6. I swear to God, I never fall in love (1/1)

POV: Пэйтон Отпихнув Келли от себя, я попятился назад. Девушка уставилась на меня так, словно я совершил какую-то ошибку, глупость, когда оторвался от неё. Её губы ещё блестели от нашего поцелуя, а руки были напряжены, будто она уже была готова приступить к непристойным действиям. Я громко и тяжело задышал. Твою мать, на какой хрен я сделал это?.. Сердце забилось в неестественном ритме, будто я был под чем-то. Стало так плохо, будто я только что не целовался с Келли, а убил её. ?— Что не так? —?спросила она, подтирая губы. Я продолжал стоять на месте, уставившись на неё. Я кусал губы и отводил глаза. А в конце просто развернулся и, ничего не объясняя, пошёл в сторону выхода быстрым шагом. Виски сильно пульсировали, в голове была каша. Я до конца не хотел признавать того, что только что произошло. Ком подкатывал к горлу, вызывая тошноту и головокружение. Мне стало настолько плохо и не по себе, что хотелось буквально убежать на край планеты, где меня никто не найдёт… Даже этот тёплый вечер не мог успокоить меня. Тепло окутывало меня, но мне было всё равно плохо. Через боль во всём теле я попытался идти быстрее. Келли не собиралась за мной бежать, что на неё вовсе не похоже. Такая как она обычно потребовала бы продолжения. Скорее всего она думала об этом. Но она не сделала этого. Я ускорялся, пытаясь убежать к своей машине как можно скорее, и уехать из этого места в свой дом. Хочу провести эту ночь в одиночестве, без друзей, без Келли, без… ?— Стой! Я нехотя поворачиваю голос на тихий голос. Перед моими глазами стоит Одри. Невинно на меня смотрит, но в то же время её взгляд умоляет остаться. Я странно на неё взглянул, мне было немного непонятно, почему она за мной побежала. ?— Кому то есть дело до меня? —?усмехнувшись, я повернулся и пошёл к машине. Но топот ног всё равно преследовал меня. —?Зачем ты за мной бежишь? —?почему то, после того, что произошло между нами с Келли несколько минут назад, я не мог посмотреть в глаза Одри. Поэтому я просто выплюнул эти слова, не оборачиваясь.. ?— Не уезжай. Я хочу поговорить с тобой,?— я приостановился и через силу повернул голову на Одри. Она всё ещё стояла в купальнике, впрочем, как и я в одних плавках. Мне было не очень приятно и удобно рассматривать её тело и всё остальное, после того, что произошло три минуты назад. Да и за много лет я достаточно насмотрелся на него. Поэтому я коротко ответил: ?— О чём ты хочешь со мной поговорить? Я обошёл машину сзади и достал из багажника запасные штаны и майку. Быстро переодеваясь, я не слышал слов Одри. А возможно, она просто молчала. Я поднял голову на кареглазую?— её взгляд был отведён в сторону, она всеми силами пыталась не смотреть в мою сторону. Я подошёл к ней и постучал по плечу. Одри сначала вскинула подбородок, а затем вновь опустила глаза. ?— Посмотри на меня и ответь на вопрос,?— попросил я. Она попыталась смотреть на меня, но моего взгляда она избежала. ?— Я просто хотела спросить… —?тихо начала она,?— я просто хотела спросить у тебя… Знаешь, всё это так странно! —?выдохнула она, заставив меня нахмуриться. Она тут распинается, а вот если её сестрица сейчас сюда придёт, то будет плохо и мне, и ей. —?Просто понимаешь… ?— Нет, я не понимаю не слова,?— сухо оборвал её я. —?Иди накинь на себя что-нибудь и приходи,?— недолго думая приказал я. Одри наклонила голову и посмотрела на меня непонимающе. Я кивнул в сторону машину. —?Давай скорее, переоденься и тогда поговорим. Девушка сначала замялась, а потом беспрекословно бросилась делать, то я попросил. Я смотрел ей вслед, всё ещё думая о своих действиях. Я идиот. Зачем?— вот зачем надо было давать Келли какую-то надежду на то, что мы можем быть вместе, и что у меня есть к ней тёплые чувства? С какой стороны не посмотришь, в ней мне ничего не нравится. Ну только если её сестра. Я знаю очень много о жизни обеих сестёр, я знаю буквально все их секреты, все их тайны. Видел каждое их действие, каждый запрос, каждую истерику, каждого парня, каждую вечеринку. Келли даже наедине с собой ведёт себя как последняя сука. А Одри… Одри она такая… такая невинная и добрая… Возможно, вы думаете, что я преувеличиваю. Но я часть её жизни. И я знаю её лучше, чем самого себя. Вдалеке уже послышался торопливый топот ног. Вот ко мне и выбегает Одри?— такая красивая, совсем как обычно. На ней была белая юбка и свитер, совсем как в тот день, когда мы с ней разговаривали в первый раз. Девушка шла ко мне быстро и оборачивалась лицом к дуновению ветра, чтобы её волосы отлетали назад. Я невольно засмотрелся?— она ступала так аккуратно и эффектно, что мне казалось, будто весь мир остановился, а Одри идёт в замедленной съёмке. ?— Так, м-м, поехали! —?я быстро подошёл к машину и сел. Одри сделала точно так же, садясь на соседнее сиденье. Завёл машину и отъехал от дома Питерсонов. ?— И почему ты меня сюда привёз? —?неуверенно спросила Одри, смотря в сторону океана. Это было первое слово, сказанное за всю недолгую поездку. Я улыбнулся и пошёл дальше по песку, смотря на гладь океана, сверкавшую в свете звёзд. Небо, усыпанное миллионом серебряных точек, раскинулось над нами с Одри. Это такой безумный вид… Я люблю это место только вечером. Днём оно меня не интересует. Много людей, много жизни, много человек, которые не понимают, что красота здесь есть только ближе к ночи. ?— Как… волшебно… ещё лучше, чем в прошлый раз… —?задумчиво протянула Одри, смотря на небо. ?— В смысле в прошлый раз? —?поинтересовался я. ?— Э-эм… —?Одри замялась, снимая свои кроссовки,?— в первый день, когда мы были во Флориде, мы тут гуляли с Келли… ?— И Эддисон,?— закончил я. Эддисон написала мне в тот день, что Келли позвала её. И именно в тот день Одри зашла в кафе, и я удивился её красоте в жизни. Люди поговаривают, что когда знаешь человека и видишься с ним, то ты постепенно привыкаешь к его внешности, и тот уже не кажется таким красивым. Но эта девушка лишь лучше в жизни?— не меньше. Но, видимо, заметил в кафе это не только я. Тот Саймон из бара совсем не должен был участвовать в моём… допустим, плане. ?— Ты понял? —?Одри усмехнулась, и в её усмешке не было ни капли радости. Кажется, тоже вспомнила тот инцидент в туалете. —?Да, новый штат встретил меня со слишком распростёртыми объятиями… —?она выделила слово слишком голосом. В этот момент мне так стало её жалко, что захотелось пойти и обнять?— ну, и по возможности, никогда не отпускать. К сожалению, я знаю, что сейчас это неуместно. ?— Я помню как ты закричала,?— тихо сказал я, вспоминая, сколько боли и одновременно ярости было в её голосе?— было прекрасно видно, что такое происходит не впервой. Я?— хоть и странно?— не знаю о таком случае. Не думаю, что будет корректно задавать такие вопросы. Но, она сама намекнула, что такое было?— тогда, когда мы разговаривали первый раз. —?Это же правда, что такое уже случалось? Мой вопрос действительно прозвучал очень… нетактично. Одри понурилась, а затем повернулась и стала медленно идти к самому берегу. Я сжал руку в кулак, мысленно проклиная себя и эти неосторожные слова. Посмотрев ей в след, я двинулся с места, медленными шагами подходя к ней. Одри присела прямо около берега, рассматривая небо, покрытое несосчитаемым количеством сверкающих звёзд. Крохотные песчинки летела на меня, подгоняемые порывами лёгкого ветерка. Я остановился в метре от Одри и сел рядом, смотря то на неё, то на горизонт, который казался на бесконечном расстоянии от песчаного берега. Сильные волны почти доходили до наших голых стоп, но сразу же убегали обратно в океан. Я вдыхал запах океана, запах соли, и, как бы странно это не звучало?— запах счастья. ?— Когда мне было тринадцать,?— внезапно и очень тихо начала говорить Одри,?— я возвращалась с пробежки в парке. Было уже темно, родителей тогда не было дома, они улетели в Канаду. Я тогда очень сильно устала, побила свой рекорд… —?я чувствовал, с каким трудом ей даётся каждое слово и как неприятно и больно ей вспоминать это. —?Был очень жаркий вечер, и я была в шортах и в кофте, которую расстегнула… —?я кинул взгляд на её руки, которые сильно тряслись, по ним уже стекали солёные, едва сдерживаемые, слезы. —?И ты знаешь… никогда не знаешь, что может ожидать тебя в темноте… за каждым деревом… чем тебе могут угрожать… —?я невольно подвинулся к ней, в сердце неприятно закололо. Мне было так неприятно и обидно. —?Они перевязали мне рот. Они затащили меня под самое густое и раскидистое дерево. Эти люди облапали меня везде, где только можно. А потом… —?и тут Одри окончательно расплакалась. Я даже не знал, как себя вести, что ей сказать. Я не могу её обнять. Я мог только взять её руку… что и сделал. —?Они сказали, что если я кому-либо это расскажу, то они найдут меня и сделают всё, чтобы моя жизнь превратилась в ад. Эти ублюдки говорили, что разрушат карьеру моего отца. И я послушалась их. Я была ребёнком, я была совсем маленьким ребёнком,?— она попыталась вытереть слёзы другой?— свободной?— рукой. А затем повернула голову на меня. ?— Ты знаешь, сколько у меня было недоверия к людям после этого случая? Я отходила несколько лет. И опять… —?она попыталась не всхлипывать, но ей было сложно это сделать. Я даже не знал, как её успокоить. Я не умею поддерживать людей, я могу только им помогать на делах, но никак не словами. Советы и поучения?— это не моя специальность. У меня есть куча таких знакомых?— недоделанных психологов. Читают нотации направо и налево. Если бы на моём месте оказался какой-нибудь из таких ?кадров?, то Одри уже давно была бы полита грязью с головы до ног. Даже в такой ситуации люди смогут оскорбить пострадавшего ребёнка, который хотел как лучше только для других и себя. ?— Не подумай, что я такой бесчувтвенный, мне вовсе не плевать,?— пробормотал я, поглаживая её мокрую ладонь. —?Если уж мы по душам заговорили… —?Одри выдавила едва заметную улыбку,?— то послушай то, что я сейчас тебе скажу. Просто знай, что ты не одна такая девочка. Естественно, ты и так это знаешь, но просто послушай,?— я сглотнул ком в горле, мысленно готовясь к этому сложному рассказу. Этот груз никогда не давал мне покоя. Я до сих пор не отошёл от той ситуации, я до сих пор убиваюсь. ?— Это произошло четыре года назад, мне было шестнадцать. И… и тогда я впервые влюбился,?— я поднял голову, пытаясь закрыть глаза?— потому что если я их закрою, то передо мной вновь появится она. Я никогда не отмоюсь. —?Её звали Руби, и она была очень дерзкой, но в тоже время хорошей. Она знала о моих чувствах. Точнее, она так шутила и предполагала. И я правильно сделал, что однажды согласился. Возможно, мы были бы вместе, но уже такого быть не может,?— я сжал руки в замок и выдохнул. —?В один день её нашли убитой. Просто уничтоженной. Насильник постарался на славу,?— ярость закипела во мне. Краем зрения я видел, как Одри на меня смотрит, внимая каждое слово. ?— А как вы узнали, что это был насильник? —?тихо спросила она. ?— Всё тайное становится явным, Одри,?— в тон ей ответил я. —?Это больно. Это невероятно больно смотреть на убитого человека, к которому ты никогда не был равнодушен. Никому даже взглянуть на неё не дали. Я убивался несколько месяцев. И ровно через четыре месяца после её смерти, когда должен был быть её шестнадцатый День Рождения, я впервые попробовал наркотики. Я должен был жить дальше, но я не смог. Я извинялся перед ней, просил прощения за то, что не смог жить дальше. Но я продолжал употреблять эту гадость. Как видишь, я не смог жить дальше,?— вздохнул я. —?Я отошёл, но привычка осталась. Поэтому умей отходить. Никогда не надо убиваться,?— тихо закончил я, поворачивая голову на Одри. Конечно же, в своём рассказе я упустил одну самую главную вещь?— именно в тот день, когда я попробовал наркотики, я увидел Келли в социальных сетях. А затем и её младшую, четырнадцатилетнюю, сестру Одри. И все эти четыре года я следил за ней. Именно она вытащила меня из-за этого состояния апатии. Она была второй, которая с первого же взгляда на неё мне понравилась. ?— Прости, я не знала, что всё так серьёзно,?— она опустила голову. ?— Не извиняйся,?— я поднялся с песка. —?Всё отлично. И у тебя теперь тоже всё должно быть отлично,?— протянул ей рука, а она взялась, поднимаясь за мной. Давно исчезнувшая улыбка появилась на её милом лице, засохшие дорожки от слёз на щеках уже почти не были видны. Пускай она никогда не плачет. Миллион раз я видел, как она плачет. И каждый раз моё сердце разрывалось на части. Тогда, когда она зашла в кафе, я впервые увидел её смотрящую на меня. Я видел её много раз в жизни до этого момента, но она не разу не видела меня. Сейчас вновь смотрел на неё, в самую глубь её прекрасных, карих глаз. Внезапно солёная вода накрыла наши ноги, мы даже не заметили, как стоим на мокром песке. Брызги полетели на одежду Одри, она издала визг и немного закрылась кроссовками, которые она держала. Я слегка улыбнулся, смотря на эту прекрасную картину. На то, как в бледном свете звёзд сильные волны из океана бьются об скалы вдалеке, выбрасывая белую пену на землю. Девушка отбежала на несколько шагов назад от волны, на песок. Я отошёл за ней. Одри разозлилась на то, что к её мокрым ногам теперь прилип песок. ?— Чёрт! —?она стала отряхивать его, повернувшись в сторону дороги, на которой была припаркована машина. ?— Мы уже уходим? —?поинтересовался я. ?— Да,?— ответила Одри, не смотря на меня. ?— Ты же хотела о чём-то поговорить,?— напомнил я. ?— Точно… а хотя… это уже не важно,?— пожала плечами Одри. Теперь уже выдвигаясь в другую сторону, в другую сторону побережья. Я попытался догнать её, но она шла быстрее. Полминуты назад мы глядели друг другу в глаза, а теперь уже она почему-то от меня убегает, ничего не сказав. Никогда не понимал, почему у многих людей так быстро меняется настроение и чувства в их сердце угасают… Сказано, как в какой-то поэме, но это жизненно. Опять же, как и пятнадцать минут назад, мы шли к машине, только теперь по её инициативе. Когда мы пришли, Одри в последний раз отряхнула свои ноги, а затем села в машину на переднее сиденье. Я обошёл машину и сел рядом, заводя машину. Мы двинулись вперёд, каждый не очень понимая причину нашего визита тут. Ехали мы, опять же, молча. Между нами была не просто тишина, а напряжённое, гробовое молчание. Каждый будто боялся проронить лишнее слово (и, кажется лишнее слово в данный момент было любое слово). Одри нервно теребила руки, смотрела на них, вглядывалась на синее небо. Я видел, как быстро она моргает, как судорожно сглатывает слюну, видел, с какой скоростью вздымаются её ключицы, видел, как она крутит губами, скрученными в бантик?— это было сложно не заметить даже краем глаза. Наверное, переволновалась после своего рассказа. Пытаясь не смотреть на неё, я продолжал вести машину по безлюдной дороге, освещённой фонарями со всех сторон. Вот бы сейчас остановиться и просто поговорить с ней, узнать о всех мыслях в её голове… Моё безрассудство сильнее адекватных мыслей. Я вновь поворачиваю голову на неё?— она тоже смотрит на меня в упор. Мне сложно не остановиться под её пристальным взглядом, но я продолжаю ехать дальше, едва смотря на дорогу. ?— Одри,?— шепчу я, желая, чтобы она отозвалась,?— Одри, послушай. ?— Что? —?она пытается ответить мягко, но в её голосе всё равно звучит резкость. Я выворачиваю руль, и машину завозит куда-то в сторону. Моя спутница тревожно хватается за дверцу, а затем переводит взгляд на меня. —?Ты идиот? —?с осуждением воскликнула она. ?— Типа того,?— сухо отвечаю я. —?А теперь ответь на вопрос… —?Одри посмотрела на меня очень недовольно, но мне уже было плевать. Сейчас… или никогда,?— я тебе нравлюсь хоть… хоть чуть-чуть? Одри долго на меня смотрела непроницаемым взглядом. А затем произнесла: ?— Двери разблокируй. ?— Зачем двери, на вопрос ответь!.. —?с плохо скрытой злостью воскликнул я. ?— Я тебе сказала дверь открой! —?распсиховалась Одри,?— Я не собираюсь тебе ничего отвечать! —?она пихнула меня в плечо. ?— Тебе что, так сложно ответить? —?я тоже не на шутку распсиховался, как маленький ребёнок. ?— Тогда на какой хер ты сосёшься с моей сестрой, а потом спрашиваешь у меня такое?! —?заорала Одри. Такой злой я никогда её не видел. ?— Знаешь, что хочу, то и делаю, ты мне не указ! —?я почему-то забыл о том, что передо мной сидит не Келли, а Одри. Но мне казалось, что на меня сейчас кричит Келли. Такая же дерзкая и злая. ?— А теперь открой дверь или, клянусь Небом, я разобью твою машину! —?стала угрожать Одри. ?— Только попробуй, ненормальная! —?я открыл двери машины, Одри вышла из неё. ?— Счастливых потрахушек в будущем с Келли! —?и пошла куда-то вперёд, размахивая кроссовками. ?— Да пошла ты! —?крикнул я ей вслед, разозлившись. Она показала мне средний палец напоследок и скрылась в темноте. Я продолжал светить фарами в неё. И до тех пор, пока она не исчезла из моего поля зрения мне казалось, что это было Келли. Сука-а… Всё ещё злой?— непонятно, на кого?— я выехал из этого тупика и поехал по направлению к себе домой. Я ехал так быстро, будто пытался уехать подальше от духа Одри в моей машине. Она будто сидела тут?— но её тут не было. Я не знаю, что нашло на рассудительную Одри, но что нашло на меня… Хотя, я тоже конечно хорош?— целовать ту, к которой испытываю никаких чувств, кроме отвращения. Да ещё и на улице. Я даже думать не хочу о том, как это выглядело со стороны… Я гнал так быстро, гнал на такой скорости, будто за мной гнались менты и врачи, которые сейчас будут брать у меня анализы?— последние четыре года боюсь только этого. Как только вдалеке стал виднеться мой дом, я попытался выдохнуть, но не получилось?— злость на всё душила меня. Я быстро остановился, заглушил машину и вышел из неё, направляясь к дому. Когда я зашёл в помещение, наполненное родными запахами, я даже не стал почему-то кричать своей маме: ?Мам, я пришёл!? Мне было так наплевать на всё, что я даже задерживаться не стал на первом этаже. ?— Пэйтон! Я слышу, что ты пришёл! —?послышался знакомый голос с кухни. Но мне было всё равно. Я со всех ног побежал наверх и когда уже увидел свою дверь, молнией забежал туда и закрылся на замок. Не обращая внимания на бешено-стучащееся сердце, включил красный свет и направился к тумбочке на замке. Я стал бешено перебирать все пакетики с таблетками и порошками. Кокаин… не вариант. Должно же что-то быть от нерв! Я опять решаю проблему наркотиками, а не умом. Я всё испоганил, а теперь нажираюсь… Перебираю всё больше пакетиков и натыкаюсь на белый порошок, с которым я баловался не так часто?— приобрёл недавно. Мне всегда было сложно смотреть на это. Мне было сложно смотреть на дерьмо, которое находится на этой полке. Я никогда не называл наркотики своими настоящими именами?— мне было страшно их принимать, понимая, что употребляю именно экстази, к слову. Я не называл наркоту своими именами. Молли, травка, анаша, снег… Эфедрон. Одно лишь слово нагоняет эйфорию, согласитесь? Но в то же время заставляет живот перекрутится, разум помутнеть. Это организм так и кричит, чтобы вы этого не делали. Но меня уже не спасти. Я зависим настолько сильно от этого, что меня даже здоровье не остановит. Мне плевать. Я хочу забыть обо всём. Мне хотелось побыть с Одри, а не с Келли. Мне нравится младшая. Но ей на меня плевать. Я ей неважен. Но она мне важна, а болтушка эфедрон поможет мне оказаться вновь с ней. ?— Ты одна у меня осталась, болтушка… —?прошептал я, смотря на порошок. А затем высыпал его себе в рот.Lil PeepStar Shopping