всю стену окна, Агата нервно переминалась с ноги на ногу, стуча каблучками своих ботинок по брусчатке на тротуаре. Маленький голубой зонтик, который она держала в руках, совершенно не спасал от дождя, деревянная ручка скользила в мокрой ладони от косого ливня, попадавшего на руки и лицо. Долго стоять на холоде было опасно, можно было застудить почки и еще Бог знает что. Поэтому, набравшись смелости, Агата торопливо зашагала через дорогу, прямиком к пабу ?У Эрла?.Как только девушка открыла дверь питейной, в лицо ударили жар и вонь. Здесь все противно пропахло мужским потом, бадяжным пивом и сигаретным дымом. Опустив глаза вниз, Агата увидела на шатком деревянном полу, от которого во многих местах отошел слой рыже-коричневой краски, скорлупу фисташек и рыбные косточки. Мисс Харрис нервно вздохнула, с отвращением оглядывая заведение, в котором оказалась. Местная публика разительно отличалась от той, что Агата видела в ?Клубе счастливчиков?, когда работала. Не даром он был одним из самых дорогих клубов Лондона?— контингент подобный здешнему, там бы никогда не оказался. Девушка вдруг представила то, как омерзительно было бы петь для этих ужасно пахнущих, небритых, дурно говорящих мужчин. От одной только мысли об этом по ее телу прошла крупная дрожь. Живя в Ист-Энде всю свою жизнь, Агата впервые находилась в его столь неблагополучной части, а потому старалась вести себя осторожно. Дабы не привлекать внимания местных дикарей, а по-другому девушка не могла их назвать, она спокойно, но ловко прошмыгнула к дальнему столику, почти вплотную прижатому к стене.Беспокойные взгляды Агаты прервало прикосновение к ее руке. Девушка вздрогнула, готовая стукнуть обидчика зонтом по голове, но ее рука с импровизированным оружием была перехвачена другой мужской рукой. Агата обернулась, с облегчением заметив перед собой никого иного, как Самюэля Макото, отчего она тут же спокойно выдохнула. Сэм указал девушке на столик и пожал плечами, будто и сам признавал убогость места, в которое он пригласил девушку. Агата скривила губу и обернулась. В трех шагах от их столика находилась дверь уборной, от которой исходил ужасный зловонный запах. Девушка вновь сморщилась.—?Не мог выбрать место поприличнее? —?нервно прошептала она, заправляя за уши выбившиеся пряди каштановых волос.—?Здесь тебя искать не станут,?— ответил Сэмюэль, кивнув девушке на стул напротив, не помогая ей присесть. —?Манеры здесь проявлять не стоит. Не поймут,?— он кивнул в сторону нескольких грузных мужчин, перебиравших колоду замасленных карт, на многих из которых были загнуты края, а масть едва угадывалась.?— Поверить не могу, что я здесь,?— ответила Агата, опустившись за стол, даже не раздевшись. Она положила руки на колени?— стол был ужасно липким от сиропа, который подавали к утренним блинчикам. —?Знала бы тетушка, куда ты затащил меня?— убила бы,?— шепнула девушка.—?Как хорошо, что она не узнает,?— усмехнулся Сэмюэль, а его лицо вмиг из приветливого стало серьезным и проницательным. Агата смутилась. —?Ты знаешь,?зачем я пригласил тебя сюда,?— сказал японец. Его тон тут же приобрёл стальные нотки.—?Я догадываюсь,?— демонстрируя прекрасную выдержку ответила Агата.—?Догадываешься, но продолжаешь игнорировать свои обязанности,?— раздраженно сказал Сэм. —?Ты помнишь наш уговор, Агата. Ты даешь мне информацию, рассказываешь все, что знаешь. Думала, что сможешь безнаказанно играть в преступницу за моей спиной? —?голос Сэма понизился до угрожающего шепота, а девушка сконфуженно покачала головой.—?Нет,?— последовал короткий ответ.—?Конечно,?— Сэмюэль кивнул, изобразив на лице притворное согласие. Рукой он пошарил во внутреннем кармане пальто и выудил из него плоский бумажный конверт, опустив его на стол слева от себя. Агата задержала дыхание, крепко сжав губы. Она могла бы схватить его и убежать от Сэма со всех ног, спрятаться в теплом, давно пригретом для нее гнездышке, и больше никогда не высовываться. Но Сэм постукивал пальцами по конверту, в ожидании выгнув бровь, выглядя совершенно непреклонным и бессердечным. Агата внимательно гипнотически смотрела на коричневую бумагу под небольшой ладонью японца.—?Ты знаешь, что в нем,?— бесцветно сказал полицейский.Девушка едва не пискнула от безысходности и жалости, что она испытывала к самой себе. Как могла она оказаться в такой мерзкой, совершенно непонятной для нее ситуации? Агата была словно между молотом и наковальней?— утаи она от Сэма всю информацию, которой обладала, пострадает сама, но, если она все же выдаст ему все, что знает?— последствия могут быть куда более плачевными. Девушка нервно тронула края своего кашемирового шарфа, печально склонив голову. Сэм обо всем догадывался, он не был слепцом, но осознание, которое приходило к нему маленькими крупицами все это время, не предвещало ничего хорошего.—?О твоей лжи знаю только я, Агата,?— менторским тоном сказал мужчина. —?Если о ней узнаёт Гудман, тебя ждут неприятности куда серьезнее, чем ты можешь себе представить.—?Я понимаю,?— кивнула Агата расстроенно.—?Часики тикают,?— Макото не унимался. Взглядом он указал на настенные часы в уродливой белой рамке. Время клонилось к полудню, но из-за пасмурного неба, которое угрожающе нависло над Лондоном, казалось, что сейчас вечер.Девушка вновь тяжело вздохнула, жуя губу. Ее жизнь шла своим чередом, пока Сэм не заявился к ней с шантажом и угрозами; пока на чашу весов Фемиды не поставили закон и ее собственное горячо бьющееся сердце. Разве могла она выбирать между людьми, которых любила больше собственной жизни, разве была она в праве распоряжаться их жизнями в тайне, по прихоти другого человека. Если бы Агата могла, она бы точно сбежала из Лондона на самый край света, скрылась бы от цепких, не дающих покоя глаз полиции. Но судьба дама сложная. Она бы не выпустила мисс Харрис из своих цепких когтистых лап ни на мгновение, покуда девушка сама не сделает болезненный для нее выбор. И какой из них был верным? Этого она тоже не знала. А Сэмюэль, как назло, молча и пытливо смотрел на нее своими холодными темно-карими глазами, крепко сжав губы. Он смотрел на нее, как хищный безжалостный зверь, совершенно не догадываясь о том, что погода за окном ворвалась в самую душу Агаты, в которой теперь шли такие же безудержные и бесконечные дожди, где было также холодно и сыро. В ее сердце наступила зима. Холодная, лишенная всяких красок, серая и унылая зима. Все счастливые дни и радостные мгновения в минуту омрачились, стоило только Сэму вновь пригрозить Агате, заставить ощутить девушку свою острую беспомощность и незащищенность.Мисс Харрис обреченно обвела глазами убогий паб и его отвратительных завсегдатаев, которые проливали пиво мимо рта, противно чавкали, громко ругались и смеялись. Они проводили свой обычный, ничем не отличающийся от другого день, совершенно не замечая молодую девушку с грустными глазами и дрожащими руками. Никто здесь не мог ей помочь, ни мерзкие незнакомцы, ни полицейский, которого прежде она считала чутким другом. Агата была предоставлена самой себе. Находясь в многолюдном пабе, но в полном одиночестве, девушка сидела наедине со своими проблемами. А Сэмюэль продолжал попивать минеральную воду, рукой сжимая бумажный конверт, лежавший на грязном столе, все также ожидая услышать от Агаты признание.