Взгляд Юэ Цинъюаня (1/1)

Сразу после того, как Юэ Цинъюань поднял щиты, он направился на тренировочную площадку. Следовало?— действительно следовало,?— отдохнуть, но внутри Юэ Цинъюаня клекотала ярость, и ее следовало выпустить, чтобы не срываться на окружающих.Шэнь Цинцю, появившийся в их мире чуть больше десяти лет назад, смотрел на мир широко распахнутыми удивленными глазами. У Шэнь Цинцю, встретившего их с Лю Цингэ в кабинете Му Цинфана, в глазах не было ни удивления, ни любопытства. Только тяжелая усталость.Даже когда он говорил с Юэ Цинъюанем и Лю Цингэ, сияющая в глазах теплая нежность не могла скрыть ни набрякшие веки, ни синяки под глазами.О, если бы эти синяки были не следами усталости, а делом рук демонического отродья?— Юэ Цинъюань не сдержался бы. Уничтожил бы даже пики Цан Цюн, лишь бы убить Ло Бинхэ.Шэнь Цинцю бы не понравилось. Он всегда, с самого появления на Цан Цюн, был до странного заинтересован в мальчишке.Разумеется, Юэ Цинъюань сразу понял, что после последнего искажения ци очнулся не его Сяо Цзю. Годы на Цан Цюн не могли излечить душевные раны, очнувшись на незнакомой кровати Сяо Цзю забивался в угол, скалясь, словно дикий пес. Именно поэтому его караулил лично глава ордена, а не один из учеников Му Цинфана*.Этот Шэнь ничего не боялся, словно с ним не может случиться ничего плохого. Была у него эта аура… любимого сына, что ли? Он не боялся до самого конца, когда на хребте Майгу он понял, что именно Ло Бинхэ подпитывает меч.Юэ Цинъюянь остановил руку с тренировочным мечом и подумал.Не так. Шэнь Цинцю боялся, очень боялся, но словно подсознательно был уверен, что с ним ничего не произойдет. Все то, в чем Лю Цингэ когда-то беспочвенно обвинял Сяо Цзю?— то, что он был богатеньким сынком, играющим в заклинателей,?— относилось скорее к пришельцу*. Тем грустнее Юэ Цинъюаню было от того, что нового Шэнь Цинцю Лю Цингэ обвинять перестал.Новый Шэнь Цинцю, даже пытаясь изображать из себя старого, находил с людьми общий язык. Он был капризен и избалован, но любопытен и не зол, и даже те лорды, которые не встали бы на сторону Сяо Цзю даже ради престижа ордена, Шэнь Цинцю от нападок защищали по своей воле, без приказов Юэ Цинъюаня.Юэ Цинъюань его ненавидел. Все то, что должно было принадлежать Сяо Цзю, этот Шэнь Цинцю получил просто так.Он этого не заслуживал. Во всех смыслах?— Шэнь Цинцю не заслуживал ни позицию главы пика, ни ненависти Юэ Цинъюаня. Даже Юэ Цинъюань, чьи глаза застилал гнев, понимал, что этот Шэнь Цинцю не виноват.Ему хотелось, ох, так хотелось верить, что это его Сяо Цзю, просто потерявший память, а с ней и всю злобу и почти всю язвительность, но Юэ Цинъюань отвечал за благополучие ордена. Он не мог позволить себе жить в сладкой иллюзии.И он не мог позволить себе оплакивать друга, брата, которого он снова подвёл*.Шэнь Цинцю не был одержим. Не был копией. Все тесты определяли его как Шэнь Цинцю, владельца знаменитого меча Сю Я. Меч в его руках сиял ярче, чем когда-либо в руках Сяо Цзю. А может, он всегда и ждал этого пришельца, лишь временно отдав себя в управление Сяо Цзю…Шэнь Цинцю защищал учеников и школу, словно тигрица свое логово и помёт. Шэнь Цинцю быстро учился, быстро перестал притворяться и быстро нашел путь в сердце Юэ Цинъюаня. Ему было больно смотреть на это знакомое лицо, но человек за ним был…Игривым. Любопытным. Невинным.Он был хорошим человеком, и оттого Юэ Цинъюаню было только больнее. Потому что Сяо Цзю хорошим человеком не был. Но он был его*.А Шэнь Цинцю улыбался с приязнью в глазах, защищал учеников, дружил с Лю Цингэ и делал больнее и больнее с каждым взглядом.Захватчик. Спаситель. Враг. Друг…Юэ Цинъюань совсем запутался в себе, а потом самозванец столкнул своего ученика в Бездну и словно… рассыпался. Он настолько сильно горевал, и при этом был настолько успокоенным, что казался со стороны находящимся под водой.Тогда Юэ Цинъюань впервые подумал, что, похоже, новый Шэнь Цинцю появился в мире не просто так, а с какой-то очень определенной целью*. И при всей кажущейся бессмысленности своих действий, он следует какому-то плану.Юэ Цинъюань тогда спросил его, чего он хочет, и Шэнь Цинцю уверенно ответил: долгой и спокойной жизни на пике Цин Цзин. И Юэ Цинъюань поверил. Как минимум в то, что Шэнь Цинцю не угроза для Цан Цюн?— он поверил.Он проводил время с Шэнь Цинцю, чтобы увериться в безопасности пиков?— и все больше понимая, что безопасность пиков лишь предлог.И случилась чума в Цзиньлане. Чужак ни слова не сказал в свою защиту, хотя его грозились наказать за преступления, совершенные Сяо Цзю. Лишь смотрел грустно и понимающе*. А Юэ Цинъюань замешкался. Не решился сделать то, что сделал бы ради Сяо Цзю не задумываясь*.И в результате потерял второго Шэнь Цинцю.Бесполезный, глупый старший брат, никогда не успевающий вовремя!Не успевший даже признаться этому Шэню в том, что он ему нравится.Рядом, но отдельно, столь же безысходно страдал Лю Цингэ.И, латая физические раны Лю Цингэ и душевные?— Юэ Цинъюаня, тенью застыл Му Цинфан.Юэ Цинъюань остановился, глядя на измочаленный манекен для тренировок.Им всем дали?— сам Шэнь Цинцю и дал! —?второй шанс, а они, пристыженные, потратили его на то, чтобы отпустить этого Шэня в то, что оказалось тюрьмой. Принимать наказание за слишком доброе сердце.Юэ Цинъюань последним ударом расколол манекен и упал на колени, крича в небо.Если он может что-то сделать, чтобы защитить Шэнь Цинцю?— он погибнет, не задумываясь*.