Глава 17. Шерше ля фам (1/1)

POV: АвельК вечеру я уже более-менее мог передвигаться вокруг больничной койки. Ноги держали плохо, руки были слабы, координация нарушена — вестибулярный аппарат не отрегулирован. Но ничего, это дело времени — заставить обленившиеся мышцы работать. А мне ещё долго придётся полностью восстанавливать контроль над нервными окончаниями во всём организме человеческого тела. На мелочи типа головокружения и недержания даже внимания не обращал. Подгузники для взрослых меня, конечно, смущали, но обходиться без них я не мог, поскольку долго пролежал в коме. Однако я надеялся, что это временное явление.Патрисия отключила камеру прошлым вечером. Что сказать, дурные примеры заразительны. Поэтому с помощью тонких жгутиков симбионта я и сам укоротил провода и мог спокойно тренироваться целый день. Ну как целый день... пять минут занятий, а потом час лежу, отдыхаю, прийти в себя не могу, запыхавшись от усталости, и быстро засыпаю. Усиленный слух всё того же паразита помогал избегать проверок, если кто-то появлялся в коридоре. В одну из таких тренировок, услышав шорох под моим окном, я юркнул обратно к себе в постель. Как обычно, прикинуться ветошью и не отсвечивать, лежать как мертвый.В окно снаружи постучали, надеюсь, что это не грабители. Да чего тут воровать, кроме грязных памперсов?! Нет, вряд ли, наверное, это хорошая знакомая Богдана — офицерша ЦРУ. Не открывая глаз и не шевелясь телом Богдана, я ?смотрел? через симбионта. Вслед за руками, подтянувшись на них, появилась красавица. Именно её я видел в картинке, в слепках из памяти Василенко. Обычная одежда, лицо полуприкрыто маской. Молодец, поняла мой посыл о сохранении тайны, прячет свою физиономию, да и через окно пришла, дабы не привлекать внимания.Женщина попыталась нащупать ручку чуть приоткрытого сверху окна, но руки у неё не столь гуттаперчевые, как усики-манипуляторы у симбионта, поэтому ничего не получалось. Пока она не выломала стекло, я решил вмешаться. Перед ней и докторшей-мамой я не собирался скрывать тот факт, что давно не в коме. Осторожно поднялся, вытащив из себя все трубки и катетеры, медленно и немного шатаясь, дошёл до окна. Пока я всё это проделывал, дама внимательно и изумлённо смотрела на мои попытки подойти к ней, но не вмешивалась. Приблизившись, я открыл щеколду, впустив красавицу в свою маленькую и уютную одноместную палату.Она сняла с себя полумаску, подняла взгляд, и я встретился с нею лицом к лицу — и обомлел! Это тебе не мутные мазки кисти из сознания Богдана. Реальность и слепок памяти отличались, как небо и земля. Если на картинке была привлекательная женщина, то сейчас передо мной была девушка чуть старше меня, просто охренительной и опупительной красоты! И ещё куча восторженных и восхитительных эпитетов. Моё сердце бешено забилось, пытаясь вырваться из груди, как вольная пташка из клетки. А у реципиента губа не дура, такую кралю отхватил — точнее, получит в будущем, если я сейчас ему всю малину не испорчу...Девушка завораживала своей стройностью и умением простой одеждой подчеркнуть точёную фигуру. Сорочка с длинными рукавами скрывала руки, на удивление не тонкие, а скорее, сильные, подкачанные — но её это не портило. Такое совершенство трудно испортить в принципе. Юбка чуть выше колен, крепкие, ровные и стройные ноги. Немного нетипично, что на ней были не сексуальные туфельки, а обычные серые кроссовки. А что я ожидал, что она будет на высоких каблучках карабкаться наверх ко мне в окно?!Глаза насыщенного тёмно-синего оттенка, обрамленные пушистыми ресницами. На высоком лбу выделяются изящно изогнутые брови, такого же светло-русого цвета густая грива волос. А за чётко очерченными алыми губами прятались жемчужно-белого цвета ровные зубы. Да-да, она мне искренне улыбнулась во все тридцать два зуба, и я аж зарделся. Высокая грудь неплохого, как раз моего любимого, третьего размера. Теперь понятно, почему она здесь известная личность, кинодива, звезда шоу-бизнеса — и до кучи капитан полиции и просто герой всей страны. Ни я, ни Богдан такого чуда банально не достойны.И как, позвольте спросить, вот эту царицу красоты привлек нищий пацан из далёкой северной страны, причём явно младше неё? Может, я чего-то не понимаю? Чем он её обаял, кроме как если бы опоил и подсадил на наркоту?! Она что, плохо видит, а то и слепая?! Как иначе объяснить её выбор? Да, у неё множество таких, как он, должны были валяться у ног. А она — выбирать себе из них самого здорового, самого симпатичного миллиардера в мужья... и ещё пару миллионеров-любовников.Хотя... может, девушка правильная, хорошая, не блудливая. А я зря так на эту голубку бочку качу. Ждёт единственного принца, старушек через улицу переводит, слова бранного не скажет. Я аж завис умилённо, смотря на эту невинную красоту. И стал жутко завидовать Богдану, то есть, по сути — самому себе!— Святое дерьмо! Я лично нассу в глаза тем врачам, что тебя похоронили! Товарищч Василенко, как же так, это просто невозможно! — смотрела на меня девушка во все глаза и грязно выражалась. — Сначала врачи говорили, что в таком состоянии, почти без мозгов, вы не должны жить. Но и без аппаратов, поддерживающих жизнь, вы умудрялись существовать в коме. Потом говорили, что вы скорее рано, чем поздно умрёте. А вы выжили вопреки всему в этой вшивой больнице, и теперь ещё и двигаетесь. А что с вашим разумом, сознанием? Вы можете думать, понимать всё вокруг и говорить? И можно на ?ты?? А то я от волнения так охренела, что выкаю человеку младше себя, со мной такого раньше не бывало!И чего я ожидал от офицера, капитана ЦРУ?! Вращающегося в элите бомонда и шоубиза, где одни извращенцы и негодяи?! Что она не будет ругаться как сапожник?! Наивный коматозный юноша!— Не волнуйся когнитивные функции мозга у меня работают как надо. Из-за того, что я растерял часть мозгов, я потерял частично память! Но тебя помню, поэтому связался именно с тобой! В США ты единственный близкий мне человек, кроме доктора Лейлы Малек... Я не сомнамбула, призрак или безмозглый зомби. Со мной всё в порядке. И я согласен, давай на ?ты?, можно тыкать друг в друга всем, чем сможем, даже кровать для этого есть!— Я знала, что красные в принципе неубиваемые, но ты, товарищч — это что-то с чем-то.Видимо, девушка не поняла намёка — жаль, придётся пока ослабить напор. Не дай боже спугнуть такое чудо! Смотри, даже русский чутка знает, не камрадом английским, а "товарищЧем" назвала!— Э-э-э, понимаю, что я откуда-то то ли с Молдовы, то ли с Приднестровья. Но товарищей, социалистов, красных, там тридцать лет как нет. Бывших советских давно так не называют.— А почему? — возразила дама. — У комми это уважительное обращение друг к другу. И, несмотря на наши американские очевидные антикоммунистические настроения и стремление дать вашему народу построить демократию, советский сраный режим всё ещё стоит на своих социалистических принципах!— Хм-м, а какой сейчас год? — может, я чего-то не понимаю, спрашивая банальные истинны этого мира. — Тысяча девятьсот девяносто первый ещё не наступил? СССР ещё не успел распасться? Может, вас тут пичкают устаревшей и заплесневелой пропагандой? До сих пор думаете, что ?красные? живы и гадят США?— Называй меня Стефания, Богдан, раз мы перешли на "ты" и близких у тебя никого нету, кроме меня и Лейлы Малек. Сейчас две тысячи двадцать первый год. А ты какой думал? А в тысяча девятьсот девяностые ты ещё даже не родился. СССР в те года преобразовался, от него отпали три прибалтийские республики и Армения. После некоторых сепаратистских волнений в ряде регионов, включая тот, где ты родился, страна была преобразована в КССР. По мнению наших, те же яйца, только в профиль! Говорю по буквам и по-русски — КэЭсСэР.— Коммунистический ССР? — обомлел я. — Что за ?К?? Нас захватил Китай, или того хуже, Северная Корея?— Ты забыл даже это?! С такими-то повреждениями-то... Амнезия временная или навсегда потерянные воспоминания?— Погоди, но как? — от волнения я перешёл на русский. Ничего, она знает, кем был Богдан, что лишний раз подтвердит нашу личность. — Что за КССР? Коммунистический Союз Социалистических Республик? Китаем Схваченные Советы Рулят?— Конфедерация Советских Суверенных Республик! — она, конечно, ничего не поняла, но проговорила на английском правильное название ?страны, которой нет?. — Как же тебя ёпнуло взрывом по котелку, что забыл название Родины?!— Да не может такого быть! — продолжал я охреневать от такого расклада. — А Беловежская пуща? Развал страны тридцать лет назад тремя лидерами Украины, России и Белоруссии? Дикий капитализм, умершие от нищеты люди? Олигархи, что расхитили всё советское наследие за просто так?! Хотя... чего мне жаловаться, я был, кажется, не беден...— Не вдавалась в подробности. Была быстро прошедшая гражданская война. Для США в тот момент было главным освободить Прибалтику от красного ига. А твоих трёх лидеров-сепаратистов запросто могли расстрелять и в кювет выбросить, как предателей. Я бы поступила так же! Компартия у вас осталась при власти, никакого плюрализма мнений при однопартийной системе. Разница только в том, что теперь там строят ?коммунизм с человеческим лицом?. Вторая экономика мира, смесь социализма и капитализма. По крайней мере, они это так называют, разрешена частная собственность, компании, артели. Мелкий и средний бизнес сосредоточен в частных руках. Крупный только под государственным контролем.— Интересно девки пляшут по четыре пары в ряд! — ляпнул я какой-то афоризм от удивления.— Видимо, с тобой уже всё в порядке, мальчик, — усмехнулась девушка, — раз о гаремах задумался...— Какие на фиг гаремы, чай, не шейх заморский. Это просто присказка такая. А что ещё знаешь о стране КССР?— Зачем ворошить прошлое, Богдан?! Это было лет за десять до твоего рождения. Сейчас главное — ты! Нам необходимо вызвать врачей и понять, что за чудо случилось! Может, тебе требуется квалифицированная помощь. Я говорила с твоей ?мамой? Лейлой Малек, то ли арабкой, то ли кем там ещё. Она попросила тайно встретиться с тобой, поэтому я через окно влезла. Мне и вправду нельзя светиться, я личность очень известная, но кому я говорю, ты же, как и миллионы, мой поклонник.— Ага, Малек считает меня сыном, и в каком-то смысле так оно и есть.Стефания права: будет доступ к интернету, изучу всю подноготную про не развал СССР. Подождёт этот параллельный или будущий мир шиворот-навыворот, сейчас о себе нужно позаботиться.— Не знаю, что наговорила тебе эта женщина. Но она тёмненькая совсем, и не твоя мать! У тебя в Молдове осталась мама, наверняка блондинка, как и мы с тобой! Я не видела, но изучала твои документы. У тебя нет отца в привычном смысле слова, но мама настоящая есть. Просто Малек воспользовалась тем, что ты больной! Конечно, каждой женщине хочется ребёнка, тем более, сына. Но не таким же способом — обмануть юношу, потерявшего память! Уму непостижимо.— Давай поговорим обо всём этом. Начнём сначала с тебя, и что я помню. Потом плавно перейдём на этап моей комы, и далее на Лейлу Малек. Только я твою фамилию не знал, стерлось в памяти. Так понимаю, ты офицер в звании капитана — Стефания. Работаешь на плохих парней ЦРУ?— Нет, я — Стефания Росс. Всенародный герой, меня знают везде в мире, включая твои красные Советы. А этих сучек, девчонок из ЦРУ, я тоже не люблю, особенно после того, что случилось с тобой. Работаю на SHIT, поверь, это хорошие ребята! Погоди-ка, если ты не помнишь моё имя, то откуда ты узнал мой секретный имейл и телефон? Они известны только очень узкому кругу лиц. Чтобы не опухнуть от преследования сталкерами и фанатами. Это свойственно широко популярным медийным персонам. Да и у моей организации есть свои секреты — до меня трудно добраться обычным смертным.— А разве я не входил в круг твоего близкого общения?На минутку задумавшись, Стефания ответила вопросом на вопрос:— Давай, расскажи: что ты помнишь? А о наших с тобой отношениях? Откуда добыл засекреченные сведения обо мне? Почему доверяешь мне, хотя думал, что я за ЦРУ, считая эту организацию вражеской?Теперь настало время задуматься мне. Не говорить же ей, что я паразит-симбионт в теле её знакомого Василенко Богдана? Или что я — каким-то странным способом подселенная личность человека, чьего имени я даже не помню. Видимо, я из параллельной вселенной или прошлого?! Да она меня за одни мысли, что СССР давно развалился, сдаст в дурку. Поэтому пусть я побуду инкогнито, постараюсь не спугнуть красавицу. Пока же буду компоновать воспоминания Богдана и своё враньё, главное, чтобы складно звучало.— У меня всё в тумане, вся жизнь из обрывков памяти. Телефон и имейл выяснила доктор Малек, — потом скажу ?маме?, чтобы придерживалась этой версии, чтоб показания не расходились. — У меня в голове остались туманные сны о тебе. Наше знакомство, ты и ещё три девушки. Ты назвалась чужим именем, но я тебя узнал, однако сделал вид, что поверил. Но я помню, что ты мне очень понравилась, я твой... как ты там назвала? Фанат. Но не волнуйся, не преследователь из числа сталкеров.Это была единственная не выдуманная история с нею, собранная из слепков памяти Богдана, в остальном придётся импровизировать, но так, чтобы не попасться.— Ну да, вы, мальчики, такие, будете жеманиться как кисейные судари. Нет бы попросить автографа, эх... Нет в жизни счастья, если бы ты тогда не выёживался, как вошь на гребешке, что твоему полу свойственно... ?Я не такой, я еду домой!? Грел бы мои бока давно, а не здесь на койке лежал и под себя ходил!Может, она из этих феминисток? Что за бред она про нашего брата несёт? Нет, она явно не такая, и не ждёт сама трамвая... Вполне вменяемая дамочка!— Почему нет, никакого динамо и отказов! Вот он я, перед тобой, хватай, беги! — надо ковать железо пока горячо и глаза у красотки затуманились от воспоминаний. — Я, уж прости, схватить тебя сам и прижать не могу, сам еле на ногах стою!— Что-что, я не расслышала?! — спросила Стефания, рассмеявшись. Теперь нужно запомнить, что это не должность, а погоняло, с большой буквы! — Как ты сказал?! Что я совсем до ручки дошла, чтобы меня мужчины прижимали к стене? Неужели так плохо и слабенько выгляжу?! Теряю хватку, брутальность и женственность в глазах парней!Она продолжала молоть чепуху. Как можно быть брутальной и женственной одновременно?! Типа плюсом и минусом или льдом и пламенем?! Это у меня не хватает мозгов или у неё?! Теперь главное — не переборщить с враньем, дозированно выдавая, и туманными намёками. Я же вижу, мои комплименты ей явно нравились, она даже зарделась! Всё, что мне рассказывал артефакт в так и не наступившем будущем, буду дуть сейчас ей в уши и в душу...— Я не знаю, правда это или нет, Стефания, ты послушай, я буду сейчас долго говорить! Возможно, это лишь сон, желания поклонника... Но, если сильно смутит, считай, что у меня, как у Винни-Пуха, в голове опилки и пустота, тем более, так оно так ранее и было. Попрошу пощёчин не бить, я всё-таки безнадёжно влюбленный больной! В мечтах я занимался с тобой любовью, хм-м... языком, ну-у-у... там целовал, — многозначительно сказал я, стреляя глазами в её пах, от чего девушка, мягко говоря, прифигела. — Потом был взрыв, и я потерял сознание. Пришёл в себя, обретя слух и сознание, когда меня положили в ваш лазарет. Шевелиться или открыть глаза не мог! Слышал разговоры о том, что я какой-то обер-штыр-мыр-фюрер СС. Прости, не выговорить. Но родился я не до Второй Мировой!— Ох, ни хрена себе!— Не перебивай, Стефания, дальше уже влажная и сексуальная фантазия увлечённого тобою парня. Ты пришла тогда к врачам, чтобы проверить моё здоровье. Тут же прискакало злое ЦРУ, начался суд, меня хотели казнить, как нацистского преступника. А ты единственная, кто за меня вступился, я стал защищаться с тобой спиной к спине, против твоих бывших коллег и товарищчей! Мы даже отбились от каких-то там суперов, не знаю, кто это — может, крутой спецназ какой?! И мы гибли, не могли выдюжить против целой армии. И этот сон мне снится в разных вариациях, каждый раз конец один, и он печальный. В некоторых счастливых случаях мы убегаем, женимся в ближайшей церквушке, любим друг друга под сенью деревьев и в мотелях, где скрываемся. А потом нас настигает армия с ЦРУ и убивает обоих! Половину из этого я слышал, когда вокруг меня говорили еще в лазарете в Египте ваши, вторую половину сам придумал, видимо, привиделось. Но у меня это всё смешалось в кучу, я не различаю, где сон, где явь. Скажи, милая, ты хочешь отдать, после всего услышанного, на смерть обер-штыр-мыр-фюрера СС Богдана ЦРУ?!— Оберштурмбаннфюрер, подполковник, по-вашему. Ничего себе, значит, ты слышал, когда был в больнице, разговоры ЦРУшниц по этому лживому обвинению. Сволочи! Они могут тебя спрятать в Гуантанамо, с этих проблядушек станется, но чтобы казнить — это перебор. Думаю, мы сможем как-то обелить тебя. Хотя бы попытаться! Я всё-таки патриотка и верю в справедливую, честную Америку.— Но я не виновен, и даже тюрьма — это лишнее. Я знаю, что именно они организовали взрыв, и что они не отступятся, узнав, что я знаю этот секрет. Думаешь, ЦРУ признают себя террористической организацией, взрывающей культурные исторические ценности, убивающей людей? И что я — добрый одуванчик — ни при чём?! Я же козёл отпущения, на меня всё свалили и списали в утиль. Кроме того, я в курсе, что они искали какой-то артефакт. Думаю, они НЕ БУДУТ, даже настаиваю, что они НЕ БУДУТ меня обелять. Спрячут на пожизненное в одиночке или просто казнят. Зачем им говорящий правду попугай, тем более ?товарищЧ красный?, посвящённый в тайну за семью замками? Как там по-вашему Top-Secret? Справедливость не восторжествует, Стефания. Мы поступим по-моему, спрятав меня. А сдав меня, ты подведёшь меня к плахе ещё раз!Вначале Стефания испуганно отшатнулась от меня, ведь я знал то, чего не должен был знать. Но я специально слил данные об их тайнах, иначе мой план мог не сработать. Красавица минуту переваривала информацию, потом, успокоившись, сказала:— То, что ты знаешь сверхсекретную информацию, это плохо! Это просто писец какой-то! Они реально тебя убьют, но не выпустят! Ты должен стиснуть зубы и молчать. Это важно, как бы тебе, как мужчине, ни хотелось посплетничать.— С кем мне секретничать, я только тебе открылся, даже мама Малек не знает?! Но если мне вколют сыворотку правды, и я запою как соловей, всё, что знаю и не знаю?!— Ты прав, мальчики не терпят боли пыток. Заревёшь белугой, что же делать с тобой?! Что же делать?! Как поступить, не нарушая закона?!— Просто не сдавать меня и помочь скрыться? Мы ведь знаем, что я не шпион ни коричневых, ни красных! Ни СС, ни КГБ в глаза никогда не видел!Закусив губу, прекрасная женщина смотрела мне преданно в глаза — или это любовь плескалась в её синих очах?! Она силилась что-то сказать и внутренне боролась сама с собой.— Но, Богдан, я не знаю! Это же нарушение многих федеральных законов. Мы обратимся к мировому сообществу, в прессу. Ох, не получится взять их за жопу, ведь даже твоя родина КССР тебя сдала и считает нацистским столетним дедком-преступником!— Советы заодно с ЦРУ? — я думал, только РФ продалась с потрохами американцам, а поди ты, ничего не меняется в обоих мирах. — Но почему?— Наши красных сучек купили с потрохами. Отдали все найденные сокровища великого Клеопатроса и помогли вывезти и легализовать, несмотря на сопротивление Египта. Подарили пару необходимых Советам технологий безвозмездно. Тобой пожертвовали, тем более, считалось, что ты умер. В целях разрядки и разоружения между двумя сверхдержавами, думаю, сейчас никто на попятный не пойдёт, даже твоя родина!— Полный писец, если даже родные Советы вместе с США против меня... Что тогда может сделать мировое сообщество и пресса?! Их запугают или так же купят!— Но скрываться — это не выход, я не могу позволить тебе и себе преступить закон. Нужно добиться правды! Я ведь героиня Стефания, я и есть справедливость и закон этой страны, как я могу нарушать то, для чего существую?! Сбежим в третью страну, где не выдают международных террористов никому. Вроде в Аргентине всегда скрывались немецко-фашистские преступники — может, там?Так-с, приплыли, чего делать теперь с этой леди Честность?! Какую-то ахинею несёт про нацистов. Так и представил, как попиваю баварское пиво, сидя в прериях или сельве, вместе с потомками Эйхмана и Менгеле. Бр-р... бред какой!?Артефакт, что там с минувшим будущим? Насколько далеко она с Богданом закрутили любовь?? — спросил я одного из своих внутренних визави.?Вроде дальше некуда. Скрывались, занимались любовью везде где можно, она сделала ему предложение, признавшись, что влюбилась в него ещё во времена событий, связанных со взрывом?.?А он чего?? — интересненько, довести женщину до того, что она сама сделала ему предложение. Уму непостижимо, Богдан — ты тряпка и подкаблучник!?Покраснев, согласился, сказав, что её фанат и всегда мечтал о такой женственной и самой сильной женщине мира! Очень рад, что она наконец решилась, не парню же самому предлагать свою руку и сердце даме, в конце концов?!?Рука-лицо — фейспалм, в смысле. В кого я попал, прости Господи!— Ты не можешь меня сдать, меня или запрут навсегда, или убьют, прошу тебя, дорогая! В том сне мы убежали в закат и были счастливы. Я признался тебе в любви и сделал предложение, а ты сказала, что тоже влюбилась в меня, с момента того взрыва в Египте терзалась чувствами ко мне. Навещала меня в больнице, плакала в подушку пару раз.— Откуда ты знаешь про это, про меня и тебя? — опять уставилась на меня удивлёнными глазами Стефания, — Ты, ой, то есть я сделала тебя предложение? Да это серьёзно, даже если это был сон. Наверное, такое могло произойти в самом деле, я бы никогда не дала в обиду слабого! Ни ребенка, ни больного, ни мужчину. Тем более, три в одном, такого мальчонку, как ты! А если сопоставить мои к тебе симпатии, это, наверное, вещий сон. Я даже не знаю...— У нас была любовь выше жизни и ор выше гор, когда я на твоих глазах умер, убиенный спецназом! — я пытался смахнуть несуществующую слезу горести, и продолжал вешать лапшу на уши девушке: — Ты бросилась на них и тоже была убита! Последнее, что я запомнил — как умирал, а ты ползла ко мне, тоже умирая, чтобы последний раз коснуться любимого, но так и не смогла, тебя добили! Весь мир облетели горестные кадры о нашей всепоглощающей любви, где был запечатлен момент, когда ты так и не доползла до меня пару шажков. Но было уже поздно, все мертвы! А умирая, ты думала: "Зачем же я, дура, сдала любимого, ведь мы могли жить всю жизнь счастливо, завести семью, детей!"— Чего?!Голос уже подвёл её, стал выше и звонче. Хорошо, хоть я её до слёз не довёл, только женской истерики мне не хватало. Но если надо, я и до этого дойду и перейду через край. Это ведь нужно нам обоим, не только мне. А тем временем я продолжал свою пафосную речь:— Раз я знаю о твоих и моих настоящих чувствах друг к другу... Неужели теперь ты хочешь предать всё это и убить меня, пусть даже косвенно? Сдашь меня, собственноручно отправив на плаху?!— Я ведь и так убила тебя косвенно, — осерчала женщина, кажется, в глазах у нее блеснули слёзы, — наведя поиски в ту усыпальницу. Это была основная причина, что я влюбилась в тебя, не только потому, что ты самый красивый парень на свете. Так что не береди рану, я не смогу так второй раз поступить. Легче повеситься!Никогда не мог видеть женские слезы — тем более, красивой женщины. А уж если она только что призналась мне в любви... Я неуклюже попытался подойти к ней вплотную, прижаться, обнять, погладить, поцеловать, успокоить. Но банально упал на слабых ногах. Стефания легко подхватила меня на руки и отнесла на постель.— Бедненький мой, больной совсем, слабый. А я-то сопли на кулак размазываю, прямо как мальчик.?Как девочка!? — хотел я поправить, но ей и так было плохо, она, наверное, была не в себе. Без моих замечаний обойдётся.— Что теперь делать, милый, ведь тебя рано или поздно узнают? Начнётся охота. Тем более, если ты будешь рядом со мной, я медийный персонаж. Вокруг меня всегда шумиха и толпа журналистов. Твои фотографии, плохиша из СС и Ананэрбе, облетели весь мир. Там в дуэте, нахваливая друг друга и свои спецслужбы, пели Советы и американцы о том, что вскрыли огромную ячейку зла! Тебя узнают рано или поздно!— Один вопрос, что такое Ананэрбе, и почему я там работаю? А дальше расскажу свой гениальный план.— Террористическая организация, — пояснила Стефания, — основана выходцами из СС Третьего Рейха, и проповедует те же принципы.— Понятно, что ничего не понятно. Значит, слушай, я тебе объяснил, что знаю о тебе и ЦРУ. Теперь следующая часть истории, про мою маму, пусть и в кавычках, конечно. Она работает на Корпорацию Освальда, докторшей наук по биологии. Какие-то генетические и иные исследования по ксенобиологии. Когда-то она потеряла своего сына и немного тронулась умом. Поэтому, сохранив часть его генетического материала, пыталась возродить сына. И после того, как ей не захотели помочь в её компании, решила на свой страх и риск оживить сына сама!— Это как-то странно, — удивилась, внимательно слушавшая меня Стефания. — Это что, секретные и противозаконные операции по созданию клонов?— Она живёт рядом, поэтому дала денег местной медработнице, и ставила эксперименты над моим телом-овощем. Поэтому мой генотип изменился Так не видно, но присмотрись — видишь тёмные корни моих волос? Я вскоре перестану быть блондином. Ты, надеюсь, не разлюбишь меня за то, что я теперь стану шатеном или брюнетом?!— Ничего, Богдан, милый, покрасишься, — улыбнулась мне красавица, — всё мужчины так делают!— Э-э-э, я вообще-то другое хотел услышать, что ты меня любым любить будешь! Да и с какого перепугу мужики стали краситься, причём все?!— Испокон веков так повелось! Но я тебя любым любить буду, и в старости, и в горести. Но тебе лучше будет, если ты подкрасишься, так симпатичнее! Понимаю, что это стереотип такой глупый, но все женщины желают иметь томного, нежного, светлоглазого блондина, и я не исключение!— Да нет же, как ты не понимаешь! Чем меньше я буду походить на этого Богдана Василенко, ой, то есть на самого себя, тем лучше! Кроме этого, из-за чуждых генов изменится и моё лицо! Поэтому тебе придётся полюбить чуть поменявшегося, потемневшего ?не блондина? вновь. Я буду не совсем я, но только внешне, смирись! Но внутри-то я буду — я! И это главное! Всё во имя нашей любви!Её лицо выразило восклицательный знак в натуральную величину! Видимо, это и было ответом.— Теперь, что делать с Богданом. Нам нужно раздобыть труп мужчины примерно моей наружности, размера тела, комплекции. Поджечь его здесь в палате — и пусть считают, что произошёл пожар, Василенко сгорел. Прах будет доказательством. Тем самым мы избавимся от обер-штыр-мыр-фюрера СС. Придётся пойти на мелкое преступление...— Ничего себе мелкое, а дальше что? Только оберштурмбаннфюрер, так правильнее!— Не шпрехаю на фашистском, прости! А после... ты сможешь сама мне добыть новые документы на имя другого человека. Конечно, это будет липа, но чтобы первый мент, то есть фараон-полицейский не остановил. И я стану другой личностью!— А что отпечатки пальцев? По ним найдут. А ДНК-тест? Рано или поздно вскроется!— Они тоже поменяются, если тщательно присматриваться, то по ДНК я буду близким родственником Богдана. Может быть, братом, отцом, сыном, кузеном. Но быть родней ?нацистского преступника? не возбраняется?! Осталось выбрать только имя для липовых документов. И новый человек родится.— Только зачем липовые документы-то?! Это принципиальная позиция?— Не понял...— Документы будут настоящие, — пояснила красавица, — американского гражданина! На хрена нам липа?Пока я одуплял, откуда можно взять правильный юридически-верный паспорт и прочие бумаги для взрослого мужика без истории в такой большой, развитой и бюрократической стране как США, Стефания продолжала:— Если ты не собираешься бросать меня и убегать в свой Союз, — кинула Стефания на меня взгляд дознавателя, полный подозрения, — то лучше выбрать англо-саксонское имя. Как смотришь на Дэн? Это похоже на БогДАН, не потеряешься.— Нормально. Видишь, уже мне имя выбираешь, — вопрос по докам я оставил пока при себе, она ведь суперзвезда, у неё другие возможности по сравнению с обычными американцами. — Теперь фамилию. Раз гены у меня — сына доктора Малек, то, наверное, такую фамилию и выберу...— Не-а, дорогой, не отмажешься! Американская фамилия. Будешь Росс! — сказала Стефания РОСС. — Ну да, всё равно мы в твоем сне поженились, чего дважды фамилию менять. Сразу будешь с правильной, с моей.Ничего не понял, при чем тут свадьба и фамилия моей возможной жены Стефании Росс? Но она права, с американскими и довольно распространёнными именем и фамилией будет легче скрыться в толпе. Тем более Богдан был из красной России — такая фамилия будет ему импонировать.— Ну ладно! И имя, и фамилию выбрали. Нормально так, прям как родительница!— Скорее, прапрабабушка, мне же больше ста лет формально.— В каком смысле?!— Я родилась в тысяча девятьсот восемнадцатом году. Почему у тебя лицо покривило?! Не любишь старушек, Богдан?— Как-то не был замечен в связях, порочащих меня — геронтофилии и педофилии.— Бедненький, не бойся, только формально. Меня погребло под глыбами льда в конце войны, всего в двадцать семь лет. С тех пор я не старела, и не так давно меня разморозили. Так что я очень молодая и одновременно самая древняя супергероиня. Всего тридцать лет. Десять лет разницы между нами тебя устроят, или я все же слишком старая?!Теперь все проясняется, она так вжилась в роль суперзвезды, что думает, что ей сто лет. Перечитала сценариев фильмов на ночь глядя. Аплодирую стоя: ?Браво? — на самом деле лёжа на больничной койке — но такая актриса! Настоящая школа Станиславского, не играть роль, а жить ею!А мне, значит, двадцать — в смысле, телу Богдана. Я как-то даже забыл об этом узнать из его памяти. Хотя, пока на той мусорке-складе что-то путное найдёшь из его прошлого, день потратить можно! Хорошо-то как, а?! Вся жизнь впереди! Ради этого стоит умереть стареющим мужиком ТАМ — и очнуться ЗДЕСЬ в объятьях самой красивой женщины на свете. Это отличная новость, чувствую, что не могу скрыть радостную лыбу на своей морде лица! После таких сведений, что я так молод, и она согласилась мне помочь и спасти. Да и до постели с ней рукой подать... Наверное, наступил очень романтический момент для поцелуев?! Я потянулся к ней.— Ты еле живой. Не строй из себя Вавилонского блудника. Мне ты больше нравился невинным мальчиком.— Мне кажется, я с тобой потерял невинность ещё тогда, в той усыпальнице?— Хм-м, ну да, — немного задумалась Стефания. — Пусть будет так!Дальше последовали нежные и невинные поцелуи, даже до лёгкого петтинга не дошло, а жаль! Я же вчера пропустил вечеринку с наездницей-насильницей, которая утром уползла отсюда на карачках еле живая. Немного любви мне не хватает уже давно.Договорившись, что Стефания позвонит Патрисии Мун как можно быстрее, мы расстались. Мне нужно было побыть тут инкогнито, для этого подходила медсестра, хотя придётся раскрываться перед третьим человеком в новом мире. Не сказать, что я был этому рад, но симбионт настаивал в связи с ребенком... Кроме того, красивая женщина тридцати-ста лет, добудет документы, причём настоящие. Свяжется с доктором Малек, и вместе с ней они найдут труп мужчины, похожего на меня комплекцией. А дальше заберут меня отсюда. Да, это не по-мужски — взваливать всё на слабые женские плечи. Но я сейчас полудохлый и вне закона, а ?жена? и ?мама? — большие люди в местной иерархии.Посмотрев, как она вылезает из окна, я подумал: ?А попка что надо, так бы и схватил... в охапку. Это всё та смесь конского стояка действует?! Или я тоже, как и Богдан, влюбляюсь в неё?!?