неприспособленное к связям чудовище номер два (1/1)
Лютик уверен: в чём бы не была виновата бедная книжка?— она очень раскаивается.Вообще, Лютик не особо любит библиотеки. Городские уж точно. Какие-то странные, совершенно неуютные белые стеллажи, холод, отсутствие атмосферы?— ну фу. И все-таки учиться надо. Не то, чтобы Лютик не мог забрать книги домой, но, честное слово, туда хотелось меньше всего. После вчерашнего точно.Юлиану и раньше становилось не по себе от давящей тишины, кинескопный телевизор наотрез отказывался работать, а сидеть в тишине для любителя общаться?— выше сил.Вдохнув полной грудью, Лютик закрыл медицинский справочник, громко хлопнув и получив в ответ на выходку десятки шиканий разной громкости. Он поставил книгу на полку вместе с остальными, отчего-то залипнув взглядом на собственных пальцах, но качнул головой и, поправив рюкзак на плече, вышел из библиотеки в соседнее кафе. Из-за плохого сна разболелась голова, так что чернокожий бариста, увидевший его на пороге в третий раз за последние два часа, только понимающе хмыкнул и развернулся, доставая топпинги для кофе.—?День не задался, приятель? —?Все-таки спрашивает работник, пока Лютик смиренно ждет свой негласный заказ и проверяет уведомления с АО3.Тот, прислонившись к стойке бедром, бегло оглядывает баристу, выдыхает и, лениво ворочая языком, бормочет ?я тебе не приятель?, хотя вообще-то общение сейчас точно бы не помешало. По крайней мере одностороннее. Всегда было приятно знать, что тебя слушают?— Цирилла не в счет, она больше затыкала его, чем слушала.—?Как скажешь,?— засмеялся парень, подавая шоколадный эспрессо с горячей черничной подушечкой, что угадывалось от насыщенного проступающего ?таинственного фиолетового? цвета, кое-где отдающего синевой. Да, Лютик отлично разбирается в оттенках.Он мнется на месте, разглядывая наполненную джемом подушечку, бесполезно и скорее всего глупо шевелит губами, но, собравшись с духом, наконец выдает, в упор глядя в глаза баристе:—?Я не заказывал.Чернокожий хмыкает, закатывая глаза, отвечает Взгляду Лютика своим и выглядит так самодовольно, что Юлиану внезапно хочется стереть кулаком эту белозубую ухмылочку.—?И я не собираюсь пла-…—?Тебя никто не просит платить. Это от заведения, чувак.Лютик вновь выдыхает, будто раздумывая, но бормочет под нос ?я тебе не чувак? и запихивает подушечку полностью в рот, запивая ароматным кофе. Работник низко смеётся, скрещивая руки на груди от скуки, Леттенхоф уже собирается оскорбленно показать ему средний палец, вступить в горячий спор и выбить этому мужику зуб, настроение и желание жить, пока прозвучавший на полной мощности рингтон не отбил, у него самого, желание жить. Отлично, а только всё хорошо двигалось.Проглотив сладкий десерт, Лютик показательно яростно слизывает с большого пальца остаток джема, сверкает на баристу мстительным взглядом, но трубку поднимает, даже не проверяя номер и имя звонящего.—?Хей, бро, ты где? —?Звонкий голос Цири?— последнее, что он хотел быть услышать на данный момент, если честно.—?Дожевываю свои нервы, отнимаю у тебя работу,?— язвит Юлиан в ответ, ловя ухмылку чернокожего?— Коннора, если верить бейджу.На той стороне трубки становится подозрительно шумно, а Лютику начинает казаться, будто голос подруги слышен не только у уха, но и со стороны улицы, так что он неловко разворачивается, всем сердцем желая ошибиться и словить очередной приступ галлюцинаций на почве переутомления. Только активно машущая ему через витрину кафе Рианнон к сожалению галлюцинацией не была и собиралась уже открыть тяжелые двери здания, как Лютик залпом допил свой кофе, шустро расплатившись и переловив Цири у самого входа, стараясь вытолкнуть её на улицу.—?Что-то случилось? —?Выпалили они хором, отзеркаливая недоумение на лицах. —?Нет, ничего,?— ответили друг другу, один неловко отведя взгляд, другая?— нервно хватаясь пальцами за светлые распущенные локоны.—?Как ты? —?Спросила Цирилла, немного замедлив свой шаг, не поспевая за беглой походкой Лютика.Серьёзно?—?Что, не видно? Свечусь от счастья,?— прыскает ядом Леттенхоф, на долю секунды останавливаясь и оглядывая её. —?Прямо места себе не могу найти от бурлящей энергии, без понятия, честно, куда её девать.Рианнон сглатывает под чужим взглядом, пряча свой собственный, но пользуется шансом и догоняет друга, только чтобы вновь отстать, когда он снова разворачивается и продолжает в удобном для себя ритме ходить?— грёбанный Усейн Болт на минималках.—?Я серьезно,?— деланно-возмущённо фыркает она, хмурясь,?— как тебе? Ты же не хотел собаку, твоя жизнь вернулась в норму? —?Красноречивое молчание и случайно подмеченные сжатые кулаки становятся для Цири лучшим ответом, а заодно и окончательной потерей надежды. —?Послушай,?— в своей манере вздыхает подруга, хватая Лютика за рукав и уводя в нелюдный переулок. —?Я понимаю свою ошибку, я не должна была забирать пса, вернее, я даже не должна была…—?Правда хочешь сейчас поговорить об этом? —?Замученно тянет Леттенхоф, опускаясь на корточки и упираясь спиной в стену кирпичного дома. —?Если у тебя нет веских причин меня выдергивать, то лучше бы ты совсем не приходила, знаешь.Цирилла краснеет на равнодушный тон, её пульс сбивается и тело не слушается, ощутимо подрагивая в руках, но Рианнон обещала себе закончить все как можно скорее и не собиралась пускать наутек, еще бы Лютик её не прерывал, вообще чудесно вышло бы.—?Я просто хочу сказать, что сглупила и прошу прощения, и я знаю, как много проблем тебе доставила, так что спокойно отношусь к тому, что ты больше не захочешь со мной общаться, окей? Все нормально, просто скажи.Она прячет взгляд, а Лютик только сильнее упирается своим в неё, раскрывая губы не то от удивления, не то от незнания, что ответить. Он захлопывает рот с глухим стуком, ерошит себе волосы, оглядываясь беспорядочно вокруг, пока снова не устремляет взгляд на смущенную подругу с чем-то инородным в глазах. Чем-то, что Цирилла не может понять, чему не может дать определение, она никогда не видела этого раньше, ни у кого из своих знакомых. Цирилла попросту не понимает, чего ей ожидать. Голубые глаза, пронзительно смотрящие на неё снизу-вверх, блестят в переливах солнечных лучей, Лютик закрывает на несколько секунд лицо в ладонях и протяжно тихо воет, будто разочарованно. Рианнон не по себе.—?Если хочешь устроить сеанс самобичевания, делай это правильно,?— наконец произносит он, почёсывая лоб короткими тупыми ногтями. —?Ты виновата не в том, что ты забрала собаку. Дело вообще не в собаке. Я не понимаю с чего ты вообще взяла, что можешь игнорировать мое ?нет?? —?Юлиан зло смотрит меж раскрытых пальцев на лице, он нахмурен и Цирилла отчетливо понимает, что за эмоция отображается в его глазах. —?С чего ты взяла, что оно не имеет веса? Или оно такое только для тебя? Когда я говорю ?нет?, это всегда значит ?нет?. Когда я говорю ?не хочу?, значит хватит настаивать. Когда я говорю ?мне потом будет больно?, кто дает тебе право игнорировать это? Кто дает тебе право игнорировать меня и мои чувства? Ты нарыла на меня всё, что можно, ты знаешь, что я такое и где был создан, знаешь, что я двинутый, знаешь, с чем я сталкивался, знаешь, что я до ужаса боюсь всей этой темы с дружбой, любовью и прочим, кто дал тебе право плевать на меня?Дрожь на руках Цири отчетливее с каждым произнесенным словом, её бросает то в жар, то в холод, её ноги подкашиваются, а мозг?— ебаный предатель?— ловит обжигающе-спокойный тон Лютика и не понимает, почему, несмотря на ровную интонацию, тело крупно содрогается, будто от непрекращающихся пощечин. Как будто наказание за грубый проступок, как будто ей все ещё пять лет и она маленький ребенок.?Человеческий детёныш??— сказала бы Йеннифэр и была бы права.Детёныш. Ведь не больше. Цири даже близко не знала?— не пыталась узнать?— как жить иначе, чем живёт она. Как это?— воспитываться не одной, а среди огромной кучи людей, требующих столько же внимания, сколько требуешь ты. Как люди учатся делиться вещами, игрушками, друзьями, мыслями, идеями, вниманием с другими, когда самим не достаётся. Цири не знает, что такое детский дом или интернат.Всё это ей сейчас говорит Лютик, размеренно и неагрессивно, а Цирилла не понимает.Она не понимает, почему так гадко и тошно, если её не ругает никто? Ведь нет криков, нет ударов, нет давящего голоса, которым обычно её осаждали.—?Кто разрешал тебе вмешиваться со своими просьбами туда, куда не просят? Уймись уже. И отстань от меня наконец, задолбала.Лютик встаёт, ни кем не сдерживаемый, даже не смотрит в сторону Рианнон, только отряхивает рукой пыль со спины сколько может достать, но не просит подругу помочь и, поправляя в очередной раз лямку рюкзака, идёт в сторону кофейни.В конце-концов он ещё не вмазал тому баристе Коннору по челюсти.Цирилла, упрямо смотрящая перед собой, туда, где недавно ещё сидел на корточках Юлиан, агрессивно сдерживает скопившиеся в уголках глаз слезы, шумно дыша.Разочарование в ней?— вот, что сияло в глазах Леттенхофа.***Когда Лютик возвращается в университет из-за необходимости нарыть ещё один справочник по медицине Древнего Рима, он физически не может не заметить шкаф девять на двенадцать вокруг ворот кампуса.Ладно, преувеличение, это не совсем шкаф. Скорее это человек, который проглотил шкаф. Весь такой брутальный брутал, с явственно видной светлой колючей щетиной на лице и, возможно, выкрашенными в платину собранными волосами до плеч. Вау.Лютик осознает, что смотрит на чужака больше положенного, когда тот переводит на Леттенхофа взгляд, отчего-то знакомо поднимает бровь в недоумении, хмурится все так же знакомо?— дежавю, наверное?— и Лютик спешит пробежать мимо, скрываясь за поворотом.Нет, он не стал выглядывать из-за угла, с интересом наблюдая, как Брутал тряхнул?— опять же, мать его, знакомо?— головой и быстро сел в свою необычно-среднюю для такой внешности машину, уезжая в неизвестном направлении.Определенно нет. Вам показалось. Этакая коллективная слухо-визо-осязаемая галлюцинация.***Геральт не имеет ни единого гребанного понятия почему он поплелся к университету Цириллы, простоял там бесцельно полтора часа, но трусливо сбежал, стоило только Лютику?— тому самому Лютику, на попечении которого он оставался, будучи псиной?— появиться в поле его зрения.Честное слово, совсем ни одной мысли на эту тему.Только сердце начало колотиться, как бешеное, ладони вспотели и на щеках внезапно стало горячо, будто вылили на них литры лавы.Уже будучи на расстоянии нескольких кварталов от самого университета, сердце Геральта, в последний раз совершив кульбит, ухнуло обратно на свое место и успокоилось.А заодно и вновь появилось желание огрызаться на любой звук.