Дело 8.(6) (1/1)

Хибари пришлось хорошенько подумать, чтобы собратьвсе свои мысли воедино и составить из них цельное предложение, не смахивающее на бред пьяницы. Он помнил о своей недавней вылазке в некое подобие архива Каваллоне на втором этаже, и все не мог подобрать момент, чтобы узнать интересующие его вещи у детектива. Удачная возможность подвернулась, ничего не скажешь.-А, и еще условие. Если ты попытаешься мне соврать – я забью тебя до смерти, - и Кёя размял кулаки в подтверждение своим словам.

-Ладно, начинай уже, меня в сон что-то клонит, - и Дино потер глаза, а затем сладко зевнул, совершенно не пытаясь быть культурным и хотя бы элементарно прикрыть рот.-Расскажи о своем детстве, о родителях. Кто они и чем занимаются, -Хибари надеялся, что этот вопрос не вызовет никаких подозрений, и только сейчас подумал, что надо оставить этот вопрос на потом, а перед этим задавать наводящие.

Но у него были ограниченные рамки, которые он так ненавидел, и поэтому действовал наугад. Чрезмерное любопытство в данный момент сыграло с ним злую шутку, и сейчас его главным приоритетом является лишь его собственная заинтересованность,а не то, что ему может как-то помочь в будущем.Как Кёя и ожидал, Каваллоне весьма смутился этому вопросу. Он даже завис на какое-то время, как будто на нем нажали кнопку выключения. И лишь спустя долгую минуту молчания попытался ответить.-Я искренне удивлён, что тебя интересует моя жизнь. Но еще больше я удивлен тому, что ты спрашиваешь об этом у меня. Неужели в вашей “мафии” – Каваллоне изобразил кавычки пальцами, поставив бокал на стол, - не принято знакомиться с личностью очередной жертвы до личной встречи? Мне, вон, всю подноготную выложили на некоторых членов команды Реборна.Дино размял затекшую шею и зевнул, широко раскрывая рот. Нещадно хотелось спать, и он всем своим видом давал понять, что вести долгие разговоры он сейчас не в состоянии.Хибари же бесился. Да, что-то о Каваллоне он знал. Но почему-то его терзали сомнения, что семья Каваллоне держит завод по производству фарфоровых изделий. Это могло быть прикрытием. Хотя с другой стороны информаторы Реборна должны быть весьма компетентны в таких делах. Но что-то здесь было явно нечисто, и Хибари чувствовал это всем своим нутром.-Если бы ты был моей жертвой, то ты бы давно уже был забит до смерти, травоядное. Уж извини, но экспресс-курс а-ля “все, чего вы не знали о Каваллоне” – Хибари передразнил детектива и изобразил кавычки, - мне не провели. Но мне хотелось бы восполнить этот пробел.

Дино поморщился, а затем ехидно улыбнулся, смакуя на языке очередную колкость, которую не постеснялся выпалить тотчас же:-Да? Не был твоей жертвой, говоришь? Мне кажется, тебе нужно освежить память и вспомнить, как мы познакомились, - Дино смотрел Кёе прямо в глаза, ожидая увидеть его реакцию.Естественно, Хибари понял, что детектив имел в виду, но плясать под его дудку явно не собирался и старательно пытался напомнить, кто является хозяином данной ситуации, и по чьим правилам сейчас нужно играть.Каваллоне больше не стал шутить на тему их особых отношений, так как понимал, что ни Кёя, ни он сам от этого были не в восторге. Стало немножко стыдно, ведь он выставил себя дураком. Сам поклялся себе не вспоминать о прошлых огрехах, и сам же не удержался от очередного упоминания о них.-Ладно. Особо в подробности вдаваться не буду, пожалуй. Все свое детство я провел в родовом поместье Каваллоне. Как и все дети в этом возрасте, я был тем еще сорванцом, за что часто получал от Ромарио. К сожалению, у моих родителей не было много времени на моё воспитание, поэтому, можно сказать, меня Ромарио и вырастил. Тех нянек, что носились за мной только тогда, когда это требовалось, и нагло притворялись, что они за меня переживают, я в счет не беру. Бабушка оставила мне фарфоровый завод, но, так как я был слишком мал, чтобы принять хоть какое-то решение для того, чтобы определить его дальнейшую судьбу, я передал все права своим родителям. Я думал, что по достижению совершеннолетия займусь семейным делом, но в силу некоторых обстоятельств передумал, ясно дав понять, что не хочу никогда этим заниматься. Родители не настаивали,- Каваллоне погружался в пучину воспоминаний, забывая о поставленных вопросах. Просто рассказывал все подряд, что лезло в голову, - вообще моя семья всегда была состоятельной. В детстве мне приходила в голову странная мысль, что мы какой-то знатный род или клан, и все богатства передаются по наследству. Глупо, да? Я тоже так подумал, однако своего любопытства унять не смог. В свои десять лет я уже игрался в детектива, пытаясь раскрыть несуществующую тайну своей семьи. Игра была весьма увлекательной. Мне не удалось узнать ничегошеньки о поколении, предшествующем моей бабуле с дедулей. Древо нашей семьи начинается с них, а что было до них, мне никто толком ответить не мог. И мне казалось это странным. Зачем, скажи, столько охраны для таких людей, как мы? Как будто больше денег девать некуда, ей-богу. Целых пять тысяч подчиненных… Я, конечно, их не считал. Как-то подслушал разговор Ромарио со своим дядей Джузеппе. В общем, я еще долго пытался играть в эту игру, но постепенно становилось скучно. А затем в моей жизни появилась Франческа. И я забыл обо всем. Знал только, что в будущем захочу стать детективом, как Ромарио, и дал ему обещание, - Дино перевел дух, примерно ориентируясь, как дальше продолжать рассказ. Часть его жизни, связанную с Неро, он хотел опустить. Не только из-за прошлого, но и настоящего, - вот. Ну, потом мне стукнуло восемнадцать, и я устроился на работу в агентство под крыло Ромарио. Проработал там благополучно четыре года, а потом встретил тебя, и вся жизнь покатилась к чертям, - он протер глаза и откинулся на спинку дивана. Ноги затекли, и он распрямил их, ощущая на них приятную прохладу от журнального столика.В любой другой ситуации Кёю бы, естественно, такой ответ явно не устроил. Однако Каваллоне вывалил ему в этом потоке случайных клоков воспоминаний именно то, что от него хотелось бы услышать. Он был несказанно рад, что Дино опустил часть о его личной жизни и отношениях с Джинглионеро, потому что выслушать этот сопливый бред еще раз, при этом не забив кого-нибудь до смерти, он бы не смог.-Ладно. Второй вопрос. Что означают твои татуировки? – твои идиотские, противные, ненавистные мной татуировки –так и крутилось в голове Хибари.Каваллоне снова выпал в осадок. Он ожидал каких угодно вопросов, связанных, например, с тем, какие у него планы по отношению к Реборну, или что он будет делать, если Хибари сейчас попытается сбежать. Да, черт возьми, все что угодно, только не это!-Прости, я не хочу об этом говорить. Это очень личное, - для Дино это была очень больная тема, и он уже давал Хибари понять как-то давно, что не хочет это обсуждать.Кёя смотрел на его руки. На кисть, в которой Каваллоне сжимал хрупкую ножку полупустого бокала с вином, поднимался взглядом выше к полузакрытому рукавом домашней футболки плечу. Бок, испещренный языками пламени, так же был скрыт от его взора, но он помнил каждый их изгиб, каждый штрих, и за это себя ненавидел больше всего на свете.-Мне плевать, отвечай, - Хибари не интересовало, личное это для Каваллоне или нет. Он не знал такого понятия, как деликатность, и если он чего-то хотел, то добивался этого, неважно, какую боль и страдания он при этом приносит людям.-Это тоже досталось мне в наследство от бабки. Все старшие сыновья по мужской линии обязаны были носить этот символ, как знак семьи, - Каваллоне задрал рукав футболки, показывая букву его фамилии, красовавшуюся на плече, объятую языками алого пламени. Своего рода герб семьи. Он поднялся выше, оттягивая край футболки и обнажая часть шеи, на которой промелькнул фрагмент черепа, плавно переходящий на спину, - не знаю, что это значит, но, мне кажется, что-то связанное со смертью. Не могу сказать точно, - он прошелся ладонью правой руки от плеча к предплечью и остановился на лошади, гарцующую в языках пламени, - дед разводил лошадей и прекрасно управлялся с ними. Меня этому тоже научили в детстве, - далее он показывал тонкое запястье, опоясанное колючей проволокой. Он воздержался от комментариев этой части и провел пальцами по надписи “BARACCA”, - продолжать дела… - прошептал себе под нос Каваллоне.Далее, неожиданно для Хибари, Дино встал во весь рост и снял с себя футболку. Хибари давно не видел его во всей красе, и сначала слегка замешкался. Красивый подтянутый торс, красивый смугловатый цвет кожи, темно-розовые соски. Кёя не смотрел на татуировку, о которой Каваллоне пытался что-то рассказать, нет. Он помнил, что там было изображено, и при каких обстоятельствах он это увидел. Сейчас все его мысли занимал Каваллоне. Чертов Каваллоне с его чертовыми татуировками. С его чертовым идеальным телом. С его чертовой идеальной внешностью, которая зачастую сбивала его с толку. Будучи в здравом уме, он ежечасно хотел разбить эту смазливую мордашку своими тонфа, которые сейчас лежали в складке подушек на диване. Но сейчас он был явно не в себе, и вместо того, чтобы тянуться за своим орудием, он тянулся пальцами к Каваллоне.Детектив поморщился и замолк, когда его кожу обожгло холодом от пальцев Хибари. Он, словно зачарованный, смотрел на синие языки пламени и обводил их контур. Детектив накрыл его ладонь своей, и от этого Кёю словно ударило током. Рука дрогнула, но хватка детектива не позволила одернуть руку, и взгляд Хибари плавно перекочевал с торса Каваллоне сначала на запястье, потом на предплечье, плечо – проделал тот же путь, что проделал Каваллоне сам, только наоборот. И встретился с ним взглядом.Сердце Дино пропустило удар. Он действовал неосознанно, и лишь когда посмотрел в глаза Хибари, отливающие серебром, на мгновение очнулся.А затем снова рухнул в омут с головой, посылая к чертям всё на свете, оставляя гореть в необъяснимом синем пламени его татуировок.Детектив медленно опустился на колени, продолжая удерживать руку Хибари у себя на торсе, и неотрывно смотрел в глаза. Словно околдованный, отравленный. Да хоть какой. Оправдывать свои действия перед собой он будет позже.Он нависал над Кёей, словно туча, приближался медленно-мучительно, наблюдая, как брюнет судорожно хватает сухими от недостатка влаги губами воздух, словно рыба, которую выкинуло на берег. Он задыхался от близости Каваллоне. От такой желанной близости. От такой долгожданной близости.Третий вопрос соскользнул с этих же самых губ без его воли:-Можно…? – но его прервали, мазнув по губам большим пальцем.-Можно.И всё. И Кёя уплыл. Уплыл далеко-далеко, где никого нет. Где нет голосов, твердящих о том, что это неправильно. Где нет людей, указывающих, что ему делать. Где нет никаких рамок, обещаний, времени. И в этом далеко-далеко он встретил Каваллоне, который уплыл сюда с той же целью.Дино не решался поцеловать первым. Он отчего-то боялся. Он не помнил, как целуется Хибари, и безумно хотел, чтобы ему об этом тотчас напомнили. Помнил только, что если сейчас преступит эту черту, то остановиться будет невозможно. У него просто не осталось сил. Всё сейчас было против него. Все пешки съедены, мат уже давно поставлен. Осталось только принять своё поражение.Дино держал в ладонях лицо Хибари и любовался им. Черные мягкие волосы приятно щекотали пальцы, прикрытые глаза смотрели куда угодно, только не на него, а длинные ресницы отбрасывали причудливые тени на фарфоровую кожу. Каваллоне не отказал себе в желании прикоснуться губамик этим векам, а затем мазнуть губами по виску. Затем медленно пройтись дорожкой поцелуев по щеке, завернув попутно в сторону чувствительной шеи. Ощутить мелкую дрожь, а затем слететь с катушек, наконец, достигнув искусанных от нетерпения губ.Но Кёя дразнил. Дино далось огромным трудом это некое подобие поцелуя, и он не получил ответа. Этого мимолетного касания губ явно было мало. Это было издевательством за долгое время воздержания. Кёя хотел по-взрослому. Сегодня он взрослее, чем был раньше, на целый долгий год.Дино приподнял лицо Кёи за подбородок и попытался стать серьёзней. Он кусал губы Хибари, проводил по ним языком, пытаясь проникнуть сквозь стиснутые зубы в рот. Но Кёя продолжал играться, бездействуя и ведя себя, словно кукла, не предпринимая никаких действий, но не сдаваясь при этом без боя.Тогда Каваллоне решил перейти в наступление, продолжая терзать губы сладостной пыткой, а руками судорожно, путающимися и дрожащими от возбуждения пальцами расстегнуть чертовы пуговицы на рубашке Хибари. Не получалось.-Можно я её просто разорву? – Каваллоне смачно причмокнул губы Хибари перед тем, как задать этот, скорее, риторический вопрос, а затем повалил брюнета на пол и навис сверху.Треск ткани и летящих на пол пуговиц на мгновение разбавил повисшую тишину, и этот звук стал словно выстрелом пистолета, оповещающих спортсменов о старте. Всё поле было только его и больше ничьё.Он целовал шею, бесстыдно облизывал ключицы и зарывался языком в ямочку между ними, рисуя круги. Он целовал плечи, пересчитывал губами слегка выпирающие рёбра, ласкал живот и кусался, тут же оглаживая пальцами поврежденные участки.Кёя все так же продолжал задыхаться от этих крышесносных ощущений. Ткань джинс, наспех натянутых на мокрое после душа тело, неприятно липла к ногам, чересчур обтягивая, и особенно это чувствовалось ниже живота. Дыханье Каваллоне щекотало чувствительную кожу, а его прикосновения клеймили каленым железом. Пальцы Хибари зарывались в непослушные светлые волосы, а сам он видел только макушку детектива, явно увлеченного своим делом.Когда ладонь Дино легла на пах Хибари, массажируя сквозь ткань джинс, комната, наконец, заполнилась стонами. Хибари тут же зажал себе ладонью рот, стыдясь этих звуков, но контролировать себя было сложно, особенно когда щелкнула пряжка ремня сначала на джинсах Кёи, а потом и на домашних штанах Каваллоне.Хибари был безумно смущён. Он никак не мог ожидать, что сегодняшний день может закончиться чем-то подобным. Когда Дино вытворял такие вещи, он переставал ощущать себя тем, кто он есть. Он ничего не мог. Он мог только в голос стонать, выгибаться под ласками детектива, сходить с ума от накрывших ощущений и думать, думать, думать только лишь о том, чтобы этот момент не заканчивался никогда.Дино был смущен не меньше. Он хотел всего Кёю и сразу. Он не знал, с чего начать, а заканчивать не собирался. Для него было огромным испытанием остаться с Кёей наедине на такой долгий срок, и он боялся, что рано или поздно сорвется и окончательно опустится в его глазах. Но в глазах Кёи он видел только немую мольбу о том, что бояться ничего не нужно, и останавливаться не надо.

Он столько всего хотел сказать, но не находил время. Он целовал внутреннюю сторону бёдер, колени, и проделывал этот маленький маршрут тысячу раз, обделяя вниманием главный объект, стиснутый тканью влажных боксёров. Дразнил.Застав момент, когда Хибари ослабит защиту, Дино, наконец, смог заполучить полноценный поцелуй. Он судорожно водил языком из стороны в сторону, не зная, за что ухватиться, и больше не целовался, а лизался. Но Хибари это нравилось. Он делал так же. Они сталкивались языками, толкались, боролись за преимущество, сплетались в страстных па. Кусали губы, сталкивались зубами. Полностью обезумели от желания.Хибари обхватил Дино руками за плечи и поднялся с пола, продолжая отвечать на поцелуй, и обхватил ногами торс. Повис, словно обезьяна, и тёрся стояком о живот Каваллоне, чувствуя на уровне задницы ответную реакцию.Ладони Дино водили по спине Кёи, гладили, щипали, по-хозяйски опускались на задницу и сжимали ягодицы, то разводя в сторону, то массажируя круговыми движениями. Он хотел перекочевать от губ Хибари к шее, но последнего такой вариант явно не устраивал, и он надавил на затылок Каваллоне, вовлекая в совершенно другой поцелуй.Дышать было тяжело. Воздуха не хватало. Дышали только кожей, покрывшейся испариной. Было нестерпимо жарко, горячо, тесно и непозволительно близко. Кёя мычал в губы Дино и мазал мокрой головкой по животу, терся задницей о его стояк и пытался стянуть с него бельё. Но из-за выбранной позы не получалось.Каваллоне резко поднялся, придерживая Хибари за ягодицы, и, не разрывая поцелуй, опустил его на диван, нависая сверху и расправляясь с лишними предметами одежды. Хибари больно ударился затылком о подлокотник и укусил Каваллоне за это, но тут же получил поощрение в виде снятых и полетевших на пол тесных боксёров.Дино тут же обхватил плоть Хибари ладонью, ощущая её теплоту и шероховатость. Хотелось бросить всё и сделать ему крышесносный минет. Вылизать от яиц до сочащейся смазкой головки. И это меньшее из того, что хотелось сделать с этим стонущим уже во весь голос мальчишкой.Он надрачивал ему резкими движениями, оттягивал крайнюю плоть и царапал ногтями. Но Хибари млел от этого, и его вело. Такого Каваллоне не делал с ним никогда, сколько у них ночей ни было, и от этой новизны ощущений потряхивало.

Дино перевернул Кёю на живот и хотел поставить на колени, но Кёя не дал ему такой возможности. Парой незамысловатых движений он усадил Каваллоне на диван и развел ему ладоням ноги в стороны. Дино молча наблюдал за его движениями и смотрел, как покачивается член Хибари, словно маятник, когда он садился к нему на колени.Кёя лез целоваться. Ему отвечали. Детектив разводил руками ягодицы Хибари, мял их, как ему хотелось, и за это он получил первое прикосновение к своей плоти. От неожиданности Дино разорвал поцелуй и уставился вниз, наблюдая, как рука Хибари сжимается на его члене, а другой рукой он пытается растянуть себя. Затем его взгляд перемещается к нему на лицо. Глаза Хибари закрыты, голова запрокинута, губы закусаны. Он топорщит задницу, пытаясь выбрать наиболее удобный угол для того, чтобы хорошенько себя подготовить, но пальцы трясутся, и больше одного вставить не получается. Дино берёт инициативу в свои руки.-Только попробуй поставить меня раком. Я тут же забью тебя до смерти, - будто прочитав мысли детектива, цедит сквозь зубы Хибари.Каваллоне ничего не отвечает. Лишь улыбается, но идет навстречу и продолжает раздвигать ягодицы.Кёя недовольно мычит, явно испытывая дискомфорт. Без смазки довольно трудно, а на естественной далеко не уедешь. Спасало одно: задница помнила, как Каваллоне вдалбливался в неё ранее, и с более-менее переменным успехом приняла в себя его плоть. Дино старался быть медленнее. Он придерживал Кёю за торс и медленно насаживал на себя. Со стороны Кёи слышалось только недовольное шипение. Каваллоне тоже испытывал дискомфорт от чрезмерной узости, но продолжал налегать, предвкушая дальнейшие ощущения.Кёя в голос застонал, когда спустя несколько минут Дино толкнулся в первый раз. Тело прошибло волной колючей боли, от которой хотелось лезть на стену. Дино понимал это и более не предпринимал никаких действий, терпеливо наблюдая за реакцией Хибари и давая возможность привыкнуть. Ожидание давалось с трудом. Хотелось сорваться, поставить раком и вбиваться в него изо всех сил, оставляя синяки на боках, царапины на спине и засосы в самых видных местах.Хибари начал двигаться сам, давая понять, что теперь все хорошо, и перенял инициативу на себя, начиная двигаться быстрее. Было безумно приятно. Он давно не ощущал эту ни с чем не сравнимую узость и влажность, не слышал эти полустоны-полувсхлипы, не видел это выражение лица. Тот секс, который был между ними раньше, даже рядом не стоял с тем, что происходило сейчас. Что-то было по-другому, и это “что-то” перенесло их на новый уровень, позволяя испытывать ранее не испытанное.-К-кёя… Чёрт, - Дино звал его по имени и ругался без перерыва, бубнил себе что-то под нос, но его не слушали.У Хибари заложило уши. Точнее, звон в ушах перекрывал все другие звуки. Голос Дино, как и он сам, ушли куда-то на задворки сознания, оставляя абсолютно пустую голову. Оставляя только ощущения, неведомые ранее. Оставляя только осознание того, что такого секса больше может не быть, и надо сейчас выжать все до последней капли из Каваллоне.Он подмахивал бёдрами в такт толчкам Каваллоне. Задница звонкими шлепками сталкивалась с бёдрами детектива. В горле пересохло. Нестерпимо хотелось пить. Но если выбирать между оазисом в пустыне и сексом с Каваллоне, то Хибари бы выбрал второй вариант без особых раздумий.-Чёрт, чёрт, чёрт! – ругался Каваллоне, впиваясь короткими ногтями в бока Хибари, - Кёя, я…Кёя громко застонал, изливаясь на живот детектива горячим семенем. Но Дино был еще возбужден. Он продолжал насаживать на себя Хибари и смотрел безотрывно на его вялый член. Мысль о минете не давала ему покоя.Дино выскользнул из узкого кольца мышц и скользнул членом по внутренней стороне бедра Хибари, а затем излилсяс громким рыком на его вялую плоть, запрокидывая голову и сжимая изо всех сил в ладонях ягодицы Хибари.Кёя расположился на груди детектива, тяжело дыша и пытаясь прийти в себя. Голова кружилась. Действие яда не вовремя дало о себе знать, и он попытался слезть с Дино, но сил не было. Колени тряслись, ноги были ватными от нахлынувшего оргазма, и он просто закрыл глаза.Дино восстанавливал дыхание и смотрел в потолок, который почти не было видно в темноте, и обнимал Кёю за плечи.-Мне столько всего хочется тебе сейчас сказать, Кёя, ты даже представить себе не можешь, - Дино запустил пятерню ему в волосы и пропустил несколько раз пряди сквозь пальцы.Хибари боялся что-либо услышать, поэтому не ответил, сделав вид, что заснул. Спустя минуты две притворяться больше не нужно было. Морфей взял оставшуюся часть Хибари в своё владение.