Глава 25 (1/1)

Адам Ламберт считал себя сильным человеком.Прежде всего, он был балетный танцовщик, приученный с малолетства к жесткой самодисциплине, контролю и постоянным ограничениям в обыденной жизни, начиная от запретных пончиков и заканчивая получасовым недосыпом.И то, и другое отражалось не на внешности Ламберта, отнюдь, его внешний облик не претерпевал никаких негативных изменений, потому что владелец этого облика в силу своего молодого возраста и прекрасного сочетания генов, выглядел ослепительно и вблизи, и с последнего ряда театральной галерки.Разумеется, дело было только в Его Величестве Танце. Это самое величество могло быть только волшебным и никаким другим.Ради этого и приносились все ламбертовские жертвы, хотя, если честно, привыкший к подобному образу жизни, сам Адам вовсе и не считал эти жертвы чем-то из ряда вон выдающимся. Просто мелкие детали и особенности его жизни.Во многом это была и томмина заслуга.С появлением Томми в жизни Адама произошло глобальное потепление. Великий танцовщик мало-помалу уступал место обычному человеку: молодому мужчине, который, ошибаясь, учится жить не только по законам театра, деля все на сцену и на что-то там, неважное и не заслуживающее времени, внимания и сил. Теперь Адам в некоей мере зависел и от Рэтлиффа, и он никогда бы не смог сказать, что эта зависимость ему в чем-то мешала.Конечно, Адам был живым человеком. И ему были свойственны ошибки и проступки. Театр?— его привычная среда обитания, поэтому импульсивность, порывистость, несдержанность в эмоциях и желаниях, часто делала его похожим на ненасытного монстра, но это было ошибочное суждение. Даже можно сказать, поверхностное. За всем этим стоял большой маленький ребенок, рано оторванный от семьи и рано окунувшийся в мир балетных взрослых, в мир их игр, правил и законов.А Томми…Именно он, как ни странно, такой же фанатичный трудоголик, такая же творческая яркая личность, как и сам Адам, только с поправкой на более циничный взгляд на многие вещи и на абсолютную независимость от чужих правил и мнений, именно Томми Джо Рэтлифф оказался для Адама Ламберта батарейкой, без которой Адам не мог уже обойтись.Ценил ли это Адам?Несомненно. Доверял и ценил, но не всегда успевал это выразить словами или действиями.В свою очередь, характер Рэтлиффа тоже не был безжизненной арктической пустыней. Все те же свои чувства, эмоции, не стесняясь в выражениях, он мог выложить перед Ламбертом.Единственное, что им удавалось лучше всего?— умение чувствовать друг друга: как другие люди угадывают запах близкого человека, так они могли чувствовать боль, радость, неуверенность, спокойствие, не свои, а своего партнера. И с каждым прожитым вместе днем, они понимали, что на самом деле, это не так уж и мало.Поэтому, очнувшись в своей палате от наркоза Адам, сразу понял, что что-то изменилось.Для того, чтобы понять, что Томми рядом нет, ему не нужно было открывать глаза. В принципе, Адам слабо надеялся на то, что из Вашингтона Рэтлифф вернется через какие-то одни сутки. Но надеялся же. И зря, Томми точно отсутствовал в его фешенебельной палате-сьюте.Вздохнув как следует, Ламберт приоткрыл один глаз и увидел подле своей кровати Терри Спенсера. Их общий лучший друг сидел на стуле с высокой спинкой, вытянув вперед длинные ноги, и сосредоточенно листал свой айфон.Глаз Адам закрыл снова и попытался понять свое внутреннее состояние.Правой ноги не ощущалось, начиная с бедра.Адам подумал, что, возможно, нога и шевелится, только наркоз еще не перестал действовать, и от этого он ее и не чувствует.Глаза пришлось открыть снова и чуть приподняться, чтобы увидеть собственные ноги. Получилось немного неуклюже, Терри тут же уловил движение и отбросил айфон в сторону.—?Господи, Адам, ну куда ты дергаешься? —?Терри выглядел уставшим, его обычно блестящие черные глаза словно бы слегка потускнели, как присыпанные пеплом. —?Умоляю, никаких резких движений!—?Докатились,?— и собственный голос Ламберт едва слышал, настолько он был слаб. —?Мне, танцовщику, и никаких движений!Терри только было собрался ответить, как в палату вошел доктор Шейн.—?Проснулся,?— одобрительно прищурился на Адама врач. —?Вот и хорошо!—?Шейн,?— Адама пугала слабость и в голосе, и в конечностях. —?Ты мне ногу-то починил? Не зря же возился?Доктор склонился над кроватью.—?Только не говори мне, что ты мне вместо операции провел ампутацию! —?снова попытался пошутить Адам.Терри вздрогнул, а Шейн разогнулся и потер переносицу двумя пальцами.—?Тысячу раз тебя просил так не шутить, Адам!Он помедлил, потом принялся массировать ламбертовское бедро своими сильными пальцами хирурга.Адам вытянул шею, наблюдая за его манипуляциями и в этот момент, чуть повыше колена словно кольнули иголкой.—?Ай,?— сказал Адам. —?Там что-то колет!Шейн удовлетворенно кивнул.—?Что же, чувствительность возвращается. Что же касается самого сустава, и, собственно, общего результата операции, я должен еще понаблюдать. Завтра еще раз полное обследование со всеми снимками и мониторингом, и я, возможно, позволю тебе перебираться домой. Повторяю,?— предупреждающе нахмурил врач свои клочковатые брови. —?Возможно! Пока мне все нравится, только ты уж сделай милость, не дергайся до завтра и не вздумай вылезать из кровати!—?При других обстоятельствах не вылезать из кровати звучало бы очень заманчиво,?— чувствуя, как в ногу возвращается тепло, сказал Ламберт. —?Ладно, ладно, не заводись,?— предугадывая реакцию хирурга, добавил он сразу же. —?Все сделаю, как ты велел!—?Терри,?— обратился к другу Адам, дождавшись, когда Шейн, ощупавший его всего вдоль и поперек, не удалится продолжать свой вечерний обход. —?Ты что приехал-то? Ничего же страшного не происходит, все идет по плану, никаких отклонений!—?Томми сказал, что ты кое о чем умолчал,?— Спенсер передернул плечами, словно в ознобе. Адам знал этот жест?— друг или нервничал, или чего-то боялся.—?Томми сам тоже хорош,?— слегка окрепшим голосом отозвался Ламберт. —?Мне не хотелось бы превращаться в подозрительного зануду, но…—?Да он не хотел тебя волновать,?— поторопился Терри с ответом. В своем стремлении успокоить Адама, компьютерщик случайно выдал то, о чем Томми предпочел бы умолчать. —?Подумаешь, сказал Томми, это совершенно не опасно, все эти массовые беспорядки держатся правительством и полицией под контролем, что может случиться в рождественские каникулы прямо перед Белым Домом?Ламберт на миг потерял дар речи.—?А президентский парад? —?обретя способность разговаривать, тоном, похожим на грозовое облако в Колорадо, произнес Адам. —?Он же…Терри расстроенно махнул рукой.—?Парад отменили сегодня утром. Демонстрация недовольных нынешней властью, сам видел, это еще раньше началось?— призывы к импичменту, а сейчас, пользуясь праздничной суматохой…—?Бред! —?Адам заерзал на кровати, пытаясь опереться на подушки лопатками и сесть повыше. Терри помог ему, подсунув подушку под спину. —?какие демонстрации в Рождество?—?Я тоже думал, это все несерьезно… Но … Ты только не волнуйся…—?Не тяни, Терри! —?Адам уже шарил рукой по столу в поисках телефона. —?Ноут у меня Шейн отобрал, заботливый, ну, ничего, я сейчас наберу Рэтлиффа и вломлю ему прямо по громкой связи, чтобы бросал там все свои демонстрации и возвращался за своим рождественским подарком!Терри еще раз передернул плечами и тихо произнес:—?Я пытаюсь до него дозвониться с самого утра, Адам. Сотовый молчит, он не появлялся ни в одной социальной сети, а теперь, вообще, абонент не отвечает или вне зоны действия.—?Не появлялся ни в одной соцсети? —?потрясенный Адам, не отрывал глаз от взволнованно-расстроенного лица друга. —?Это невозможно!Томми, действительно, мог пропустить завтрак, обед или ужин, но выйти в Интернет?— это давно уже стало для него почти рабочим ритуалом. Он выкладывал свои работы на профессиональные форумы, общался с коллегами, с журналистами и корреспондентами сотни изданий и сайтов, ему писали агенты от разнообразных СМИ, договариваясь о новых фотосессиях или об участии в проектах. Поэтому молчание Томми в Сети напугало Ламберта до мурашек.—?Терри! —?уже вернувшимся к нему в полном объеме голосом, взревел Адам. —?Что ты знаешь, ну?—?Да я же и не предполагал ничего такого,?— оправдываясь, затараторил Спенсер. —?Томми предупредил, чтобы я не волновался и не волновал тебя, а сам он быстро слетает на эти волнения, и вечером уже будет у тебя!—?И что? —?грозно свел брови Адам.—?И… пропал,?— растерянно ответил Терри.