Часть 2 (1/1)

Рейген перевел уставший взгляд на часы. Опять засиделся. Ну, а что же еще ему оставалось, кроме как бросаться в работу с головой? Ведь давно пора что-то менять. И хоть гаденькая ухмылочка не сползла с ехидного лица, мужчина уже год как окончательно взял себя в руки, наконец отдавая себе отчет в очевидном. Ему вот-вот перевалит за тридцать. И молодеть Аратака как-то не начинал. От внезапного осознания того, что он в своем уже, будем откровенными, не юном возрасте так ничего толком и не добился, да и кем-то, как хотел, не стал, у него пропустило пару ударов сердце.А ведь действительно, после него ничего не останется. Аратака не воспринимал серьезно жизнь как таковую, считая, что нужно быть ?в моменте?, ни о чём не жалеть и ни к чему не стремиться, и будет тебе счастье. Но чем дольше он переваривал болезненный комок осознания собственной никчемности, тем тяжелее было отождествлять себя с собой из прошлого.Наверняка, если бы он был чуть слабее морально, давно бы болтался на своем лиловом галстуке в прихожей. И, разумеется, не будь того, кто продолжал бы верить в него при любых обстоятельствах. Моб обладал поразительной способностью, носящей название либо ангельского терпения и снисходительности, либо же непроходимой тупости и доверчивости. Рейген даже не пытался больше размышлять, как не потерял всякий вес в глазах ученика, в любом случае Шигео был для него тайной за семью печатями, пребывающей в надежном сейфе где-то на дне Марианской впадины на Марсе.Сгребая в охапку свой портфель с бумагами, мужчина тоскливо взглянул на фикус, виновато отводя взгляд, будто бы говоря этим ?не сегодня, брат?. В офисе было ужасно душно, несмотря на прохладный уличный воздух из настежь распахнутой форточки. Ароматы отказывались покидать помещение.Аратака изо всех сил держал себя в руках. Будучи космических масштабов сладкоежкой и фанатом мучного, он облюбовал все кондитерские и булочные в окрестности. Уверяя себя, что для человека его солидного возраста поедать углеводы в таких количествах вредно, он каждый день дышал, пожалуй, своими любимыми ароматами, искушающими спуститься вниз, обойти здание и посмотреть, что за заведение там притаилось и не хочет ли владелец отсоединить вытяжку от общедомовой вентиляции.Мужчина повернул ключ, машинально поправил галстук и начал спускаться по лестнице, попутно вынимая из кармана телефон. Настрочил короткую СМС Мобу, в которой спрашивал всё ли в порядке, и переступил порог здания. Солнце давно покинуло небо, которое по-тихоньку обволакивала сероватая дымка. Воздух был по-весеннему едва теплый, на удивление чистый от посторонних запахов, да и обоняние у Аратаки было ни к черту, прокурнный насквозь он трудно различал ароматы. Однако, его смутило отсутствие раздражающего его рецепторы на протяжении уже нескольких недель запаха, и оправдывая себя любопытством, а не тягой к поеданию высококолорийных сладостей, направился в обход офисного центра. Вернувшись в исходную точку через 10 минут, он с удивлением обнаружил, что обойдя все здание не нашел ни намека ни на кофейню, ни хотя бы маленький магазинчик с выпечкой. Все разумные люди уже несколько часов, как сидели дома, за исключением сумасшедших вроде Рейгена, отчего он долго брел безлюдной улицей, вслушиваясь в отдаленные звуки проносящихся автомобилей.Он размышлял, что пора бы махнуть на море на выходных… Раньше они выбирались на побережье по заданию, или же просто развеяться, что для Моба было задачей непосильной. А ведь действительно, было бы неплохо выбраться…Телефон молчит, в голове проносится секундная мысль ?Спит, наверное?. В последнее время подопечный действительно выглядит болезненным и уставшим. Ему определенно не помешало бы чаще бывать на свежем воздухе…?Ну я и дед…? подумал Рейген, приближаясь к жилищу. Его съемная конура была хоть и в явном запустении, но большего Аратаке было и не нужно, и если бы не раздражающий сосед, он бы спал прямо за рабочим столом. Цены на жилье в этом доме были низкие, альфы не селились здесь принципиально, потому как раньше в подвале находился публичный дом, переполненныйотборными, пожалуй, самыми вонючими омегами всех мастей. Подобное часто случается с жилищами, где в свое время проживало чрезмерно много несвязанных омег, чей запах вьедался в фундамент, мебель, обои, не давая жизни холостым альфам. Рейгену же, в отличие от собратьев, было вполне комфортно, хоть он и скрывал стыдливо, что обоняние у него паршивое, это зачастую выливалось в такие маленькие, неочевидные плюсы.Около подъезда как всегда принюхиваясь ошивался сомнительной наружности молодняк. Почуяв Рейгена за сотни метров одни трусливо разбегались, другие демонстративно охраняли ?территорию?, иногда намеренно провоцируя конфликты. Аратака в драку никогда не вступал, предпочитая разрулить ситуацию мирно, подключая все свои навыки дипломатии или старое доброе запугивание.Ему никогда не нравилось быть альфой. Аратака считал, что вся эта животная составляющая его жизни только вносит смуту в размеренную повседневность. Жить можно, изредка цепляя какую-нибудь средней паршивости омежку в баре, пережидая редкие периоды гона заблаговременно запертым снаружи знакомым барменом в квартире, и надеясь только на своё крайне слабое обоняние. Альфы в целом стали цивилизованнее, и адаптировались к социальной жизни без регулярных нападений на окружающих, сдерживаемые рамками этики и законами. Но несвязанным приходилось ежедневно держать себя в руках, и раз в год-два прятаться по углам, чтобы ни на кого не наброситься.Рейгена бесил подобный расклад. Но поскольку с женщинами ему никогда не везло, и каждая интрижка начиная с самой старшей школы заканчивалась в лучшем случае за неделю, приходилось терпеть собственные звериные повадки.Мужчина бросил грозный взгляд на кучкующуюся стаю враждебных мальчишек, и те послушно расползлись в разные стороны. Вечер был крайне тихим, ребяческая болтовня и гогот постепенно сходили на ?нет?, пока Аратака не спеша поднимался по лестнице. Второй этаж, третий… Наконец добравшись до двери Рейген долго перебирал пальцами содержимое портфеля, карманов пиджака, пока не достал ключ от квартиры. Едва переступив порог он по привычке уклонился от неудобно торчящей посреди коридора двери в ванную комнату, резким движением руки выхватил из кармана брюк пачку хороших импортных сигарет и швырнул в дверной проем, за которым располагалась маленькая комната-студия. Отточенным броском он попал пачкой прямиком на кое-как заправленную широкую кровать, занимающую добрую четверть всей площади комнаты. Оставив обувь у порога, он повесил пиджак на единственный крючок, небрежно торчащий из стены и вызывающий бесконечное желание взять дрель и прикрутить нормально, так и не реализованное. Шагнув в комнату он встал прямо напротив окна, облокотившись на стену. Рейген не вел учета, но похоже, что каждый день подолгу стоял вот так, глядя в окно, он не знал, как иначе разгрузить мысли. Впрочем, был надежный способ. Переведя взгляд на небольшую кухню, скромно прижавшуюся к стене, будто экономя место, он направился к плите, попутно ослабляя галстук. Вспыхнул бледный огонек газа, металлический чайник недовольно зашипел, а мужчина забросил галстук на такой же небольшой слегка затертый письменный стол. На ходу расстегивая рубашку Аратака не торопясь насыпал в чашку кофе, после чего вернулся в коридор, взял из кармана телефон. Ни одного сообщения. Впрочем, время действительно не детское, уже скоро перевалит за полночь, поэтому волноваться наверняка не о чем.Пока мужчина окончательно сменил деловой костюм на домашний спортивный чайник давно закипел, о чём громко уведомлял владельца. Кипяток моментально растворил отдающий дешевизной кофе, Аратака взял кружку и забрался на кровать. Ему всегда казалось удачной идеей располагать спальное место прямо под подоконником, ведь это же так романтично, смотреть на ночное небо перед сном. И всё бы ничего, был бы сон. Рейген не пил кофе по вечерам, чтобы не нарушать здоровый сон, но в последнее время толку от воздержания не было никакого, ведь заснуть ему удавалось в лучшем случае на рассвете, когда усталость окончательно доводила до изнеможения. Первое время он беспокоился и уже хотел обратиться к всё тому же знакомому, чтобы его закрыли снаружи, подозревая, что пришло время очередного гона. Но в таком режиме Рейген существовал уже две недели, никаких изменений не было заметно, разве что курить стал еще чаще, и выглядел потрепанным от недосыпа. К тому же эти постоянные мысли…Уже долгое время Рейген Аратака бросался в работу с головой не только в угоду амбициям, но и чтобы прекратить бесконечную мозгомешалку, которая происходила в пределах его черепной коробки каждый раз, когда та оказывалась без дела. Мысли хаотично появлялись, сталкивались, разлетались на фейерверк, из которого снова собирались в новые. И никакой конкретики. Мужчина даже не мог толком сказать, какого рода мысли его посещали. Белый шум, фоном сопровождающий его безделие докучал всё сильнее, притом чаще тогда, когда он оказывался дома наедине с самим собой. Сигареты не на долго замедляли движение этих всплывающих кусков подсознательного полотна, которое наотрез отказывалось собираться в одну кучу, поэтому выкуривал Аратака действительно много. А вот алкоголь наоборот, приводил их в бешеное движение, поэтому глушить сидр в баре было мягко говоря бесполезно, вместе с ?вертолётами? и головной болью по акции он получал еще и окончательную неспособность думать о чем-то дольше пяти секунд. Врач сказал, что ничего страшного не происходит, простое переутомление. Но самочувствие до наступления бессонницы было в порядке, как и режим. Посоветовал учить стихи, чтобы приводить мысли в порядок и тренировать память.Всё, что в сухом остатке оставалось недоэкстрасенсу, так это сидеть на кровати около окна, без конца курить, смотреть на звезды и бубнить себе под нос очередной текст, сбиваясь и путаясь до тех пор, пока либо не вызубрит сборник от корки до корки, либо его не свалит физическая усталость. Звучит романтично? Рейген готов был стукнуть в нос любого, кому в голову придет такая мысль. Со стороны быть может, но на деле мужчина безумно страдал от своего положения. Одиночество настигало его только на пороге квартиры, хотя шло по пятам весь день, пожалуй, кроме обеденного перерыва, на время которого временно капитулировало.Пожалуй, никогда не признаваясь в этом мальчишке, Рейген не мог представить более близкого себе человека, чем неловкий подросток-экстрасенс Шигео. Рейген замечал, что иногда мысли о нем сглаживают тревожность и шум в голове, но считал не честным более использовать Моба для лечения своих душевных болячек, даже внутри той же рыжеволосой коробки, они уже через это проходили. Если так подумать, именно самопровозглашенный учитель провел с мальчиком времени больше, чем кто либо еще, не считая родственников, считай пол жизни будучи рядом. Шигео мало говорил о родителях, крайне тепло отзывался о брате, но что думал о Рейгене мужчина даже представить не мог. И, пожалуй, к лучшему.Затянулся снова. Пепельницу давненько пора вытрясти. Что там у нас сегодня? Товарищ Бродский. На японский переводится крайне плохо, Аратаке не нравится, как звучит, но остатки слога, не загубленные переводчиком, располагают. Дым медленно покидает легкие и, подхваченный сквозняком, уносится в форточку. Пора бы завязать, но куда там, когда без ядовитых палочек между полушариями начинается третья мировая.Внезапный ветер распахнул форточку настежь, заставив Рейгена вздрогнуть. Как из ниоткуда снова потянул знакомый запах… Вначале Аратака подумал, что показалось, но нет, аромат становился отчетливее. Тянуло явно из-за окна, но за ним было только зеленое пространство за домом, окна выходили в противоположную от подъезда сторону.Мужчина почему-то ощутил прилив тревожности и потянулся за зажигалкой, второй рукой прикрывая форточку. Вдруг небо на секунду будто едва заметно вспыхнуло, как если бы у подъезда кто-то стал взрывать фейерверки. Кому бы из местных понадобилось в такое время? Наверняка у тех молокососов внезапно появились карманные деньги, на которые они решили устроить световое шоу прямо в этой дыре. Молодняк, ни намека на серое вещество.Мужчина вновь вздрогнул, когда услышал крик. Короткий, буквально секундный вопль, доносящийся так же с переднего двора. Будучи далеким от геройств Рейген не спешил идти проверять, кому из балбесов оторвало пальцы неудачно пущенныным снарядом, он был уверен, что их немногочисленных мозгов хватит, чтобы набрать скорую. Секунды затишья. И хоть на улице воцарилась тишина, в квартире напротив, начались волнения. Аратака не находил себе места, ёрзал, сигарета в пальцах подрагивала, загадив подоконник пеплом. Мужчина выругался, кинул недокурок в пепельницу, а сам поднялся, чтобы окончательно закрыть гребаную форточку. Та оказалась плотно захлопнутой, но всё равно пропускала навязчивый запах. Тут Рейген на секунду опешил. На уровне второго этажа мирно и безмятежно плыла вверх собака породы чао-чао. Не успевая сообразить, что происходит резкий стук заставил его снова вздрогнуть и на мгновение оцепенеть. Стук повторится, но в разы слабее предыдущего.Пересиливая себя Аратака тихо сполз с постели, едва касаясь пола бесшумно подкрался к двери.Вдох-выдох…Повернул ключ.Вдох…—?Моб?..