Глава. 8. Мавки или Прошлое не такое, каким кажется. (1/1)

Конечно, герои были удивлены тому, что с ними произошло. Они ведь находились в собственных желаниях, очень реалистичных желаниях, из которых их, стоит признать, довольно грубо вытянули в реальный мир. А как только пришли в себя - Финиста увидели, да Ярку, что рядом стоят. - Ясный Страус! Отойди от нее! - Иван подскочил на ноги и быстрым шагом направился к ним. Ярослава заметила, что Финист не изменился в лице, - все такой же спокойный, а потому прегородила путь Ване, боясь, что закончится это может плохо. Вот только драк им здесь не хватало. - Вань, всё хорошо, спас нас Финист, всех спас, - девушка невинно улыбнулась. Упустим тот момент, что это она про скатерть вспомнила, - так что не ругайся. Меня никто не трогал. Ты лучше вон, к Василисе подойди, кажется, она немного... потерялась в мечтах... - девушка покачала головой. Иван удивленно хлопнул глазами, перевёл взгляд на Финиста, прищурился, словно подозревая его в чем-то нечистом, но вскоре, коротко, и очень неохотно, поблагодарив, вернулся к своей любимой. Как говорится, когда знаешь рычаги давления, можно из любой ситуации выйти. - И что же это ты за меня заступилась, голубушка? - Финист наклонился к уху девушки, лукаво улыбнувшись. - Да так, не хотелось ваше личико портить. Как же ж потом на вас девицы-красавицы смотреть будут? - белокурая резко обернулась, практически столкнувшись с ним нос к носу, и невинно улыбнулась, - да и я ж не соврала, спасли вы нас, Фист... - Что ж, спасибо, - мужчина выпрямился, но, кажется, не очень рад был такому ответу, - в долгу не останусь, честью клянусь. - Не обязательно это, но ладно, - девушка выдохнула и пошла к остальным, - ночь уже... привал бы не помешал. В темноте ведь и заблудиться можно. - Верно девчушка толкует, - Яга отряхнулась и осмотрелась, - поляна эта подойдет вполне, только б костер развести, холодно ночами в лесу. Замерзните ж, задохлики.... - Это мы еще посмотрим, - усмехнулся Иван. Мужчина стоял, прижав к себе чуть напуганную Василису, мягко поглаживая ее по спине. Видимо, ее тоже кошмары настигли, - но костер и впрямь не помешал бы. Колобок, не притащишь веток? - Я - то что? - буркнул Колобок, подкатившись под ноги к богатырю. Тот пригрозил кулаком и тут же кивнул в сторону леса, - ладно-ладно, понял уже, покатился. Не помрите тут без меня. - Больно много болтает этот хлеб, может съесть его? - Иван усмехнулся, тут же получив за свой язвительный вопрос строгий взгляд со стороны Василисы. Девушка выдохнула и отошла на пару шагов назад, вскоре удобно устроившись на земле. Мужчина выдохнул, легким движением скинул с плеча свою спортивную сумку и, порывшись в ней и не обнаружив ничего полезного, положил под голову любимой, а сам рядом уселся, начав мягко поглаживать ее по плечу. - Вань, прости, те... видения... уж слишком реальны были, - прошептала Василиса, прикрыв глаза, голос ее был столь печальным, что, казалось, у Найдёнова в груди болезненно колоть начинало. Яга покосилась в их сторону. - Эх, молодые, - буркнула она скорее себе под нос, словно мысли вслух произнесла. - Кто первым на карауле стоять будет? Финист? - Позвольте мне, - Ярослава подняла руку, опередив богатыря, - Я просто спать не хочу, а вот вам всем следовало бы отдохнуть. Особенно нашим богатырям, - девушка перевела взгляд на Ивана, мягко улыбнувшись, и, получив такую же улыбку в ответ, продолжила, - мало ли, что завтра нас ждать в этом лесу будет... Силушка бы не помешала. Да, Фист? - Права ты, Ярка, но сразу же буди, как в сон клонить начнёт, иначе завтра с трудом волочить ноги будешь, - Финист покачал головой и присел на траву неподалеку от Ивана и Василисы. Где-то там и костер развести неплохо будет. Что-то Колобка давно не видно... сбежал что ль? - Да-да, - отмахнулась белокурая, сама всё в лесную чашу вглядывалась, - что-то наш товарищ укатился и так и пропал... Может...? - Ишь че надумала, по лесам ночным бродить, - Яга пригрозила пальцем и, прикрыв рот рукой, зевнула, - спать пора уж. Собери ветки, что неподалеку валяются, и костер разожги. Сможешь ведь? А там, глядишь, и калач наш вернётся. Ярослава воодушевленно кивнула. Вот что-что она умела, хоть в походы ни разу в жизни своей не ходила, - так это разжигать костры при помощи пары камней или сухих веток. Ну, хоть где-то то бесконечное количество времени, проведённого за компьютером, полезным становится. Белокурая скрылась в тени деревьев, лишь тихие шорохи с той стороны теперь слышны были. - Эй, Ясный Павлин, - Иван метал в Финиста невидимые молнии, грудь колесом выпятил, словно показать себя хотел. Богатырь повернул голову в его сторону и усмехнулся виду такому. - Ты в девчонку втюхался? - блондин удивленно изогнул бровь, слов таких, к сожалению, он не понимал, - ну, влюбился? - Может и влюбился, тебе-то какая разница? Отец ты ей? Иль матушка? - от второго предположения в голубых глазах Сокола заиграл какой-то весёлый огонёк, словно и впрямь нравилось ему Ваню дразнить. - Она - моя подопечная, так что я - как отец ей, - буркнул мужчина и глянул в сторону леса, куда Ярка ушла - не видно ничего, - она из-за тебя, дурак ты самовлюбленный, уже не раз плакала. Еще раз такое случится - выполню ее угрозу - кастрирую. - Что ж за слово такое иноязычное? - Финист, не скрывая лукавости и некого интереса в тоне своем, смотрел с вызовом на Найдёнова. - Ах тебе еще и смысл объяснять, - Василиса положила руку ему на грудь, но Иван не успокоился, лишь таинственно улыбнулся, да вдохнул воздуха побольше, - это значит, что детей заиметь не сможешь, ни с одной женщиной, а значит канет в лету имя твое, Ясен Павлин, - презрительно фыркнув, мужчина отвернулся. Из леса очередной шорох раздался. Сокол повернул голову в ту сторону и попытался разглядеть хоть что-то, но вокруг лишь кромешная темнота была. Шорох, затем еще один. И вот, Ярослава, чуть растрепанная, уже рядом сидит, да ветки сухие складывает в круг из камней, который заранее Яга подготовила. Кстати, колдунья-то уже заснула. Шорох. Скрежет. Потом еще раз, и еще. Прошло несколько минут, прежде чем произошло хоть что-то. Искра, которая появилась всего на секунду, погасла, затем еще одна, чуть ярче, и вот ветки сухие вспыхнули ярким оранжевым пламенем. Финист смотрел на пламя задорное, что в женских глазах отражалось, и молчал, словно рыба молчал . Не угроз Ивана он боялся. Нет. Не верил он просто его словам. За возлюбленную свою боялся. И впрямь... не раз она уж плакала. Не по его вине, конечно, но от этого не легче. Больно ему слезы ее видеть. И на душе так плохо становится... В груди что-то колоть начинает, да сжимается, и всё сильнее. Но сейчас, видя ее улыбку, эту неописуемую живость в глазах, что так с небом схожи, так хорошо на душе становится, словно крылья у Сокола появляются. - Что не спите? - белокурая, чуть наклонив голову, уже некоторое время смотрела на мужчину. Он ведь и не заметил, как сам уставился на нее, вот-вот и дыру бы просверлил. Костер тихо потрескивал. Деревья, которые с такой лёгкостью трепал ветер, тихо шуршали неподалеку, словно убаюкивали. И хорошо так, у костра, тепло. А богатырь всё не спит. Все уже спят, а он - нет. - Да вот, налюбоваться тобой, красавица, всё никак не могу, - спокойно ответил Финист. Девушка тяжело вздохнула и перевела взгляд вновь на пламя. - Хорошо, сплю уже, сплю, - поняв ее совершенно без слов, богатырь откинулся на спину, да глаза прикрыл. Белокурая улыбнулась довольно. То то же. Только вот за их говорящий шар переживала. Ничего, впереди целая ночь, вернётся, может, еще. Девушка то и дело добавляла ветки в костер, дабы не погас, да на товарищей смотрела. Так мирно, так тихо они спали. Утомились видно. А ей совсем спать не хотелось. Ночь - время для раздумий, верно? Вот и она всё в мысли свои уходила. Была б она счастлива, если бы осталась в том видении? Рядом с семьёй. Она ведь именно этого хотела, нет? Но почему тогда так рвалась назад в Белогорье? Альтруизмом она не страдала, а потому желание спасти этот мир не могло превысить собственное. Ведь так? Или нет? Или ее что-то к этому миру привязало? Но что тогда? Иван? Василиса?... А не Финист ли? Ну, красивый он, не поспоришь, и заботливый. И в объятиях его так тепло было... Девушка помотала головой, пытаясь отогнать эти мысли, да вот не могла, а щеки всё ярче становились. Нет, нельзя любить его. Не будет богатырь счастлив с девицей из другого мира. А вдруг ей назад, в современность, вернуться захочется? А если он другую полюбит? Сердцу ведь не прикажешь. Тяжело вздохнув, Ярослава перевела взгляд на небо, желая отвлечься. Прекрасное звёздное небо. И деревья шуршат. И костер потрескивает. И кричит кто-то. Чудесно... Стоп. Девушка резко повернула голову в сторону леса. И впрямь кричит кто-то... Может, Колобок? Белокурая подскочила на ноги. Будить кого или не будить? А если он в беду попал? Не было у нее времени. Девушка побежала на звук, выхватив из костра одну горящую палку. Ветки хлестали по лицу, но на боль девушка не реагировала. Что-то ей подсказывало, что их товарищ в беду попал. - Колобок! - крикнула Ярка, остановившись на месте. Откуда-то справа знакомый голос вновь раздался. Девушка рванула в ту сторону. Правда, из-за спешки она и не заметила корни под ногами, да так и споткнулась, полетев куда-то вниз, к водоему. "Факел" упал в воду и тут же потух. - Здесь я! Скорее! Тону! - шар из хлеба в воде барахтался. Ярослава поднялась на ноги, как можно быстрее скинула с себя кофту, чтобы потом не полностью мокрой идти назад, и нырнула за ним в воду. И как он так далеко от берега ушел? Он же в воду совсем не лезет. Как только Колобок оказался на женской голове, ведь руки ей нужны были, откашлялся и произнес, - осторожно! Тут мавки плавают. Утопить меня хотели. Вот же рыба недоделанная! Девушка вздрогнула, почувствовав как кто-то ее за ногу схватил, поэтому ответить не успела. Так и потонуть можно... Ярослава резко схватила Колобка и, понимая, что под воду уходит, резким движением выкинула его на берег. Вода достигла шеи. Набрав воздуха побольше, девушка погрузилась под воду с головой. Не по своей воле. За ногу ее держала ручка женская, чешуёй покрытая, с острыми когтями. А вот и обладательница столь сильной хватки показалась. Это существо было человеческого роста, да и облик женский имело. Красивая бледная фигура, с черными, как смоль волосами, и необычными зелёными глазами, что в темноте горели как два ярких фонаря. На щеках чешуйки бледно-зелёные виднелись, и на шее. Но, вопреки ожиданиям Ярославы, ноги у этого создания человеческими были, с перепонками, как и руки, и когтями, но тем не менее не хвостом рыбьим. То есть это не совсем русалка. Мавка, как сказал Колобок. Одета сущность эта была в белую одежду, похожую на простую сорочку. Мавка улыбнулась, обнажив ряд желтоватых зубов. - А из тебя бы вышла хорошая мавка, - произнесла девушка, рассматривая Ярославу. - Хорошая, - подтвердила другая, с каштановыми волосами, что подплыла со спины. Они не говорили по-настоящему. Их голоса просто, как бы это сказать, возникали в женской голове, словно гипнотизировали, словно пытались сломать ее изнутри. - Оставайся, - раздался третий голосок. Это была девушка помоложе, прям подросток на вид. Ярка испугалась и попыталась вынырнуть, но женские руки схватили ее за запястья. - Не противься судьбе своей, - произнесла каштанововласая, - матушка твоя тебя убить пыталась, знаем мы, мы такие же... - Оставайся, - повторила младшенькая, мягко улыбнувшись. - Хорошо тебе с нами будет... Ярослава начала барахтаться. Почему они говорят такие ужасные вещи? Матушка убить пыталась? Что за чушь! Девушка закрыла глаза. Силы покидали ее тело. Так хотелось вдохнуть новую порцию кислорода. Перед глазами стали возникать странные образы. Только вот... галлюцинации ли это? - Ненавижу... ненавижу... ненавижу... - молодая Евгения бродила по комнате. Однако саму ее Ярослава не видела. Она могла лицезреть лишь потолок, белоснежный, такой знакомый. Маленькие ручки тянулись к нему, нет, не к нему, к голосу матери. Она была младенцем. Маленьким, таким беззащитным, желающим просто получить немного материнского внимания. Женщина вновь продолжила бормотать себе под нос что-то, - Ненавижу... Коля... Коля... Как же я тебя... Ее бормотания оборвал тихий плач со стороны детской кроватки. Девочка требовала к себе внимания. На время, казалось, в комнате повисла гробовая тишина. А потом стук каблуков по полу. Над детской кроваткой нависла темная тень. Взгляд Евгении был словно обезумевшим. Женщина резко схватила подушку и закрыла лицо ребёнку, надавив, перекрывая доступ к кислороду. В панике младенец начал кричать и плакать. - Ненавижу... как он мог с той шваброй... Ненавижу... лучшие годы на него потратила... - Евгения вдруг замерла. Хватка ослабла, и средство убийства было убрано от маленького заплаканного личика. - Ты... ты... - Женщина всхлипнула. По ее щекам стекали солёные капли, падая на маленькое детское лицо. В небесно-голубых глазах был виден лишь страх. Ярослава замерла, казалось, даже не дышала, но она была жива. Ее маленькое тело дрожало, - Прости меня... прости... - холодные бледные пальцы осторожно подняли младенца на руки и прижали к груди, - ты не виновата, что твой отец такой мудак... ты не виновата ни в чем... ты - моя малышка... не его... нет... прости меня... прости... Ярослава распахнула глаза и невольно открыла рот. Последние остатки кислорода пузырьками воздуха поднялись на верх. Перед глазами начало темнеть. В голове раздался довольный женский смех, такой переливистый, похожий на песню. А потом абсолютная тишина.