Дело 3. (1/1)
Песенка: Daughtry – Long WayВыписывать Дино долго не хотели, ссылаясь на то, какое ранение он получил. Говорили, что его спасение – чудо, и что нужно это ?чудо? беречь. Кто знает, что может произойти. Врачи хотели оставить его ещё на недельку, полностью проверить его здоровье, но он отказался. Сейчас для него работа была смыслом жизни, стимулом к ней. Сейчас ему предстояло много испытаний, с которыми нужно разобраться как можно быстрей, пока они не достигли фазы ?непроходимо?. И вот сейчас, перебирая стопку накопившейся документации, Каваллоне, потягивая из любимой кружки чёрный кофе, мысленно рассуждал, не глядя, ставя подпись там, где стоит ?птичка?. Что ни говори, а работы у него заметно прибавилось, стоило отсутствовать на рабочем месте какую-то неделю. Обращений было штук двадцать, но Дино порешил так: выберет первое попавшиеся, а остальные, как заботливый учитель, распределит по другим работникам агентства. И, естественно, чисто случайно детективу выпало нечто ну очень подходящее: публичный дом. Блондина уже ничего не могло удивить, судя по событиям последних двух месяцев. Но всё же некая толика обиды, что ли, внутри присутствовала. Казалось, что весь мир против него: девушки уже не так страстно смотрели на него, как раньше, с коллегами отношения не клеились, в себе разобраться не мог, о, и да – закон подлости в последнее время стал неотъемлемым спутником его жизни. Окружающие люди смотрели на него с жалостью, некоторые обречённо вздыхали. Да сдалась Каваллоне их забота! Пусть это и звучит эгоистично, но сейчас она ему и правда была не нужна.
Взяв нужную папку со стола, а затем выудив из неё газетную вырезку, начал вчитываться в содержимое: ?В Италии вот уже 40 лет идёт дискуссия об открытии публичных домов. Сейчас здесь насчитывается 70 тысяч ?уличных женщин?, половина из них - иностранки, 20% которых - несовершеннолетние. По последним опросам Cirm 51% итальянского населения положительно относится к открытию публичных домов. Не так давно религиозным орденов иезуитов было выдвинуто предложение об открытии кооперативов ?работниц секса? в соответствии с официальными законами?.Зачитав это, Каваллоне немного изменился в лице. Вот уж точно чего он не ожидал, так это таких результатов опроса. Неужели он живёт среди общества, в интересах которых преобладает желание в воплощении своих плотских желаний? Неужели народ опустился до такого уровня?! Обречённо выдохнув, он продолжил: ?Федерация домашних хозяек выдвинула идею о так называемой самоуправляемой проституции совершеннолетних лиц, практикующие это занятие в собственных квартирах, расположенных в специально отведённых местах.Обязательная оплата налогов и периодический медицинский контроль. И эта идея была утверждена?. Похоже, чем дальше – тем хуже. Неужели Каваллоне вообще ничего не знает о стране, в которой живёт вот уже двадцать два года? Ну, наверное, он был слишком оптимистичен в своих представлениях о мире. Но он все равно не собирается с этим мириться. Читает дальше: ? Но, несмотря на всё это, в подобных заведениях зачастили случаи убийства. Причём жертвами являлись как клиенты, так и работники заведения. Участились случаи насилия среди работников, после которых большинство просто погибало от болевого шока. Те же, кому повезло, остались инвалидами или же просто долго восстанавливали свои повреждения, но назад все равно возвращались?.Дино, отбросив вырезку из газеты, раскрутился в своём кресле, рассматривая потолок. Ему было жутко неприятно от того, что он сейчас прочитал. Внутри остался гадкий осадок, от которого, наверное, он долго не сможет избавиться. Зачем люди делают это? Зачем устраиваются на подобного рода работу? Зачем проявляют такую жестокость? Неужели это всё - то самое либидо? Неужели люди способны на такие действия ради того, чтобы получить удовольствие/заработать деньги? Сейчас он осуждал всех. Он просто не мог найти оправдания этим людям.Но, что бы ни происходило в этом мире, он всего лишь должен выполнять свою работу, наплевав на мнение других людей. Но главное, он должен наплевать и на своё, что было очень сложно.
Для того, чтобы быть идеальным детективом, нужно быть беспристрастным: не поддаваться соблазнам, искушениям, быть всегда твёрдым в своих решениях, которые должны появляться тогда, когда это нужно и там, где это уместно. А также он должен быть безразличен ко всему: его не должны волновать чувства заказчика, чувства его цели, и должен подавлять свои. В этих делах не место жалости, сожалению и другим проявлениям личности человека. Ведь всё это может стать его слабостью, которую могут использовать против него. Дино был уверен во всём этом, так как уже не раз проходил эти этапы. Чего стоит случай с тем же Хибари Кёей. Сколько раз он оплошал? Сколько раз поддался своим чувствам, позволяя ему уйти? Сколько раз его слабости использовали против него? Это просто недопустимо. Всё это – пятно на его некогда идеально чистой репутации, бельмо на глазу. И Каваллоне благодарит Бога за то, что никто кроме него и, конечно же, наглого мальчишки не знает об этом.Конечно же, от Каваллоне требовалось лишь одно – пресечь гибель людей, найти инициатора этих действий. Да, именно инициатора – в единственном числе. Ходили слухи, что он промышляет один. А также говорили, что всё это происходит под влиянием какого-то психотропного препарата, который распространяется в этом месте. Наверное, неплохой доход у хозяина этого заведения…Стук в дверь. Кинув ?Да-да, войдите?, Каваллоне продолжил раскачиваться в кресле, отталкиваясь ногой от стола. Вошёл Ромарио с кипой бумаг в руках. Он был одет в коричневые брюки, белую рубашку с небрежно повязанным галстуком на подтяжках. Дино не стал спрашивать, почему он так одет, хоть это и не в правилах Ромарио. Просто не было настроения донимать наставника, да и себе нервы мотать тоже. Мужчина, поставив документацию на стол Каваллоне, начал:-Знаешь, а до меня дошли слухи, что ты взял дело, связанное с происшествиями в публичном доме. Это так? –Ромарио, усевшись в кресло напротив блондина, наблюдал за тем, как тот крутился. Детектив кивнул, а мужчина продолжил. –Ты, надеюсь, не ради собственных интересов его взял?
И тут Каваллоне, услышав эту фразу, упал со своего кресла, не успев за что-либо ухватиться. Успел, конечно, но за занавеску. Но она, как и карниз, на который она крепилась, рухнули на несчастного детектива, добавляя к его нынешнему положению большей нелепости. А Ромарио смеялся, наблюдая за гневно-растерянным взглядом Каваллоне, выползающего из-под стола.-Да шучу я, шучу, понимаешь? – Улыбнулся он, продолжая тогда, когда Каваллоне снова сидел в своём кресле. Но больше он не крутился. – Ты уверен, что хочешь именно это дело? Всё-таки недавние события…-Да, уверен. Раз выпало это, значит, его и выполню. Ты же меня знаешь. – Дино улыбнулся, складывая руки замком, как он любил делать, и опустил на них подбородок. – Вот только хотелось бы подробностей.-О, вот как? Там всё и узнаешь. Поехали? – Ромарио, как ни в чём не бывало, улыбнулся. Вот уж воистину – самый преданный работник.
Ему не важно, на какое дело идти, не важно, через что предстоит пройти. Главное – результат. И Каваллоне ещё расти и расти до уровня своего наставника. Всё-таки в нём ещё много недостатков.Вызвав в кабинет уборщицу и вежливо попросив, чтобы она тут прибралась, Каваллоне отправился на место.
Планка настроения постепенно поднималась от отметки ?безнадёжно испорчено? до отметки ?ещё чуть-чуть – взлечу?. И Каваллоне не знал, что этому было поводом. Быть может то, что отношение Ромарио к нему не изменилось? Он, наверное, единственный, кто не испытывает жалости к Дино, единственный, в ком ещё осталась вера в безнадёжного детектива. Он никогда не грузил Каваллоне, не говорил о его ошибках, хоть и должен был на них указывать, как его учитель. Нет, не оттого, что ему было лень или что-то в этом роде. Просто Ромарио понимал, что Дино сам знает о своих ошибках и о том, что в следующий раз их не нужно допускать. Знал, что он обязательно предпримет все попытки по их исправлению. Именно поэтому Каваллоне был успешен в своих делах. Ну, не в последнее время, конечно. Но это обязательно изменится. Так Каваллоне решил.***Перед глазами Дино большое здание в три этажа, выстроенное в бежевых тонах. Оно было огорожено забором со всех сторон, словно это была тюрьма. Окна были скрыты за решётками снаружи, завешаны тёмными занавесками внутри так, что невозможно было увидеть то, что там происходит. К главной двери вела вымощенная камнем дорожка, по бокам которой было множество клумб, зелени и прочей садовой утвари. Дино даже гнома узрел, на что улыбнулся. Над входом располагался небольшой балкончик, к которому с двух сторон снизу присоединялись лестницы. Получалось так, что на него можно было попасть тремя способами: выйдя из комнаты, за которой он, собственно, располагался, зайдя с правого бока от входа, поднявшись по лестнице, и слева, проделывая те же самые нехитрые махинации. Довольно интересная у этого здания конструкция, ничего не скажешь.Пройдя к входу через отворённые ворота, он встал на пороге. Найдя глазами звонок, мысленно перекрестившись, позвонил. Открыли моментально. Женщина с довольно приятной внешностью была одета в кимоно, которое чуть ли не обнажало её грудь. На ?огромном куске простыни?, как любил выражаться Дино, был занятный рисунок, привлекший его внимание. На красной ткани были вышиты цветы разных тонов: от нежно голубого- к синему, от едва розового- к фиолетовому. Смотрелось поразительно. На голове была высокая причёска, в которую были собраны иссиня-чёрные длинные волосы. Глаза, густо подведённые карандашом, и ресницы, чья длинна просто поражала воображение Каваллоне, загадочно сияли в свете фонаря. Идеально тонкая рука с длинными изящными пальцами сжимала курительную трубку, а губы примыкали к загубнику, потягивая из неё дым, а затем выдыхая в лицо Каваллоне. Затем она, схватив трубку за мундштук, перевернула трубку, позволяя пеплу пасть на каменную дорожку.-Добрый вечер, господин. Могу я Вам чем-то помочь? – Улыбнулась она, взглядом приглашая Каваллоне войти.