Логово (1/1)

Улицы города мелькали за окном, превращая мир в однотонную картинку, пока машина мчалась к намеченной цели. Воздух приятно ласкал нежную кожу лица через небольшую щелку прозрачного стекла.Атмосфера в салоне была не самой приятной, что очень давило на Бэкхена. Он старался не смотреть на рядом сидящего вампира, чтобы не чувствовать себя неуютно, но это не помогало. Парень чувствовал каждой клеточкой своего тела тяжесть изучающего взгляда. Будто он был достопримечательностью в музее, а не обычным человеком со своими эмоциями и переживаниями. Бэкхен даже не знал, что ждет его, когда автомобиль остановится. Вероятнее всего, его сделают источником пополнения запасов крови или очередным ужином. Однако было что-то во взгляде вампира, что заставило страх отступить. Он сел в машину не потому, что испугался, а потому что решил довериться и посмотреть, что ждет его дальше.Когда пейзаж за окном начал преобразовываться в привычные формы, Бэкхен понял, что их путь подошел к концу. Чанель вышел из машины и помог вылезти парню, открыв дверь и подав ему руку. Такое отношение даже разозлило сына президента, который и так все время жил среди тех, кто всегда старался ему услужить. Вот и сейчас, когда он оказался за пределами своей клетки, к нему продолжают относиться как к какой-то знатной персоне.Бэкхен закатил глаза и стукнул Чанеля по руке, выражая все свое недовольство подобным отношением к его персоне. Он вышел из машины, хлопнув дверью, и остановился возле больших железных ворот, из-за которых ничего не было видно. Бэкхен стал с любопытством рассматривать старинные узоры листьев и шипованных роз из черного железа, проводя по ним тонкими пальцами. Его взгляд остановился на инициалах "ПЧ", увитых черно-белыми лаврами, и изображении стройной фигуры, с опрокинутой назад головой и раскинутыми в стороны руками, из которых прорастают белые гвоздики. С двух сторон от ворот возвышались стены из каменной кладки. С первого взгляда может показаться, что все выглядит очень мрачно, но, присмотревшись, можно понять, что каждая деталь несет в собе определенный смысл.–Нравится? – Бэкхен вздрогнул от неожиданности. Он так увлекся рассматриванием узоров, что не заметил, как к нему подошел Чанель. Вампир широко улыбался, ослепляя своей прекрасной белоснежной улыбкой.–Да, – он бы даже сказал, что он в восторге, но решил оставить это в секрете. – Что это за место?–Сейчас увидишь, – Чанель провел ладонью по большому бутону посередине, слегка поранив руку об острые шипы, и ворота раскрылись, открывая взор на еще более прекрасную картину.Первым, что попало в поле зрения, был большой фонтан с зеркальной фигурой ангела посередине, каждую деталь которой очерчивала прозрачная вода, создавая впечатление, что фигура движется. Каменная тропинка нежного бежевого цвета с клумбами по бокам вела к двухэтажному стеклянному дому с черной оправой, второй этаж которого был размещен чуть правее, как бы слегка паря в воздухе. Возле входа на пороге снова была изображена та самая фигура, что и на воротах. Бэкхен уже собирался спросить, что она обозначает, но перед ним раскрылась дверь, обдавая приятным ароматом лаванды и кофе. Он зашел внутрь, начиная осматриваться по сторонам. Гостиная была оформлена в стиле минимализма. Над белым кожаным диваном висела картина изящной и очень красивой женщины с протянутой вперед рукой и нежной искренней улыбкой. Каждая деталь была хорошо прорисована, придавая картине реалистичности.–Кто это? – Бэкхен перевел взгляд на Чанеля, и ответ нашелся сам. Они были безумно похожи. Особенно боль, спрятанная за этим пронзительным взглядом.–Моя мама, – с болью в голове произнес он. – Она умерла очень давно, когда я еще был подростком.–Прости...–Не извиняйся, все нормально, – он снова улыбнулся, но эта улыбка уже не было такой теплой, как раньше. – Когда-нибудь, я расскажу тебе всю историю, но ты должен будешь сам этого захотеть.Дальнейший осмотр дома проходил в полной тишине. Каждый чувствовал некую неловкость после небольшого, но болезненного для Чанеля, разговора. Раны все еще не затянулись, да и он не уверен, что их вообще можно залечить.Когда они обошли весь дом, каждая комната которого была также однотонной и в стиле минимализма: персиковая кухня, бирюзовая ванная, белая музыкальная студия с черным пианино посередине и черная спальня с большой двухместной кроватью. Наконец, они остановились возле небольшой комнатки. Судя по всему, именно здесь и должен будет находиться Бэкхен. Он дернул за ручку и зашел в сиреневую комнату, где стояла двухспальная кровать, белый шкаф для одежды, небольшой стеклянный столик с ноутбуком, кожаный белый стул и мольберт. Комната была очень уютной, но в тоже время такой холодной.–Это моя любимая комната, – прервал вампир поток мыслей, который сейчас не давал покоя Бэкхену. – Чувствуй себя, как дома.–В каком смысле? – он понимал, что у него не самое лучшее положение, но даже не думал, что станет заложником в роскошных апартаментах.–Теперь ты будешь жить здесь, – парень перевел на него удивленный взгляд и начал быстро вдыхать и выдыхать воздух, злясь с каждой секундой все сильнее.–Спасибо, конечно, – он стиснул зубы, пытаясь успокоить внутреннюю бурю, которая так и норовила выйти наружу, – за гостеприимство, но я бы предпочел покинуть твое светлое гнездышко и отправиться в свою любимую постель, чтобы погрузиться в сладкий сон и забыть обо всем этом, – он выдавил улыбку и развернулся в сторону выхода, но выйти ему не дали, перегородив проход. – Да что с тобой не так?!–Ты еще не понял? Я не отпущу тебя никуда, – от этих слов сердце как-то болезненно кольнуло. Его свобода, о которой он так долго мечтал, была прервана каким-то психом, который еще и оказался вампиром. Держать себя в руках в подобных ситуациях крайне трудно.Бэкхен вспомнил те беседы, которые часто проводил с ним Кихен. Друг всегда его поддерживал, и утверждал, что никто не имеет права ограничивать чью-либо свободу. Что он никогда не должен сдаваться и показывать свою слабость, как бы тяжело не было. Они жили в очень жестоком мире, где люди привыкли играть на чувствах других. Узнав о твоей слабости, они непременно воспользуются этим, чтобы заставить тебя делать то, что они хотят. Так и произошло с отцом. С тех пор, как он понял, что Бэкхен дорожит своим другом, он стал управлять сыном с помощью шантажа. Грязно, но действенно. Однако и тогда Кихен смог поднять друга с колен, сказав, что проиграть одну битву, не означает проиграть войну. Если его отец решил действовать так грязно, то они придумают свой способ обойти систему. И даже сейчас, когда Кихен далеко, лишь одна мысль о нем придает Бэкхену сил.–А с чего ты взял, что имеешь право распоряжаться моей жизнью? – Чанель резко изменился в лице. Он не хотел как-то обидеть парня, но, видимо, где-то ошибся, раз Бэкхен смотрит на него с таким презрением. Отчего-то воспоминания о тех людях, что видели в них только монстров, снова вспыхнули в голове, заставляя легкие сжаться. – Я не твоя игрушка.–Ты не игрушка, – согласился с ним вампир, надеясь, что это поможет разрядить обстановку.–Тогда, почему я должен находиться в этой клетке?!–Я уже говорил ранее, что мы соулмейты...–Прекрати нести эту чушь! – венка на шее вздулась от злости, предавая общей картине еще более напряженную атмосферу. – Даже если это правда, что ты хочешь от меня?!–Чтобы ты полюбил меня, – не сказать, что бы он сам уже полюбил его, но Бэкхен ему нравился на каком-то высоком уровне, от которого по венам проносился разряд тока. – Я не причиню тебе зла, не стану использовать силу или принуждать к чему-то. Я лишь хочу показать тебе, что такое счастье. Поверь, я не монстр, который лишь жаждет твоей крови. Дай мне три месяца, – он не верил, что это подействует, но взгляд Бэкхена смягчился.–Я - сын президента. Меня будут искать, – он прекрасно понимал, что отец не оставит это просто так. Вампир не кажется таким уж плохим, поэтому ему не хотелось бы, чтобы его убили из-за него.–Для меня это не проблема, – попытался успокоить его Чанель. Маленькая, но надежда уже начала зарождаться внутри. – Не переживай, твоему отцу никто не сделает ничего плохого, – Бэкхен опустил голову, как пристыженный школьник. Вампир не понимал такой реакции, а вот у парня внутри появилось противное чувство, начинающее свой путь самопоедания. Он ведь даже не задумался о безопасности родного отца. Видимо, его неприязнь была настолько высокой, что он предпочел проигнорировать тот факт, что отец тоже под большой угрозой. – Да и найти тебя здесь он не сможет. Об этом месте известно малому кругу лиц, поэтому тебе не о чем переживать.–Ладно, – конечно, он не собирался оставаться здесь, когда три месяца пройдет, но решил поучаствовать в этой бессмысленной игре. Так его жизнь хотя бы станет немного разнообразнее.Чанель не знал, куда деть свое счастье, поэтому стиснул парня в крепких объятиях, выбивая из его легких воздух. Когда тот начал слегка покашливать, вампир расцепил руки, извиняясь перед этим прекрасным созданием. Эмоции так и переполняли его, не давая солнечной улыбке сойти с прекрасного лица. Впервые в жизни мертвый внутри вампир, чувствовал себя настолько живым.–Ты, наверное, голоден, – решил он прервать неловкую тишину. – Я закажу что-нибудь, а ты, пока, подумай, что из вещей тебе нужно. Да и не только из вещей, – Чанель вышел из комнаты, оставив парня наедине с самим собой.Бэкхен потер переносицу и лег на мягкую кровать, раскинув руки и ноги в стороны. Вся эта ситуация казалась ему каким-то сном, который придумал его заскучавший мозг. Поверить в то, что он стал заложником в шикарном доме многовекового вампира, было крайне сложно. Он пару раз ущипнул себя за руку, пытаясь проснуться, но реальность продолжала смотреть на него, усмехаясь. Он мог хоть головой о стену биться, но правда от этого не изменилась бы.Он пролежал около часа, прежде чем к нему в комнату постучали, а затем внутрь зашел Чанель, приглашая его на ужин. Уже спускаясь по зеркальной винтовой лестнице, он почувствовал запах ароматной курочки и пиццы. Оказавшись на кухне он чуть не обронил челюсть. На столе стояло несколько видов курочки с разными соусами, несколько сортов пицц и столько же видов напитков. Бэкхен медленно подошел, не отрывая взгляда от еды. Слюнки уже текли от одного вида, поэтому он быстро сел, взяв в руки палочки. Конечно, он и дома питался хорошо, но, чаще всего, это была слишком роскошная еда, наподобие красной икры, бифштекса, омаров и так далее. Если бы отец сейчас увидел все это, то точно был бы недоволен. Он считал такую еду слишком вредной и дешевой для его статуса.–Но почему так много? – уголки губ сами поднимались вверх, не желая скрывать восхищение хозяина.–Я не знаю твоего вкуса, поэтому решил заказать каждый вкус, чтобы не ошибиться, – Чанель наблюдал за тем, как парень пробует каждый вкус, погружая кусочек за кусочком в рот, прикрывая глаза от наслаждения. – Нравится?–Очень, – он положил палочки, взявшись за дегустацию пицц. – Но ты же мог спросить меня и все. Это же лишняя трата денег, – ради блеска в этих прекрасных глазах и широкой улыбки парня Чанель был готов устраивать такой пир хоть каждый день.–Я не падок на деньги. Если постоянно задумываться о том, стоит ли тратиться на что-либо, то можно так и остаться при деньгах, но несчастным. Так и какой тогда в них смысл, если ты не можешь потратить их на то, что тебе нравится? Если за деньги я могу купить картину, которая будет делать меня счастливым каждый день, то я куплю ее, не задумываясь. Однако есть и такие вещи, которые ты купить никогда не сможешь. Такие, как настоящая любовь, настоящая дружба, искренность и улыбка. Конечно, можно заплатить кому-то за то, чтобы он тебя любил, но он всегда будет любить не тебя, а твои деньги, либо заплатить за улыбку, но настоящей она никогда не будет, – Бэкхен внимательно слушал, вникая в каждое слово вампира. – Ради твоей улыбки я готов сделать все, что угодно, – Чанель потрепал парня по волосам, глядя на него нежным взглядом. – Я ведь говорил, что покажу тебе лучшую жизнь...