Лунная песнь (1/1)
С?каждым мгновением солнце всё ниже?— его свет плавно тает, уступая место приближающейся ночи. Когда сумерки принимаются воровать цвета окружающего мира, Гран начинает слышать гулкие частые удары собственного сердца. Трепещет, колотится всё чаще в?томительном ожидании приближающейся ночи.Гран нервничает, но?зелье красноречия пока помогает скрывать волнение, нарастающее тем сильнее, чем ближе восход полных лун. Тихим, спокойным голосом Гран описывает покупателю свойства приобретаемого снадобья, но?нет-нет да?задёргается глаз. Пальцы, не?находя себе места, то?теребят верхнюю петельку плаща?— уже вот-вот оторвётся! —?то?барабанят по?столешнице, то?листают журнал учёта, пока мозг занят мыслями о?деле. Не?задавая ненужных вопросов, покупатель уходит. Гран не?спрашивает, зачем ему нужно три бутылки снадобья увеличения мужской силы?— у?каждого свои секреты, и?это не?менее естественно, чем смена дня ночью.Довольный покупатель уходит, и?болезненные ощущения опутывают разум невидимой паутиной. Жадно вгрызаясь в?мысли, ломают хрупкие логические цепочки, роняя в?хаос ощущений. Чтоб не?утонуть в?них окончательно, Гран сосредотачивается на?окружающем мире. В?какой-то момент это помогает?— по?крайней мере, становится легче дышать.Снизу доносится тихое журчание реки Одай. Её?спокойный плеск смывает с?души частицы волнения?— отчасти поэтому Гран выбрал побережье местом для встреч с?покупателями, но?отчасти потому, что до?сих пор не?получил лицензию у?Гильдии магов. ?Продаю зелья. Прикидываюсь профессиональным алхимиком, хотя из-за былой загруженности так и?не?прошёл сертификацию. Надо будет исправить?,?— думает он?и?понимает, что займётся этим позже. Когда пройдёт полнолуние.При мыслях о?приближающейся ночи нервозность возвращается. Гран, не?глядя, снимает с?пояса очередную пробирку и?залпом выпивает зелье. Морщится, ощущая вязкую горечь, но?глотает. С?последующим вдохом наступает желанное облегчение; спустя ещё два пальцы перестают дрожать.Солнце окончательно исчезает из?виду, и?мир становится блеклым. Вдоль реки?— по?обеим берегам?— можно увидеть редких данмеров, устало бредущих в?сторону Балморы после рыбалки, сбора растений или других дел. Гран не?вникает. Местные без необходимости не?заговаривают с?н`вахом, Гран тоже не?настроен на?беседы с?незнакомцами?— в?этом плане необщительный чужестранец и?местные жители друг друга вполне устраивают. Усилившийся северо-западный ветер приносит с?болот сырой гнилостный запах. Грану интересно, чувствуют?ли его обычные люди и?меры?— или?же это усилившееся обоняние даёт о?себе знать? Пальцы вновь теребят петельку плаща. Чешут небритую пару дней щёку; затылок; сжимаются в?кулак; разжимаются и?снова обводят злосчастную петельку. Бросив в?воду увесистый камень, Гран встаёт. Размяв затёкшее тело, переходит скрипящий, слегка покачивающийся деревянный мост и?озирается?— уже не?в?поисках мстящих ассасинов, но?желая убедиться, что никого поблизости нет. Для пущей гарантии надев зачарованное на?Обнаружение жизни кольцо и?забравшись повыше в?горы, Гран вновь оглядывается. К?этому времени тают остатки солнечного света, и?Морровинд окутывает темнота.Ночь Гран встречает полностью раздетым. Не?отрывая зачарованный взгляд от?сияющих, идеально круглых лун, разводит руки в?стороны и?закрывает глаза. Морщится, зная, что сейчас грудную клетку охватит такая боль, будто под напором внутренней силы рёбра треснут и?начнут крошиться. Предчувствуя нестерпимую муку, расслабляется?— так легче пережить трансформацию. Сердце трепещется словно крылья перепуганного мотылька?— кажется, сейчас взорвётся, разлетится на?частицы, что облепят внутренности. Увеличиваясь, волокна мышц натягиваются словно струны?— вот-вот не?выдержат и?лопнут от?напряжения, оставив тело валяться беспомощной грудой мяса. Невидимый огонь сжигает заживо. Под треск вытягивающихся костей истошный вопль мужчины превращается в?протяжный волчий вой.Боли больше нет?— тело охватывает такая лёгкость, о?которой не?может помыслить ни?один человек. Оковы искусственных правил сброшены, сдавливающие предубеждения остались где-то в?другой плоскости. Он?мчится навстречу ветру, жадно дыша полной грудью. Сырая древесина, влажная земля, трясина, цветы ивы, гниющее мясо дохлого гуара, размазанные по?влажной земле внутренности сквиба?— запахи природы сплетены в?естественное сочетание аромата и?вони. Утопая в?грязи трёхпалыми лапами, алит заинтересованно приближается к?вероятной добыче, затем, верно почуяв тепло живого тела, бросается в?атаку. Тяжёлый режущий удар легко перебивает его позвоночник; истекающие слюной клыки жадно терзают горячую плоть. Разум не?сопротивляется, хотя в?первую охоту мысль о?противоестественности поедания сырого мяса звенела до?боли в?затылке, до?тошноты. Это полнолуние?— всего третье. Многому ещё нужно научиться, ко?многому привыкнуть. Он?мчится куда-то на?север, но?направление не?имеет значения. Движение ради движения, скорость ради скорости?— ветер свистит в?ушах, горы сменяются равнинами, и?песнь души гремит всё звонче. Вспоминать маршрут, анализировать свои действия, соотносить их?с?изменившимся мироощущением?— всё это будет делать человек. Потом, когда поблекшие луны уйдут, уступив место солнцу. Сейчас он?сам другой, и?мир вокруг воспринимается совсем иначе. То, что казалось невозможным, стало настоящим?— с?громким рыком, на?гудящих от?напряжения ногах вервольф взбирается на?почти отвесную скалу. Одурманенным взглядом окидывает волнующиеся воды Внутреннего моря. Вдохнув влажный солёный воздух, разворачивается в?обратную сторону?— туда, где угрожающе возвышается над Ввандерфеллом жерло Красной горы?— и, оглядев окрестности, задирает голову вверх. Ночной Морровинд скорее смертоносен, нежели прекрасен, но?вервольфа не?интересует созерцание. Переполненный кипящей энергией, опьянённый собственной силой, он?смотрит в?небо. Песнь души, грохотавшая во?взбудораженном разуме, вырывается из?глотки, звуча пронзительным гимном. Его эхо разлетается по?тёмным окрестностям, заставляя застигнутых врасплох бодрствующих замирать в?испуге.Когда взойдёт солнце, нужно будет понять, чьё внимание привлечено этой ночью, затем подумать над последствиями. Пусть человек делает это завтра! Зверь не?хочет думать. Возвышаясь над Ввандерфеллом в?потоке света обеих лун, он?продолжает петь. Связки вот-вот лопнут от?напряжения?— но?разве это повод умолкать? Ему есть о?чём поведать?— слишком много всего накопилось в?беспокойной душе за?тридцать лет жизни. Боль и?счастье, переплетаясь в?унисон, рождают протяжную мелодию?— скорее всего, неразборчивую. Хотя, иные не?понимают даже чётко произнесённых слов, поэтому какая разница? Ничто сейчас не?важно, кроме обволакивающего разум бледного света.Он?славит свет.Он?славит луны.Он?славит жизнь и?благодарен за?то, что до?сих пор жив.К?утру песнь прервётся?— возможно даже, днём его не?станет. Вряд?ли, конечно, но?смерть это та?гостья, которой не?нужно приглашение.Он?счастлив потому что жив.Счастлив потому что слышит собственный голос?— и?дело не?только в?вырывающихся из?гортани звуках. Он?чувствует, что может слышать нечто куда более важное?— слышать себя.А?над западом Ввандерфелла продолжает разноситься пронзительный волчий вой.