Глава 8. (1/1)

—?Погоди-погоди-погоди. Ты хочешь?— чтобы я сделал что? —?Рич так высоко поднимает брови, что они изображают на его лице два тонких черных полукруга,?— ты совсем ебанулся, что ли?Я растерянно развожу руками. Мы снова сидим с ним возле моего подъезда, между мусорным баком и стеной дома, вытянув ноги на вентиляционный люк, откуда дуло теплом.—?Ну, пожалуйста. Я один не пойду.—?Ты хочешь, чтобы я переступил порог ?Касталии?? —?Рич разводит руки в сторону, демонстрируя мне во всей красе свой внешний вид,?— сходил с тобой на тусовку для неудачников геев?—?Эй! —?вскрикиваю я,?— это не тусовка. И они не неудачники.—?Тогда почему ты не хочешь пойти туда сам?—?Потому что я боюсь? —?Рич закатывает глаза, а потом полностью застегивает куртку, пряча лицо в ней до половины, так, что видно только глаза,?— я серьезно. У меня и листовка есть. Ну, сходи со мной.—?Я даже не учусь в ?Касталии?,?— Рич крутит пальцем у виска,?— или ты забыл?—?Бев сказала, что туда пустят всех.—?Бев сказала,?— передразнил меня он,?— на кой черт мне туда идти?—?Ну,?— я задумчиво прикладываю палец к носу,?— как я понял, у тебя тоже есть некоторые проблемы с ориентацией.—?Неправильно понял, мелкий. У меня нет проблем с моей ориентацией. Они были у моего отца. Логичнее было бы вести туда его, а не меня.—?Ну, сходи за компанию со мной.—?Ты что, мне в друзья набиваешься? —?он закатывает глаза, обхватывает себя руками. Он прячется от меня за этой курткой, за этим сарказмом. Я слегка двигаюсь по асфальту на корточках, потому что не могу сесть на него прямо задницей?— холодно. Мама в детстве никогда не разрешала мне сидеть на холодном?— говорила, я могу застудить яйца, и тогда у меня отвалится член. Я тогда еще не знал, как правильно называются все части тела и искренне недоумевал, почему тогда люди хранят яйца в холодильнике, если там холодно, и пока мама была на работе, вытаскивал их оттуда и клал на батарею.—?Не набиваюсь,?— я пожимаю плечами,?— просто ты единственный мой знакомый гей.—?Который живет на улице.—?Видишь, какой комбо-набор! —?я смеюсь, но голос звучит неуверенно,?— я правда два дня об этом думал. Тут написано, что они гарантируют полную анонимность, если ты не хочешь признаваться, и каждый член клуба делает то же самое. Если ты гей, но не хочешь, чтобы об этом знали, там все сохранят твою тайну. И не надо будет участвовать в квир-вечеринках, это только для тех, кто хочет.Рич молчит.—?Ну, пожалуйста.Снова тишина.Складываю руки в молитвенном жесте, делаю огромные глаза.—?Пожалуйстаааааа.—?Нет! —?вскрикивает он, отмахиваясь от меня, хотя нас разделяло добрых полтора метра,?— нахер иди. Я не переступлю порог ?Касталии?. И вообще, разбирайся со своими проблемами сам. Мне своих хватает,?— он чешет небритую щеку, и я цокаю.—?Что, проблема, с кем из бомжей подраться за еду?—?Да, именно так,?— он встает, отряхивает джинсы,?— других ведь проблем у меня нет. Они есть только у тебя.—?Ну, погоди! Нет, серьезно. Что такого? Давай сходим,?— я разрываюсь между тем, чтобы схватить его за рукав куртки, и тем, чтобы тут же полезть за антисептиком и обрабатывать им руки,?— почему нет?—?У тебя нет нормальных друзей, которые могли бы с тобой сходить, и теперь ты доебываешь меня, потому что ты пару раз меня покормил и я вроде как должен быть тебе обязан?А вот это звучит обидно. Я даже дергаюсь, отступаю на шаг.—?Нет. С чего ты взял это?—?Разве не считаешь, что ты круче меня? —?Рич разводит руками,?— ну конечно, решил привести бомжа в ?Касталию?, как некий экспонат в музей?—?Нет! —?уверенно восклицаю я,?— нет. Конечно, нет. Нет… —?я качаю головой, но лицо меня выдает. Рич смеется.—?Слушай, иди ты нахер. Пока ты тут херней страдаешь, я занимаюсь делами.—?И какими же? Оцениваешь, какой мусорный бак лучше? —?я киваю на мусорку между нами. Рич натягивает шапку до самых глаз.—?А тебе разве есть дело?—?Иначе бы не спрашивал,?— я завожу руки за спину, черчу полукруг перед собой носком кроссовка?— поза обиженного и виноватого ребенка,?— ладно, ты прав, я просто хотел, чтобы ты сходил со мной, чтобы мне не было там так стремно одному.Рич оборачивается, но молчит.—?Ты всю жизнь жил в этом городе,?— говорю я,?— он огромный. И здесь никому нет до тебя дела. И это… Иногда это хорошо. Потому что ты можешь делать, что хочешь, одеваться, как хочешь, и никто не выбьет тебе зубы за то, что ты выглядишь как педик. Даже если ты не педик. А если педик, то, все,?— я нервно улыбаюсь,?— пиши пропало.Я перевожу дыхание, но Рич все еще молчит. Смотрит на свои ногти?— облупившийся черный лак, грязные руки. Я не могу понять, что я о нем думаю?— вроде бы, и не понимаю, как он смог выбрать такую жизнь, ничего не делать, не стараться найти работу, а просто живя на улице, как мусор, а, вроде бы, я даже ему завидовал, потому что он был свободен.В отличие от меня.—?Слушай,?— он подходит ко мне на шаг, и я даже не двигаюсь, хотя боюсь, что в нос мне ударит запах грязи, мусора и отходов?— так мы до этого сохраняли дистанцию, и если от Рича несло, то я этого не чувствовал. Я стою, не шевелясь, лишь просто стараясь вдыхать чуть менее интенсивно, ну, так, на всякий случай,?— дело не в городе. Везде есть придурки. И если тебе встретился один придурок…—?Не один,?— резко выпаливаю я,?— четверо.—?Ладно, четверо,?— соглашается со мной Рич,?— это не значит, что всем есть до тебя дело. Людям вообще плевать на других. На их деньги, внешность, ориентацию.—?Ты не понимаешь, о чем говоришь,?— я взмахиваю руками,?— я, блин, пострадал от того, что я гей, и один человек…Спокойствие. Только спокойствие. Легкие сжимаются, слышу хрип. Рич испуганно смотрит на меня.—?Все в порядке?—?Да,?— выдавливаю из себя свист воздуха,?— но ты не можешь знать, что значит быть…—?Не таким, как все? —?Рич снимает шапку, чешет голову,?— чувак, я из-за этого на улице живу. Все еще думаешь, что я ничего не могу про это знать?Открываю рот, чтобы что-то сказать, но потом закрываю снова. Зубы клацают друг о друга.—?Пойдем, покажу кое-что,?— вдруг произносит Рич и протягивает мне руку. Я смотрю на его ладонь, и тут он достает из кармана куртки белый носовой платок, кладет себе на руку и снова протягивает мне ее.Мне становится стыдно. Очень, очень стыдно.—?Я не маленький,?— зачем-то буркаю я, и именно в этот момент моему организму нужно шмыгнуть носом,?— сам дойду.—?Как скажешь,?— Рич наматывает платок на руку, будто костяшки перебинтовывает, и решительным шагом направляется из двора. Мне ничего не остается, как последовать за ним.Мы идем в полном молчании. Уже довольно поздно, но на улицах светло из-за обилия вывесок магазинов. Я зачарованно смотрю на витрины, на дорогие вещи. А потом мне вдруг кажется, что все на нас пялятся?— толпа людей, возвращающихся с работы, смотрит на двух парней?— один, вроде бы, нормальный, в чистенькой курточке и милой шапке идет куда-то с бомжом. Наверное, оба сейчас пойдут лазить по помойкам. Но я оглядываюсь на людей, и никто на нас не смотрит, не показывает пальцем, не останавливает со словами ?Эй, мальчик, куда он тебя ведет? А ну, отойди от него!?. И я не знаю, что я чувствую по этому поводу.Мы проходим пару улиц. Я плохо ориентируюсь в городе, возвращаться домой придется по приложению. Я стараюсь как можно лучше запомнить дорогу обратно. А что, если Рич решил увести меня куда-то, откуда я не смогу выбраться? И что-нибудь сделает со мной? Обворует? Убьет? Изнасилует? От этой мысли я спотыкаюсь, наступив сам себе на ногу, и растягиваюсь на асфальте раньше, чем успеваю додумать эту мысль.—?Все в порядке? —?я приземляюсь на колени и ладони, расцарапав кожу. Вскрикиваю, от обиды скорее, чем от боли, на ресницах выступают слезы. И даже в этот момент на меня никто не смотрит. С одной стороны хорошо, что никто не смеется и не тычет пальцем, но с другой?— даже никто не помогает встать.—?Нет,?— резко отвечаю я, пытаясь подняться. Рич тоже стоит надо мной, но не смеется, а терпеливо ждет. Я кое-как привстаю, отряхиваю джинсы. На ладонях содрана кожа и прилипла грязь. Щиплет.—?Тебе помочь? —?он спрашивает это почти с нежностью, и мне становится не по себе. Качаю головой, прячу взгляд. Рич пожимает плечами, отворачивается,?— тогда пошли быстрее.И мы идем.Ладони саднят, в душе противно. Я иду за Ричем, смотря на свои грязные на коленках джинсы. Ненавижу свою жизнь. Просто, блять, ненавижу. Почему вся хрень постоянно случается именно со мной?!—?Пришли,?— Рич так резко останавливается, что я врезаюсь ему в спину. В прямом смысле. Слегка толкаю его, он делает шаг вперед, а я упираюсь лбом ему в куртку. Грязную куртку. Я тут же отпрыгиваю, тру лоб тыльной стороной ладони. Только бы не прыщи, только бы не прыщи!—?Что это? —?я выглядываю из-за его спины. Только на таком близком расстоянии ощущаю нашу разницу в росте?— кажусь себе еще меньше, просто каким-то комочком недоразумения. Я смотрю на дом, к которому меня привел Рич. Дом как дом?— небольшая двухэтажная постройка каких-нибудь пятидесятых годов, с обвалившимся забором перед. В окнах горит свет, над входом вывеска, но такая неяркая, что разобрать буквы невозможно.—?Это ночлежка. Я здесь неделю жил, когда меня только из дома выгнали,?— Рич пожимает плечами, убирает руки в карманы по самые локти,?— там работают ребята волонтеры, занимаются этим просто так, практически ничего за это не получая. Сотрудничают с какими-то фондами, делают самодельные открытки, рисуют картины, а на эти деньги покупают туда еду и одежду для бездомных. Там много таких,?— Рич не смотрит на меня, он смотрит вперед, на это здание,?— есть и пропойцы, конечно, но безвредные. Один профессор даже есть. Тридцать лет в универе проработал, а потом у него жена умерла от рака, и сын повесился. И он стал пить. И оказался на улице. Девчонки молодые есть, которых из дома выгнали так же, как меня. За беременность там или еще за что,?— я смотрю на профиль Рича, на его большой, выделяющийся нос, острые скулы, легкую тень от щетины на подбородке и щеках. Щеки худые, небритые, но чистые. Волосы, торчащие из-под шапки, тоже. Мне становится неловко, что я про себя называл его грязным. Одежда, конечно, требовала стирки, но в целом…—?И зачем ты мне это рассказываешь? —?тихо спрашиваю я.—?Мне тоже было страшно туда идти, когда я оказался на улице. Я сначала жил у одного знакомого, таскался от одного дома до другого, там переночую, здесь, но мне никогда не нравилось быть в тягость другим людям. Поэтому… В какой-то момент моим знакомым тоже надоело бесплатно меня кормить, и я оказался на улице. Сначала ночевал в парке, на вокзале. А потом случайно дошел сюда.—?Почему страшно было? Здесь ведь оказывают помощь,?— тупо сказал я. Мысли в голове скручивались в бараний рог.—?Потому что сложно было признаться себе, что я теперь такой же, как они,?— Рич указывает рукой на здание,?— бездомный, то есть. Но быть в принадлежности к чему, что отличается от общего понятия нормальности?— тоже нормально, Эдди. Если есть люди, которые готовы тебе помочь.Я молчу. Листовка из ?Касталии? начинает жечь мне карман куртки.—?То есть ты со мной не пойдешь?—?Не пойду,?— уверенно отвечает он,?— тебе надо разобраться в себе самому. Такой сопровождающий, как я тебе, явно не нужен.—?Ладно, что ж,?— рука тянется к голове, я нервно чешу ее,?— спасибо за лекцию. А теперь мне пора…—?Домой? —?договаривает за меня Рич, и мы оба прыскаем со смеху. Кто бы мне сказал два месяца назад, что я поеду в огромный город за новой жизнью, а потом там буду общаться с бездомным парнем, бомжом, и смеяться с ним? Я бы тогда остался в Дерри.—?Но, а все-таки,?— я поворачиваюсь к Ричу,?— почему? Почему ты не делаешь ничего? Не ищешь работу? Ты не кажешься тупицей.—?О, какой комплимент,?— Рич снимает шапку, прикладывает ее к груди и кланяется. Я делаю вид, что в шутку замахиваюсь на него,?— спасибо. Спасибо за такие слова!—?Эй, хватит. Я серьезно!—?Да ты сам мистер Серьезность,?— Рич смеется, теребит шапку в руках. Черные волосы слегка вьются, они неровно пострижены, самые короткие прядки у лица не достают даже до щек, с самые длинные?— спускаются к воротнику куртки. Он, вероятно, сам по себе кудрявый, но от долгого ношения шапки все волосы примялись и свалялись,?— почему не делаю этого? Потому что мне нравится свобода. И я говорил уже.—?Но у тебя ничего нет,?— произношу я, вспоминая все те витрины магазинов с дорогущими вещами.—?Но при этом мне принадлежит весь этот город,?— Рич обводит рукой пространство вокруг нас?— здание ночлежки, деревья, проезжую часть вдалеке, покосившийся фонарь,?— все зависит лишь оттого, под каким углом ты смотришь на жизнь.—?Да неужели? И как тебе помогает твоя геометрия, когда тебе нечего есть?—?В этом городе очень много церквей, где бесплатно кормят всех нуждающихся,?— Рич поводит плечами.—?И разве это свобода? Ведь ты все равно зависишь от людей.—?Принять раз в день тарелку супа?— это не зависимость,?— Рич дергает носом. У него вообще такая сдержанная, точечная мимика. Легкий прищур глаз, приподнимание бровей, закусывание уголка губ изнутри рта. Мне –то наоборот всегда говорили, что я своей мимикой переигрываю?— постоянно хмурю лоб, так, что уже в восемнадцать лет нажил себе первые морщины, высоко поднимаю брови, кусаю губы. Часто кажется, что моя мимика живет отдельно от меня, а лицо?— совершает тысячу движений в минуту, даже когда я ничего не говорю,?— но я больше не завишу от мнения людей. Я не привязан к вещам. Хоть сейчас могу отправиться путешествовать автостопом. Жить нигде и везде. Иметь все и ничего. Понимаешь, о чем я?Я не понимаю. Все, что мне хочется?— оказаться дома под теплым одеялом, в своей кровати, пусть маленькой, но в своей. Завернуться в свежее одеяло, вдыхая запах стирального порошка, и знать, что в холодильнике у меня есть еда на всю неделю вперед, и мне не придется ради этого выживать и оббивать пороги церкви.—?Не сочти за грубость, но…—?Значит, ты сейчас нагрубишь,?— Рич улыбается.—?Но я не хотел бы так жить. Это не жизнь, а выживание,?— я взмахиваю руками, и лицо снова начинает выдавать эмоции быстрее, чем рот,?— и ты будто бы так себя оправдываешь. Тебе просто лень делать свою жизнь лучше. Тебя устраивает жить на улице. Этакий уличный романтик. Но это неправильно. Человек должен стремиться к большему.—?Ну и что, ты разве счастлив? У тебя есть дом, всякие шмотки, вещи. Но при этом ты приходишь брать у меня совет о твоей ориентации. О твоей жизни,?— он указывает в меня пальцем, и я будто бы физически ощущаю, как он проделывает во мне дыру?— но не пальцем, а словами,?— и кто из нас по-настоящему свободен?—?А если ты заболеешь? Откуда ты возьмешь лекарства?—?А если заболеешь ты, чем-то, от чего даже лекарств нет?—?Ты передергиваешь! —?выпаливаю я, а потом понимаю, что подобрал не то слово,?— то есть… Блять, как…—?В данный момент нет,?— Рич выставляет обе ладони перед своим лицом.—?Фу, ну какой же ты мерзкий! —?я отворачиваюсь от него и топаю ногами,?— почему я вообще это терплю?!—?Потому что, несмотря на то, что у тебя есть квартира, тебе так же некуда пойти, как и мне. Нет конечной точки, где бы тебя кто-то ждал.—?Неправда! Я завтра выступаю на годовщине у своих друзей,?— зло говорю я, поворачиваясь к Ричу,?— не вздумай нас сравнивать!—?Я и не сравниваю,?— он складывает руки в молитвенном жесте; он опять насмехается надо мной,?— упаси Господь мою душу грешную смеяться над таким милым ребенком, как ты.—?Я не ребенок! —?взвизгиваю я, и Рич снисходительно улыбается. Меня начинает трясти от злости.—?А ты… Ты… Вот тебе только и останется, что передергивать,?— я намеренно кривляюсь, произнося это слово,?— потому что ты навсегда останешься один! Неважно, гей ты там или би, или был бы натуралом, ты же бомж! —?я указываю на него рукой,?— просто, блин, бомжара, который сам выбрал такую жизнь, и никто, слышишь? Не захочет трахаться на улице с тобой.—?Можно подумать, за тобой выстроилась целая очередь, мистер Девственник? —?Рич складывает руки на груди, но я вижу по его лицу, что я его обидел. Я едко поджимаю губы.—?По крайней мере, мне есть, где этим заниматься!—?Но ты этим не занимаешься, раз такой злой,?— Рич своими ?щелканиями по носу? меня просто раздражал. Я топнул ногой, как ребенок, потому что не мог найти правильных, нужных и обидных слов в ответ! Как он меня бесит! —?и эй, Эдди,?— Рич щелкает пальцами в мою сторону,?— мне кажется, тебя били не потому что ты гей,?— я открываю рот, чтобы что-то сказать, но Рич меня опережает,?— а потому что ты мудила конченный.—?А ты… Ты… Ты… —?я начал тыкать в него пальцем, стараясь найти слова, а Рич, этот придурок, стоял напротив, подбоченившись, и специально меня подначивал,?— а ты воняешь!Это была неправда, но это первое, что пришло мне на ум.—?Браво,?— Рич искусственно захлопал в ладоши,?— напомни, сколько тебе лет?..—?Тебя это не касается! Больше не смей мне попадаться на глаза, видеть тебя больше не хочу! Раз ты такой свободный,?— я, сам того не желая, стал размахивать руками,?— живи в другом месте теперь, но в мой двор не лезь!—?Как скажешь,?— Рич сделал шаг назад, поднимая руки в сдающемся жесте,?— но уверен, что я тебе еще понадоблюсь.—?Мусор я и сам могу выкинуть! Придурок! —?крикнул я, и, развернувшись, пошел от него, гордо вскинув руку со средним пальцем.Я специально не стал оборачиваться, как герои в крутых фильмах, но вместо этого я почувствовал, как по губам у меня потекла кровь из носа. Опять.Прямо на свитер.Пиздец. Пиздец. Пиздец.Я ненавижу свою жизнь.***На следующий вечер я стоял в ?Савое?, ожидая прихода Стэна и Беверли, чтобы скрасить празднование их годовщины и забывал, как дышать. Там было так красиво, что я боялся хоть к чему-то прикоснуться. Пока Стэн отошел вниз, переговорить с администратором (он забронировал это заведение на целый день, один!!!), я фотографировал все, что только можно. Обстановку, мебель, столы, себя на фоне мраморных стен, огромного камина, сцены. Я боялся даже в эту розетку подключить свой синтезатор, потому что и розетка там была чуть ли не из хрусталя. Я с открытым ртом потрогал скатерти на столах, обшивку диванов в вип-зале. А ведь кто-то проводит здесь все свои вечера, просто тусуясь с друзьями, и не считая это чем-то выдающимся, будто бы в Макдональдс сходили! У меня от зависти даже скулы заболели. Мне придется кормить бомжей, чтобы получить лишнюю пару тысяч, а здесь один ужин стоил, как полугодовая зарплата моей матери! Почему так?! Почему?В шутку я даже начал думать о том, что мне нужно, наконец, уже заявить о своей ориентации в открытую и найти богатого гея, который стал бы со мной встречаться. Но потом я поймал свое отражение в огромной золотой вазе, и даже в шутку перестал о таком думать. Кажется, мой вариант?— это бомж с улицы.А я ведь даже нарядился! Лучшая белоснежная рубашка, которую я дважды постирал, трижды погладил, и боялся сделать в ней лишнее движение, чтобы она не измялась. Классические синие джинсы, ботинки с выпускного, которые мама ?на всякий случай? перед отъездом из Дерри положила мне в чемодан. Спасибо, мама, пригодились! Но я чувствовал себя здесь на равне с официантом. В принципе, я и был обслугой.—?Привет,?— Стэн равнодушно появился в зале, и я тут же убрал телефон в карман. Выложу хотя бы фотку в инстаграмме, поставлю отметку и геолокацию, типа я тут сам побывал.—?Привет,?— я скользнул взглядом по Стэну и разозлился еще больше. Вот как ему это удается?! Он, кажется, вообще не запаривался по поводу того, что наденет сегодня вечером. На нем была светло-голубая рубашка, даже без галстука, обычный вязаный кардиган светло-бежевого цвета и темно-синие джинсы с подворотами. Он выглядел так просто, будто бы не имел средств снять этот чертов ресторан на целый вечер,?— рад, что ты пришел и решил помочь.—?Ну, мы же… Друзья? —?я попытался сказать это как можно спокойнее, и Стэн просто кивнул, усаживаясь за стол. Он даже не посмотрел на меню (а я вот заглянул до этого и присвистнул от цен?— я таких нигде не видел!), а лишь задумчиво уставился в одну точку.—?А Беверли скоро придет? —?я попытался завязать разговор,?— я с ней разговаривал тут на днях…—?Да, я знаю. Она сказала,?— Стэн обернулся на меня, как будто только сейчас заметил,?— садись, кстати. Она иногда опаздывает. Собирается,?— он улыбнулся.—?Спасибо,?— я сел напротив Стэна за стола, все равно удерживая в поле зрения краем глаза свой синтезатор. Я очень ответственно подошел к делу, и нашел в социальной сети плейлист Беверли, долго отбирал ее любимые песни, чтобы подогнать под синтезатор и играть на фоне их. Ну, если тебе столько платят, надо же сделать все по высшему разряду?..—?Я так волнуюсь,?— Стэн сцепил руки в замок,?— до сих пор не верится, что мы так долго вместе.—?Да, волнительно,?— кивнул я, чувствуя, как у меня начинают влажнеть руки. Стэн все смотрел на телефон, на часы. На дисплее была их совместная фотка с Беверли.—?Три года официально вместе,?— Стэн покачал головой,?— до сих пор в шоке, что она выбрала меня.—?Почему?—?Не знаю,?— Стэн пожал плечами, откидывая со лба кудрявую челку,?— в ?Касталии? полно крутых парней. Которые за ней ухаживали. Я очень долго ее добивался. Почти год.—?Ого, ну, ты решительный парень,?— я улыбнулся, стараясь поддержать его. Стэн выглядел очень напряженным,?— Стэн? Что не так? Это же просто праздник. Ваш к тому же.—?Да, я просто… —?Стэн закатил глаза, как делал это всегда, когда чувствовал себя скованно?— я уже успел заметить это за время репетиций,?— я просто… Я решил сделать ей предложение,?— выпалил он, смотря на меня.—?Охренеть.Мы оба замолчали. Стэн откашлялся в кулак, полез в карман кардигана за кольцом. Пиздец! Когда он открыл коробку, показывая мне кольцо, я чуть не ослеп от его блеска. Со стороны мы, наверное, были похожи на парочку геев, которые решили узаконить свои отношения. Я опять вспомнил свои мысли по поводу богатого парня. Не, ну тут даже я бы согласился.—?Майк сказал, что еще рано, но я решил, что просто сделаю предложение. Ну, знаешь, как гарантия, что мы вместе… —?Стэн неуверенно покрутил головой. Сейчас он вообще не выглядел каким-то крутым, пафосным или элитным?— просто парень в невзрачном кардигане, с кольцом в руке, который стоит больше, чем все это заведение,?— у нас в последнее время… Были некоторые проблемы в отношениях. Ну, ты знаешь, кризис трех лет, все такое,?— я не знал, но кивнул, как будто знал,?— и я подумал… Подумал, что так я сделаю серьезный шаг и у нас все нормализуется.—?Проблемы? —?я приподнял брови в удивлении,?— мне казалось, у вас все круто. Ну, по крайней мере, когда мы с ней разговаривали, она просила передать, что любит тебя.—?Любит, да,?— Стэн как-то кивнул автоматически, а потом убрал кольцо,?— я тоже ее люблю. Очень. Поэтому и хочу сделать все, чтобы сохранить отношения.—?Понятно,?— кивнул я так, будто бы был гурой отношений. На самом деле, не был. На самом деле, у меня вообще не было отношений, а мои родители развелись, когда мне было пять, и мама так и не вышла повторно замуж, так что у меня даже такого примера перед глазами никогда не было. Но я решил, что Стэну необязательно это знать.—?А Бев… Знает, какой сюрприз ты решил ей подготовить? —?спросил я, кивая на коробочку с кольцом. Время шло, Стэн все так щелкал кнопкой блокировки айфона, смотря на часы. Мне стало не по себе. Я был нетерпеливым, не любил ждать. Понятное дело, не я жду девушку на свидание, но за Стэна стало немного обидно.—?Мне кажется, она догадалась, когда я позавчера спросил, какого размера она носит кольца,?— Стэн закусил губу,?— хотя Майк сказал мне просто купить несколько, разных размеров, но я побоялся, что достану самое большое и обижу ее этим.—?Ну, думаю, она в любом случае бы обрадовалась и приняла это предложение. Вы ведь три года вместе, Стэн, ну, ты чего,?— я старался, чтобы мой голос звучал как можно бодрее, но лицо Стэна выражало такую тоску, страх и ожидание чего-то неминуемого, что и мне стало не по себе. Господи, неловко было бы присутствовать в момент предложения, а уж если бы они стали ссориться… Я на секунду подумал о той сцене на крыльце универа, когда Билл и Бев о чем-то смеялись и курили вместе. Как он всегда помогал ей забраться на сцену, подавал руку, а она впрягалась за него перед Майком за тупые шутки… Нет. Ну, нет. Нет?..Официант принес меню. Он даже не посмотрел на меня, как будто я был предметом мебели, и вовсю любезничал со Стэном, спрашивая, готов ли он сделать заказ, а если нет, то какой температуры воду он предпочитает. Я смотрел на это все и не верил своим глазам. Боялся выдать себя каким-то покашливанием или глупым вопросом. Стэн что-то тихо ответил, указывая на меню, не открывая его. Мне показалось, или он произнес ?Принесите самое дорогое?? Так или иначе, официант удалился, а Стэн вздохнул.Я тоже.Время шло, Беверли не появлялась. Стэн начал нервничать.—?Она опаздывает уже на двадцать минут,?— он посмотрел на часы,?— это, конечно, немного, но…Я сидел, не зная, что мне делать. Принесли заказ?— бутылку вина и три бокала. Официант налил мне прежде, чем я успел отказаться?— у меня бы не хватило денег заплатить, но Стэн просто махнул рукой, типа, все нормально, прижимая ухом телефон к плечу.—?Странно, она не берет трубку,?— Стэн посмотрел на меня. У меня в голове крутилась мысль?— а вот если Беверли не придет, получается, я зря тут сидел? И он мне не заплатит? Я сделал два огромных глотка вина, в горле стало горячо и почему-то кисло.—?Она скоро придет,?— Стэн натянуто улыбнулся,?— видимо, пробки.Но мы оба смотрели друг на друга и видели страх в глазах.Так прошло полчаса. Сорок минут. Час.Бутылка вина почти опустела?— Стэн начал пить, а я не мог оставить его одного в этой беде, да и когда бы я еще попробовал вино из ?Савоя?? Официант подходил, что-то еще спрашивал, а мы сидели вдвоем, напивались. Беверли даже не брала трубку, а Стэн просто смотрел в одну точку, а я не знал, когда мне можно уйти? Поэтому сидел, молчал, и пил.Стэн оборвал ей телефон. Звонил несколько десятков раз, потом перебрал телефоны больниц.—?А если она попала в аварию? А если что-то случилось?!Я успокаивал его как мог, хотя понятия не имел, почему Беверли не пришла на их годовщину отношений. Девушки такие странные. Я уставился в мутный бокал с разводами от вина. Меня потянуло блевать, и почему-то от мысли, что меня тошнит в ?Савое? от дорогущего вина легче не стало. Наоборот, если меня стошнит прямо тут?— я буду чувствовать себя еще отвратительнее, чем было до этого.—?Я щас… Поеду к ней,?— Стэн попытался встать из-за стола, но не удержал равновесия и упал обратно. Я кое-как вылез из-за своей половины стола, подсел к нему, попытался положить руку на плечо.—?Куда ты… Ты пьяный. Нельзя. Она щас придет. Я сыграю, все будет нормально,?— я икал после каждого слова, а во рту привкус вина смешался с привкусом подступающей блевоты. Сначала травка, теперь вино. А я ведь всего лишь третий месяц в новом городе! Я прижал тыльную сторону ладони ко рту, удерживая блевотные порывы. Зато, если у меня сейчас из носа пойдет кровь, она смешается по цвету с вином.В какой-то момент зазвонил телефон Стэна. Я не увидел имя на экране, но это точно было не имя Беверли. Но что-то тоже на ?Б?. Но не Беверли, точно. Стэн с третьего раза разблокировал телефон, прижимая ко лбу бокал с вином.—?Да? Нет, я в ?Савое?. Один, то есть… С Эдди,?— язык у Стэна заплетался, я старался не слушать его разговор, но не мог встать и отойти, мне тоже было не очень после выпитого,?— да, понятно. Нет, я не знаю. Вряд ли. Ладно, пока. Увидимся потом.Голос в трубке был мужской, но это точно был не Майк. Стэн уронил телефон на стол, подпирая голову руками. Посидел так пару мгновений, пока я молча наблюдал за ним, потом снова выпил из бокала, оттянул воротник рубашки, расплескивая вино на нее. Вот сейчас он точно не выглядел как-то круто. Скорее, жалко. Я вопросительно посмотрел на него.—?Это мой друг звонил. Наш общий с Бев. Ее машина припаркована у дома, она… Она просто не пришла. Кажется… Кажется, она меня бросила.—?Бля, Стэн,?— только и смог выдавить из себя я, когда самый богатый и крутой парень во всем универе уронил мне голову на плечо и заплакал.Ну, пиздец, Эдди, к такому тебя жизнь точно не готовила.