не сон. (1/1)

—?я прошу тебя,?— Толя выставляет руки вперёд, чтобы не получить по лицу. секунда на то, чтобы слизать кровь с губ, три?— чтобы восстановить дыхание, ещё две?— чтобы шумно сглотнуть, чувствуя пристальный взгляд, полный ненависти,?— выслушай меня!—?я не хочу ничего слышать от тебя,?— Денис крепко сжимает руку на воротнике футболки и нажимает на ключицы, прижимая его к стене и не давая двинуться с места. Борисов пытается убрать его руки от себя, но не может оторваться от стены?— ему кажется, что ещё чуть-чуть, и ключицы окажутся сломаны. тупая боль не даёт нормально вздохнуть, и Денис слишком взбешённый, чтобы просто взять и отпустить его. Толя понимает, что поступал неправильно, когда нагло изменял ему за спиной, но всё равно не верит в то, что он может что-то с ним сделать. только губа уже разбита, как и нос, и рёбра немного саднят, но он всё равно пытается вразумить его.—?отпусти,?— уже почти хрипит он и прикрывает глаза, что уже давно слезятся. по щекам скатываются две капли, смешиваясь с кровью, и падают на пол, едва не пачкая белые носки, хотя сейчас ему вообще не до них,?— Денис…—?уходи,?— шипит Пятковский и разжимает руку. Толя стоит на месте и непонятливо смотрит на него,?— пошёл отсюда! выметайся! —?ещё раз повторять не нужно. Борисов успевает схватить первую попавшуюся обувь и куртку?— даже не свою. мороз моментально цепляется за него, и ни домашние спортивки, ни осенние ботинки не помогают согреться. наручные часы показывают пол двеннадцатого, и он садится на скамейку в ближайшем дворе, не в состоянии идти дальше. новогодняя ночь превращается в кошмар, Толя молча глотает слёзы, которые обжигают покрасневшую от холода кожу. только пуховик Дениса более-менее помогает не замёрзнуть, закрывая ноги до колен, но по телу всё равно проходит дрожь. последний день декабря оказывается слишком холодным, и ему просто некуда идти?— в кармане даже нет телефона. где-то звучат радостные возгласы и хлопки петард. Борисов закрывает глаза, чтобы затем проснуться, но с ужасом осознаёт?— это совсем не сон.