Клиент №5. Цветочек: Яблочко. Часть 2 (1/1)
Плакать без слез.Кричать без голоса.Страдать без чувств.Если бы кто-то захотел, он бы тебя услышал.Если бы кто-то захотел, он бы тебя понял.Если бы кто-то захотел, он бы тебя уничтожил.Прекрасные танцовщицы изгибаются, раскрывают изящные веера и снова растворяются в бесконечном потоке танца. Лица каждой из них было скрыто тонкой, но плотной вуалью, газовая ткань не давала обнажиться интимным местам, но делала их более влекущими и интересными, а маленькие медные монетки на поясах ярко блестели, своим звоном вторя девичьим движениям.Император, восседавший на высоком троне, блаженно улыбался, смотря на один изящный силуэт. Стройная талия, длинные ножки, белая кожа, взгляд полуприкрытых глаз- этот прекрасный юноша, рожденный под знаком феникса, сегодня ночью получит милость императора и станет его новым наложником.Первый брат овладеет третьим, как это происходило все предыдущие поколения.По правилам их страны, государыня должна родить троих детей. Первого будут воспитывать как правителя, политика и заклинателя, второй станет прекрасным воином, который с малых лет знает о жестокости и ненависти, а третий ребенок воспитывается во дворце императрицы, изучая изящные искусства и придаваясь всем благам жизни, потому что потом…Обычно третьим ребенком рождалась девочка, поэтому проблема ?первой безлунной ночи?, когда принцесса теряет девственность, никогда не вставала так ярко. Такое почетное право получал самый старший брат, который в эту ночь брал сестру, не зная сна. Вся эта процессия являлась пышной церемонией, которая имела столько обычаев и традиций, обрядов и правил, что нарушить их было никак нельзя.Но что делать, если третьим родился мальчик?!Все тоже самое только с учетом физиологии.В полночь шаги раздались по длинному коридору, отдаваясь в чужом сердце страхом и ненавистью.Сюань Юй свернулся в углу комнаты, всеми силами стараясь превратиться в часть стены. Ненавистная комната, ненавистный диван, ненавистная батарея, о которую его каждое утро бьют головой. Воздуха в затхлом помещении не хватает, он пропитан пылью и запахом пота. В груди не осталось ничего, кроме страха и боли.Входная дверь слишком громко хлопнула, и коленки, усыпанные синяками и укусами, ссадинами и ожогами, непроизвольно начали трястись.Он не может уйти, он не может сбежать, он не может спрятаться. Он ничего не может.Алтан сидел на мягкой кровати с алым покрывалом и россыпью маленьких цветков горького апельсина. Перед ним стоял стол с семью яствами, в каждом из которых был яд- если что-то вкусить, то ты сразу же умрешь. На юношеской голове поблескивали монетки, которые прятались в массивном венке из белых лилий. В его руках- ветвь цветущей вишни, лепестки которой намертво прикреплены к стеблю. Лицо сокрыто плотной вуалью, а на запястьях и щиколотках звенели золотые браслеты-цепочки. Снаружи слуга громко крикнул, оповещая о пришествии Его Величества, и губы, до этого плотно сжатые, скривились, но из-за впившихся зубов ни один звук не вырвался наружу. Сейчас нельзя кричать и плакать.Он не может отказаться, он не может остановить этот ужас, он не может спастись.Он ничего не может.Дверь с грохотом распахнулась, впуская толстого парня с искаженным злобой лицом. Мо Цзыюань.Двери бесшумно распахнулись, впуская стройного парня с бесстрастным выражением лица. Ерден.- Уебок, где ты?! Эта сука, Нин Инъин, снова кинула меня! Пизда ходячая, вот поймаю ее и буду трахать до посинения! Пиздуй сюда!- крикнул он, смотря на Сюань Юя.Тот на дрожащих ногах опустился на диван, зажмурился, стараясь не обращать внимания на чужую руку, которая с силой впечатала его в простыни, содрала штаны и заткнула рот.Ерден сел за стол, снял корону и одним движением смахнул все кушанья. Но Алтан даже не дрогнул. Это традиция: император отвергает человеческую суть, стремясь к абсолютной чистоте. Мужчина встает, из-за чего бусины на его подвесках тихо перезвякивают, скрывает вуаль с чужого лица и смотрит так, будто ему все равно.- Господин,- голос Алтана слегка дрогнул,- Что-то не так?- Все нормально. Но,- он вынул из венка один бутон и безжалостно сжал его в ладони,- Завтра ты станешь моим наложником.- Что?!- наплевав на традиции, юноша посмотрел вверх,- Брат!После ?первой безлунной ночи? Алтан должен был уехать из дворца и выйти замуж за одного короля на западе.- Традиции не запрещают мне оставить тебя,- Ерден сорвал венок, и чужие золотые волосы взметнулись ввысь, но тут же упали на оголенные плечи,- Ты же просил спасти тебя. Я спасаю.Но участь наложника- еще хуже, чем та, что ему была уготована. Полагалось плакать каждую ночь, если император не удостоил тебя милости, носить такую одежду, которая прикрывала бы только интимные части тела, но если император потребует, то нужно ходить и без них. Запрещалось выходить за пределы девичьего крыла, пить чай, ограничиваясь водой, есть соленую еду, вкушая лишь пресную, читать, петь, играть на музыкальных инструментах, если того не потребует император. Нельзя улыбаться, нельзя смеяться, нельзя нельзя нельзя нельзя нельзя нельзяЕсли бы Ерден действительно хотел его спасти, он бы объявил всем, что его брат мертв-не был девственником- болен, да что угодно, но не это! Это же настоящий ад на земле!В глазах заблестели слезы горечи и обиды. Столько лет он был никем. Столько лет он подчинялся правилам этой карусели, мечтая вырваться, но его буквально нитками вшивают в механизм, затыкают рот, обрезают руки и ноги. Внутри закипает лютая ненависть и всепоглощающий страх.НетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетВнутри все разрывается от боли, когда Цзыюань вталкивает свой член. Он трахает без устали, нещадно и грубо, не замечая тонкую дорожку крови, которая капает из чужого ануса. Но Сюань Юй не кричит, не вырывается, а стойко сжимает кулаки, стараясь не смотреть на это отвратительное лицо.Хэй, божество, может, ты услышишь бесконечные молитвы какого-то мальчишки?Его буквально вдавливают в кровать, осыпая белые ключицы укусами. Он хотел потерпеть, хотел просто отстраниться. Но это не поможет уменьшить боль, поэтому стоит вырываться, кричать, царапаться. Алтан сделает все, чтобы спастись. Он не дастся им так просто.Вдруг Цзыюань остановился, высунул член и вышел на кухню. Стиснув зубы, юноша приподнялся на локтях. В прошлый раз такой уход закончился кляпом, огурцом и еще какой-то хренью. Только не снова.- Я хочу,- донеслось до него,- Чтобы ты молил о пощаде, просил прекратить, а ты все молчишь, сучий ты сын! Ну ничего… Я знаю, как тебя разговорить.Парень вошел в комнату, держа в правой руке нож. Зрачки Сюань Юя превратились в маленькие точки.- Нет, пожалуйста...- прошептал он, прекрасно зная, что к его мольбам останутся глухи.- Поверь, это будет пиздец как больно,- усмехнулись ему,- Давай-ка проверим, умеешь ли ты еще кричать.Цзыюань уже занес лезвие вверх, как Сюань Юй, вложив в рывок все оставшиеся силы, вцепился ему в колени и повалил на кровать. Теперь позиции сменились, и страдать внизу приходилось уже обидчику. Но что может сделать тощий, покалеченный и еле живой мальчишка против этого здорового увальня?Укусить его руку, схватить нож и всадить поглубже, проворачивая для большей вероятности. А потом вонзать еще и еще, еще и еще, кромсая эту тварь.- Умри, ради всего, умри, умри, умри, умри!!!Это был тот самый единственный случай, когда Алтан благодарил традиции. Покрепче сжав ветвь вишни, край которой был так заострен, что походил на кинжал, он молниеносно вонзил ее в спину брата. Тот взвыл, выплюнув кровь, и дрожащими руками потянулся к юноше, но тот все вонзал и вонзал эту несчастную ветвь, всаживая ее так глубоко, как только это было возможно. Вынув длинный ятаган, Алтан насквозь проткнул грудь Ердена, вытер лезвие об алый палантин и, переодевшись в спрятанные одежды слуги, он тайными путями вышел из дворца.Он никогда сюда не вернется. Никогда не преклонит колен. Никогда не будет подчиняться.Никогда!Сюань Юй бежал так быстро, как только мог, не встречая на своем пути ни единой души. Но, не выдержав, его ноги подкосились, и он рухнул на тротуар. Кое-как перекатившись на спину, юноша уставился в уличный фонарь, рассматривая маленькие снежинки, творящие необыкновенной красоты танец. Из глаз посыпались горячие слезы, а губы дрогнули в улыбке. Все. Это конец. Хорошо бы сейчас умереть прям здесь, снежинки усеют его бренное тело, как лепестки цветка горького апельсина.- Не лежи на снегу.На лицо упала тень, и юноша открыл глаза. Над ним, держа красный зонтик, стоял высокий мужчина в алом пальто. Он смотрел испытывающим и поверхностно-непроницаемым взглядом - опасное сочетание.- Все равно,- прошептал Сюань Юй,- Похер на все.На него еще посмотрели, а потом мужчина присел на корточки.- Ты убил кого-то…- Это вопрос?- Утверждение. Ты хорошенький. Даже смазливый. Может, нужна работа?- Какая?- Убивать. И танцевать. И соблазнять. А потом снова убивать.- А вы хороший работодатель, раз ищите работников по закоулкам.- Таких только так и возможно найти. Ну, ты согласен?- Вы же за мной уже давно следили. Значит, уже знаете ответ.- Тогда вставай. Тебя нужно в порядок привести. Трудовой договор…- Оформлять. Мне уже восемнадцать есть.Когда Сюань Юй встал, отряхнулся от снег, он понял, что этот незнакомец- самый настоящий великан. Идеальный, но опасный великан.- А можно вопрос?- юноша все таки застегнул тонкую куртку, стараясь не выглядеть убого.- Тогда тебе будет встречный.- Как вас зовут?- Хуа Чэн, Собиратель цветов. Это тебе что-то дает?- Вообще нет. Теперь вы.- Ты умеешь стрелять?Сюань Юй почесал нос.- Не пробовал, но я быстро учусь, да и зрение у меня хорошее… Это и будет моя работа?- Да, теперь ты тоже цветочек, так что готовься. Скучно точно не будет...***Вэнь Сюй снова пробежался взглядом по рукописям, отхлебнул чаю и уставился на гостя.- А дальше?- сказал он, перечитывая название.- Дальше еще не придумал,- Сюань Юй пожал плечами,- Это только набросок. Там ведь целая эпопея должна быть. Там Алтану придется вернуться, уничтожить все это государство и еще куча всего. Много действующих лиц, боль, смерти и кровь, кровь, кровь. Короче, как любят читатели. Не, я даже не претендую на место автора ?Сожаления горы Чунь?, как там ее...- Туманная_дымка_яоя.-Да, вот. Может, нам хоть немного ее лавров перепадет.- Сомневаюсь. Такой сюжет уже ничто не переплюнет.- Жаль… Но мы хоть пытались.