У меня депрессивный эпизод поэтому я написала эту хуйню (1/1)

Два часа ночи, воздух уже не такой приятный как в тот самый день, когда они ездили на автобусе ночью через весь город. Мерзкий октябрь на юге Цвельгена* вызывает только раздражение, дни все кароче и нервнее. Тело сводит, приятные воспоминания причиняют одну лишь боль. Майкл Картер идет по серпантину, на склоне горы. Летом здесь ходить невозможно, машины снуют к берегу великого моря. Хотя какое море, это же финский залив. Хоть он и стал намного глубже после бомбардировки около сотни лет назад, но это все еще оставалась ссаная лужа. А великим морем ее прозвали какие-то нарики, создавшие культ поклоннения водной стихии.Майкл один раз укололся. Ему не понравилось абсолютно, по сравнению со всеми другими наркотиками что он пробовал, это было просто несоизмеримо с ценой.Хотя казалось бы это событие и было частью его темной полосы в жизни, он не повелся на такое разводилово и до сих пор предпочитал старый добрый суицид.Прыгать с края серпантина конечно представлялось возможным, но ему такой способ казался максимально дебильным. Да и более того - вот поедет кто-то здесь, не дай богиня, с детьми, а его полуразложившиеся останки будут прямо как на ладони, это же травма на всю жизнь у человека.Маскарпон рассказывала, как видела безголовый труп своей одноклассницы на железной дороге.Железная дорогаА как красиво звучит, да и никто не ходит там.Последние года два Картер стал настоящим альтруистом и мечтал если и умереть, то либо героем, либо так, чтобы его труп не смог никого шокировать. И если первое не представлялось возможным от слова совсем, то вот спрятать тело с глаз долой в целом задача исполнимая. Хотя иногда он представлял, как кучка пьяных подростков купается в каком-либо водоеме, да в том же самом Финском заливе, и случайно натыкается на склизкий скелет какого-то долбаеба.Майкл смотрит на красивейший в его жизни восход. Солнце огромное, рыжее, яркое, озаряет все небо, даже кажется что нереально это все, а он просто упоролся.Слишком даже для июля, не то что для ноября.Оно даже грело.И Майкл наконец почувствовал, что замерз. Хотя это и неудивительно, учитывая что большая часть его драгоценной одежды канула в лету, а если быть точнее, была спизжена полу-знакомцами.Он, заложник собственных демонов, поднимается по серпантину вверх.Майкл пробирается сквозь высокую траву, пару раз режет руки об осоку и наконец-то добирается до пункта своего назначения. Пару минут он думает, как же ему лечь на рельсы. После решает лечь, шеей и коленями на холодные железные полозья.Он открывает глаза, смотрит и видит лето. Видит яркую зеленую листву, цветы и слышит пение птиц. Небо голубое-голубое. Солнце пригревает и Майкл закрывает глаза. Он не слышит ничего, кроме фантомного шелеста листьев и запаха свежескошенной травы. Он не чувствует ничего кроме теплых, как любовь, лучей солнца. Ему даже мерещится Маскарпон рядом. Они лежат на траве и, вероятно держатся за руки. Настолько вероятно, что ее фантомную руку он чувствует ярче, чем колеса поезда, перерезающие ему шею.