Эпилог. Свобода! (1/1)
Мы, пожирая свой фастфудХранили гордое терпенье,Не пропадет наш скорбный трудИ дум высокое стремленье.Оковы тяжкие падут,Больница рухнет - и свободаНас примет радостно у входа,И сестры снедь нам подадут.POV: Авель.— Привет, сегодня мы прощаемся, — заглянула ко мне через часик Патрисия. — Надеюсь, не навсегда, но надолго?!— Вроде ещё не вечер, неужели доктор Малек подъехала меня забирать?Оказалось, что Патрисия Мун уже встретилась с Лейлой Малек — совсем недавно снаружи больницы, обговаривая план. Обмениваться мужчинами будут через окно, мёртвого сюда, а меня — живого — вниз. Рокировка была не равноценная, и хотя я дал ей ещё одного живого парнишку, но медсестра, подмигнув, потребовала с меня виру. Доктор прибудет только вечером и…— Горячий прощальный секс?! — теперь моя очередь была улыбаться. — Понимаю, я как пионер… скаут — всегда готов!— Ты в прошлый жизни не был женщиной? — хихикнула она. — Уж слишком ты озабоченный!Что бы ты знала, дурёха, обо мне и рамках поведения в моём мире. Хочется заняться с любовью с красивой женщиной, почувствовать себя свободным перед свадьбой. Страстный напутственный секс на посошок с Патрисией! Погулять немного, пока Стефания меня не захомутала полностью. Если у них матриархат, запрёт дома у себя, и я белого света больше не увижу. Это я, конечно, шучу, но ревную к спящему Богдану сильно!— Я же больше не смогу подпустить к себе мужа, всё будет слишком пресно. Закончится любовь, завянут окончательно помидоры. Ты хочешь сделать меня навсегда несчастной?! Может, заберёшь с собой, и будем сношаться, как кролики, каждый день? Я не уверена насчёт позволительности развода со старым мужем. О скандале и позоре за измену вообще молчу. Меня уволят, ты безработный. Ты, кстати, тоже пострадаешь. Думаешь, мужикам понравится соратник, что уводит у них законных жён и кормилиц?! Я даже не знаю, готова ли к таким переменам, или оставить всё как есть?! А лично ты?— Не готов… Боюсь, та женщина, что за всем этим стоит, больно ревнивая. Не даст она нам быть вместе…— Она тебя хочет в одни руки, — нервно смеялась Патрисия, раздеваясь. — Зажралась сильно. Точно мафиози или королева какая, только там могут позволить себе ревновать и обладать симпатичным мальчиком единолично.Ну, а то! Не будет такая востребованная кинозвезда, как Стефания, терпеть любовницу! После своих слов Патрисия, видимо, вспомнив, что на дворе матриархат, подсела ко мне ближе и взяла обеими руками за лицо. В её взгляде насторожённость и непреклонность сменились искренней улыбкой и мягкостью. Приблизившись ко мне, она стала рассматривать меня, видимо, прощаясь и пытаясь запечатлеть мой облик навсегда.Я не устоял перед соблазном и первый поцеловал её в губы. Мой язык проник в её рот, но наткнулся на непреодолимую китайскую стену зубов — кочевникам не пройти сквозь заслоны. Видимо, женщина не хотела распаляться, что ж, она в своём праве. Будем целоваться, как школьники, без французских изысков и игрой языками. Остановимся на застенчивом поцелуе, кажется, это называется японским или восточным. Хотя… через пару минут замужняя дама завелась и начала целоваться и шалить, лапая меня везде, где доставала.— Любимый, ты позволишь? Хотя, даже если и не позволишь, сама возьму!Кажется, она быстрее меня почувствовала, что у меня случилась эрекция, и то понятно, когда так сильно прижимаешься к человеку, прочувствуешь все его буераки и бугорки. Спустившись вниз, она явила свету вздыбленного лично для неё скакуна. Она насасывала, как в последний раз в жизни, проникновенно и не отрываясь смотря мне в глаза! Столько вожделения и экспрессии я никогда ещё не видел! Это было завораживающим зрелищем смотреть, как в этом влажном и жарком рту ты проваливаешься и снова появляешься. Я даже забывал как дышать, а сердце колотилось в груди как бешеное.Вдохновлённый её пылом, я стал помогать, положив руку ей на затылок, Патрисия урчала от удовольствия и её ладошка давно ласкала её саму внизу. Восторг, наслаждение, счастье, блаженство — вот что мы испытывали друг от друга минут десять, пока я не начал извергаться в податливый ротик. Заполучив и не пролив ни капли сладкого сиропа, девушка сама стала кончать так и не выплюнув из-за рта член. Мы ненадолго отключились, пытаясь отдышаться. Но шаловливый язычок, начал быстро восстанавливать моего солдата, которого так и не выпустили из вкусных губ красивой женщины.— Что ж ты моя дорогая, занимаешься самоудовлетворением, твоя девочка наверное заждалась хорошей трёпки?!— Ага, плачет горючими слезами, аж хлюпает в руке, — подалась моем шутливому тону Патрисия. — А сейчас она будет скакать на тебе, как умалишённая!— Да кто тебе позволит? Отдохни и получай удовольствия!Я перекатился на женщине на сто восемьдесят градусов и оказался сверху, где сам мог управлять процессом любовного акта. Ухватив Патрисию за бедра, я стал с рычанием долбить её, то исчезая, то на половину выходя из её горячей плоти. В палате раздавалось хлюпанье, всё громче и громче, мы как ненасытная парочка, перевозбудившаяся не на шутку, с нас сочились соки, размазывавшиеся по простыне. Она стонала всё сильнее и жалостливее, её попочка виляла, между мной и кроватью. Патрисия пыталась предугадать мои действия, подстроиться под мои фрикции. Всё это распаляло меня всё больше, ритм, как и напор увеличивались с каждой минутой, как будто бы кто-то втопил педаль акселератора. Когда она начала дрожать, я решил напомнить, кто здесь главный и наклонившись к ней приказал ей низким командным голосом: "Кончай, прямо сейчас!".Девушка сильнее вжалась в меня и я ощутил мощную пульсацию внутри неё, как будто в её матке стучало сердце. Я чувствовал, как стенки её влагалища стали судорожно сжиматься, и это действительно вскоре произошло, она исполнила мой наказ! Патрисия задёргалась словно в конвульсиях, пытаясь выбить меня с себя, мощный оргазм сотрясал её тело внизу, заставляя даже меня подпрыгивать на ней и трястись. Она что-то мычала, какие-то животные звуки рычание. Через мгновение, её рот широко открылся и она начала жадно глотать воздух. Глаза её были закрыты, а плечи подрагивали. Вдруг она сжала ноги, и её пещерка всё сильнее сжимала мой член, пытаясь выдоить его и, кажется, я стал поддаваться. Я тоже начал кончать, не выдержав её давления и желания. Не знаю сколько это продолжалось, моя горячая сперма всё лилась и лилась в неё. И только после этого она расслабила ноги, чтобы я наконец покинул её истерзанную норку. Наклонившись, я стал жадно целовать её в губы, но казалось Патрисия не слышала меня, она улетала куда-то в свой рай экстаза.Хорошо быть женщиной, какие у них мощные и долгие оргазмы... Хорошо быть любимым и сексуально активным, ведь редко обычный мужчина может унести страстную женщину в рай! Некоторые даже простенько удовлетворить не могут...* * *Я смотрел за окно. Закат в каменных джунглях не так красив, как в лесу, в степи или на море, но тоже имеет свои прелести. Уходящее красное солнце свидетельствовало, что завтра, скорее всего, будет ветрено. В окнах других зданий отражались блики багрового сияния. На улице то тут, то там виднелись прохожие, почему-то одни женщины. Они возвращаются с работы или идут развлекаться?!— Чувствуют ли дамы, что это самое романтическое время суток? Закат солнца? Его притягательное волшебство? — спросил я Патрисию, которая прилегла отдохнуть на моей постели, за моей спиной. — Как оно дарит последние тёплые лучи и уходит, чтобы завтра дарить радость в Европе и Африке? Чтобы позже, преодолев Китай, Россию и Австралию, снова взойти на западном побережье США?!В ответ я услышал лишь негромкий храп счастливой и умиротворённой женщины. Смотри, и вправду заснула, а я тут её поэтическим описанием озадачивал… Я, видимо, слишком романтичен, и отвлечение на чувственную патетику к матери Солнцу тому свидетель. Ладно, чего грустить о храпящей, как мужик, Патрисии, меня вскоре ждёт ещё более желанная женщина, в которую я, кажется, на всех парах влюбляюсь. А ведь видел всего-ничего — и на тебе, как зацепила! Да в отличие от моей прошлой Родины и жизни, где царил блат и родственно-клановый трайбализм, в Голливуд актрис берут реальных красоток. Типа моей (!) Стефании, не знаю, какая она исполнительница ролей, но фильмы с ней гляну, если она играет свои роли хотя бы наполовину так же хорошо, как выглядит, то она суперзвезда по делу!Или, как она себя называет, суперженщина, супервумен... Полностью вжилась в роль, как я понял, она всегда передвигается по городу в своём сценическом облике, её обожают, постоянно просят автографы и фоткаются на память. Это я узнал по обрывкам разговоров с нею и рассказам артефакта про неё. И зачем я изменяю ей с медсестрой?! Я ведь верный семьянин! Наверное, это гормоны Богдана во мне, вот меня и потянуло к матери своего ребёнка. Спрашивается, а что мне мешает заделать бебика и Стефании?!Я так и не разбудил медсестру через час, минут за десять до истечения времени ей позвонили свои, узнать, куда она пропала. Из ординаторской — нет, там вроде врачи сидят, может, из сестринского поста? Патрисия ушла, и мне осталось только ждать глубокого вечера, а то и ночи. Как обычно, голова заболела от чрезмерных усилий экстенсивного и интенсивного развития организма и контроля сразу двух тел. Поэтому я лёг и заснул на ещё теплой после недавно покинувшей её женщины постели.Через пару часов, отключив слежение в коридоре и у меня, ко мне вновь заявилась миссис Патрисия, на этот раз с рюкзаком, где были верёвки. Растормошила меня, соню — хватит спать целыми днями, за тобой приехали! А где одежда?! Самое главное-то забыли, придётся теперь кататься в больничной хламиде! Скинув вниз верёвки, чтобы ?мама? Лейла привязала труп, мы потянули его к себе. Худющий синюшный мертвец с меня ростом формами тела чем-то напоминал меня. Удивлённый, я спросил Патрисию:— Неужели я такой же задохлик?! Точно не заметят разницы между мной и этим дистрофиком?— Пару дней назад ты был таким же. Только широкие плечи на худом теле, а этот, конечно, не такой. Но не думаю, что найти точь-в-точь, как ты, за столь короткие сроки возможно. Будем надеяться, что не заметят разницы, проверяя ?твои? останки.— Пора прощаться, как бы нам не хотелось?! — сказал я, повернувшись к ней с грустью, обвязавшийся верёвками и уже навострившийся вылезать через окно. — Не забывай меня, Патрисия Мун, ты навсегда останешься у меня в сердце!— А ты у меня под сердцем остался аж на целых девять месяцев! Жаль, что такое удовольствие утекает, но ты слишком хорош для меня. Будешь теперь приносить радость и счастье своим, надеюсь, многочисленным женам. Я даже ревную немного. Чуть-чуть! Но быстро забуду себя в ?мамковских делах? с сыном, если, конечно, мой муж со своими ?папскими делами? даст понянчиться с малышом. Кроме как покормить грудью! Декрет для женщин, родивших сына, даётся на чуть больший срок, чем с дочкой.— Прости меня за то, что ты замужем, — как мог, успокаивал её я, — и никаких жён! Не собираюсь разводиться с той, чьё имя тебе знать необязательно. Не всегда нужно пройти через вереницу любовниц, жён и разводов, чтобы понять, что та самая, первая, была лучшей.— Ты, как обычно, несёшь какую-то ересь!?Эй, голубки, хватит ворковать, пока вы болтали, я воспользовался тем, что темно и самка ничего не видит!? — а вот и третий лишний, симбионт.?А где глагол, сказуемое? Действие? Чё натворил-то?? — так и не дождавшись пояснений, спросил я.Пока я расспрашивал симбионта, Патрисия поцеловала меня в щечку, прощаясь, а потом, не удержавшись, всё-таки удостоила долгого поцелуя в губы. После чего я на верёвках тихо, чтобы не разбудить охрану и коматозников, спустился вниз на землю, где меня подхватила ?мама?. Вот ведь матриархат дурацкий, пусть я и больной, и слабый, но стоит ли принимать меня на ручки старой женщине?! Она дала мне простую одежду, если не медсестра, так мама предусмотрела, что мой нелепый вид в больничной одежде может навредить в бегах. И даже попыталась помочь мне быстрее переодеться.?Прости, что долго молчал, я получал гастрономический оргазм! Сожрав мозги мужика, он пусть и болел, но мясцо было свежим, вкусным!? — наконец ответил мой сожитель по сознанию.?А вдруг заметят?! Теперь там пустая голова!??Не боись, для поддержания оптимального веса в черепе я туда нагадил!? — сказал симбионт.Уезжая с доктором Малек на её машине, я всё-таки оглянулся, в последний раз кинув взор на больницу, в своё надоевшее окно и, возможно, на машущую мне платочком Патрисию в слезах. Но не тут-то было, решительная женщина, взяв быка за рога, долго не рефлексировала. В моём окне уже плясали языки пламени — как бы она всю больницу не спалила, не ограничившись локальным Армагеддоном. Но труп надо поджарить до полного уничтожения генетического материала, только пепел и следы, никаких хрустящих корочек. Богдан Василенко окончательно мёртв, теперь даже для ЦРУ. Король умер, да здравствует король — Дэн Росс!Не знаю, сколько нам предстоит ехать до места назначения, но меня утрясло, и я заснул. Мама была немногословной, а я немного взгрустнул по Патрисии, поэтому разговор с Малек не клеился — почему бы и не поспать?!