1 часть (1/1)

Мэй никогда не любила шумные праздники.Не то, чтобы это ее злило или даже вызывало гнев?— нет, скорее, это было как…ежегодная неприятная процедура, без которой никак не обойтись. Эдакая ложка дегтя в привычной сладкой бочке меда.—?Тэкэра, ты готова? —?Мэй заглядывает в комнату соседки. —?Я уже всё.—?Еще пять минуточек! —?Тэкэра сидит на циновке, усердно подводя глаза, изо всех сил стараясь не торопиться. —?Буквально минуту, Мэй!Лисица, скрывая улыбку и качая головой, закрывает ширму. Подруга всегда была такой?— вечно опаздывает, спешит, при этом удивительным образом умудряясь в последний момент все делать вовремя. Истинный талант настоящей гейши. На лице Мэй расцветает улыбка, и ее плечи расправляются?— мысль о том, что подруга будет рядом обнадеживает.Хассаку?— традиционный праздник для всех гейш. Время, когда необходимо благодарить все чайные дома за поддержку и помощь, прося о том, чтобы учителя не покинули, и в будущем их дружба была так же крепка. И Мэй нравилось навещать старых друзей и проводить с ними время?— развлекать искусной беседой и наливать ароматный чай и сакэ. Вот только то, что происходило после — ее раздражало.Большинство гейш одного окия собиралось в одном чайном доме и развлекало гостей, как никогда?— еще бы, праздник самых красивых и искусных женщин был только раз в году. А потому гостей обычно было в два раза больше?— все значимые клиенты, не смотря на общий ажиотаж приходили насладиться танцами и беседами с утонченными гейшами.Поэтому Мэй и не любила эту часть праздника?— большой наплыв людей утомлял ее и поддерживать видимость заинтересованности было куда сложнее. Разрываться между мужчинами, желающими чтобы она обслужила их, было равносильно, что метаться меж двух огней, так ни к кому и не примкнув. Мэй не любила уделять время всем и в тоже время никому. Не такому учила ее госпожа Сумико.—?Я готова! —?звонкий голос Тэкэры вырывает Мэй из воспоминаний. —?Идем?—?Идем,?— Мэй снова улыбается, когда видит, как светится подруга от предстоящего празднества.Дверь окия закрывается, и гейши выходят на улицу, шурша широкими подолами кимоно.Город в это время особенно красив?— дома, увенчанные светящимися фонарями и атласными лентами, августовские цветочные поля, повозки, чьи возницы и даже лошади были нарядны и красивы, и, конечно, главное украшение — многочисленные гейши, неторопливо шагающие по мостовым, яркие и улыбающиеся.—?Как я обожаю этот праздник, Мэй! —?губы Тэкэры растягиваются чуть ли не до ушей, когда они проходят свой квартал и выходят на главную улицу. —?Этот город любит нас!—?Этот город любит бесплатно поглазеть на гейш,?— хмыкает лисица.—?И пусть глазеют, пусть,?— подруга поворачивается, и даже порывается обнять в счастливом приступе общего возбуждения. —?Сегодня мы все будем блистать и это выведет нас на новый уровень!Мэй закатывает глаза, но все равно легонько пожимает руку подруги, безмолвно поддерживая ее. Тэкэра каждый год говорит одно и то же про новый уровень и поднятие культуры гейш до самого императора, но даже спустя три года, как они стали настоящими гейшами?— все это так и осталось лишь словами.Они почти подходят к чайному дому матушки Ясуко, когда глаза Мэй ловят знакомые черты лица в толпе. Она замирает, опуская руку Тэкэры и растерянно оглядываясь по сторонам?— не причудилось ли, действительно правда? Он здесь?..—?Мэй? —?в недоумении спрашивает Тэкэра.—?Я иду, я… —?слова застревают в горле, когда Мэй все же находит знакомые темные глаза.Он по-прежнему красив и горделиво одинок. Даже окруженный толпой людей, Мэй кажется?— он стоит один. Длинные черные волосы отбрасывают тень на левую сторону бледного лица, но она все равно видит?— свежий шрам уродует щеку и половину брови.—?Мэй, идем же,?— настойчивый голос Тэкэры и рука, уверенно обхватывающее ее собственное запястье заставляет потерять любимый образ, растерянно оглядываясь.—?Это…—?Да, да, я видела. После увидишься. Нас уже ждут.—?Но как же…—?А так,?— Тэкэра заговорщически понижает голос. —?Притворишься больной и вернешься в наш окия. А дальше я сама разберусь.Мэй сжимает руку подруги сильнее, облегченно выдыхая. Мир почему-то вдруг становится на пару тонов ярче.Хозяева тепло и приветливо встречают гостей. Тэкэра всегда была у матушки Ясуко любимицей?— хоть та и не показывала этого никогда, все это знали. Мэй не обижалась?— будь она на месте Ясуко, тоже бы несомненно выбрала подругу?— этот игривый лучик солнца невозможно было не любить.Обряд приветствий был закончен, и Мэй чуть опускает плечи, расслабляясь. В голову тут же вихрем влетают разрозненные мысли, объединенные лишь одним?— Араи здесь и он ждет ее.Когда он приехал? Надолго ли? Откуда шрам? Вдруг он не ждет ее? Что, если у него появилась другая? И…Последний вопрос Мэй запрещала задавать себя даже в мыслях?— она не верила и никогда не поверит, что Масамунэ приехал попрощаться, что он выполнил свой долг и готов расстаться с жизнью.Зазвучали звуки сямисэна, и Мэй смотрит на изящный танец Тэкэры, не видя его. Перед глазами то и дело всплывает образ самурая, что ждет ее за стенами окия.Сердце Мэй забилось чаще и, кажется, уже готово выпрыгнуть навстречу черноволосому демону.Секунды складываются в минуты, минуты?— в часы, но лисице представляется, что прошли, по меньшей мере, недели. Она не может дождаться, когда положенные два часа пройдут?— и можно будет вернутся домой, к нему. Она жаждет этого так же сильно, как и боится?— слишком много ?но? разделяло в их последнюю встречу.—?Мэй, ты в порядке? —?Ясуко участливо касается рукава кимоно. —?Выглядишь чересчур бледной.Гейша не может не усмехнуться?— в гриме она ВСЕГДА выглядит чересчур бледной. Мэй смотрит на матушку Ясуко и вдруг неожиданно стыдится?— она летает в облаках, пока Тэкэра отдувается за двоих, почти не участвует в разговоре, а только изредка подливает чай.?Что сделал со мной один только взгляд, Масамунэ??—?Мэй с утра нездоровиться, матушка Ясуко,?— вклинивается в разговор Тэкэра. —?Но как бы я ее не отговаривала отлежаться в окия пару дней, она решила во чтобы то ни стало навестить всех своих друзей.—?Я принесу тебе бодрящий чай, дорогая,?— настороженность из мудрых глаз пропадает, а Мэй накрывает огромная волна благодарности к подруге. Она поднимает глаза на гейшу напротив и незаметно сжимает рукав кимоно.?Я у тебя в долгу??— одними губами, все происходит за долю секунды, и никто из присутствующих даже не обращает внимания, но Мэй видит?— уголок губ чуть дергается, и подруга незаметно кивает головой.Бодрящий чай нисколько не помогает, а только усиливает напряжение Мэй?— кажется, еще чуть-чуть и она сбежит прямо сейчас. Тревожные, навязчивые мысли достигли своего апогея, и девушка теперь даже не пытается участвовать в беседе?— какой толк от растерянной, встревоженной гейши?Она не смеет взглянуть на часы и может только догадываться, сколько еще ей предстоит сидеть здесь, как на иголках, но вдруг обстановка в комнате меняется и только чутье гейши позволяет Мэй понять?— они, наконец, уходят.Прощаясь с хозяевами, лисица сердечно благодарит и кланяется чуть ниже положенного?— словно извиняясь за свое сегодняшнее поведение. Ей действительно становится немного стыдно?— будь здесь Сумико, Мэй ни за что бы не отвлекалась от гостей. Но стыд тут же перекрывает томящее, сладкое ожидание, вперемешку с паникой. И живот крутит почти как в первый раз.Дверь дружественного окия закрывается, и когда гейши отходят на приличное расстояние под тень деревьев, Мэй дает волю эмоциям:—?Я без тебя не справилась бы,?— она обнимает подругу. —?Ты действительно сокровище, Тэкэра.*—?Да ладно тебе, я уверена, ты поступила бы так же,?— улыбается та. —?Беги уж.—?Моей репутации конец, но я не могу не пойти к нему,?— оправдывается Мэй.—?Знаю.—?Возможно, это наша последняя встреча с ним.—?Ага.—?Мне следует притвориться больной и не выглядеть настолько счастливой?—?Разумеется.—?И я обожаю тебя, ты же знаешь?—?И я тебя, Мэй. Постараюсь сделать так, чтобы твое отсутствие было не сильно заметно.—?Когда рядом ты, даже мое присутствие не сильно заметно.—?Лгунья! —?хихикает Тэкэра, подталкивая Мэй. —?С тебя должок, так и знай!—?Все, что захочешь!Ноги сами сворачивают на первый малолюдный переулок, Мэй понимает?— возвращаться в свой окия столь рано — непозволительно?— пойдут непоправимые слухи. Придется принять облик лисы и пробраться к черному входу обходными путями.Серебристая лисичка ныряет в небольшую щель старого забора и бежит к своему окия, стараясь никому не попадаться на глаза.Она не знает?— ждет ли вообще Араи, или же она делает все это впустую. Она даже не знает, видел ли он ее у окия матушки Ясуко, но понимает, что не может поступить иначе?— даже призрачная возможность на встречу греет жемчужное сердце.Мэй замечает обладателя блестящих черных волос еще издали. Но радость от предстоящей встречи, что подгоняла ее всю дорогу вдруг превращается в болезненный страх и лапы будто парализует. Лисица смотрит звериными глазами на знакомый силуэт и почему-то колеблется.А стоит ли игра свеч?Масамунэ чувствует ее взгляд и поворачивается, ища взглядом того, кто наблюдает за ним, но, конечно, никого не видит. Замаскироваться кицунэ ничего не стоит, и Мэй беззастенчиво пользуется этим, подойдя чуть ближе, рассматривая мужчину полностью.Чуть осунувшийся, уставший, но все равно?— гордо и прямо держащий осанку. Катаны спокойно покоятся на поясе и с первого взгляда может показаться, что они не могут принести особого вреда, но Мэй знает?— в руках самурая они превращаются в страшное оружие мести.Араи хмурит брови и отворачивается, и Мэй кажется, что он…улыбается?—?Не думай, что я не знаю, что ты здесь, кицунэ.Ушат холодной воды выливается на голову Мэй, когда она слышит этот голос. Тут же осматривается не понимая, как он мог ее увидеть?— ее магию никто не сможет развеять, даже такой сильный охотник, как он.—?Я видел, как ты вышла из того окия и направилась сюда. И по моим подсчетам, давно уже должна была вернуться.Сильный и чистый голос гипнотизирует кицунэ, и она, повинуясь ему, выходит из тени. Мягко ступая лапками, медленно подходит к самураю, не смея отвести взгляд.—?Все такая же мягкая и пушистая лисичка Мэй,?— Араи улыбается, и эта улыбка развеивает все страхи.Мэй не сдерживается и тихонечко поскуливает?— тянется лапками, требуя большего и мужчина берет ее на руки. Пальцы ощущают мягкость шерсти, и лисица тут же лапами обнимает его за шею, прижимаясь хрупким тельцем.—?Я тоже по тебе скучал.Хочется скорее вернутся в родное человеческое тело, и Мэй, не размениваясь на долгие объятия, тут же ловко выскальзывает из мужских рук и спешит к черному входу. Тот, по обыкновению, всегда открыт?— даже самые заядлые разбойники не смеют соваться в окия, уважая священность профессии гейши.Мэй незаметно проскальзывает в свою комнату?— и кто бы мог подумать, что она вернется сюда так скоро? Возвратившись в родное тело, она спешит облачиться в кимоно?— хоть на грим и прическу времени уже нет, кицунэ не чувствует неуверенности?— она знает, что Араи ценит естественную красоту во всем.Их встречи не были чем-то преднамеренным. Однажды он увидел ее в одном из чайных домов и не смог отпустить, как и она его. Но долг его службы не оставлял ему свободы выбора?— и вот уже два с половиной года Мэй хранит в сердце образ сильного война. Утешаясь лишь редкими встречами несколько раз в год, которые приносят еще более печальную горечь от расставания и мысли, что эта встреча?— может быть последней.?Моя лисичка с жемчужным сердцем??— так однажды он назвал ее и эти слова, невидимыми согревающими нитями, окутывали сердце.Наверное, не стоит так рисковать и звать мужчину в женский окия, но у Мэй нет выхода?— во всех гостевых домах она известна, а сегодня самый удачный день?— окия пуст, и гейши вернутся еще не скоро.Мэй смотрит на себя в зеркало и решает собрать передние прядки волос назад?— берет миниатюрную заколку и в мгновение совсем себя не узнает. Разве может появление одного человека так сильно повлиять на другого? Красные губы, черные сияющие глаза и даже чуть вздрагивающие ладошки?— Мэй думает, что любовь, вкупе с магией, действительно преображают ведьм.Масамунэ уже ждет ее в гостиной, и девушка торопится спуститься к нему. Для чайной церемонии в окия всё готово, и гейша начинает умело раскрывать таинство чаепития. Она нервничает, поминутно бросает взгляды на самурая, но не позволяет себе ни единого промаха?— все должно быть идеально?— и даже то и дело пускающиеся в пляс коленки, не должны помешать этой встрече.—?Ты самая красивая и искусная гейша, которую я когда-либо видел,?— ронин первым нарушает тишину. И Мэй молится всем богам, чтобы краска не сильно залила щеки?— его комплименты всегда были приятны и почему-то задевали самую душу. Мысль о том, что человек, видевший на службе самых красивых гейш Киото**, считает ее самой красивой, вызывало детский трепетный восторг и…уважение к мужчине.—?Красота в глазах смотрящего, господин,?— скромно опустив глаза, лисица приподнимается, чтобы налить еще ароматного напитка. —?Может быть, сакэ?—?Чай вполне подойдет.Молчание тяготит Мэй, она хочет скорее опустить эту традиционность, эту нарочитую вежливость, но Араи непреклонен?— Мэй гейша, а значит должна встретить его по всем правилам.Она не может опустить глаз?— впервые за много месяцев — он здесь и так близко. В открытую рассматривает его темно-серое кимоно, облегающее крепкую широкую грудь, приоткрытые мягкие губы и сильные, закаленные в боях и покрытые мелкими шрамами, руки. Мэй вспоминает, как эти руки сжимали ее талию, а эти губы целовали ее, словно это было вчера. Так свежи эти воспоминания, что она снова?— который раз за день?— стыдится себя.Что бы подумал Масамунэ узнай, что только одного тебе от него и нужно? К тому же, ты даже не знаешь?— каково это, быть в его объятиях и наслаждаться его жадными прикосновениями…—?Ты сегодня необыкновенно молчалива,?— рука гейши дергается, но она успевает взять себя в руки.—?Не ожидала сегодня вас увидеть, господин.—?Г-м,?— Араи хмурится, отставляя чашку в сторону. —?Я надеялся, ты ждала меня.—?Я думаю о вас каждый дарованный мне день: от первых лучей солнца до глубокой ночи,?— лисица опускает глаза, незаметно облизывая пересохшие вдруг губы. Надеется, что Масамунэ не увидит ее тревожности и жажды?— так отчаянно хочется прикоснуться к его коже, вдохнуть запах леса и стали?— увидеть в глазах не строгую церемониальность, а тепло и…любовь.—?Я только не хочу, чтобы наша встреча была последней, господин,?— слова слетают с языка и Мэй ужасается. Откровенного вида бесцеремонность сквозит в ее словах, и гейша тут же спешит оправдаться. —?Простите, мне не стоило…—?Она не станет ею, Мэй,?— Араи протягивает руки, беря маленькую ладошку в свои. —?Я приехал сюда, чтобы стать твоим данной.