5. Руки (1/1)

Пальцы начинает пробивать дрожью, когда очередное нажатие на звонок не приносит результата. Хмурюсь, подольше вжимая проклятую кнопку. За металлической дверью уже в который раз слышится только развесёлая трель, а не твои шаги, и я упираюсь лбом в холодную поверхность. Сглатываю раздражение, закрутившее в горле комок, прикрываю глаза.Нам сложно. Всегда было, но в последнее время?— особенно. Я даже не уверена, что в нашей с тобой ситуации было бы целесообразным кого-то винить. Мы, кажется, просто запутались в своих мыслях и никак не можем договориться.Достаю телефон, чтобы отправить тебе очередное сообщение, которое ты, гордая твоя дурья башка, не прочтёшь, но вдруг слышу шум за дверью. Прислоняюсь ухом и щекой, вжимаясь в металл, и едва не прыгаю от радости, когда различаю звук твоих шагов. Ты ступаешь грузно, медленно, разносишь по полу своё негодование, и оно печёт мне лицо даже сквозь преграду между нами. Предусмотрительно хватаюсь за ручку двери, и замок щёлкает.Этот звон эхом раскатывается по моим ушам и заставляет сердце нервно забиться по рёбрам. Снова сглатываю то ли от страха увидеть твоё злое лицо, то ли от облегчения, что ты всё-таки мне его покажешь. Мысли путаются вслед за моими ногами, и я неловко приваливаюсь к открывающейся двери в попытке сохранить равновесие.Встречаешь меня горящей яростью в зрачках. Плавишь всё моё нутро своим огнём, разглядывая моё стремительно краснеющее лицо. Обеспокоенно моргаю и пробую нащупать в голове слова, чтобы хотя бы поздороваться с тобой, но всё рассыпается.Ты молчишь, раскручивая моё напряжение, так долго не произносишь ни звука, что мне становится совершенно нечем дышать. Терпеть не могу этот твой уничтожающий всё живое взгляд, который втаптывает меня в кафельную плитку под ногами. Переступаю, закусывая губу, и на твоём лице, наконец-то, появляется что-то кроме всепоглощающей злости.—?Зачем приехала? —?бросаешь два слова мне в лицо, и моё собственное раздражение начинает закипать внутри. Ты звучишь как маленький обиженный мальчишка. И ведёшь себя соответствующе. А я меньше всего на свете хочу нянчиться с твоими тараканами.—?Поговорить,?— получается хмуро и достаточно зло, и твой лоб прорезает глубокая складка. Рассматриваешь мои приоткрытые дрожащие от нервов губы и продолжаешь молчать в ответ, доводя меня до пределов кипения. —?Мы можем поговорить?—?Говори,?— жмёшь плечами и даже не представляешь, каких трудов мне стоит не закатить глаза от этого твоего по-детски надменного тона. Ну точно как ребёнок!—?Здесь? —?уточняю, прищурившись, пока ты не спускаешь взгляда ниже моего подбородка. Хмуришься, киваешь мне и даже скрещиваешь руки на груди в лучших традициях обиженных детей. Так и подмывает спросить, как долго длится этот твой переходный возраст, но мне пока удаётся держать себя в руках. Убираю ладони с двери и ступаю тебе навстречу, стирая расстояние между нами. Приходится замереть на пороге, впечатавшись в твою грудь, но ты, слава небесам, всё-таки сердито вздыхаешь и отстраняешься, пропуская меня внутрь.Дверь с оглушительным грохотом запирает нас в квартире, а я вздрагиваю от резкого звука. Смотрю, как ты медленно, словно голодный хищник, обходишь меня и обводишь оценивающим взглядом от макушки до кончиков ботинок. Жуешь губы, покрепче переплетаешь руки на груди, всем своим видом выражая недовольство.Со вздохом стягиваю с себя тяжёлое пальто и вешаю на крючок прямо поверх твоей куртки. Избавляюсь от обуви и намерено оставляю её валяться посреди прихожей, и ты молчишь и на это, хотя обычно подобной дерзости не позволяешь никому. Приподнимаю бровь, пока ты разворачиваешься и оставляешь меня одну в тёмном коридоре, и всё-таки закатываю глаза от раздражения. Я связалась с сорокалетним ребёнком, кто бы мог подумать!Нахожу тебя развалившимся на кресле с полупустым бокалом в руке и настороженно принюхиваюсь. От тебя совсем не пахнет алкоголем, но мы ещё так плохо знаем друг друга, и я стремительно теряю уверенность в успехе этого диалога. Наблюдаю за тем, как ты залпом осушаешь свой стакан и прикрываешь глаза. Старательно игнорируешь моё присутствие, и этим своим детским поведением злишь меня ещё больше.—?Дан,?— окликаю тебя и осторожно присаживаюсь на подлокотник дивана напротив. Твои глаза по-прежнему закрыты, а пальцы сжимаются на опустевшем стекле с такой силой, что костяшки становятся неестественно белыми.—?Тина,?— протягиваешь медленно, с очевидной злостью в голосе. Продолжаешь игнорировать мой взгляд и испытывать моё терпение на прочность. Через пару минут глупого затянувшегося молчания я не выдерживаю, вскакиваю с места и выдёргиваю стакан из твоих рук. Со звоном опускаю его на стеклянный столик и застываю у твоих коленей, потому что ты вдруг распахиваешь глаза и пробираешь меня леденящей кровь яростью до самых костей. Кажется, я никогда ещё не видела тебя таким. Все построенные в голове фразы мгновенно рассыпаются, а в горле застревает ком.Мне плохо, неуютно и страшно выдерживать твои зрачки на своём лице. Стискиваю руки в кулаки, вдруг ощущая внутри острую обиду, и глаза сами собой наполняются слезами.Я ведь ничем не заслужила такие выпады в свою сторону. Я всего лишь делала свою работу. Разве я виновата в том, что ты подозреваешь меня в неоднозначных беседах с любым мужиком в радиусе трёх метров?—?Тина,?— повторяешь уже чуть мягче, видимо, заметив дрожание моего подбородка. Отворачиваю лицо сильнее, потому что не хочу показывать тебе свою слабость, и ты поднимаешься с кресла. Опускаешь руки на мои плечи, стискивая кожу, и пробуешь поймать ускользающий взгляд,?— это мне впору расстраиваться, пока ты там играешь в любовь хер пойми с кем, а не наоборот.—?Идиот,?— возмущение от твоей формулировки разгоняет мою кровь, кипятя злость. Всматриваюсь в твоё нахальное лицо расплывшимся из-за слёз взглядом, а ты только безразлично хмыкаешь.—?Сначала заставляешь ревновать, потом приезжаешь и оскорбляешь. У тебя сегодня день издевательств над Даном Баланом?—?Пошёл ты, Дан Балан! —?повышаю тональность и вздёргиваю плечи в попытке избавиться от твоего хвата, но ты лишь усиливаешь нажим. Задумчиво рассматриваешь мои красные щёки и мокрые глаза, жуёшь губы.—?Интересный разговор получился, м? Оставила своего поклонника, чтобы приехать ко мне по пробкам через весь город и послать?—?А с тобой невозможно разговаривать! —?в очередной раз взбрыкиваю, сбрасывая твои руки. Они вдруг перемещаются выше и захватывают моё лицо, обнимая пылающие щёки. Уже почти реву в неконтролируемом потоке эмоций, и ты жмёшься к моим губам своими. Неожиданно, глубоко и мокро. Вздрагиваю, когда твой язык прочерчивает влажную дорожку по моей коже.Ты целуешь собственнически, безапелляционно, не давая мне даже шанса на сопротивление. Сминаешь, вторгаешься в рот, скользишь по зубам и втягиваешь мой язык, заставляя обхватить твою шею в поисках опоры. Принимаешь это за сигнал к действию и продолжаешь поцелуй до тех пор, пока не вытаскиваешь из меня весь кислород до последней капли. А затем отстраняешься с выражением абсолютной беззаботности на лице.Судорожно хватаю ртом воздух напополам с кромешным недоумением. Не могу объяснить себе причину этого твоего поступка. Губы пульсируют и болят после твоего вторжения, раскрываются в немом вопросе, но я не могу сформулировать мысль даже у себя в голове.—?Ты… это… что ты? —?вынимаю из себя что-то бессвязное и снова вздрагиваю, когда твои пальцы проходятся по скуле. Поглаживаешь, разнося мурашки по моей коже, кругами прикосновений закольцовываешь мою способность рассуждать здраво.—?Сделал наш разговор ещё немного интереснее,?— нахально пожимаешь плечами, и я отшатываюсь от той легкомысленности, с которой ты звучишь. Не могу понять, издеваешься ты или говоришь серьёзно, не могу определить мотивы твоих поступков, не могу обнаружить, куда вдруг исчезло всё твоё показное раздражение. Или это был спектакль лично для меня?—?Дурак,?— дёргано констатирую, восстанавливая потревоженное тобой дыхание. Ноги всё ещё плохо слушаются, а в висках медленно угасает пульсация крови. Перестаю понимать, что происходит.—?И снова оскорбление. Малыш, я так и обидеться могу.—?Валяй, так у тебя хотя бы появится реальная причина для этого,?— скрещиваю руки на груди совсем так же, как это недавно делал ты. Пытаюсь отгородиться от твоего непонятного настроения и делаю шаг назад, но ты спокойно движешься следом и опять обхватываешь моё лицо. Смотришь внимательно, прокручиваешь перед глазами какие-то свои мысли, а я ёжусь от нашей тревожной близости.—?Считаешь, что у меня нет причин? —?твой взгляд сужается и колет меня, разнося по позвоночнику холодок. Сглатываю и киваю,?— ты флиртуешь с чужими мужиками и считаешь, что у меня нет причин?—?Ни с кем я не флиртую,?— говорю совсем тихо, выделяя последнее слово, и хватка на моих щеках усиливается. Ты пытаешься что-то разглядеть в моих зрачках, пока я пытаюсь хотя бы сохранить вертикальное положение тела. Рядом с тобой совсем нечем дышать, и у меня начинает кружиться голова от недостатка кислорода, нервного напряжения и твоих выкрутасов с поцелуями.—?Да называй, как хочешь, Тина. Ты не могла не знать, как это будет выглядеть для меня.—?Я вообще не думала, что тебя это так заденет!—?Ты просто не думала,?— резюмируешь и выпускаешь меня из своих ладоней, и я едва удерживаюсь на ногах. Неуклюже переступаю, задевая ногой стеклянную поверхность столика. Она больно врезается в кожу, и я морщусь, пока ты меряешь размашистыми шагами гостиную.Сердито хмуришься, покусывая губы, прерывисто дышишь и больше не смотришь на меня. А мне вдруг становится совершенно плевать на свою гордость и твою детскую глупость.Я не хочу ссориться. Я не хочу всё разрушить.Вспоминаю, с каким безумием ты прижимал меня к себе всего пару мгновений назад, и ноги вновь начинают дрожать. Обнимаю себя руками и пытаюсь придумать, как нам теперь помириться, но в голову, как назло, не приходит ничего вразумительного. С раздражением топаю пяткой по паркету, и ты поворачиваешься на звук лицом ко мне.—?И что теперь? Отшлёпаешь меня за плохое поведение? —?развожу ладони в стороны, вглядываясь в твои хмурые зрачки. Перебираю в мыслях отголоски воспоминаний или глупых шуток, которыми можно было бы заполнить гнетущую тишину между нами, но вдруг слышу твою тихую усмешку. Вздрагиваю, пока ты оценивающе скользишь по моему телу, и брови сходятся на переносице от очередной порции вопросов без ответов. Не могу определить, что в моих словах так тебя позабавило, прокручиваю свою фразу в голове ещё раз, и губы самопроизвольно приоткрываются в неверии,?— ты серьёзно?—?Ты сама предложила,?— продолжаешь улыбаться и плавно сокращаешь дистанцию между нами. Облизываешься, подходишь запредельно близко и чуть наклоняешься, касаясь тёплым дыханием мочки моего уха,?— у меня руки так и чешутся тебя наказать.Вздрагиваю, когда мурашки вперемешку с электрическими импульсами в лихорадке разбегаются по телу. Вздох застревает в горле, а к щекам вновь приливает кровь.—?Ты шутишь,?— прокашливаюсь, чувствуя, как кончик твоего носа зарывается в мои волосы. Дышишь мне в висок, разгоняя дрожь по телу. Предательское возбуждение от твоих нехитрых манипуляций прокатывается по мне сверху вниз, закручивая пульсирующие круги в животе. Спускается ещё ниже, и я сглатываю и стискиваю ноги. Проклятье, как ты так умеешь?—?А похоже? —?шепчешь мне на ухо, и уже в следующую секунду я едва давлю стон. Твой язык осторожно ласкает мочку, пока ладони медленно поднимаются по моим бёдрам вверх. Ныряют под края платья, ведут по коже и поглаживают мурашки. Господи…—?Ты же не станешь… —?не успеваю озвучить мысль до конца. Твои вездесущие пальцы добираются до моего белья, и я теряю абсолютно все мысли.—?Ещё как стану,?— мне не нужно смотреть на тебя, чтобы увидеть твою улыбку. Прижимаешь её к моей шее и собираешь пульсирующие под кожей ответы, пока ладонь проскальзывает мне в трусики. Я до безобразия мокрая, и мы оба замираем в полустоне, когда ты обнаруживаешь этот факт. Обводишь языком все чувствительные точки на моём горле и заставляешь плавиться в твоих руках. Безошибочно находишь клитор, и я ахаю от собственной бешеной чувствительности.Когда я стала так остро реагировать на твои прикосновения? Каким образом ты приручил своим ладоням каждую клеточку моего тела?Берёшься пальцами за мои запястья и поднимаешь над нашими головами, лишая моё горло своих поцелуев. Послушно замираю руками в воздухе, пока ты отстраняешься и цепляешь подол. Тянешь платье вверх резко, в уверенном нетерпении, и я заливаюсь краской пуще прежнего. Вспоминаю, что дома наспех надела дурацкие тёплые колготки с талией чуть ли не под грудью, и выдыхаю от досады и стыда. Давно пора уже привыкнуть, что любой диалог с тобой может привести вот к этому!Но тебе, похоже, совершенно плевать на мою одежду. Платье летит на кресло, а твои руки хватают меня за пояс колготок и дёргают с такой силой, что я впечатываюсь в твою грудь и едва не теряю равновесие. Хватаюсь за твои плечи, пока твои губы хватаются за мои ключицы.Мажешь горячими поцелуями по коже, выводишь узоры языком. Стону, и твои ладони стремительно избавляют меня от одежды. Ты опускаешься на колени, собирая в пальцах складки колготок, усмехаешься, когда я хватаюсь за твои волосы и переступаю с ноги на ногу, чтобы помочь тебе стянуть всё лишнее. Смотришь на меня снизу вверх и вдруг оставляешь мимолётный поцелуй на внутренней стороне бедра.Вздрагиваю и пошатываюсь, и по коже разливается приятное тепло от твоих губ. Ты ведёшь руками по моим ногам и цепляешь резинку трусиков. Рывком освобождаешь меня от влажного кружева и снова целуешь бедро, поглаживая голые ягодицы. Пытаюсь представить, на что может быть похоже это твоё наказание, и вдруг осознаю, что я, вообще-то, понятия не имею, как себя вести и что делать. Сглатываю мимолётный страх, пока ты поднимаешься на ноги и щёлкаешь замочком моего лифа. Тут же оставляешь короткий поцелуй на переносице и обходишь меня, закинув бюстгальтер на плечо.Расслабленно откидываешься на спинку дивана, слегка разводя колени, и хлопаешь по ним. Поднимаю на тебя растерянные глаза и застываю в нерешительности.—?Может, не надо? —?почти шепчу, и твои брови ползут вверх от удивления. Рассматриваешь меня, покрасневшую, зажатую и напуганную, и награждаешь лёгкой успокаивающей улыбкой. Тянешь ко мне руку. Ту самую, которой собираешься… ох. Во что я ввязалась?—?Ты мне доверяешь? —?вслед за мной звучишь тихо, задумчиво, и я машинально киваю твоему вопросу. Вкладываю свою дрожащую ладонь в твою, и ты подводишь меня к своим разведённым коленям, не спуская глаз с моего лица. Приподнимаешься со спинки и касаешься губами моего живота. Снова и снова, пока я трясусь от переизбытка эмоций. Твоя свободная от моих пальцев ладонь ложится на ягодицы и чуть сжимает кожу, и я прогибаюсь в пояснице. Впечатываюсь животом в твои поцелуи и почти всхлипываю, когда движение твоей руки становится крепче.Смотришь, выискивая на моём лице признаки ужаса или дискомфорта, и удовлетворённо хмыкаешь, когда обнаруживаешь там только колотящее меня возбуждение. Разве я могла бы отказаться от твоих рук на себе?Помогаешь мне устроиться на твоих коленях удобнее, поглаживаешь по спине, расслабляя моё тело. Долго-долго выводишь иероглифы на позвоночнике, пока я медленно успокаиваюсь под твоими ласками. Вздрагиваю, стоит тебе обхватить мою попу и подвинуть ближе, и закусываю губу, готовясь к боли. Меня трясёт от желания, страха и неизвестности, и ты словно слышишь мои мысли. Гладишь ягодицы, слегка сминая, усиливаешь хват на бедре.Уже почти расслабляюсь вновь, как вдруг твоя рука резким движением опускается на кожу. Я вздрагиваю и ахаю от неожиданности, с опозданием отмечая, что ожидаемой боли почти не ощутила. Сглатываю и затихаю, когда всё та же рука вдруг нежно опускается на место удара и растирает плоть.По телу разносится табун мурашек, а возбуждение достигает немыслимых пределов. Я ёрзаю под твоими касаниями в попытке почувствовать больше, и уже даже готова сама просить тебя о продолжении, но ты понимаешь меня без слов. Новый шлепок по второй половинке попы эхом и вибрацией разносит удовольствие и странные импульсы по телу. Я даже не могу назвать их болью, замираю, анализируя свои ощущения, и ты повторяешь удар. Боже, да! У меня кружится голова и дрожат ноги.Со следующим ударом я вздрагиваю и чувствую покалывающий дискомфорт на коже, но ты так быстро заглаживаешь его своими ладонями, что всё, о чём я могу мечтать?— новый всплеск этих странных ощущений.Прогибаюсь в спине и мычу, когда шлепок со свистом вновь обрушивается на мои ягодицы. От лихорадки эмоций мне хочется стонать, плакать и просить ещё, но я не могу разомкнуть губ от сковывающего напряжения. С изумлением осознаю, что всё моё тело уже пульсирует в преддверии разрядки, и сама двигаю бёдрами навстречу твоим рукам.Удар, мой судорожный вскрик, твоя ласка по разгорячённой коже. Теряюсь во времени, счёте и собственных ощущениях.Ещё раз. Ещё. О господи…Почти скулю, когда твоя ладонь вновь резко опускается на попу. Трясусь в лихорадке боли, удовольствия, напряжения и какого-то неконтролируемого наслаждения. Твои пальцы резко входят в меня, оставив в покое горящие ягодицы, и я не могу сдержать хриплый стон. Меня пробивает дрожью с каждым твоим стремительным толчком, и я почти кричу, подмахивая тебе бёдрами.Понятия не имею, как ты находишь абсолютно каждую чувствительную точку на мне и во мне, стискиваю пальцами подушку, пока твои вытворяют со мной что-то невероятное. Двигаются рвано, растягивают меня и разносят волны безумного возбуждения по всему телу.Боже, пожалуйста, только не останавливайся!Кончаю с криком, до боли в руках сминая мягкую ткань перед собой. В глазах темнеет от интенсивности взрыва, и я жмурюсь, едва не срываясь на рыдания. Лишь спустя минуту обнаруживаю, что тихо плачу, вжавшись лицом в подушку, пока каждая клеточка меня продолжает биться в истерике. Не помню, чтобы вообще испытывала нечто подобное, дрожу и беззвучно реву, пока твои руки гладят мои ягодицы.Кажется, ты замечаешь подрагивание моих плеч. Стремительно скидываешь все подушки и укладываешься на диван рядом со мной, едва не падая на пол. Поворачиваешься боком, чтобы видеть моё лицо, но я по-прежнему увлажняю подушку и не могу заставить себя прекратить истерику. Господи, разве можно чувствовать столько всего сразу?—?Малыш, прости меня, я переборщил?— сквозь шум в ушах и рыдания слышу раскаяние в твоём голосе. Поворачиваю голову, укладываясь мокрой щекой на подушку, и мой вид окончательно сбивает тебя с толка. Растерянно моргаешь, наверное, не обнаруживая никакой связи между моими слезами и счастливой улыбкой на губах. Тянешься пальцами к коже, растирая влагу, озадаченно хмуришься. Прижимаюсь щекой к твоей ладони и прикрываю глаза от щемящего наслаждения,?— ты в порядке?—?Это было так… —?шепчу и прерывисто дышу, безуспешно пытаясь подобрать слова. В мыслях?— стерильная пустота и всепоглощающее наслаждение,?— так…—?Как? —?на твоём лице отражается облегчение, и ты касаешься моего лица уже увереннее. Ведешь по скуле, массируя мокрую кожу, несмело улыбаешься. Выглядишь насторожено, будто беспокоишься о том, что действительно мог причинить мне боль. Накрываю твою ладонь своей, и улыбка на моих губах становится ещё шире.—?Неописуемо,?— сглатываю, так и не найдя в голове никакого более-менее точного описания.—?Неописуемо,?— шёпотом повторяешь ты и усмехаешься чему-то своему. Вдруг ощущаю острую необходимость быть к тебе ещё ближе, попытаться хоть как-то объяснить всю ту гамму невероятного безумия, которую ты мне подарил, но не могу связать и двух слов. Жмусь к тебе, упираясь лбом в твои ключицы. Ты, всё ещё полностью одетый и возбуждённый, крепко обвиваешь руки вокруг меня, подтягивая сильнее.—?Дан, я… —?замираю, так и не решив, что же именно хочу тебе сказать. Перестаю дышать, когда твои пальцы нежно скользят по моему позвоночнику и, кажется, рисуют сердечко на лопатке.—?Знаю. Я тебя тоже.Прижимаешь меня так, словно хочешь сделать нас единым целым, и твоё сердце колотится под моими губами, подтверждая эту теорию. Оставляю ему поцелуй сквозь одежду, и, наконец, совершенно счастливая и безгранично любимая, успокаиваюсь под размеренный стук.