19. Финнеас. Ниточка (2/2)

Финнеас поднял брови, изображая удивление:

- Нет. Мам, ты же знаешь, учеба и репетиции занимают все время. Я и с Фиби расстался из-за этого.

Тут он, конечно, врал. Ви, с ее прозрачными голубыми глазами, так похожими на глаза его мамы, - вот что было причиной расставания с Фиби. Но они с Ви не встречаются. Мама привыкла, что его партнерши - совершеннолетние самостоятельные девушки. Что было бы, приведи он в дом восьмиклассницу и представь, как свою девушку, - Финнеас даже воображать отказывался.

- А мне показалось, что в нашем доме была девушка, - мама снова улыбнулась ему:

- Поработаю в саду, пока есть время. В обед у меня встреча в Даунтауне. Возможно, буду поздно. Не скучай.

Финнеас улыбнулся в ответ, сдержав порыв запустить кружкой в стену. Он даже представил, как фарфоровые осколки разлетаются по всей кухне, а коричневая жидкость стекает на белой поверхности, образуя неповторимый узор. Интересно, если выстрелить себе в голову, красное на белом будет смотреться лучше, чем коричневое? Жаль, что у него нет пистолета.

До обеда он просидел в комнате, заставив себя заниматься сведением очередного трека. Когда голод пригнал его на кухню, мамы дома уже не было. Сделав сэндвич и чай, Финнеас снова подумал о Ви. Их последняя встреча... Он выставил себя полным идиотом, позволив ей наблюдать за разборками внутри группы вместо того, чтобы просто приятно провести время где-нибудь в парке или в кино. Он думал, что ей понравится быть на репетиции группы, всем девчонкам нравилось. Но в какой-то момент она даже заснула, Финн заметил. Она так мило смотрелась в куче подушек, как ребёнок, уставший от игр и отключившийся прямо в процессе.

Да, она ещё ребёнок, об этом постоянно приходится себе напоминать, потому что тело у неё совсем не детское. Иногда это тело будило в нем такие желания, о которых Финнеас предпочёл бы не знать. Неужели он извращенец? Раньше его никогда не возбуждали девочки-подростки. Но Ви - необычный подросток, она ведёт себя как взрослая, иногда даже слишком взрослая, на его взгляд. Возможно, именно это странное сочетание детского и взрослого в ней так привлекает его. Но он никогда не должен давать волю своим желаниям. Никогда.

Прибираясь в кухне после обеда, Финнеас решил вынести мусор. По привычке, крепко усвоенной в их нестабильном районе, прежде, чем открыть дверь, Финн посмотрел наружу через полукруглое витражное стекло в верхней части входной двери.

У крыльца топталась невысокая коренастая фигура в бежево-голубом бомбере с символикой «Пантер». «Твою мать, - подумал Финнеас, - Что он здесь делает?» Вытягивая шею, он попытался оглядеться по сторонам, насколько позволяло стекло в двери. Парень был один и, судя по поникшим плечам, стоял здесь уже некоторое время. Ссутулившись, он ковырял что-то носком кроссовка. Сзади Финну был виден только коротко стриженный затылок и круглые красные уши.

- Чертов урод! Стоя там, он только привлекает к себе внимание...

Бдительные соседи наверняка уже заметили на их улице постороннего и строят домыслы. Не то чтобы к Финнеасу не ходили парни, просто этот своим внешним видом никак не вписывался в его обычный круг общения, состоящий из задротов-музыкантов. Надо было что-то сказать, чтобы он либо убрался оттуда, либо зашёл в дом. Но, открыв дверь, Финнеас не смог выдавить из себя ни слова - он стоял там и смотрел на Дэйва. Когда тот робко, пряча глаза, поднялся на крыльцо, Финн просто сдвинулся в сторону, освобождая вход.

Дэйв протиснулся мимо него, при этом оба постарались ничем не соприкоснуться, что было сложно, учитывая габариты футболиста и тесноту коридора. Как только Дэйв оказался внутри, Финнеаса накрыло ощущение неправильности, словно человек, стоявший перед ним, опустив глаза, был врагом, который обманом проник в самое сердце дома. Что-то в самом Дэйве - возможно, поскрипывающая синтетическая ткань нового бомбера, или идеально подстриженный под машинку ёжик волос, или отглаженные школьные брюки, которые не сочетались со стоптанными старыми кроссовками, - заставляло испытывать к нему недоверие. Финнеас не чувствовал прямой угрозы, но и безопасным парня тоже назвать было нельзя.

- Проходи в гостиную, - Финнеас изображал радушного хозяина, хотя на самом деле не испытывал никакого желания общаться, - Могу предложить тебе чаю.

Дэйв присел на краешек дивана, сложив руки между колен, и отрицательно покачал головой. Они молчали. Финнеас перебирал в уме темы для разговора, но не мог найти ни одной подходящей в данной ситуации. Приход Дэйва выглядел как официальный визит, а не «просто пробегал мимо, решил заглянуть», так что капитан «Пантер» наверняка подготовился, что бы там он ни собирался сказать или сделать. Наконец, молчание затянулось настолько, что Финнеас уже устал разглядывать кофейный столик, буфет темного дерева, доставшийся маме от ее отца, пианино, которое она привезла из Нью-Йорка. Все эти вещи стояли здесь с момента его рождения и были изучены вплоть до следов древоточца, напоминавших россыпи звёзд в ночном небе. Видя, как мучается Дэйв, Финнеас тоже не мог позволить себе расслабиться в удобном кресле. Чтобы разбить мучительную тишину, он спросил:

- Зачем ты пришёл?

- В школе у нас не было возможности поговорить - слишком много ушей и глаз, - с готовностью ответил Дэйв, довольный, что первым начал кто-то другой.

- Я буду с тобой встречаться.

Финну показалось, что старые половицы столетнего дома возмущённо скрипнули.

- ...Ну, то есть не встречаться... ну, на глазах у всех. У меня, сам знаешь, стипендия. Нужны высокие баллы и хорошая характеристика. Я не могу делать что-то... что неправильно поймут. Так что можем снимать комнату в мотеле.

Финнеас на мгновение прикрыл глаза, как будто от яркого света, пытаясь собраться с мыслями. Что предлагает ему этот... футболист? Трахаться в мотеле, как дешевой шлюхе?

- С чего ты взял, что я хочу с тобой встречаться?

- Ты хочешь, - убежденно сказал Дэйв с таким напором, как будто брал очередной десятиочковый.

- Я уже изнасиловал тебя прямо на футбольном поле на глазах у всей команды. Чего бы мне хотеть большего?

Дэйв покраснел:

- Чертовы сплетни.

- Зачем мне встречаться с тобой? - повторил Финнеас, задавая этот вопрос скорее себе, чем парню, чьи дешевые грязные кроссовки на дорогом ковре в гостиной выглядели, как плевок.

- Я никогда не был... ну, с парнем, но с девчонками у меня немало опыта. Я смогу доставить тебе удовольствие.

- Почему ты решил, что я буду снизу? - Финнеас уже откровенно издевался.

- Ты... ну, длинные волосы... и музыкант... и выглядишь, как педик, - бормотал Дэйв.

Финнеас криво улыбнулся. Он знал, какое впечатление производит его внешность. Но этот... Сейчас Финн даже не понимал, почему его раньше так тянуло к косноязычному придурку, который запинается на каждом предложении. Взгляд скользнул по влажной от пота шее ниже, туда где должна быть ямочка между ключиц, таящая вечную тьму, но... воротник рубашки и наглухо застёгнутый бомбер не давали возможности увидеть спрятанное сокровище. «Острожно, Финнеас, - сказал он себе, - Ещё шаг - и падать придётся слишком глубоко.»

- Нет, - ответил он совершенно определенно.

Дэйв заволновался. Его шея напрягалась, сцепленные смуглые ладони легли на колени и начали мять грубую ткань, собирая в складки между широкими пальцами с круглыми ногтями. В старых водопроводных трубах на кухне зажурчала вода, Финнеас воспринял это как одобрение.

- Если ты... хочешь быть сверху... - замялся Дэйв, алея ушами, - то... ну, не знаю...

Финнеас вспомнил, как молил Бога, небо, до что угодно, чтобы Дэйв спас его на пирсе, заступился, послал нахуй своих друзей-футболистов. Но Дэйв только смотрел, как его избивают. И сейчас уже все равно, почему он это делал. Дэйв - трус.

- Знаешь что! Уходи отсюда! - сказал Финнеас сквозь зубы, до того ему хотелось заорать и что-нибудь разбить. Или вцепиться в Дэйва и трахнуть его. Но так нельзя. Пусть лучше уходит.

Финнеас отвернулся, не желая смотреть. Он слышал тихий вздох, потом шуршание одежды, когда Дэйв встал, потом его щеку обжег легкий ветерок, когда парень, ускоряя шаг, прошёл мимо и даже, кажется, пробормотал:

- Не пожалей потом.

Финнеасу стало смешно: кому он это сказал - ему или себе? Потом громко хлопнула входная дверь, заставив задребезжать стёкла. Ложечка в кружке с недопитым чаем грустно звякнула, отозвавшись вибрацией порванной струны внутри.

«Все!» - сказал себе Финнеас. Он почувствовал облегчение. Захотелось выйти на улицу и пройтись, вдыхая запах весенних цветов. А потом прийти и лечь спать, не думая ни о чем. Ещё одна ниточка, связывающая его с жизнью, оборвалась.