Часть 7 (1/1)
Последующие пару дней прошли не так уж и плохо... для Тора. Соблюдение этого дурацкого режима, выдуманного громовержцем, ой как трепали нервы Локи, в то время как тот порой встревал в разговор, который в последствие быстро оканчивался. Никто, абсолютно никто не допускался в покои принца, в чем Локи совсем не видел логики. Поведение Тора его настораживало больше, чем что-либо еще.Но несмотря на это, боль постепенно отошла, хотя кровоподтеки все еще оставались на теле младшего принца. Голос уже вернулся, в принципе как и силы, но все же некоторая слабость до сих пор присутствовала.
— Как ты чувствуешь себя, брат? — коснувшись руки Локи, спросил Тор.— Нормально, — кратко бросил тот, резко отдернув ладонь в сторону.— Ты уверен?— Вполне, — оттолкнув Тора от себя, огрызнулся принц, — Тебе нет надобности так за мной присматривать.— Я волнуюсь за тебя...— Ты...— Я...
— Боже... — прошипел Локи, искоса взглянув на брата, — Не говори. ничего. больше. Хватит.После сказанных слов ничего не было произнесено более, лишь воцарившаяся в комнате безмолвность порою прерывалась тихим потрескиванием лучистого огня.
— Ладно, — тихо произнес Тор, выдержав паузу, — Отдыхай, брат.
Громовержец медленно покинул покои младшего принца, и вскоре деревянные двери тихо сомкнулись за его спиной.
— Как он?— Получше.— Неужели наш великий Тор соизволил оставить своего брата одного? — съязвил Фандрал, — Скажи же, как тебе удалось принять столь смелое решение?— Фандрал, — Вольштагг покачал головой.— Локи попросил оставить его... как я понял, — вздохнул Тор, присев на один из диванов в комнате троицы воинов.— Нда, друг, не понять мне твоего настроя. Сначала не пускаешь никого проведать твоего брата, а потом вдруг приходишь и заявляешь, что, мол, Локи возможно просил тебя оставить его наедине. Не находишь это чуточку странным?— Господа! — раздался голос стражника, — Ваш обед, как и просили!— О, это вовремя, — потирая руки, произнес Вольштагг.Двое слуг тотчас же внесли в помещение поджаристого кабана, запеченного в ароматном соусе на пару с двумя крупными охотничьими фазанами, и следом, небольшой позолоченный чан отменного светлого эля, кайма которого была обрамлена сметанной монолитной пеной.— Что-то вы сегодня маловато...— Сегодня вечером извольте видеть вас трезвыми на посту,— перебил Вольштагга стражник, — Попрошу не забывать, господа.
— Ах да...— Благодарите, что вам вообще разрешено отведать сего напитка.
— Неужели какой-то безобидный бочонок эля сможет навредить нам? — встрял в разговор Фандрал.
— Мне не за чем лишний раз рисковать. Никто не может предвидеть все наперед.
— Какой еще бочонок, Фандрал? Тут даже нет и половины, — возмутился Вольштагг, подойдя к чану.— Я все сказал, — стражник дал знак слугам покинуть помещение, — Приятного аппетита и до встречи на посту.— И тебе не хворать, — пробормотал Вольштагг, рассматривая посуду с элем.Стражник медленно покинул комнату воинов, и лишь его глухие шаги время от времени раздавались по коридору, пока совсем и не стихли.
— Крынку какую-то принес нам и ушел!— Не огорчайся, Вольштагг. После поста я разрешу вам хорошенько попировать, — пообещал Тор.— Хех, ну, спасибо, — обрадовался здоровяк, после принимаясь за фазана, — Умеешь ты поднять настроение, Тор, умеешь.— Не то слово, — откликнулся Фандрал.— Да, да, — натянуто улыбнулся громовержец, в глубине души сомневаясь в услышанных словах боевых товарищей.— Кстати, куда запропастилась Сиф? — решил развеять воцарившуюся ненадолго тишину Вольштагг, неспеша попивая эль, — И Хогуна тоже нет.
— Правильно нет. Они вместе ушли, вместе и придут.— А куда они ушли? — задал вопрос Тор.— Вроде бы к Одину, я не знаю точно.— К отцу? Зачем?— А вот сам сейчас и спроси, Тор, — взбодрился Фандрал, после того как в дверях появилась леди воин.— Тор? Не ожидала тебя здесь увидеть, — удивленно произнесла Сиф.— Я тоже, если честно, — признался он.— А где Хогун? — удивился Вольштагг, уминая на пару крыло птицы.— Сейчас подойдет, — Воительница ровным шагом вошла в комнату, — Пируете, как вижу.— Пируем? — фыркнул Фандрал, — Это сказано слишком сильно. Скорее довольствуемся предложенным, — сказав последние слова, он откинулся на спинку дивана, — Сегодня же у нас дозор.— Вообще-то пост, — подправил его Вольштагг.— Не суть, мой друг.
— И из-за этого грустим? — послышался серьезный голос Хогуна.— А вот и еще один страдалец, — пошутил Фандрал, но лицо Хогуна в принципе как и всегда, не выражало никаких эмоций.— Вижу, и Тор составляет вам компанию, — заметил воин, войдя в помещение и прикрыв за собой двери.
— Правильно видишь! — похвалил Фандрал.
— Друзья, я ведь сюда пришел ни просто так, — уже более серьезным голосом заверил их Тор.— Нет? — на что громовержец покачал головой.— Хотел бы у вас спросить на счет той битвы.
— Та что была в тронном зале? — оторвавшись от еды, спросил Вольштагг.— Да, — кратко ответил Тор.
— Мы верим тебе, Тор. Если ты хотел спросить на счет этого, — присев рядом с другом, ответила Сиф.— Затевать драку между собой и Локи, мне кажется, абсурдным. Зачем вам калечить друг друга, тем более еще в тронном зале, да так что он там весь чуть ли не на камешки разнесен? — поддержал Вольштагг.— Так оно или эдак, Всеотец считает иначе, — оповестил присутствующих Хогун.— Да, я знаю, — хмуро ответил Тор.Лучи постепенно угасающего солнца мягким светом окутывали невысокие дома простых людей, благоухающие сады, готовящихся ко сну ярких цветов. Тусклые блики вяло играли на стенах дворца, порой проскакивая в пустеющие покои царской семьи.
Локи спокойно расхаживал по своей комнате, в конце чего все же остановился напротив занавешенного окна. Тюль легкими каскадами спадала с карниза, своим низом почти касаясь светлого пола. Но принц даже не соизволил повернуть головы. Он лишь аккуратно приподнял ворот своей куртки, стараясь не вспоминать события прошедшего утра, но ссадины на его руках как и в принципе ноющая боль во всем теле этого сделать то и не давали, лишь наоборот насыщали те всплывающие в памяти картины своими негативными красками, оттенками. Спустя некоторое время Локи тихо, но глубоко вздохнул, чуть прикрыв глаза своей рукой. В глубине души он терзал себя некой неопределенностью, не подозревая, что достаточно скоро ему придется делать куда более сложный выбор, кажущийся Адом по сравнению с нынешним бремем.