66. Финнеас. Сожаление (2/2)

Он не хотел бы утратить доверие мамы, но, с другой стороны, и Билли тоже потерять не мог. Помня, как застал сестру с кухонным ножом, Финн вдавил в пол педаль газа.

Предъявив в магазине водительское удостоверение, он оплатил самую маленькую бутылку виски из тех, что там была.

Припарковав машину на подъездной дорожке у дома, Финн уставился на свои руки, лежащие на руле. Пальцы подрагивали. Это что, заразно?

— Успокойся! — приказал он вслух сам себе, надеясь, что громкий голос подействует.

Вправду стало легче. Спокойным твёрдым шагом он направился на кухню за стаканом. Билли получит один глоток, не больше.

Она лежала, скрючившись в своей кровати, и, едва услышав шаги Финна, приподнялась, нетерпеливо уставившись на него красными воспалёнными глазами.

Пальцы его снова начинают дрожать, из-за этого в стакане оказывается куда больше виски, чем он рассчитывал. Пока Финн раздумывает, стоит ли вылить половину обратно в бутылку, Билли выхватывает у него из руки стакан, тут же делая большой глоток, словно это вода.

Она судорожно вдыхает, расширив глаза, а потом заходится в кашле. Билли совершенно не умеет пить, значит, она не настолько испорченная, какой хочет казаться. Просто маленькая девочка, возомнившая о себе слишком много. Финн делает первое, что пришло в голову: крепко обнимает сестру, прижимая к своей груди, прямо напротив сердца, которое бьется слишком быстро. Кажется, всё происходит слишком быстро — у него нет времени подумать.

Когда приступ кашля заканчивается, Билли отталкивает его, выливая себе в рот всё, что осталось в стакане. И даже переворачивает донышком вверх, ожидая, пока последняя капля стечёт ей в рот.

В этот раз ей явно стало лучше: на щеках загорелся румянец. Губы, которые она непрерывно облизывает, влажно заблестели. Прищурив глаза, Билли смотрит оценивающе, потом тыкает пустым стаканом прямо в него:

— Ещё!

Финнеасу страшно. Кажется, он боится такой непредсказуемой и неуправляемой Билли. Она придвигается слишком близко, смотрит слишком пристально, без тени страха или смущения. А он вынужден испытывать страх за двоих. Что будет, если она не получит того, чего хочет?

Её губы так близко, что он сходит с ума. Запах алкоголя намекает на то, что ему можно всё: Билли ничего не вспомнит назавтра.

Лучше, чтобы ей нечего было вспоминать, поэтому Финн наливает ещё виски в стакан, и Билли радостно смеётся. Она сумасшедшая, а он сошёл с ума вместе с ней.

Билли пьёт маленькими глотками, потом начинает плакать. Слёзы текут безостановочно, как вода, рот кривится в беззвучном крике. Финн не сказал бы, что она жалкая, скорее отчаянно смелая. Кто знает, сколько ей пришлось пережить, а рядом не было никого, кто мог бы помочь. Сейчас он рядом, и готов утешить...

Снова прижимая Билли к груди, как своего ребенка, Финн позволяет ей вытирать сопли широким рукавом его футболки. Эта такая ерунда по сравнению с той горечью, что выходит сейчас из неё вместе со слезами.

Билли сама обнимает его, вцепляясь двумя руками. Она так близко, но все неправильные мысли куда-то ушли — она просто горюющий ребёнок, который нуждается в утешении. Финн гладит её по голове, слова вряд ли сейчас будут услышаны. Хорошо, что он рядом, и Билли больше не одна — никогда не будет одна, поправляет он себя.

Начиная успокаиваться, Билли вслепую шарит по постели вокруг. Что она ищет? Ответ на этот вопрос приходит, едва Билли нащупывает бутылку, отвинчивает крышку и начинает глотать прямо из горлышка.

Постепенно движения её замедляются, глаза закрываются, и она застывает, раскачиваясь взад-вперёд, как маятник, но бутылку из рук не выпускает.

— Билли! Билли! — зовёт Финн. — Как ты?

Она не реагирует, даже когда он берёт легонько за плечи, начиная трясти. Как вывести Билли из этого состояния, он не знает. Может, если продолжать разговаривать, она придёт в себя? Или хотя бы окончательно отключится, заснув наконец. Может, сейчас самое время, чтобы задать свои вопросы. Даже если Билли не ответит, по её реакции он сможет понять кое-что.

— Кто была та девушка на Голливудском бульваре?

Билли приоткрыла глаза, взглянув на него безо всякого выражения, и продолжила свои раскачивания, бормоча под нос что-то вроде «сука».

Очевидно, девушка с длинными афрокосичками была хорошо знакома с Билли раньше.

— Что она хотела? Почему набросилась на тебя? Ты из-за неё так расстроилась? — Финн пытался разобраться, что произошло.

Билли только фыркнула в ответ.

Так как сестра не отвечала, Финн решил сам сделать выводы, пусть даже ошибочные.

— Она твоя подруга.

По тому, как сжались плечи Билли, Финнеас понял, что скорее наоборот. Не подруга. Кто-то, кого она боится. Почему бы ей бояться той девушки? Что эта ненормальная орала после того, как вцепилась в Билли? Что-то о тюрьме. Кого посадили в тюрьму? Он вспомнил имя: ДиДи.

— Кто такой ДиДи?

Билли не то вздохнула, не то всхлипнула.

— Парень. Мой бывший.

Наконец она начала отвечать.

— Ты встречалась с ДиДи?

— Да! Он... он...

Билли снова заливается слезами.

— Ты спала с ним? — Финн и сам понимает, какой ужасный вопрос задаёт. Ему не должно быть дело до того, с кем встречается сестра. Но удержаться он не может.

— Он заставил меня раздеться, — бормочет Билли, — а потом велел наклониться... А потом он трахал меня...

Каждое слово, вылетающее из её рта, вонзается в грудь острой стрелой. Значит, всё правда. У Билли был парень — урод, который издевался над ней. Боль пульсирует в районе лопаток, мешая дышать... В тюрьме этот подонок получит по заслугам! Но как помочь Билли? Она была ребёнком, когда над ней надругались, отняли детство и возможность жить счастливой жизнью. Сможет ли он исправить то, что было сломано? Ну, хотя бы попытается!

Финн решительно тянет из рук Билли бутылку, но та не отдаёт: отбирает обратно, снова начиная заливать в себя крепкий алкоголь. Хватает её от силы на пару глотков, потом бутылка выскальзывает из ослабевших пальцев — Финн едва успевает подхватить её. Сама Билли медленно опускается на подушку, улыбаясь во сне.

Финнеасу до безумия хочется остаться с ней рядом, прижать к себе и не отпускать никогда. Но тут он вспоминает о маме, которая может войти в любой момент. Один раз ему удалось оправдать своё пребывание в постели сестры, сейчас вряд ли она поверит в братские объятия.

Укрывая сопящую Билли одеялом, он чувствует сожаление.