15. Билли. План (2/2)

- Нет! - поспешно отвечает Билли, - Он сам рассказывал, что пишет песни дома. Значит, у него все должно быть! И у него несколько дорогих гитар!

ДиДи продолжает разглядывать ее.

- И где он живет?

- В Хайленд-Парк.

- Не самый дорогой район.

На это Билли есть, что сказать:

- Да, поэтому будет проще обчистить его! Никакой охраны!

- Никакой охраны, но бдительные соседи.

- Если провернуть все ночью, то соседи ничего не заметят!

Кажется, ДиДи не убьёт ее прямо сейчас. Он готов обсудить план. Но выдыхать ещё рано!

- И где же он будет ночью, когда мы полезем в его дом?

ДиДи говорит медленно, все ещё сомневается.

- Я выманю его! Через два месяца он заканчивает старшую школу, будет выпускной, поедем куда-нибудь на всю ночь...

Билли чувствует, как ее план трещит по швам. У лузера есть мама, о которой пока не знает ДиДи. Если она останется дома, то ничего не выйдет.

- А где его родители? Или он живет один?

ДиДи что, читает ее мысли?

- Нет, он живет с мамой. Но мама все время уезжает по делам в Нью-Йорк...

- Вижу, вы познакомились довольно близко, - в голосе ДиДи угроза.

- Нет, но он страшный болтун! Говорит только о себе!

ДиДи неожиданно смеётся:

- Да все белые придурки, которые называют себя музыкантами, такие!

Билли тоже улыбается, хотя чувствует - расслабляться ещё рано. ДиДи подходит к дивану и плюхается на него, закинув руки за голову. Его сосредоточенное лицо и прищуренные глаза не сочетаются с беззаботной позой. Он не достаёт пистолет, ничего такого, но Билли все равно чувствует себя под прицелом. Она продолжает стоять, не двигаясь.

- Иди туда! - ДиДи небрежно машет рукой в ближайший угол спальни.

Брови Билли дергаются. Что? Зачем? Медленно, стараясь не поворачиваться спиной к своему парню, Билли отходит в угол.

- Повернись, - вращая рукой, ДиДи показывает, как именно.

Что он задумал? Медленно переступая, Билли начинает поворачиваться вокруг себя.

- Стой!

Она останавливается спиной к нему. Подставив беззащитную спину, не видя его лица и рук, Билли чувствует себя вдвойне уязвимой.

- Раздевайся! - командует ДиДи.

Что? Твою мать! Билли стоит неподвижно, не смея повернуться. Но и раздеваться она тоже не будет!

- Раздевайся! - окрик хлещет ее, как кнутом, заставляя дернуться. ДиДи тяжело дышит сзади.

Ну ладно, если это какая-то новая игра, она подыграет. Билли медленно стягивает вверх рукава толстовки, на пару секунд оказываясь в безопасном мешке, из которого не хочется вылезать! Потом решительно тянет ворот вверх. Голова скрывается в душной темноте, там так уютно! И снова резкий дневной свет! Он обжигает ее бледную, как у вампира, кожу, готовую обуглиться и осыпаться пепелом под безжалостным взглядом. Билли глубоко вдыхает, словно перед прыжком в воду, стараясь, чтобы это получилось незаметно. ДиДи видел ее голой много раз. Ничего страшного!

Билли прислушивается спиной, ожидая какого-нибудь знака, крика. Даже звука чужого дыхания не слышно. Как будто она совсем одна. Но это не так. ДиДи видит все, как карающий Бог, он смотрит на неё со всех сторон! Она должна сделать так, как он сказал.

Взявшись за резинку широких спортивных штанов, Билли все ещё надеется, что ДиДи подойдёт и как-то остановит наказание. В том, что это наказание, Билли не сомневается. Сосредоточившись на извилистых трещинах, бегущих по стене, Билли стягивает вниз штаны, отпинывает в сторону кроссовки и переступает через штанины. Одежда лежит на полу, как снятая кожа, порождая чувство беззащитности и печали. Разве она должна это делать? Конечно, должна, если хочет жить.

Глупо стоять в грязных носках, трусах и бюстгальтере. Билли приседает и стаскивает носки. Дальше - проще. Голова отключается. Руки сами тянутся к застежке бюстгальтера, лямки слетают с плеч, чёрная кружевная тряпка падает в сторону. Хочется ссутулить плечи, прикрыть грудь руками, но Билли не делает этого, ощущая режущую боль внутри. Грудь, спина - какая разница! Если она любит ДиДи, то должна сделать это.

В голову приходит мысль, что она могла бы раздеться красиво, как стриптизерша в клубе, доставляя удовольствие своему парню. Возможно, для него это всего лишь игра... Но уже поздно. У неё не игривое настроение.

Если она снимет трусы, то ДиДи убедится, какая уродливая у неё задница. Толстая, отвисшая, с ямками целлюлита. Беспощадный дневной свет не скроет ни одной неровности! Это невыносимо! Билли прикусывает губы - ДиДи все равно не увидит - и замирает. Она может сделать это , но не хочет. Нет! Она ждёт нового окрика и получает его:

- Раздевайся! Совсем!

Подстегнутая резкостью его тона, Билли неловко дергает вниз трусы и переступает через них, отпихивая босой ногой так, чтобы не было видно, что они не очень чистые. Теперь она стоит прямо, хотя спина и задница горят от невидимых взглядов. Под мышками и под волосами на голове проступает пот. «Спаси меня! Пусть это закончится!» - Билли сама не понимает, кого молит.

Но она слышит: «Наклонись!» - и мир взрывается.

Что это? За что? Зачем? Нет! Это отвратительно, она не будет это делать! Билли сдерживает дыхание, чтобы сердце, которое рвётся наружу, не выпрыгнуло из грудной клетки. Лучше вообще не дышать. Не быть. Не видеть. Это происходит не с ней. Она смотрит на спальню сверху, как на локацию компьютерной игры. Это какая-то другая девочка стоит сейчас в углу, повернувшись беззащитной спиной к чудовищу, готовому ее сожрать. В игре на стене появляется дверь, сквозь которую девочка может сбежать в другой мир. Здесь и сейчас нет ничего - только белая вздувшаяся краска и темные трещины в том месте, где должна быть ее волшебная дверь. Она совсем одна, никто не спасёт, глупо даже мечтать.

Билли не думает, зачем ДиДи нужно ее унижение, она просто должна сделать это, сделать, как он хочет. Она должна, но не может - что-то внутри сопротивляется с непонятной силой. Это всего лишь тело, уговаривает она себя. Какое оно имеет значение? Кусок мяса, кости, вонючие кишки... Разве есть что-то еще, кроме? Ничего. Пустота. Внутри неё пусто, обугленная пустыня - нечего защищать. И все равно Билли хочет отрастить крылья и улететь отсюда.

Нет, она должна, и она остаётся. Наклоняясь, зажмурив глаза, она дышит куда-то себе в коленки.

- Ниже! - снова эти рвущие душу команды. Он что, не понимает, что, если все время бить по больному месту, потом боли уже не чувствуешь? Билли тяжело дышит, кровь приливает к голове. Она открывает рот, чтобы набрать побольше воздуха и закричать, чтобы этот кошмар закончился, но... Тёплая, мохнатая, гулкая тьма опускается внезапно.