1 часть (1/1)

Гора документов, так и не разобранная после временной отставки и загромождающая стол?— это иногда даже хорошо. Если чуть отъехать в кресле, то сидящий напротив не будет видеть, насколько ты сам близок к тому, чтобы отъехать.—?Шибанов?—?А?Кажется, это было не совсем то, чем хотел заниматься начальник оперчасти следственного изолятора Свиридов В.П. в 18:45, но кто б его спрашивал. Он с подозрением посмотрел в собственную чашку. Вроде бы когда наливал кипяток, в ней был безобидный чай. Даже не пуэр какой.—?Вот ты мне сейчас повтори-ка всё то, что ты поведал. Особенно в той части, где Брагин у нас царь.—?Государь-император.—?Почему я не удивлён. А ты к своей Насте обратиться с этим не думал? Чего ко мне-то?—?Во-первых, Настя уже не моя, во-вторых, поздно, она поверенный у Юры. Изливает ей душу после того, как с половиной Москвы поругался. Да и как-то это… Ну.Этот кабинет видел слишком много искренне страдающего Шибанова.—?А Комаров?—?Его пожрало ужасное чудовище, которое до недавнего времени верховодило в первом. Тандем великих сыщиков выходит на борьбу с преступностью. Не отлипают друг от друга. И если к Женьке-то у меня нет вопросов, то…—?Отряд не заметил потери бойца.—?А вот не надо про это! Работает?— и хорошо.—?А в Москве что?—?Да там тоже. С чего всё началось: месяца не прошло, Юрий Иванович наш с каким-то психологом наглухо отбитым связался, кашу вокруг уголовного прошлого этого психолога заварили?— по сто десятой сидел за доведение до покушения, а потом?— бац! —?я сам до конца не понял, но там суть в том, что клиент недоубившийся резко восстал из комы, а его приятель первым делом пошёл Брагину лицо чистить. Тут-то к ним память и вернулась.—?И опять я не удивлён. Юрий Иванович даже из комы людей достанет. Что им надо было?—?Фамилия Муравьёв-Апостол что-нибудь говорит?—?А. О. Тогда ясно.—?Вот и я как-то просыпаюсь посреди ночи и ну… Помню. Будто там уснул, а очнулся уже здесь. На утреннике в детском садике. Голова болела?— страсть. Думал, всё, допрыгался, права была Ленка, а тут мне Юра давай звонить. Как раз из травмы при больничке, где ему бровь штопали.—?О тебе он откуда узнал? Или вы друг другу всегда галлюцинации после ударов по голове пересказываете?—?Иди ты. Не так всё просто: он меня ещё в двадцатом видел, когда в крепость приезжал. Запомнился чем-то, видать. Блин, так странно, а, всегда двадцатый?— это тысяча девятьсот, сейчас вон уже две тысячи, а нате.—?Беда.—?Да вообще. Слушай, а у тебя каких-то озарений не случалось в последнее время? Может, мы тоже где виделись?—?Разве что тоже в Петропавловке, но такого я не припомню.Шибанов, устраиваясь, поёрзал на стуле, на спинке которого висело его пальто.—?Кстати, тут такое началось, может, ты уже в курсе…—?Ну?—?Да Мальцев же!—?Что именно?—?У него от всех этих потрясений и просветлений что-то в голове там, говорят, щёлкнуло, на медосмотр приходит?— здоров, сто лет проживёт. Пришлось Шайтанову его обратно принимать, благо, Ухватов всех уже до ручки довёл. Был у нас один… —?Миша осекается, но быстро берёт себя в руки. —?Был, в общем. Урод редкий, вот так посмотрю, ничего за два века не изменилось.Помолчали.—?Я ещё сперва в августе Исакову думал звонить, ну, о переводе.—?А. Понятно. Все ломятся в столицу.—?Ты будто сам не понимаешь. Наверное, даже хорошо, что в итоге так вышло. И вообще, старый…—?Вот теперь я тебе точно не старый, ты какого там года рождения, Шибанов? На пенсию пора, всё.—?Ещё и издеваешься,?— Миша насупился.Свиридов поддел ногтем отходящий шеврон на правом рукаве. Зацепился, что ли, где-то, надо на место будет приделать.—?И что с Брагиным делать будешь?—?Что значит ?делать?? Он мой лучший друг!—?Ну, а что, расклад прежний: ты у нас рабоче-крестьянин, пашешь на элиту, так сказать.—?В морду бы тебе дать, Володь.Свиридов вздохнул и потянулся в кресле, отхлёбывая чай.—?А всё-таки иронично, конечно. Нас выбирают, мы,?— он сунулся в ящик стола, где между печатями лежал початый пакет шоколадных конфет,?— выбираем.Некстати вспомнилась неприятная улыбочка Брагина в свете лампы. Вроде помог, а всё равно.—?Встретитесь?— передай благодарность, что не повесил.—?Да зачем ты так,?— Шибанов смотрит с досадой. —?И вообще, там методов разных хватало.Володя Свиридов хорошо учился на юридическом, история отечества, особенно по советским ещё учебникам, мимо него не прошла.Сидящий перед ним Миша видел и перенёс на своей шкуре вещи, о которых даже начальник оперчасти СИЗО старался не слишком задумываться. И теперь этот Миша о них вспомнил и пошёл почему-то именно к нему. Чудны дела.Свиридов отставил чашку, выудил откуда-то из-под стола видавшую виды методичку с надписью ?Тюрьма Петропавловской крепости? и принялся её быстро листать.Шибанов нахмурился.—?Ты меня сейчас что, проверить хочешь, что ли?—?Ага.—?Да я тебе могу хоть всю историю нашего выступления шестнадцатого числа пересказать, по часам, надо?Свиридов побарабанил пальцами по столу. Лучше бы Шибанов проспорил кому-то желание. Или, может, это так стресс сказывается? ПТСР у него самого? Хорошо всё-таки, что Андрейпетровича, чтоб тому икнулось, сместили. Сам бы тут посидел. Он задумался, как полученная информация может отразиться на вверенных ему владениях и лично на нём. По всему выходило, что никак: если Брагин не ломанётся казнить Ухватова?— с чем сам Свиридов был всецело, впрочем, солидарен; а Шибанов не устроит в своём отделе партийную ячейку, то всё обещало идти своим чередом и даже вернуться в привычную колею.?— А дети??— А что дети??— Ну, у Брагина же есть дети. Будешь наставлять на праведный путь императорских отпрысков??— Свиридов! Ты задолбал. Кстати, об отпрысках: у тебя тут можно будет одному малому ознакомительную экскурсию провести? Мы мышеньками. Для лучшего понимания, так сказать, неотвратимости и строгости.?— Несовершеннолетнему. Экскурсию. В следственном изоляторе. Да без проблем, заходите, у нас ж тут проходной двор, да?Свиридов иногда задавался вопросом, почему он это терпит. Тот же Мальцев страдал, будучи начальником, а ему-то за какие грехи??— И кто ещё в итоге хочет Брагина упаковать поскорей багажом в Сапсан?Часы показывают полдесятого, за окном темень?— декабрь, шумит поставленный чайник. Любые звуки за дверью прекратились уже пару часов как. Свиридов прохаживается по кабинету, разминая ноги.?— Ну, там ещё, как я понял, один опер, другой тоже опер, а третий то ли опер, то ли поэт, то ли вовсе астроном. И психолог этот, а про остальных мне не докладывали. И они все меж собой пересобачились, думаю съездить забрать, пока до греха не дошло.Миша нацеливается на песочную печенюшку с желейной начинкой в форме цветочка. Вообще он не с пустыми руками и даже притащил свёрток приличного чая?— бутылку не позволили нести совесть и обстоятельства.?— Помирятся,?— без уверенности протягивает Свиридов,?— взрослые же люди. В Союзе росли. Кхм.?— Там сложно.Куда уж сложнее. Ему внезапно очень хочется, чтобы где-то за дверью что-то загорелось или обвалилось, тогда можно было бы с чистой совестью оставить честного и доброго Шибанова разбираться со своими проблемами самостоятельно. Ага.Друзьями они, наверное, не были, за друзьями пожалуйте к его уже неиронично сиятельству Брагину, да и друзей не отправляют в камеру на два месяца; но вот старыми приятелями?— вполне. Миша явился за помощью, так что изволь быть многомудрым божком этого места, который неизменно найдёт, до чего докопаться, но и поддержать сумеет.На какое-то время повисает тишина, Шибанов гипнотизирует чашку, периодически дуя в чай, Свиридов пробегает глазами лежащее на столе спущенное сверху требование предоставить, углубить, расширить и всячески противодействовать. Не успел он удивиться, что вернулся на старое место почти без потерь, как ему решили напомнить, что жизнь тут не мёд.?— Ты сам как? —?Шибанов оставил чашку и облокотился на стол, разглядывая собеседника. —?Мы ж после толком и не говорили.?— А нечего тут обсуждать. Нормально всё.Вот теперь уже Миша склоняет голову набок и смотрит немного исподлобья. Интересно, у кого же он этого понабрался, а?Шибанов в желании причинять добро?— страшная сила. Приходится сдаться.?— Правда, нормально. Испугался больше, хотя тут другое слово надо. Реально жутко стало.Он про себя помнит, что лицо держал хорошо, но в душе трясся хуже зайца.?— И ведь не сказать, что не виноват,?— в кабинете светло, на стенах грамоты, на плечах погоны.Шибанов явно затыкает себя чашкой. Ему определённо есть что сказать со времён генерала Исакова, за которого тот был готов и в огонь, и в воду, он тогда вообще много чего сказал, но сейчас предмет обсуждения другой. Так что он молча внимает.—?Так что да, вам с Брагиным спасибо,?— говорить это почти неуютно. —?Выручили.Лежащий рядом с Шибановым на столе телефон булькает сообщением.?— Поправка: по поездке отбой. У тебя вскорости будет возможность лицезреть Сергея Трубецкого, правда, отсидевшего три года?— Брагин тащит этого своего психолога сюда. Там у него сложная семейная ситуация, так что пока перекантуются в Петербурге.—?Я в восхищении.Миша набирает ответ и кладёт телефон обратно, всё с внезапно ставшим напряжённым выражением лица. Свиридов прилаживает корочку Уголовно-исполнительного кодекса.—?Нормально всё у вас с Брагиным будет.Кажется, он всё же нащупал больное место. Демократия демократией, дружба дружбой, а прошлый опыт наслаивался, и мишины переживания понятны.—?Давай, Шибанов, в крайнем случае сделаешь, как ты умеешь?— приложишь его хорошенько лбом по носу.—?Эй!—?Тут-то его и проймёт. Если и это не поможет, напустите Веру. ?Меня царицей соблазняли, но не поддался я!?Миша смотрит всё ещё немного сумрачно, но расслабляется.—?Так, ладно,?— он целиком запихивает в рот печенье,?— тогда вот что скажи: у вас тут один человечек по моему делу сидит…Свиридов неубедительно изображает предсмертный хрип.—?Когда ж ты слезешь с моей шеи.Миша шуршит документами в папке.—?И да, старый, спасибо. Правда.—?Всегда пожалуйста.