65. Билли. Выбор (2/2)
Когда-нибудь, он, твою мать, заявится к ней, к Билли. Вряд ли ДиДи забудет о ней в тюрьме, ведь он говорил, что никогда её не отпустит. Он будет злиться на неё, и что случится тогда, Билли не берётся предсказать. Она никогда не будет в безопасности! Никто не поможет ей и не защитит!
Обхватив горящую голову ледяными руками, Билли ждала возвращения Финна, кажется, целую вечность. Когда он вошёл, спокойный, с бутылкой виски в одной руке и стаканом в другой, она едва могла приподняться, чтобы самостоятельно взять стакан. Со второй попытки у неё получилось вцепиться в скользкое стекло двумя трясущимися руками.
Билли знала, что надо пить медленно, маленькими глотками, но стакан сотрясался, как во время землетрясения, зубы стучали о край, поэтому первый глоток получился слишком большим. Он обжёг горло, внутри словно облили горящим бензином, слёзы брызнули из глаз. Удушающий приступ кашля едва не заставил её выблевать всё обратно вместе с внутренностями. Но понемногу жжение успокоилось, кашель прошёл, она смогла вздохнуть, во многом благодаря Финнеасу, который крепко прижал её к себе, помогая переждать спазм.
Стакан с виски Билли, слава Богу, не уронила и даже не расплескала, потому что оставался там на дне жалкий глоток — Финн налил как положено, на два пальца, только что льда не бросил. Но Билли сейчас точно не нужен был лёд, она мечтала согреться.
Второй глоток она выцедила до последней капли, и даже потрясла стакан, перевернув над широко раскрытым ртом. В этом случае напиток попал куда надо: приятное тепло разошлось из желудка к кончикам пальцев наслаждением острым, как оргазм.
К сожалению, голова всё ещё оставалась ясной, а Билли хотелось забыть обо всём. Когда-нибудь ей придётся столкнуться с реальностью и пережить новость о «воскрешении» ДиДи. Но только не сейчас.
Прямо в эту секунду она должна была заснуть, и ничего не чувствовать. Раз уж Финн лишил её ножа и наркотиков — привычных способов расслабиться, то пусть теперь сам расхлёбывает последствия. Даже если Билли захочет трахнуться с ним — плевать, она сделает это. Секс расслабляет ничуть не хуже наркоты. И пусть тогда любимый братец сам решает, что ему делать.
— Ещё! — Билли уверенно ткнула стаканом практически в лицо Финна, сидящего рядом на кровати с бутылкой в руках.
Он даже не пытался оттуда глотнуть, вот придурок! Кто бы мог подумать, что у неё будет такой придурочный братец! После того, как Финн безропотно плеснул в пустой стакан, Билли стало смешно. Никогда, даже в самом жутком кошмаре, она не могла представить своим братом длинноволосого лузера в начищенных ботинках. Её брат должен быть крутым бандитом, как ДиДи, с накачанными мышцами и стальными кулаками. Финн не в состоянии её защитить даже от собственной тени. Пусть лузер может отжаться десять раз подряд, но против пистолета он как младенец.
Внезапно глаза Билли наполнились слезами, которые сами по себе стекали по щекам. Они все умрут! Скорее всего, в жутких мучениях. Как только ДиДи до неё доберётся. Он ни за что не простит Билли побег! Что делать?
Она заливалась пьяными слезами, сама не замечая, что вытирает лицо краем футболки Финнеаса, а затем обнимает его, продолжая всхлипывать у него на груди. Но осторожное прикосновение к своим волосам Билли почувствовала. Одна его ладонь разместилась прямо между лопаток, а вторая поглаживала по голове, как маленького ребёнка, и от этого ещё больше хотелось плакать. Кажется, за целую жизнь внутри скопилось невероятное количество слёз, и все они решили выйти наружу именно сегодня.
Боже, она просто пьяная истеричка! Ну и пусть! Билли вслепую шарит руками по постели в поисках бутылки, находит её рядом с бедром Финнеаса и присасывается прямо к горлышку, как младенец к материнской груди. Кормила ли её Мэгги грудью или из бутылочки, вот интересно. Билли чувствует, как мысли в голове под действием алкоголя истончаются до состояния прозрачности, вытягиваются узкими змейками, а затем исчезают вдали, резво помахивая хвостиками. Мозг отключается.
Финн задаёт ей какие-то вопросы, и она даже что-то отвечает, ощущая свой голос абсолютно трезвым, но ни одно слово невозможно зацепить, они улетают белыми облаками вслед за змейками мыслей.
Только когда Финнеас делает попытку отобрать у неё из руки бутылку, Билли слегка оживает, вцепляясь в своё сокровище, без слов отчаянно мотая головой. Нет, она пока недостаточно пьяная, она ещё не отключилась, надо добавить. И Билли добавляет до тех пор, пока подушка, которая кажется мягче облака, не принимает в свои объятия её измученное тело. Становится так приятно, и ни один звук больше не может нарушить её спокойствие...
Билли вспоминает, как лет в шесть или семь представляла себе, что у неё есть старший брат. Крутой, как все эти чёрные парни. У него за поясом пистолет, и он умеет драться, может вырубить сразу целую банду, точно Супермен. И всегда-всегда защищает Билли. Это была целая придуманная жизнь, которая, когда-то, возможно, привиделась ей во сне.
Сейчас сон повторялся, оставляя мучительное ощущение дежа вю. Её сны всегда были интереснее и подробнее, чем реальность, хотя, когда снился кошмар, Билли предпочла бы не видеть подробностей. В этом сне их с братом похищали: накидывали на голову мешок, грубые волокна которого забивались в нос и в рот. Она изо всех сил пыталась не вдохнуть, боясь закашляться. Воздуха катастрофически не хватало, но Билли знала, что, стоит начать кашлять, остановиться будет невозможно — она задохнётся. Потому, замерев как мышка, заставляла себя почти не дышать всё время, пока их везли куда-то в трясущейся машине. Она чувствовала, что брат где-то рядом, ощущала его тепло, передающееся даже на расстоянии.
С ней обращались относительно бережно, неся куда-то на руках, а потом привязывая к стулу. Веревки совершенно лишили возможности двигать руками и ногами, но, едва мешок грубо сдёрнули с головы, Билли завертелась во все стороны, моргая ослепшими от яркого света глазами. Стул её стоял довольно далеко от другого тяжелого металлического стула, к которому был привязан брат. Несмотря на то, что лицо его было покрыто ссадинами и синяками, он улыбнулся ей.
Пытаясь развернуться на звук хлопков, раздавшийся за спиной, Билли вывернула шею, чтобы разглядеть того, кто производил столько шума. Человек в чёрной маске, закрывавшей лицо, хлопал и издевательски хохотал, обходя их, а затем становясь в пределах видимости. Билли сразу
возненавидела негодяя жгучей ненавистью. Он заговорил на языке, который Билли не знала, но почему-то понимала смысл фраз — ещё одна странность из тех, которые часто случаются во сне.
— Прекрасно! Прекрасно! — грохотал человек. Голос его отражался от металлических стен и пола, создавая множественное эхо.
Человек в маске подходил всё ближе. Билли смогла разглядеть в прорезях для глаз тёмно-карие радужки, казавшиеся почти чёрными. Она не успела заметить следующее движение, но внезапно половину головы обожгло болью.
— Не трогай её! — заорал брат, выворачиваясь всем телом из пут. Тяжелый стул даже не сдвинулся с места — привинчен к полу?
Билли было больно, щеку жгло, но одновременно внутри разливалось приятное согревающее чувство, что она не одна, её не бросят и будут защищать, несмотря ни на что.
Пока Билли пыталась прийти в себя, брат и похититель о чём-то переговаривались, раздражаясь с каждой фразой всё больше. Бандит требовал, брат отказывался. Наконец, преступник щелкнул пальцами, подзывая троих подручных, тоже в масках, каждый из которых принялся наносить беспорядочные удары по лицу и телу пленника.
Билли закричала. Любой удар отзывался мучительной болью во всём её теле, заставляя вскрикивать. Это было очень странное ощущение: били его, а кричала она. Именно Билли хотела, чтобы пытка скорее прекратилась. Она знала, что должна спасти его, но не понимала, как. Как она, маленькая и беспомощная, может спасти своего попавшего в беду брата?
Билли даже в голову не приходило сомневаться. Она знала, что, если захочет, они оба станут свободными... И что из того, что их руки связаны? Если они до сих пор не на свободе, значит, это она недостаточно старается...
Человек в маске щёлкнул пальцами, и избиение прекратилось.
— Так-так! — его весёлый голос заставлял Билли чувствовать себя лучше. По крайней мере, она совершенно не боялась.
— ...Вижу, что мои методы убеждения на тебя не действуют...
Брат попытался выпрямиться на стуле, гордо вскинув голову, несмотря на заплывший глаз и рассеченную губу, из которой лилась кровь.
— ...Тогда... — бандит звонко хлопнул в ладоши, будто радуясь удачно придуманному ходу, — Я возьму её!
Брат дёрнулся на стуле, не обращая внимания на впивающиеся до крови в кожу верёвки. Зато Билли обращала, потому что ей было невыносимо больно. Она хотела, чтобы эта пытка закончилась. Любым способом.
Хотя... Тут вдруг к ней пришла ужасная мысль: что если их связь взаимна, и брат будет чувствовать её боль. Нельзя этого допустить! Но, кажется, сейчас от неё ничего не зависело.
Бандит принялся распутывать на ней верёвки, нарочно медленно, наслаждаясь криками брата:
— Нет! Не трогай её, оставь в покое! Она ещё ребёнок! Делай со мной, что хочешь, а её отпусти.
— Почему я должен отпускать её? — спросил бандит. — Уверен, мы сможем доставить друг другу много удовольствия!
Он захохотал демоническим хохотом.
— А ты что выбираешь? — Билли поняла, что обращаются к ней. — Смотреть, как мучается твой брат? Или спасти его ценой маленького кусочка плоти у тебя между ног?
Он ухватил её за промежность, и Билли вздрогнула от боли и омерзения. В голове всё перемешалось. Она знала только, что должна принять решение. Кого и от чего надо спасать, она уже не понимала.
Должна ли она отдаться человеку в маске, чтобы спасти брата? Или сохранить себя и смотреть, как его избивают, чувствуя всю его боль?
Билли проснулась, так и не успев сделать выбор.